***
Хенджин открывает тяжелые веки, сразу же морщась от яркого света. Он слегка приподнимается на локтях. Голова болит так, будто по ней бульдозером проехались, и парень прижимается щекой к плечу, в попытке сделать облегчающий вздох. Хван бросает взгляд на помещение и не может вспомнить, как вообще сюда попал. Одежда, что на нем, тоже не принадлежит блондину. Парень думает, что это очередной психотрип и сейчас он еще немного поспит и проснется уже в своей квартире. Чуда не происходит и во второй раз. Хван просыпается там же. Он решает узнать в чем же дело и где находится, поэтому, медленно поднимаясь, он опускает голые ступни на махровый ковер и осматривается. Интерьер совсем незнакомый. Хенджин сильно морщится, прикладывая ладонь к виску. Почему так сильно болит голова? Почему легкие будто сжались до размера теннисного мячика? Глаза поворачиваются в стороны с огромным дискомфортом. Хван видит свое отражение в стеклянном столе: капилляры на глазах полопались, веки опухшие, губы почти синие и кожа бледная. — Ох, добро пожаловать в наш мир, — с радостной улыбкой сообщает парень, вошедший в гостиную. — Считай, что вчера был твой день рождения. — Кто ты такой и где я нахожусь? — Хван удивляется своему сиплому голосу. — Так, вот это точно та благодарность, которую я хотел бы слышать, — наигранно обижается Ким. — Ну так ответь на вопросы, а там и о благодарности поговорим. — Я тебя спас от глупого решения. Хенджин пытается вспомнить хоть что-то, но последнее, что всплывает в голове, это вид синей реки внизу. — Ох, блять, — блондин накрывает глаза рукой, понимая, что облажался. Даже убить себя не смог. — Да, благодари богов, что я успел. — Как ты вообще там оказался? — Я… мимо проходил, — отвечает, внимательно наблюдая за реакцией парня. — Увидел, как ты упал и прыгнул за тобой. — Ты дурак? Мог же утонуть вместе со мной! О чем ты вообще думал? — Ох, твоя благодарность так приятна мне, — отвечает с сарказмом ангел. — Почему ты не позвонил в экстренную помощь? — Так я же за тобой прыгнул. Телефон намок и отключился. А ты в себя не приходил, вот я и отвез тебя к себе. — Ты меня пугаешь, — сводит брови к переносице блондин. — Мог же в больницу отвезти. — А вот об этом не подумал, — ангел чешет затылок, задумываясь, почему он и правда не отвез того к врачам, но ответ на этот вопрос он найдет позже. — Ладно. Все уже позади, ты здесь и, вроде как, жив. Хван подозрительно осматривает квартиру, мысленно прокладывая себе путь к двери. — Зачем ты это сделал вообще? Как мог так жалко попытаться оборвать свою жизнь? — Не твоего ума дело, — Хенджин сдается, обратно укладываясь на диван. Что ему терять. — Я, вообще-то, твой ангел спаситель, — говорит Ким и совсем не врет. Он просто уверен, что человек не воспримет это как правду. — Так вот я не просил тебя спасать меня. — Ладно, я понял. Отдыхай. Ким покидает гостиную. Он опускается на стул и еще раз внимательно перечитывает информацию, что дали ему в распределительном центре. Этот человек упрям и непредсказуем. Угораздило же его вляпаться.***
— … джин, — Хван чувствует, как его тормошат, — Хенджин! — громкий голос выводит из сна. Блондин открывает глаза, встречаясь взглядом с Кимом. — Откуда ты знаешь? — сипло выдает он. Хенджин чувствует, как сильно дрожит тело, как оно истекает крупными каплями холодного пота. При каждом движение он ощущает, как кости трутся друг о друга, суставы будто сгнили. Сильнейшая боль в животе пробивает насквозь. Он смотрит отчаявшимся взглядом в синие омуты, но чувствует лишь подступающую к горлу тошноту. — Меня сейчас вырвет, — успевает предупредить он перед тем, как Ким подхватывает его на руки и стремительно несет к туалету. Ангел нежно поглаживает своего человека по спине, пока того выворачивает, будто наизнанку. — Давай умоемся, — просит Сынмин. — Как тебя зовут? — бормочет Хенджин. Он будто сильно пьян, но при этом полностью трезв одновременно. — Ким Сынмин, — быстро отвечает. — Обязательно запомни. — Запомню, — отвечает Хван и повисает безвольно на руках ангела. Все эти часы, что Хенджин не приходит в себя, Ким ходит вокруг дивана, на котором лежит его человек и крепко сжимает в руках телефон, останавливая себя от попытки вызвать скорую помощь. Вот только ангел понимает, что это мгновенно пустит жизнь Хвана под откос. Бесконечные реабилитации, не один месяц лечения в стационаре и учет у нарколога. Это не скажется положительно на будущем парня. Ведь если его сослали на землю, значит, что ситуацию можно спасти без уничтожения судьбы человека. Но ангелу больно смотреть, как Хенджин дрожит, будто осиновый листочек, истекая крупными каплями пота. Сынмин успевает лишь менять прохладный компресс на лбу парня, но в какой-то момент срывается и звонит знакомому в распределяющий центр. Тот, не особо желая отсвечивать перед начальством, дает номер частного доктора. Ким благодарит приятеля и набирает цифры. Долгий гудок сменяется низким голосом, и ангел почти слезно умоляет мужчину помочь. Доктор выставляет ценник и, получив согласие, приезжает по нужному адресу. Он ставит капельницу, оставляет пузырек с таблетками и уезжает, проинформировав о дальнейших событиях, что будут происходить, пока абстинентный синдром не сойдет на нет. Точных прогнозов не дал, но пообещал, что еще дня три точно Хван будет страдать. Внимательно читая название антидепрессанта, ангел надеется, что Хенджин как можно быстрее придет в себя. Доктор сказал, что принимать их стоит, как только сознание бывшего наркомана станет более чистым. — Ким, — раздается тихий голос над головой и Сынмин понимает, что уснул, сидя на полу и опустив голову на руки, сложенные на диване рядом с Хваном. — Да, — отзывается сразу же, хватая холодные пальцы блондина, — я здесь. — Воды, — хрипит, — пожалуйста. Ангел с невероятной скоростью несется на кухню, наполняя стакан, и возвращается, протягивая его блондину. Тот тянет дрожащую руку и Ким понимает, что Хенджин не удержит его, поэтому одной рукой приподнимает голову человека, а второй подносит стакан к сухим губам, позволяя напиться. Хенджин позволяет управлять своим телом, но, сделав пару глотков, чувствует, как все идет обратно. Предупредить не успевает и пачкает махровый ковер на полу. Сынмин успокаивающе гладит по волосам, шепчет, что все будет хорошо, что не стоит переживать, вот только Хвана скручивает от резкой боли в животе и слышит он лишь звук мелодичного голоса, не понимая слов.***
Следующие несколько дней проходят будто в бреду. Сынмин не отходит от человека, а тот то просыпается, то засыпает. Бредит и видит странные галлюцинации. Но к четвертому дню блондин просыпается и дышит более ровно. Он осматривает комнату снова, спустив голые ступни на холодный пол. Пытается подняться и, не без труда, у него получается. Он делает несколько шагов, разминая ослабевшие конечности. Парень понятия не имеет сколько дней пролежал в бреду. Кажется, что целую вечность, но сейчас ему гораздо лучше, поэтому он продолжает короткими шагами идти в сторону комнаты, из которой доносятся звуки. — Привет, — голос чуть получше. Все еще хрипит, но не так сильно. — О, прости, я разбудил тебя? — обеспокоенно интересуется ангел, глубоко внутри радуясь, что все же разбудил, заставил проснуться и даже пройти пару метров. — Нет, — Хенджин движется к стулу, опускает на него и с облегчением выдыхает. — Как ты себя чувствуешь? — Спасибо, Ким Сынмин, — игнорирует вопрос, — что спас меня, спасибо. Что помог пройти этот ад, хотя я уверен, что многое еще впереди. — Самое страшное уже закончилось. Сейчас мы будем понемногу есть, двигаться и возвращаться в жизнь, да? — Почему ты со мной нянчишься? — Ну вот хочется мне так, — язвит ангел. — Кто еще может о тебе позаботиться, Хенджин? Блондин опускает голову, тоскливо выдыхая. Ким прав. Больше он никому не нужен, к сожалению. — Где мой телефон? — интересуется Хван. — Я не знаю. Я выловил тебя в футболке и джинсах. — Значит, куртка осталась в реке. — Ты переживаешь за телефон или за что-то еще? И Хенджин ненавидит себя за то, что перед глазами встает зип-лок, что остался во внутреннем кармане. — Да, — честно признается. — Мне очень тяжело. И очень хочется. — О, я верю, но! — ангел идет к плите. — Сейчас мы попробуем немного поесть, выпьем таблетку и займемся чем-нибудь, что отвлечет внимание, хорошо? — Ладно, — блондин соглашается, очень надеясь, что план Кима сработает. Следующие дни пролетают быстрее и ощущаются не такими тяжелыми. Хвана все еще изредка рвет, тело слегка знобит, конечности неконтролируемо подрагивают, и парни переживают, что этот тремор останется навсегда. К десятому дню остается лишь притупленное состояние, сонливость и редкий тремор. Ким списывает это на побочки от антидепрессантов, а Хенджин невероятно рад. Ему еще не удавалось столько времени оставаться чистым. Он готов расцеловать своего спасителя, но держит себя в руках. Лишь предлагает всевозможную помощь по дому, готовит сложные блюда, отвлекающие на пару часов, и рисует на клочках бумаги. Замечая все это, Ким решает купить скетчбук и карандаши, но Хван не прикасается к ним, аргументируя это тем, что для полноценного рисования его руки слишком разбиты тремором. Ангел обещает, что когда-нибудь он поможет Хенджину вернуться и к этому. В один из вечеров Сынмин возвращается из магазина, вываливая несколько упаковок еще теплых сахарных булочек, на что Хван презрительно фыркает. — Чего бухтишь? — задает вопрос Ким. — И ты это съешь? — Нет, дружочек, мы это съедим, — с улыбкой поправляет ангел, а блондин ловит себя на мысли, что его стиль общения чем-то схож с Ханом. Те же словечки, сарказм и дерзость. Может, поэтому Ким Сынмин вызывает некую симпатию? — Я такое не ем, — поясняет Хенджин. — А пробовал? — Нет. — Я не верю. Ты нагло врешь. Нельзя жить на земле столько лет и не попробовать это, — ангел немного заговаривается и почти пугается, что блондин сейчас начнет задавать ненужные вопросы, но тот слегка улыбается, говорит, что заварит чай и отправляет Сынмина переодеваться в домашнюю одежду. — Ну? — Киму не терпится. — Говори уже! — Как-то слишком сладко, — отвечает тот, пережевывая выпечку. — Ты просто привереда, Джини, — закатывает глаза Ким. — Мне вот нравятся. — Ешь на здоровье, отнимать не буду, — хихикает Хенджин, но сладость доедает и даже отламывает кусочек от булочки Кима, на что тот победно усмехается. — Думаю, что пришло время, — издалека заходит ангел. — Для чего? — Расскажи мне, что заставило тебе принять решение спрыгнуть с моста и оборвать свою жизнь? — Хван раздраженно выдыхает. — Пожалуйста, Джини. Мне кажется, я заслужил право знать. — Я просто хотел быть любимым. Звучит так просто, а на деле все так сложно, — руки блондина легонечко задрожали от волнения. — Но, как оказалось, служил лишь игрушкой для удовлетворения потребностей. Вообще, мы давно познакомились и я, вроде как, очень помог ему. Долгое время мы дружили, пока я не начал чувствовать симпатию. А потом понеслось. Как-то незаметно все это перешло в постель, дружеские отношения стерлись, в жизнь вошли наркотики. Я стал зависим. От человека и от таблеток. — Сволочь, — заключает ангел. — Нет, Сынмин, неправда. Он никогда меня не принуждал. Всего лишь брал, что давали. И я не могу его винить, потому что это человеческий фактор. На его месте я был бы таким же. — Сильно сомневаюсь, — внимательно смотрит на блондина ангел. — Так ты понял, что он не любит тебя и пошел убиваться? — Ох, нет. Все было хорошо, пока вдруг не появился один человек. Он будто утонул в этом незнакомце. А потом приехал ко мне и… — Хван решает не рассказывать о той ночи, ему стыдно, что он позволял поступать с собой так, — и отверг меня. Сказал, что любит меня, но лишь как друга. Поблагодарил за все и предложил начать с начала. — Ну правда, самая настоящая сволочь. — Обычный человек, — защищает Хана Хенджин. — Не знаю, с какой луны ты свалился, но это обычный человеческий поступок. — Ладно, твои оправдания имеют место быть. Дальше? — Дальше я поехал на гонки и мне удалось поговорить с тем самым человеком, что недавно появился. Он сказал много обидных, но правдивых вещей. Это все еще больше стало давить, а еще таблетки. Воспоминания всплыли из детства и совсем невмоготу стало. Так что единственным правильным выходом я посчитал именно этот. — Ты безумец, Хван Хенджин, — заключает Сынмин. — Но я рад, что в тот момент оказался на том мосту, — ангел говорит правду о своих чувствах, только обстоятельства скрывает. — Все, идем досматривать сериал, — зовет Хван, объявляя конец разговора. — Послушай, Джини, мы сможем пройти этот этап, ладно? Я помогу принять тебе эту реальность, договорились? — Ким нежно оглаживает ладони блондина. Хван кивает и слегка смущается. А Сынмин медленно встает, заваривает еще по чашке горячего чая и переносит все на стеклянный столик в гостиной, приготовившись смотреть какой-то непонятный сериал, что нравится Хенджину, но не сильно нравится ему. Вот только ангелу приятно находиться рядом со своим человеком, поэтому он терпеливо смотрит в экран, опустив голову на костлявое плечо блондина.***
Хенджин сидит на диване, обняв свои коленки и тихонько смотрит в окно на кишащий жизнью город. Снующий туда-сюда по квартире, Сынмин не может не обратить внимание на отстраненность парня. Он заваривает зеленый чай, кладет на тарелочку с маленькими подсолнухами горячую булочку и движется к загрустившему блондину. — Экстренная помощь прибыла, — ангел опускает посуду из рук на стеклянный столик и плюхается на диван рядом, выводя Хвана из водоворота мыслей. Тот легонько улыбается, бросает взгляд на вкусно пахнущую выпечку, но вопреки надеждам Сынмина, опускает голову обратно на коленки. — Эй, — Ким оглаживает спину своего человека. — Что случилось? Тебе опять плохо? — Нет, — тихонько отвечает Хван. — Сегодня будут гонки. — Хочешь посетить? — Не знаю, я же не был там с момента… — он смотрит на Кима, убеждаясь, что тот внимательно слушает и понимает, что хочет сказать блондин. — Как думаешь, я смогу? — Конечно сможешь, Хенджин. Нет ничего, чего бы ты не смог, — парень нежно улыбается, заглядывая в карие глаза напротив. — Хочешь, я пойду с тобой и помогу пройти через это чуть спокойнее? — Хочу, вообще-то, — бурчит Хван, сильнее зарываясь лицом в согнутые ноги в попытке спрятать смущение. — Хорошо. Тогда сейчас ты поешь, примешь лекарства, мы соберемся и вызовем такси. — Я живу у тебя уже столько времени, а из одежды здесь имею лишь свои джинсы и футболку, которые наверняка провоняли тиной. — О, я выбросил все это. — Ты сделал что?! — парень резко поднимает голову и опускает ноги на пол. Сынмин вскакивает с дивана, уворачиваясь от летящей в него декоративной подушки. Он и правда выбросил вещи Хвана еще в самые первые дни. — Мой шкаф огромен, и я не против поделиться, — хохочет ангел, убегая от подушек, что бросает в него Хенджин. Ким чувствует разливающиеся тепло внутри от яркой улыбки блондина. — Ну все, давай, ешь, а то сидишь тут как смерть костлявая. Жду тебя в спальне, приходи как закончишь. Ким идет в комнату, подходит к окну, вглядываясь в бирюзовое, но по-осеннему прохладное небо. Оценив примерное состояние погоды, он открывает шкаф и начинает перебирать вешалки. Сынмин надевает персиковый мягкий свитер, что очень выгодно подчеркивает его выразительные губы с волосами, и голубые джинсы с цепочкой на бедре. Он укладывает волосы, наносит макияж и в тот момент, как он заканчивает подводить губы едва оттеночным тинтом, в комнату, без стука, входит Хенджин. Блондин осматривает ангела и показывает два пальца вверх, на что Ким самодовольно улыбается, но когда снова встречает Хвана в прихожей перед выходом, то слегка теряется и бесстыдно пялится на парня. Хенджин нашел в шкафу светлые джинсы со стильными потертостями, будто они имели честь стать свидетелями множества приключений и историй. Верхнюю часть его наряда составляла простая белая футболка, которая делала его образ свежим и легким. А поверх футболки он надел куртку с яркими вставками, которая добавляла в его облик немного красок и делала образ более динамичным. Завершил образ парой солнцезащитных очков. Сынмин даже не знал, что такое находилось где-то в его гардеробе. — Так, — начинает ангел, — помни, что мы вдвоем, хорошо? — блондин кивает. — Мы просто посмотрим на ситуацию трезвыми глазами и примем ее, какой бы она не была, договорились? — Постараемся, ладно? — пытается вытащить поблажку. — Нет, Джини. Пора начинать новую жизнь. Посмотри, сколько всего позади. Твои щеки, наконец-то, начали краснеть от жизни. Это же успех, да? Ты больше не похож на бледную поганку. И ломает тебя заметно меньше. — Я понял, хватит, — Хван снова смущается. — Я горжусь тобой, что бы ты там себе не надумал. Мандраж держит Хенджина всю дорогу. Он чувствует покалывание в пальцах. Сегодня он впервые за долгое время увидит его. Увидит Хан Джисона. Интересно, он скучал по нему? Желтая машина высаживает их в паре километров от места проведения гонок и парни, не спеша, шагают к трассе, попутно обсуждая предательски похолодавшую погоду. Хван смеется от шуток Кима. Ему нравится вот так беззаботно болтать. Обо всем и ни о чем, без каких-либо веществ. Хоть тело, бывает, еще и обливается холодным потом, особенно по ночам, а кости, иногда кажется, готовы вывернуться, Хенджин рад, что сделал этот шаг в сторону чистого сознания. И бесконечно благодарен Сынмину за тяжелый путь, что они прошли вместе за эти несколько недель. Как только в нос бьет запах горелых и стертых шин, Хван видит Джисона, что собственнически уложил руку на поясницу Ли. Дыхание блондина сбивается. Все же чувства его сильны, но в какую стороны направлены, он не может разобраться. Дружеская ли это тоска, либо печаль от разлуки с любимым, Хенджин сказать не может. Парень хватает руку Сынмина, крепко сжимает, будто умоляя присмотреть, и направляется к парочке, что стоит слишком близко друг к другу. — Привет, Джисон, — хриплым голосом проговаривает блондин. — Хенджин! — Хан быстро подлетает к парню и сжимает в крепких объятиях. — Где тебя носило? Я приезжал в твою квартиру, но мне никто не открывал. Почему ты не отвечал на звонки? Я переживал, Хенджин, — он тараторит так быстро, что Хван не успевает все осмыслить из-за скоростного потока его слов. Он лишь улыбается такой реакции парня и обнимает в ответ, бросая взгляд на Минхо. Ли смотрит на развернувшуюся картину широко раскрытыми глазами. Вот только удивляется он не объятьям друзей, а парню, что стоит за плечом блондина. Он открывает и закрывает рот, будто рыба, выброшенная на берег. Ким, в свою очередь, своего удивления не выдает, но чуть машет головой в сторону, приглашая Минхо поболтать. — Я понял, — начинает он, когда ангелы отошли на достаточное расстояние от друзей, предоставляя им время побыть вдвоем и обсудить время, что они не виделись и не общались, — это твой человек довел моего до суицида. — Что ты мелешь? — Минхо не понимающе сверлит взглядом друга, который вместо приветствия сразу бросает упрек. — Он же не… — Ли осекается, действительно, наконец, понимая, что Сынмин здесь, на земле. Он стоит перед Минхо, а значит, что его сослали сюда не просто так. — Да, — договаривает Сынмин. — Я еле успел, сам начал захлебываться. На собственной шкуре прочувствовал связь с человеком. — Но как… — С моста сиганул. Мне пришлось нырнуть за ним в эту грязищу, представляешь? Обескураженность Минхо постепенно сменяется каким-то теплым чувством, что вызывает Ким, эмоционально рассказывая об их с Хваном встрече. Он улыбается, глядя на друга, по которому успел немного соскучиться. Это чувство чуть пугает ангела. Все же, времяпровождение с людьми имеет свои особенности. Минхо чувствует некоторые вещи более ярко, а некоторые вообще испытывает впервые. — Что смешного? Чего ты лыбу давишь? Я чуть не помер там, а ты мог лишиться единственного, спешу напомнить, друга. — Все же, ты также стал более эмоционален, — подмечает Ли. — Я рад, что ты остался жив. И рад, что именно тебе отдали Хвана. Момент откровения прерывается появлением двух других парней. Джисон с подозрением смотрит на Сынмина, пока Хенджин, с нескрываемым раздражением рассматривает Минхо. Блондин чувствует злость, потому как Ли завладел всем вниманием Хана, влюбив того в себя, а сейчас, оказывается, еще и знаком с его Сынмином. — Прощу прощения, — проговаривает Хан и Минхо снова удивляется, что он умеет обращаться к людям нормально, без извечных дерзких интонаций и грязных словечек, — вы знакомы? — Очевидно, да, — отвечает Сынмин, переводя взгляд на блондина и пытаясь высмотреть в нем что-то, что может навредить его шаткому спокойствию. — Ладно, скоро все начнется, — переводит тему Джисон, ощутив напряжение. — Мне нужно готовиться к старту, — и уходит, оставив троицу стоять в тишине. Минхо провожает взглядом своего человека и от зорких глаз Кима не скрывается нежность в глазах друга. Он усмехается, берет Хвана за руку и предлагает занять места на трибунах. Хенджина потряхивает от волнения. Его телу все еще плохо, а разум мечется между мыслями о дружбе к Хану и чувствах к нему же. Но Хван признает, что думать о Джисоне просто как о друге сейчас не так больно и тягостно, как было раньше. Он радуется и благодарит себя за хорошую работу. — Спасибо тебе, — едва слышно он произносит своему ангелу, надеясь, что тот не услышит. И Ким делает вид, что не слышит приятных слов от блондина, но подавить радостную улыбку становится для него тем еще испытанием. Ким приобнимает Хенджина, безмолвно обещая ему поддержку и помощь во всем, что потребуется. И от этого движения парень позволяет ноющему телу чуть расслабиться. Сынмин искренне надеется, что Хван сможет побороть эти отравляющие его чувства к гонщику. Надеется, что он найдет свой стимул жить дальше и повод радоваться каждому дню. Время обязательно поможет. И его ангел тоже.