Мы все сделаем правильно

— Дорогой, разреши пригласить тебя на свидание. Эд настолько погрузился в работу, что вздрагивает от неожиданности. Он поднимает голову и видит перед собой Стида — еще более прекрасного, чем обычно. Недавние постояльцы отеля расплатились с ними красивой одеждой и всякими приятно пахнущими штучками — и вот Стид стоит в красной шелковой рубашке с оборками, в темных атласных штанах, с элегантно зачесанными волосами, весь такой душистый и улыбающийся, что Эдвард не может не улыбнуться в ответ. — Свидание? Мы живем вместе, — отмечает он, хотя предложение Стида выглядит весьма заманчиво, что бы он ни имел в виду. — Ты же понимаешь, о чем я, — возражает Стид. — Провести время вдвоем, приготовить особый ужин, зажечь те роскошные свечи с ароматом розы. Ну и... заняться любовью, — заливается он краской, словно девственник, и быстро добавляет: — Если ты не против, конечно. — С чего бы мне быть против? — хмыкает Эд. Он пытается обратить все в шутку, но понимает, что для них это серьезный шаг. С момента открытия гостиницы... а точнее, с того первого и пока единственного раза они еще не заходили дальше поцелуев. — Тогда решено. Сегодня вечером у нас будет свидание! — радостно восклицает Стид. Кажется, он хочет добавить что-то еще, но одергивает себя и уходит, оставляя Эда разбираться с этими чертовыми досками. Когда он заканчивает, уже смеркается. Усталый, он идет к их домику, но неожиданно дверь распахивается прямо перед ним: его явно ждали. — Прошу, дорогой, — высокопарно произносит Стид, от которого пахнет так обожаемой Эдом лавандой. Вокруг горят свечи и раскиданы лепестки роз, а на столе красуются несколько тарелок, источающих божественный аромат. Эд собирается было возразить, что он весь потный и не вписывается в обстановку, как Стид добавляет, кивая на ванну в углу: — Быть может, ты хочешь освежиться? Я оставлю тебя ненадолго, — и выходит, как истинный джентльмен. Они определенно видели друг друга голыми, да что там — у них был секс. Пусть сумбурный, жадный и вовсе не от желания слиться воедино со своим любимым, но все же был. И Стид вполне бы мог никуда не выходить... Однако проявленная им тактичность успокаивает. Эд не спеша расстегивает рубашку и застежки на штанах, стягивает их и вешает на стул собственного изготовления. Вода еще теплая и приятно расслабляет мышцы. Однако он помнит, что за дверью вежливо ожидает Стид, поэтому не позволяет себе долго лежать. Быстро смывая пот и грязь, он вылезает из ванны и накидывает халат. — Ты так быстро, — мгновенно залетает в комнату Стид, явно ждавший прямо под дверью. Он обнимает Эда, а затем невинно целует его в щеку, и от этих простых действий его окатывает волной жара. Еще недавно Эд сам не знал, чего хочет от своего парня — властности или равного отношения, страстной жесткости или робкой нежности. Но теперь он понимает: нежность с каплей уверенной доминантности — именно то, чего ему не доставало все эти годы. И это именно то, что Стид может ему предложить. — Может, поедим? — предлагает Эд, вспоминая, что с обеда прошло уже несколько часов, и кивая на соблазнительные тарелки. — Конечно, дорогой, — соглашается Стид. — Не зря же я все это готовил! Кстати, хотел тебе рассказать о тех постояльцах... На первый взгляд кажется, что они занимаются тем же, чем и всегда по вечерам: ужинают, рассказывают друг другу, как провели этот день. Однако Эд помнит, что ему смущенно предлагали несколькими часами ранее. И он вовсе не против. На этот раз он чувствует себя по-настоящему готовым отдаться возлюбленному. — Ой, у тебя вот здесь застрял кусочек, — Стид ласково прикасается к его бороде, и Эд ловит дежавю. В тот раз борода была куда длиннее, а на нем самом было куда меньше шрамов — и физических, и душевных, однако рядом был все тот же Стид — пусть и он тоже сильно изменился за это время. Эду нравится вся эта неспешность, ему хочется расслабиться и плыть по течению, однако он вспоминает, чего ждет его любимый, поэтому одергивает себя и подает голос: — Так что, кхм, займемся сексом? Он старается звучать невозмутимо, но каким-то образом Стид, проницательный Стид, все понимает. — Ну и зачем ты притворяешься? Сам же говорил, что не хочешь торопиться, — укоряет он. — А как можно не торопиться, если мы уже поторопились? — с отчаянием озвучивает Эд давно терзающий его вопрос. — Разве у нас получится что-то... изысканное, если мы уже сделали это по-быстрому? Стид успокаивающе гладит его по плечу. — Конечно, получится, если мы сами этого захотим, — в его голосе сквозит уверенность, и Эд немного успокаивается. — На этот раз мы все сделаем правильно, — Стид ласково улыбается, как улыбался уже тысячу раз, но Эд снова растекается счастливой лужицей. Он никогда не устанет любоваться улыбкой своего возлюбленного. — Раз ты так уверен... — Эд улыбается в ответ, и кажется, они просто лыбятся, глядя друг на друга, как влюбленные идиоты, но Эду совершенно плевать, как это может выглядеть, да и рядом нет никого, только они вдвоем. — Могу я тебя поцеловать? — Стид смотрит на него с такой теплотой и любовью, что Эд просто не выдерживает и сам прижимается к его губам в легком поцелуе. Какое-то время они целуются — нежно и медленно, без языков. Все дела переделаны, последние постояльцы съехали еще утром, они здесь совершенно одни и могут никуда не торопиться, и эта мысль приятно греет израненное сердце Эда. Правда, сидят они на диване, повернувшись друг к другу, и от долгого нахождения в такой позе поясницу Эда начинает ломить. Сначала он не обращает на это внимания, не желая прерывать бесконечный поцелуй, наслаждаясь тем, как Стид гладит его по голове, и едва прикасаясь к его щеке в ответ. Но в какой-то момент затекшая поясница начинает причинять реальные неудобства, поэтому Эд нехотя отрывается от своего парня. — Все хорошо? — ласково уточняет Стид, и это настолько прекрасно. Конечно, уверенный в себе страстный Стид, просто берущий свое, заводил, но он не идет ни в какое сравнение с этим Стидом — нежным, бережным и заботящимся о его чувствах. — Да, просто поясница побаливает, — честно отвечает Эд. — Прости, не хотел портить момент, но годы уже не те, — следуя привычному паттерну, он пытается все свести в шутку. — Тебе не за что извиняться, — твердо отвечает Стид. — Давай сменим позу, а лучше и место, — кивает он в сторону огромной кровати, каких отродясь не было на «Возмездии», да и на других кораблях тоже. Эд встает и потягивается, уверенно подходя к кровати и приглашающе ложась на спину, разводя ноги в стороны и сгибая их в коленях. Возбуждение пока еще легкое, не вступившее в полную силу, но Эд знает, что стоит им раздеться и начать, как он станет твердым в мгновение ока. — Так что, присоединишься? — соблазняюще поигрывает он бровями, и вот Стид уже рядом с ним. — Давай снимем с тебя рубашку, — предлагает он и, дожидаясь кивка от Эда, осуществляет задуманное. — А теперь перевернись, пожалуйста, на живот. Эд не уверен, что хочет, чтобы их второй первый раз произошел вот так. Сперва его посещает шальная мысль просто согласиться, но сразу после он вспоминает, что они договорились обо всем честно говорить, даже если второму это может не понравиться. — Вообще-то я хочу смотреть на тебя в процессе, — заявляет он. — Не лишай меня этого удовольствия, любимый. Он видит, какое впечатление производят эти слова на Стида — тот снова смущается, хоть и быстро берет себя в руки. — А ты и посмотришь, — заверяет он. — Но для начала я хочу сделать тебе массаж. — П-пассаж? — удивляется Эд незнакомому слову. — Массаж, — повторяет Стид. — Я поглажу твою спину, промну тебе поясницу, и она перестанет болеть. — Звучит заманчиво, — соглашается Эд. — Он перебирает в голове весь свой предыдущий опыт, хоть немного напоминающий описанное Стидом, и приходит к выводу, что массажа у него еще не было. — Мне никогда не делали подобного. — Что ж, никогда не поздно начать, — лицо Стида светится, как бывает всякий раз, когда он учит Эда чему-то новому. — Ложись на живот, — повторяет он свою просьбу. Сначала Эд не знает, что делать с головой, но быстро догадывается повернуть ее набок. Первые прикосновения легкие, почти не чувствуются, и он уже хочет сказать, чтобы Стид не церемонился с ним, как тот, словно услышав его мысли, прибавляет в нажатии. Он проводит с силой по плечам, по спине и по многострадальной пояснице Эда, и это немного больно... но вместе с тем действительно приятно. Эд делал вещи, приносящие куда больше боли и куда меньше удовольствия, так что он заключает, что ему нравится массаж. Он начинает постанывать всякий раз, когда Стид с силой проводит по пояснице, но тут приятные ощущения пропадают — вместе с руками Стида. — Эй, ты куда? — возмущенно вопрошает Эд, приподнимаясь на кровати и видя, как Стид роется в своих скляночках. — Сейчас, дорогой, — Стид возвращается с бутылочкой масла. Эд не дурак и знает, зачем нужно масло, хоть в прошлый раз они обошлись и без него. И он хочет этого, правда хочет, но спустя пару секунд раздумий понимает, что прямо сейчас продолжения массажа он хочет сильнее. — А можешь еще немного помять мне поясницу? Было так приятно, — черт, он звучит крайне жалобно, но плевать. Это же Стид, он ни в коем случае не будет смеяться или осуждать. — Не волнуйся, я как раз собирался продолжить, — успокаивает его Стид, открывая пробку с тихим звуком, но тут, видимо, понимает, как Эд интерпретировал его действия. — А масло для массажа. Твое любимое, между прочим, — зачем-то констатирует он очевидное, хотя Эд уже чувствует запах лаванды, который неизбежно ассоциируется с его обожаемым Пиратом-джентльменом. Эд снова устраивается на кровати, предвкушая продолжение. Нежные руки Стида возвращаются, смазанные маслом, и теперь ощущения немного иные, но никак не менее восхитительные. Трения становится меньше, зато добавляются скольжение и невероятный аромат. Руки Стида все сильнее разминают его спину, иногда переходят на плечи и руки, но особое внимание уделяют пояснице, за что Эд очень ему благодарен. Его тело наполняет ощущение легкости, которое постепенно переходит в возбуждение. Прежний Эд и подумать не мог, что его будут заводить не грубые ласки члена, а нежные ласки спины. Кажется, Стид ловит изменение в его настроении, потому что приспускает хлопковые штаны, коротко целует его шею и шепчет ему на ухо: — Поглажу тебя и здесь? — Да, да, — с энтузиазмом отвечает Эд, и в то же мгновение Стид принимается разминать его задницу. Сначала это простые, невинные прикосновения — такие, какими он щедро одаривал другие части его тела. Но постепенно он движется все ближе к заветному отверстию. Утыкаясь пальцем в него, Стид вспоминает: — Хочешь перевернуться? И черт возьми, как же это сексуально. Стид, спросивший разрешения, прежде чем погладить его задницу; Стид, оставивший легкий поцелуй на шее; Стид, вспомнивший о том, что Эд хотел сделать это лицом к лицу... Эд ждет, пока его возлюбленный подвинется, и медленно переворачивается обратно на спину, стягивая остатки одежды. — Разденешься для меня? — просит он Стида, и тот, будто только и ждал этого вопроса, принимается за разоблачение. Кажется, на его рубашке миллион пуговиц, но они никуда не торопятся, и Эд смакует взглядом каждый кусочек кожи, который становится виден. — Ты такой красивый, — вырывается у него само. — Скажешь тоже, — смущенно хмыкает Стид. — Вот ты действительно красивый, со всеми этими мускулами и татуировками... — начинает было он, но Эд его перебивает: — Сойдемся на том, что мы оба ничего, — безапелляционно заявляет он. — Так что, погладишь мой анус? — видя, как Стид снова заливается краской, он беззлобно подтрунивает: — То есть вставлять в меня свои пальцы и член тебе нормально, а говорить об этом ты стесняешься? — Получается, так и есть, — тихо отвечает Стид. — У дворян не принято обсуждать подобное... Да и заниматься чем-то, кроме выполнения супружеского долга, честно говоря, тоже. — Ну значит здорово, что теперь у тебя есть я, — смеется Эд, чтобы подбодрить загрустившего возлюбленного. — Здорово, — серьезно отвечает Стид. — Ты не представляешь, как я благодарен судьбе за то, что она свела меня с тобой, — в его голосе слышатся слезы. — Я так люблю тебя, Эд. Эдвард приподнимается на кровати, чтобы обнять Стида, и поспешно отвечает: — Я тоже тебя люблю, мой дорогой Стид. А теперь ты погладишь мой анус? Стид награждает его легким тычком под ребра. — Ну вот, испортил такой момент, — смеется он, не понимая, что Эд нарочно вернул разговор в более позитивное русло. — Но раз ты так просишь... Эд укладывается обратно в ту позу, с которой они начали, только теперь он полностью обнажен. Его ноги раздвинуты и согнуты в коленях, полувставший член выставлен на обозрение Стида, а масляная спина, по всей видимости, перепачкала постельное белье... Эд откидывает последнюю мысль подальше и решает наслаждаться происходящим по полной. Стид зачерпывает еще масла, размазывает его по указательному пальцу, и приставляет его к входу в тело Эда. Но не вставляет, а сначала массирует подушечкой пальца. И хотя Эд уже и так расслаблен, он не возражает. Сегодня ему хочется этой неспешности. А еще хочется рассказать Стиду о том, какой он. — Ты такой нежный, — сразу же потакает Эд своим желаниям. — Такой чуткий у меня. — Эй, я же снова расплачусь, — отвечает Стид, продолжая круговые движения пальцем. — Я могу вставить его внутрь? — уточняет он, подтверждая последние слова Эда, и плакать от счастья теперь уже хочется ему. Эд угукает и снова юморит: — Вообще-то, правильным ответом было сказать мне тоже что-нибудь приятное. — Разрываюсь от мыслей, что же именно тебе сказать, — поддерживает его Стид, медленно вставляя первый палец. — Ведь у тебя столько положительных качеств, что я могу сидеть и перечислять их часами. — Например? — у Эда перехватывает дыхание, когда наконец палец входит до конца. — Например, ты стойкий духом. Столько всего пережил, но все равно здесь. Я по-настоящему восхищаюсь твоей силой и отвагой, — отвечает Стид, размеренно двигая пальцем вперед и назад. Эд бы поспорил с тем, насколько он стойкий духом. Стид не видел его после их расставания, не видел, как он ревел и сходил с ума... Но Эд не хочет поднимать эту тему — определенно, не в такой момент, иначе до занятия любовью они так и не доберутся, а он уже настроился и мечтает по-настоящему отдаться любимому человеку. Вместо этого он хрипло просит: — Поцелуй меня. Поза не самая удобная, и Эд приподнимается, немного напрягая размятую спину, чтобы Стид дотянулся до его губ своими, но в то же время не прекращал своего занятия. Они целуются — уже более страстно, и Стид осторожно добавляет язык. Эд с энтузиазмом отвечает на поцелуй, и Стид перестает чрезмерно осторожничать, слегка прикусывая его губу. — Добавлю второй палец? — спрашивает Стид, отрываясь от него. Эд мгновенно кивает и тут же прислушивается к себе: не слишком ли для него столько вопросов во время секса, не перебор ли это? И понимает, что совершенно не слишком. В его жизни никогда не было подобного, и ему определенно нравится этот новый опыт, который он рад разделить с тем самым и единственным. Они оба устают от этой позы, поэтому пока не возвращаются к поцелую. Вместо этого Эд жадно наблюдает за Стидом, нежно разрабатывающим его двумя пальцами. Когда Стид (конечно же, получив разрешение!) добавляет третий, Эд решается попросить: — А можешь согнуть их немного под другим углом, чтобы помассировать простату? — Я... попробую, — Стид звучит неуверенно, но тут же принимается двигать пальцами в разных направлениях, ища тот самый комочек нервов. — Ах, — громко вздыхает Эд, и его окончательно вставший член дергается в предвкушении. — О да, сделай так еще, — просит он. Стиду не нужно повторять дважды, и вот его пальцы двигаются, почти каждый раз попадая по тому месту, и Эду хочется, чтобы это длилось вечно, но еще хочется наконец ощутить в себе член Стида. — Могу я... — Может, ты... — начинают они одновременно, и все понятно без слов. У Стида такой же каменный стояк, как у самого Эда. Он осторожно вытаскивает пальцы и помогает ему задрать ноги повыше, устраивая под его несчастной поясницей подушку, за что Эд хочет выразить ему отдельное спасибо. Однако слова благодарности повисают невысказанными, потому что Стид делает то, к чему они неспешно шли весь этот вечер, — приставляет к его входу, так тщательно и нежно размятому пальцами, крупную бархатистую головку. На этот раз Эд подает голос первым: — Пожалуйста, я так хочу почувствовать тебя в себе, — и Стид мягко толкается внутрь. Он медленно входит, пока не вставляя до конца, и Эд понукает его это сделать, прижимая к себе скрещенными за его спиной ногами. Стид наклоняется к нему, и в его глазах бушует пламя — теплое, нежное и совсем не обжигающее. Эд приоткрывает рот, и Стид набрасывается на его губы, облизывая их и запуская язык ему в рот. Их языки сплетаются, они оба тяжело дышат, и Стид наконец начинает двигаться. — Эд, дорогой, мне так хорошо в тебе, — шепчет Стид, постепенно наращивая темп, в то время как с его лба падает капля пота. — Я так рад, что ты наконец мой... — на этих словах он будто осекается, и Эд спешит его заверить: — Твой, только твой, любимый, — мгновенно отвечает он. — Хочу принадлежать только тебе, всегда, — озвучивает он все, что крутится у него в голове, без какой-либо фильтрации. Его член сладко трется, зажатый между их животами, и Эд понимает, что вот-вот испытает оргазм без рук. — Наполни меня собой, пожалуйста, я так хочу этого, — бессвязно лепечет Эд, отчаянно желая, чтобы Стид кончил внутрь. — Эд, я так люблю тебя, — его движения становятся быстрее и хаотичнее, и Эд с тихим стоном выплескивается себе на живот, кайфуя от последних толчков Стида внутри. Мгновение — и Стид кончает, чуть ли не рыча при этом, наполняя его, как Эд и хотел. Когда все заканчивается, Стид аккуратно выходит и ложится рядом, благо на их огромной кровати полно места. — Это было прекрасно, — констатирует очевидное Эдвард. — Мы же повторим? — Конечно, повторим, — обещает Стид, лежа на боку лицом к Эду и поглаживая его по щеке. — Я рад, что на этот раз мы все сделали правильно.