Цветочный поцелуй

Ветер треплет волосы, поддувает под одежду, заставляя белые рубашки подниматься. Полевые цветы покоряются ему, распространяются в округе своим сладким запахом. Это запах свободы. Свободы, которая сильными порывами срывает семена, унося далеко-далеко. Свободы, наполняющая грудь быстрым сердцебиением и отключающая все переживания. Здесь, в чистом поле, подальше от дорог, от маленького городка, — становится легче дышать не потому, что ветер разгоняет тяжелый городской воздух. Кажется, Скарамучча понимает, почему Кадзухе здесь нравится. Солнце высоко-высоко, времени много-много, а забот — никаких. Полевая трава до линии горизонта — и не зря ведь им потребовалось столько времени на дорогу. — Ох, Кадзу, неужели у тебя остались силы на бег? — Он бы и не возмущался, если бы его не держали за руку, буквально волоча за собой. Но и он не отпустит. Кадзуха смеётся, но сбавляет темп. Его волосы совсем растрепались, а резинка верно держит самые длинные пряди на затылке. — А кто-то мне последние пару уроков с вдохновением говорил о беге в чистом поле. — И улыбка у него такая.. нежная. А другой и быть не может. — Кто ж знал, что ты воспримешь это так буквально! Лето наступит завтра, но в этих объятиях оно всегда будет вечным. Экзамены были ещё тем испытанием. Скарамучча едва смог себя заставить как-то к ним подготовиться, когда все мысли были заняты его одноклассником и, совсем немного, ворчанием матери. Трудно было забыть о мальчике, который первым познакомился с ним в школе, который предложил прогулку по городку, который показал настолько прекрасное место, что Скарамучча, живший в городских мегаполисах, обрел страсть к природным пейзажам. В доме Райден меньше стало ссор по поводу переезда, скорее, что-то бытовое, но их стало легче переносить, когда появился понимающий и утешающий человек. Кадзуха стал его первым другом. Первой любовью. Стал человеком, ради которого не хотелось «опускаться на дно», а посмотреть на свою жизнь, свои возможности и цели с новой стороны. Его жизнь наладилась: в ней стало больше света, поля, поцелуев и тепла. Отношения с матерью улучшились: он меньше испытывает к ней неприязни, а женщина, кажется, и вовсе не была агрессором. Учеба у него никогда не была в приоритете, но резко появилась мотивация поступить в хороший университет. Скарамучча все равно не поспевает, спотыкается о корни умерших растений, и тут Кадзуха дёргает его за руку слишком резко, что темноволосый не смог удержать равновесие и свалился прям на возлюбленного. К счастью, приземление было мягким ( для Скарамуччи это точно). Теперь юноша лежит меж ног Кадзухи, а головой — на его груди. Светловолосый сверху смеётся и не перестаёт, когда на него вопросительно посмотрели синие глаза. — Ты головой ударился? — Скара вопросительно дёрнул бровью, поднявшись на локти. — Ха, неет, — широко улыбается тот, поднимаясь также на локтях. Его снова встречает вопрос в чужих родных глазах. — Наверное, я просто влюблённый «идиот». — Скарамучча закатывает глаза на эту формулировку, потому что именно он так называет Кадзуху, когда тот вытворяет непонятные вещи. — Идиот, — шипит он и снова слышит смех. В груди становится очень тепло. Как бы Скарамучча не фыркал и не закатывал глаза, ему это нравилось и приносит больше любви в его глазах. А когда смех не прекращается, даже после того, как Скара продолжительное время сдерживал свой; то парень знает, как заставить его замолчать. Юноша поддаётся вперёд, вовлекая в требовательный поцелуй блондина, который незамедлительно реагирует. Скара сразу отстраняется с лёгкой усмешкой, когда как Кадзуха «обижено» поджимает губы. Ему совсем не нравится то, что Скарамучча вот так его дразнит, хотя и понимает, что времени на нежности у них ещё достаточно. И Скарамучча это видит, потому и настала его очередь смеяться. Набрав больше воздуха, он напрягает свое тело, чтобы у него было несколько секунд на следующее: подняться с локтей и притянуть к себе парня за шею и затылок, а после упасть на спину, утягивая Скара за собой. Скарамучча не сопротивляется из вредности, он мягко улыбается ему, отвечая на нежный поцелуй со всей любовью. И будет целовать всегда: украдкой в школе, у себя в комнате, страшась, что мать зайдёт в не самый подходящий момент; уверено дома Каэдэхары; так смело в глубине леса или в чистом поле, где ни одна душа не узнает об их секрете.