хроники педагогики.

Школа, что гордо носит звание лицея и возвышается над асфальтом уж бог знает сколько лет, содрогнулась от ужасной новости – уволилась завуч. Женщина мерзотная, работу выполняла максимально неохотно, но директор ее любил. Держать было тупо, но держал. По школе расползались отвратительные слухи, что они спят. Кто-то верил, кто-то нет, но каждого дрожь пробивала от подобных мыслей – оба не молоденькие, да и в теле. Представить подобное страшно, черт их двоих подери. Дети над этим ржали тихонько, а учителя отмалчивались, если им вопросы задавали. А это нормой считалось, ибо учащиеся, и новые, и старые, не воспринимали школу иначе, чем стереотипная МБОУ СОШ. Не собираясь сменять привычное поведение, несмотря на то, что заведение стало лицеем, они активно протестовали, ведя себя хуже, чем кто бы то ни было. И не справлялся с этим никто. Возможно, от этого «Та-Кого-Нельзя-Называть» и свалила. Заебалась тетя, ничего личного. Но этого все и добивались. Один директор расстроился. Новый завуч – молодой, перспективный, умный, с физматическим образованием, знающим, кажется, все на свете и горящими делом глазами заявился на пороге учебного заведения прямо в конце лета. Директор, правда, и к нему скептически отнесся – не бабка старая ведь, которую поебывать можно тайком. Но это уже так, шуточки. Если серьезно, то он просто предвзято относился к абсолютно каждому молодому педагогу, не принимая того, что они могут быть достаточно компетентными для того, чтобы работать в школе. Пардон, в лицее. Но то не суть важно, ибо Тушенцов Руслан Сергеевич покорил его своей харизмой, эрудированностью и смекалкой, несмотря на то, что они две противоположности – физмат и гуманитарий. И, несмотря на то, что Руслан дерганный весь, будто на солях сидит, его взяли. Конечно, только после получения справок и убеждения в том, что он не торч путем сдачи анализов. Но это мы опустим. Знакомство с остальным педагогическим составом тоже прошло неплохо. Почти все, кроме агрессивно настроенной химички-консерваторши, как выяснилось позже, подружки бывшего завуча, приняли ее приемника с распростертыми объятьями. Особенно всеми любимый, точно такой же молодой, учитель математики, с коим они сразу нашли общий язык и в целом друг другу приглянулись. Кашин Данила Владимирович в лицее объявился два года назад, сразу после университета. Педагог наипрекраснейший, с детьми на одной волне, по крайней мере с теми, у кого преподает – у старших классов в смысле. На уроках хихикают вместе, пока дорогой Онешко у доски ноль на два делит неверно. А сам виновник тоже ухахатывается со своей тупости, пока Никита Гридин его пуще прежнего смешит с дальней парты. Кашин не прерывает – просто двоечки тихонько ставит. Не всегда, конечно, только когда перегибают слишком и замечаний не слышат. Тушенцов школу освоил быстро, в состав влился тоже. Чувствовал себя, как рыба в воде, ведь, ввиду харизмы и умения подбирать нужные слова, он смог произвести вполне неплохое впечатление и добиться признание почти всех. Кроме Валентины Ивановны, учителя химии, как можно догадаться. Она сразу невзлюбила нового завуча, а, когда приметила, что они еще и с Данилой Владимировичем сошлись неплохо так, вообще с ума сошла. Злая стала, как собака, лает на всех, особенно когда ее Руслан прерывает, в кабинет заглядывая зачем-то. Бесится жутко, просто до одури. Ну и хер бы с ней, кого вообще бабка старая ебет. Детям тоже новый завуч понравился. Лайтовый дядя, не ругается сильно много, иногда Данилу Владимировича на уроках подменяет, когда его напрягают работы проверять. А это директор делать уж очень любит. Вот и сейчас ситуация подобная. Олимпиады пятого-шестого класса по математике заставили проверять именно его. Благо, что лицей маленький совсем, и классов в параллели всего по одному. Хоть управится быстро. Урок, не больше. – Короче, ребятня, – в ладоши Кашин хлопает очень даже звучно, внимание бушующего девятого класса привлекая. – Седня с вами Руслан Сергеевич будет сидеть, меня там работой нагрузили. – Так он же завуч. Почему вас-то грузят, а? – задает с предпоследней парты вопрос Слава Карелин, развалившись и сжимая в углу Лизу Неред, которая сидит, руки на груди скрестив и недовольно на соседа по парте пялясь. – Да черт его знает, Слав. Он тоже физмат закончил, но нет, проверять мне надо обязательно. Уволюсь я когда-нибудь и все, – весь класс обиженно загудел. Учителя математики все любили до безумия, и было бы грустно, если он бы ушел. Но тот быстро отмахивается. – Шучу я. На кого я вас оставлю? Руслан Сергеевич и так по горло работой завален, он вас не выдержит. И так трудится, как пчелка, а тут его еще и меня замещать поставили. Бедный. –Служить бы рад, прислуживаться тошно, – бесцеремонно распахивая дверь и размашисто входя, звучно говорит Тушенцов, сходу цитируя Александра Андреевича Чацкого. Весь класс сразу аплодировать начинает, во главе с Кашиным, пока шатен кланяется, смеясь. Атмосфера на уроках алгебры всегда была комфортной. Данила не спрашивал больно строго, да и большая часть народа улавливала то, что происходит. Вот это и важно. – А вот и он! Ладно, я погнал, ребятки. Давайте там, удачи, –подбадривающе сжимает кулак рыжий, выходя из класса. – И та-ак, – Руслан к первой парте подходит, беря потрепанный библиотечный учебник у Коли Железняка, который на него умными глазами смотрит, не препятствуя. – Коль, чего проходите? – А? Че? – откликается откуда-то Ромадов, оборачиваясь на свое имя. Он с Давидом Деймуром что-то активно обсуждал, жестикулируя и посмеиваясь тихонько. – Да не у тебя спрашивают, придурок, – возмущается Коля номер один, оборачиваясь. Коля номер два хмурится, средний палец ему показывая и вновь к парте позади оборачиваясь, продолжая что-то доказывать дружку, который слушает его с интересом. Даже про подружку рядом сидящую забыл. – Железняк, Ромадов, вы попутали? – хмурится Тушенцов, скрещивая руки на груди и держа учебник в одной из них. Переводит недовольный взгляд карих глаз с одного на другого. – Простите, Руслан Сергеевич! – кричит с третьей парты Коля, складывая руки так, будто молится. На это шатен лишь край губ чуть поднимает, давая понять, что прощения у Господа Бога он вымолил и может продолжать болтать со своим кентом. – Простите. Мы проходим ээ… Метод интервалов, во, – помолчав несколько секунд отвечает Железняк, опершись о руку. Он создавал впечатление умного ученика, который выполняет каждую домашку и понимает все на свете путем упорного труда. Но, по факту, верным было лишь последнее суждение, и то не до конца. Умный, это правда, понимает все, но сходу, не прикладываю больших усилий. На домашнее задание болт кладет, либо списывая, либо совсем его не делая, в туалете курит. В общем, раздолбай еще тот. – О-о, самая лучшая тема девятого класса. Та-ак, – карие глаза бродят по классу, выискивая ученика, которого можно было бы вызвать к доске. – Онешко, к доске, – он прерывает активную дискуссию последней и предпоследней парт. Бедная Неред. Так же, как и ее подруга хорошая, Арина Буланова, оказалась зажата между активно спорящих парней, только Лизе повезло меньше – тут их трое. А там Андрюша Замай, не участвуя в их дискуссии, что, к слову, странно, развалился на парте, мирно досыпая. – Блядство, – тихо матерится вызванный, поднимаясь и выходя к доске, что-то бурча себе под нос. Он смышленый пацан, но ленивый, сука, до ужаса. Просто рыдать хочется от того, насколько все у него плохо с силой воли и рвением к учебе. Но на математике он хоть старается. Иногда. – Ну че ты, знаешь хоть, как решать? Или мне на тебя скоро и Данила Владимирович жаловаться начнет, точно так же, как Валентина Ивановна? Не делаешь ничего, да-а? – потрепав уже вышедшего к доске Юлика по волосам посмеялся Тушенцов, опираясь об учительский стол. Ни грамма стеба, лишь дружеская шуточка. Даже возраст не помешал. – Да ну блин, знаю я, че вы сразу, – дуется парнишка, беря мел и вертя его в руках. Волнуется заметно. – Ладно, ладно, верю. Так, скажи мне, друг мой, при каких условиях работает метод интервалов? – руки на груди скрещивает, оглядывая класс. Руки Железняка и Булановой сразу вверх вздымаются. Если с Колей все ясно, то вот Арина – действительно прилежная ученица. И Деймура за собой тащить пытается, но не особо выходит. – Арина, Коля, я знаю, что вы знаете, дайте Юлику ответить. Те руки разочарованно опускают. – Ну-у… – тянет Онешко, поджимая губы и в пол смотря. Не знает. –Знает он… Арина? – названная откликается, поднимая голову от тетрадки. – Должно быть приведенное квадратное уравнение, дробь в правой части и ноль в левой, – отвечает четко она. Железняк обиженно отводит глаза. – Верно, молодчик. Коль, какое обязательное условие при решении неравенств? – приметив обиду ученика спрашивает Руслан, переводя взгляд на юношу за первой партой. – При делении или умножении на отрицательное число знак неравенства меняется, – оживившись откликается Железняк. – Молодец, – кивает довольно, – Та-ак… – глаза вновь забегали по классу. Он выцепил белобрысого пацана со второй парты, – Денис, как работает метод интервалов? – А-а… – тянет Коломиец, раздумывая, – сначала, вроде, надо найти нули функции… А потом… Потом корни уравнения. Это в первом действии. А во втором сам метод интервалов. – Верно, молодец. Юлик, записывай уравнение, – шатен открывает учебник и выискивает там уравнение, подходящее под метод интервалов. Тот сразу прислонил мел к доске. – Три икс в квадрате минус два икс меньше минус одного. Меньше, а не больше. Да, вот так, – продиктовав уравнение, Руслан отложил учебник, замолчав. Онешко стоял, пяля на написанное на доске. Губы жевал, край футболки теребил. Нервничал, будто на расстреле. Х2 - 2Х < -1 сияло на доске, а юноша у нее стоял, не зная, как это решать. Проебался, очевидно. – Не помнишь, как решать, да? Ну ничего, садись, посмотришь. Даниле Владимировичу передам, – Юлик повозмущался под нос себе, но сел обратно без выебонов. – Кто-нибудь желает дорешать? Пойдем, Илья. Коряков, который первый поднял руку, вышел к доске, взяв мел. Начал решать. Их прервал Кашин, влетевший в класс без стука и чего-то подобного. – Ну че, ребятня, я вернулся. Не довели еще Руслана Сергеевича до нервного срыва? – посмеялся хрипло он, подходя к рабочему столу и хлопая заменяющего по плечу татуированной рукой. – Все в норме. Железняк, Буланова и Коломиец на вопросы правильно ответили, Коряков сейчас пока решает, посмотрим, правильно, или нет. А вот Юлик... – его оба учителя сразу одаривают хмурыми взглядами. Он сжался. – Ни решить, ни ответить не смог. – Ничего, решим вопросик. С мамой, – улыбается хитро, а обсуждаемый аж подпрыгнул от страха, – Шучу, не трясись. Но если два выйдет – точно вызову. Так что давай там, напрягись. Звонок прерывает урок. Пока они беседовали прошло сорок минут. – Так, дождемся, пока Илья доделает. Но я вас Даниле Владимировичу оставлю, у меня дела. До встречи, – махнув рукой, Тушенцов покинул кабинет. – Давай посмотрим, че ты тут нарешал, – Кашин взгляд пронзительных глаз из под очков на доску устремляет, перепроверяя решение, – Та-ак, перенес правильно, нули функции нашел, дискриминант нашел правильно, да-а... Корней нет, все так... Метод интервала идет... Плюс, да, все верно, садись. Пять тебе поставлю. Давайте, домашку вам в АСУ напишу. Свободны.