Пообещай найти меня

Утро второго июня 1986 года смогло внести немного ясности в мысли Марго. Вчера вечером расставшись с Мортеном, она буквально доползла до своего номера и рухнула в кровать как зомби. Было явно понятно, что надеяться на то, что история, в которую она попала, окажется сном, теперь уже не приходилось. Сил обдумать ситуацию не хватило, и только прикоснувшись головой к подушке, девушка забылась крепким сном. И вот сейчас, она лежала на накрахмаленных простынях с закрытыми глазами, позволив мягким солнечным лучам бегать по ее лицу, и пыталась рассуждать здраво. Кажется, она настолько сильно смогла полюбить юного Мортена Харкета, что судьба решила дать ей странный шанс, который не давала еще никому другому. Ученые множество лет пытались построить машину времени, разгоняли протоны с электронами до неизмеримых невероятных скоростей, искали темную материю, изобретали адронный коллайдер, а… Переместить человека в прошлое смогла не физика, а любовь. Девушка даже предположить не могла, как она сюда попала. В конце концов, Марти МакФлай перемещался во времени на обычном (ладно, не очень обычном, но все же) автомобиле, Доктор Кто использовал Тардис, а она… Просто уснула в объятьях своего любимого артиста и проснулась в них же только несколько раньше? Открытым оставался вопрос, как попасть обратно? Разве что… там, в 2022 году, Мортен, хоть и без лишних подробностей, но весьма искренне рассказал ей о своем романе, и Марго четко запомнила, что познакомился с ее тезкой (или с ней самой?) мистер Харкет в первый день своего двадцать шестого лета, а расстался («без всяких объяснений исчезла, и чем я обидел ее?»), в день выхода альбом Scoundrel days, шестого октября 1986 года, ровно за 36 лет до их встречи в настоящем. А это означало, что ровно через 127 дней, в понедельник, она попадет домой. А сейчас ей предстояло провести прекрасное лето и часть осени — чуть больше четырех месяцев, с одним из лучших (как думалось ей сейчас) мужчин за Земле, во враждебном мире, который она совсем не знает, который чужд ей… Ох каким же нелегким должно будет стать это приключение… И каким незабываемым. …Когда девушка спустилась вниз, певец уже ждал ее у стойки регистрации. Пожилая администраторша, раскрасневшись от удовольствия, что-то увлеченно рассказывала шатену, а тот, навалившись на стойку, кокетливо вскидывал брови, улыбался и хихикал. — А вот и девочка твоя пришла, — махнула она рукой в сторону Марго, — обязательно, ОБЯЗАТЕЛЬНО своди ее в пекарню, которую я тебе посоветовала, Мортимер! Там просто восхитительные пирожки с абрикосами. — Обязательно, мисс Хадсон, — пообещал Харкет и поприветствовал Марго, — я вижу, вы сегодня в прекрасном настроении, миледи. Больше не собираешься лить слезы? — Отнюдь, МОРТИМЕР, — сделала ударение на слове девушка, — рядом с тобой хочется только улыбаться, какие слезы? Пойдем же, МОРТИМЕР, скорее гулять, не терпится выйти на солнышко. В глазах Мортена запрыгали чертики, — ваше желание — закон, МИРАНДА. До свидания, мисс Хадсон. Мортен чмокнул руку зардевшейся администраторши и вышел с Марго на улицу. — Слушай, она ведь не узнала тебя? — Не узнала — это немного неправильная формулировка. Эта милая женщина вообще не слышала ни обо мне, ни о группе… — Но ты смог очаровать ее все равно, — перебила его Марго, — дамский угодник. Она растаяла, как мороженое. Куда отправимся? — Я знаю одно прекрасное место… * * * Марго не могла перестать проводить одну параллель за другой. Харкет, который сейчас шел рядом с ней, был таким непосредственным и легким… Он безостановочно щебетал о всякой ерунде, регулярно отточенным движением кокетливо заправлял прядь волос за ухо (девушка была готова поспорить — этот жест был до мелочей отрепетирован перед зеркалом и не раз), смеялся, смеялся, смеялся… Резкий в своих движениях — от то, абсолютно не стесняясь, наклонялся к ее лицу во время разговора, заглядывая прямо в глаза, то в порыве эмоций хлопал по спине, и ей-богу, в нем было столько неконтролируемой силы, что пару раз Марго чуть не улетела в кусты от этого хлопка… Это было совсем не похоже на того сдержанного, медлительного мистера Харкета, с которым она была знакома раньше. Да, конечно же, он брал ее под локоть, чтобы девушка не свалилась где-нибудь по дороге на своих огромных каблуках, да, в какой-то момент обнял ее за плечи — но скорее по-отечески… Он обдумывал каждое слово, перед тем как что-то сказать, его походка была уверенной и медленной, его жесты были плавны и мягки… Из размышлений ее вырвал вскрик: — УТКИ! — Что? — она тряхнула головой. — Утки, плавают, — Мортен ткнул пальцем в сторону маленького прудика, находящего в тени парка, где они сейчас гуляли, — постой-ка здесь… Он со скоростью ветра куда-то исчез, а Марго осталась стоять, глядя на чинно качающихся на воде птиц. Через несколько минут из кустов появился Харкет с огромной белой булкой в руках. — Вот, раздобыл. Здесь недалеко летняя кафешка, — он разломил хлеб и отдал часть девушке. Увидев еду, птицы оживились, и задорно крякая, поплыли к берегу. Марго присела на корточки и начала протягивать воздушные кусочки симпатичным серо-коричневым кряквам, и Мортен последовал ее примеру. Это было так странно… Марго очень любила птиц, никогда не упускала возможности покормить с рук голубей, хотя многие и считали их грязными, «летающими крысами», всегда подкармливала уток и маленьких синичек, трясогузок… любом из городов, в которых она бывала, она любила ходить в старые парки и там общаться с птицами. На какое-то мгновение, ей даже показалось, что она у себя дома, в своем времени… -Моя подруга говорит, что я похожа в такие моменты на Бэлль из мультика «Красавица и чудовище», та тоже обожала птиц, а они любили ее… — тихо, чтоб не спугнуть, прошептала она. — Не смотрел, — расслабленно ответил Мортен, — но, наверное, твоя подруга права… (1) Вокруг раздавался плеск воды, пение птиц, шелест деревьев… В самом сердце огромного шумного мегаполиса они нашли настоящий оазис, кусочек рая на Земле… * * * — Не знаю, как ты, а я проголодался. Смотри-ка, новая кафешка. Давай зайдем? Марго усмехнулась. Вывеска была совсем другая, старая (или новая?), но название… Мортен привел ее в «Purple Pepper»… Один из маленьких узелков на ее петле времени завязался. Черт возьми, они сели даже за тот же столик, что и позавчера, тот же столик, за который сядут через 36 лет, 4 месяца и 4 дня, познакомившись, как им тогда казалось, впервые. Мортен открыл меню и сощурил и без того узкие глаза еще сильнее: — Как же мелко написано, ох… И тридцатника еще не разменял, а зрение как у крота, — вздохнул он. — Очки? — Продюсер не советует на людях показываться в очках пока что, — недовольно хмыкнул Мортен, — создаем образ беззаботных попсовых мальчиков, вроде так наша музыка лучше продается, когда мы красивые, здоровые и…зрячие, да. — Тогда линзы быть может? — Марго не заметила в своем вопросе ничего необычного, но Мортен даже оторвался от изучения меню. — Довольно новая технология, страшно пробовать. Ты так обыденно говоришь про это… Девушка вздохнула. Не сболтнуть бы чего про мобильные телефоны… Она забрала меню из рук Харкета, закрыла его и положила на стол. — Разреши мне помочь тебе выбрать. Хочу удивить тебя — угадаю или нет? Он улыбнулся, — попробуй. Подперев подбородок руками, сложенными в замок, он с хитрой улыбкой уставился на девушку. А та, вспомнив фразу взрослого Мортена «Мне как обычно, Элли», уверенно заказала подошедшей официантке: — Анна, принесите, пожалуйста, моему спутнику запеченную треску на овощной подушке и чайник ромашкового чая. Мортен распахнул глаза и удивленно откинулся на спинку стула: — Что…как? — Погоди, сейчас ты удивишься еще сильнее, — рассмеялась Марго, — девушка, а для меня можно попросить ваш прекрасный стейк в прожарке blue? — Постой, это же почти сырое… — попытался «спасти» ее Мортен, но Марго отмахнулась: — Я уверена, он у вас лучший в городе. И эспрессо с вишневым сиропом. Официантка кивнула и ушла. Харкет закинул руки за голову, в характерной для него позе, сцепив ладони в замок на затылке: — Неужели, я такой предсказуемый — типичный норвежский крестьянин, который в любом случае заказал бы треску? Марго загадочно улыбнулась. Один-один, Харкет. — И ты, хищница, собралась есть практически сырое мясо, я боюсь тебя… -Не бойся, — хихикнула девушка, — тебя я не съем. Сегодня не съем… Он покраснел, как девчонка. Румянец начал разливаться от острого кончика носа ко впалым щекам. Марго залюбовалась им — пока ребята гуляли по парку, ей не представлялось возможности разглядеть его, но сейчас Мортен сидел напротив, как и позавчера, и девушка невольно начала сравнивать того мужчину и этого мальчишку и пока что не могла сопоставить их — этих двух разных людей… Причина наверное была даже не во внешности. Ясное дело — в немного выгоревших слегка вьющихся темно-русых волосах еще не было ни одного седого волоска, ровная упругая кожа не имела ни единой морщинки, разве что легкое раздражение от бритвы на подбородке мешало ей выглядеть идеально… Под тонкой майкой при каждом движении легко перекатывались изящно очерченные мышцы совсем еще юноши… Но было еще кое-что… Несмотря на тяжесть нависших век — наследие скандинавских предков, его взгляд был наивным и открытым, почти детским. В светлых глазах горел синий, хоть и холодный как норвежский ветер, огонь. Мортен заразительно смеялся, не стесняясь, запрокидывая голову и сотрясаясь всем телом. Марго отметила про себя, что у этого Мортса еще не было идеальных отбеленных зубов, исправленных умелыми хирургами — его изюминка, пикантная особенность — крупная щербинка между передними зубами, все еще была при нем. — Знаешь, мне…мне так нравятся твои зубы, — протянула она задумчиво. Возможно, это и было не очень вежливо, но Харкет кажется, совсем не комплексовавший по этому поводу, расхохотался: — Не все в таком восторге, как ты. Магс говорит, что между моих зубов может локомотив проехать. — Ох, какой локомотив, Морти… Я думаю, там и боинг пролетит, — невинно захлопала глазами Марго. — Вот как? — сощурился Харкет, — кажется, нужно познакомить тебя с Фурухольменом, чует мое сердце — вы подружитесь…