"Особенности Черной Археологии" авторства Тх. Мн. Сотль.

Пранция встретила нас неприветливо; все те три дня, которые мы плыли в этот рассадник цивилизации, корабль штормило, а меня мучила морская болезнь. В перерывах между качкой я размышлял, общался с пассажирами, и, право-слово, порой мне казалось, что в глуши Клячезонки можно встретить меньше ядовитых гадов, нежели в благородном обществе. Не то чтобы я в него входил, да и вообще представлял о нем что-либо, но рассказов босса и этих разговоров на палубе мне хватило на всю оставшуюся жизнь. Куда лучше аристократы мёртвые: не говорят дуростей и всегда радуют мародера (меня), когда тот выдирает их мёртвых копыт золотые побрякушки, драгоценные камушки, или же очередную жутко ценную карту, не только зашифрованную, но и содержащую кучу трудных загадок. К счастью, загадки брал на себя Ауисотль, из-за чего мне оставалось лишь держаться от него подальше, пока он с адским хохотом разгадывал очередную из них, и подзывал к себе вызвавшего недовольство помощника №1/2/4/n. Как показывал мой богатый опыт, основанный на не один раз скрученном хвосте и отбитых копытах — для счастливчика это не заканчивалось ничем хорошим. Единственный раз, когда мне пришлось прочувствовать это на себе, произошел во всё том же клятом бассейне Клячезонки. Благо крокодилы оказались сытыми. Как бы то ни было, мы опустились на пирс в городе Гавр. Привычно пристроившись за левым плечом босса я нацепил на морду самое тупое выражение лица на которое был способен. Босс любил быть самым умным, да и в нашей криминальной среде начитанность считалось этаким видом болезни, в чём-то схожей с подхвостной сыпью или чесоткой. Так что приходилось соответствовать профессиональному дресс-коду и распугивать немногочисленных прохожих своим видом, коротким поддакиванием и эффектным сплёвыванием через губу. Особенно старался уже третий на моей памяти помощник №1, который, как и все занимавшие это место до него, искренне верил в то, что уж он-то точно будет единственным и неповторимым. А ещё я готов был поставить последнюю подкову на то, что он уже начал строить планы насчёт того, как можно скинуть босса. Ну да, пони с возу, вознице легче жить. Переправившись на речном транспорте, ходившему по речке Сено, мы в скором времени оказались в Париже. И что я могу сказать? Город меня не впечатлял, и даже больше того — он был до отвратительно прилизанным на парадном плане, и ничем особо не отличался от того же Дахабу Фараси в тёмных и не очень закоулках. Всё та же разруха, вонь немытых тел, кучи мусора и нализавшиеся соли заблудыги. Только проклятия чаще звучали на понятном пранцузском а не зебриканском, хотя зебр встречалось не меньше чем поней. Пранция была известна своей историей, высокой культурой, а также плодородными землями, так что в основном они поставляли бесполезных писак и таких же музыкантов, а также еду и виноградный сок. Ещё стоит отметить что тут была куча всяких модельеров и общий флёр гонки за модой, из-за чего одёжку, отставшую от моды на один (!) сезон, можно было приобрести за бесценок. Не удержавшись, в один из выходов в город, я приобрел себе кепку-восьмиклинку и красный бант на шею, тут же тщательно спрятав вторую покупку. Ауисотль даже одобрил мой выбор когда увидел, и приказал остальным что-то придумать с одеждой, дабы слиться с местными хотя бы внешне. Словно наш непонятный Танржаньерско-Мэйрроканский акцент и непонятная кошачье-рукастая тушка позволили бы это сделать. Тем не менее, все были опытными понями, а потому никто возражать и не стал, из-за чего наша банда из шести пони и одного Ауисотля (интересно, а какая у него раса?), стала выглядеть как обычная банда парижских бандитов. Босс часто пропадал в эти спокойные дни, и если бы не отвратная зимне-континентальная погода, то всё было бы вообще замечательно. Мы скучали, лизали соль, тренировались, и лично я перечитывал книги Дэринг Ду, благо удалось найти в одной из местных библиотек книги на эквестрийском. Книги я собирался честно сдать, не от доброты души конечно, а потому что возить их с собой я не мог: кольты начинали коситься, когда видели в моих копытах нечто толще глянцевого журнала, а при Ауисотле я Дэринг даже в плохом ключе боялся упоминать, не то чтобы книги о ней таскать. Цель нашего прибытия в Пранцию от меня, на самом деле, ускользала. Да, тут хватало старинных замков и усадьб, вот только были они все достаточно молодыми относительно босса; от одного из старожилов, ныне ушедших на пенсию, я знал, что Ауисотлю уже больше нескольких сотен лет. Правда это или нет я не знал, но пока у меня была возможность получать от него деньги, и встречаться с Дэринг, я считал его возраст переменной, которую можно опустить. Всё шло действительно хорошо, а долго так идти, как известно, не может, и потому в одну из ночей в нашем логове появился босс. Разбудив нас громким рыком, а одного из кольтов и вовсе скинув с кровати за нерасторопность, он обвел нас взглядом своих жутких жёлто-зеленоватых глаз с вертикальным зрачком. — Мои маленькие приспешники, я собрал вас всех для того чтобы объявить радостную весть. — Угрожающе прорычал он, при этом выискивая жертву среди собравшихся. К счастью для остальных, таковой нашёлся сам. — Ура, босс, вы устроил для нас сюрприз!? — Еллоу Пиар, не особо… расторопный земнопонь из нового набора радостно сверкнул глазами, и, упав на круп, захлопал передними копытами. — Конечно же, мой дорогой приспешник. Я набрал для вас яблок, цветов, виноградного сидра и булок, чтобы порадовать вас. — С каждой секундой его речи, я ощущал, как стекленеет мой взгляд, а фантазия в попытке представить озвученное буксовала, несмотря на все тренировки книгами Дэринг. Судя по взглядам остальных, они ушли от меня недалеко в этом состоянии, и только Пиар принял это за чистый битс. — Правда? И где же это всё? И почему нельзя было дождаться утра, босс? Со звоном, способным звучать из лучшего стального колокола, лапа босса обрушилась на голову недоумка, мотнув его голову в сторону, а грозный рык заставил всех нас присесть на задние ноги. Лично я с трудом подавил желание зажать уши. — Нет, идиот! Нас ждёт новое ограбление! Собирайте вещи и дуйте за мной! Решив храбро (скорее глупо) принять удар на себя, я высунулся из основного строя. — А что грабим, что с собой берём босс? Ну, там, стандартный набор: ломы и лопаты? Он задержал свой взгляд на мне. — Хоть кто-то из вас обладает намеками на мозги. Так как мы в городе, то придется немного изменить снаряжение. Берём разводные ключи, вантузы и швабры… нет, швабры это лишнее, а вот кувалды и долото нам пригодятся. Задумчиво потерев копытом подбородок, я оглядел нашу банду. Судя по взглядам, Эрл и Банни тоже уловили намётки плана Ауисотля, но вот остальные запутались только сильнее. — Это мы чего, будем изображать каких-то водопроводчиков? — А ты как думаешь, идиот?! Вот встретят тебя с киркой и лопатой ночью поницейские, что ты им ответишь? Что ты лунатик и любишь копать грядки по ночам, а компанию с собой взял для того, чтобы не так скучно было!? А с ключами мы честно соврем, что мы — бригада сантехников, и мы спешим на вызов, потому что в музее искусств прорвало трубы. — Начавший было с раздражением отвечать босс под конец всё же чуток успокоился, и говорил почти что нормальным тоном. Из его слов я выделил основное для меня: мы идём на дело, и грабить в этот раз придётся музей. Даже любопытно стало, что за артефакт нам понадобился в этот раз, ну да ладно — это я узнаю уже в ближайшее время. Спустя час мы уже стояли перед Ауисотлем навытяжку и при полном параде. Эрлу удалось найти десяток старых синих комбинезонов, а мне вместе с Банни собрать нужные инструменты. Пони, живущие по соседству от места нашей ночлежки, конечно были не очень довольны, когда к ним ночью вломились крепкие пони бандитской наружности с очень странными требованиями, но добрым словом и тяжёлым копытом удалось раздобыть всё необходимое. В очередной раз наорав на нас за то, что мы двигаемся как беременные пингвины, и привычной руганью объяснив, что сам он бы достал всё необходимое ещё полчаса назад, босс достаточно успокоился и стал посвящать нас в свой план. — Так, болезные и убогие, наша цель — музей искусств и ремесел, на улице Реомур в третьем округе; бывшая церковь Сен-Мартен-де-Конь. Конкретно нас интересует одна из картин Да Коньи, Прекрасная Понньерра, она же La belle ponnonierra. — Оглядев собравшихся поней, он задержал взгляд на одном конкретном. — Объясняю для тупых в и Еллоуа — картина мне нужна ЦЕЛОЙ, и НЕВРЕДИМОЙ! Если кто-то её пожгёт, помнёт или порвёт, то пеняйте на себя! Я тогда вас всех наизнанку выверну. Всем всё ясно? Еллоу, тебе всё понятно? Переждав гул согласных голосов и поддакиваний, а также дождавшись одного зажатого кивка от скукожившегося от оказываемого внимания Елоуа, босс достал крупную карту внутренних помещений музея и, указывая пальцем в различные места, продолжил: — Здесь, здесь и здесь посты охраны. Насколько мне известно, по ним должны быть распределены одна старая кобыла да пара ночных охранников, но это Пранция, так что всем держать в голове, что в любой момент может прибыть наряд пониции. В таком случае помощник номер два, четыре и пять будут должны их отвлечь. Делайте что хотите, но картина должна быть у меня. — Босс, а если появится… — Заткнулся! Я даже не хочу слышать её имя. В случае если появится эта… кобыла, то номер один и три задерживают её, а я ухожу из музея. Встречаемся в логове. Я жду до полудня после чего тот, кто не успел, может винить только сам себя. Всем всё ясно?! — Ауисотль привычным голодным взглядом обвёл окружающих, остановившись, лишь заметив им слегка подрагивающее копыто Еллоу. — Босс, это, а что делать мне? — А ты, мой дорогой помощник номер шесть, имеешь особо важную задачу, которую я не могу озвучивать. Но скажу главное: не забудь, как нужно дышать, и считай, что справился. А теперь, если больше тупых вопросов не осталось, то копыта в зубы и вперёд. Пока вы тут собирались, то уже третий час ночи пошёл. — Молитесь принцессам, чтобы всё прошло хорошо, а иначе я лично всем рёбра пересчитаю. На слова первого помощника никто не обратил особого внимания, прекрасно понимая тщетность этих угроз. Если кому-то из собравшихся неудачников сегодня не повезет, то это будет его последняя неудача, ведь сначала он отправится под стражей в больницу, либо отделение пониции, а затем будет депортирован в Эквестрию на суд принцесс. Так что, в лучшем случае, с боссом и остальной компанией такой провалившийся встретится спустя пол года. А мне столько времени терять никак нельзя, у меня ещё есть планы на эту страну. Сглотнув ставшую вязкой слюну и отвлекшись от приятных грёз, я обратил внимание на окружение и поспешил занять своё место в стихийно образовавшемся строю. Фортуна нам явно благоволила, ведь за всё время похода к музею нам встретился всего один понный патруль, от которого Ауисотль отбрехался тем самым алиби про сантехников. Был момент, когда всё могло накрыться, ведь те самые сердобольные поницейские предложили нас довести до места, однако наш "прораб" смог отделаться от такой компании, сказав, что он здесь уже как пять лет живёт, и прекрасно знает все необходимые адреса. Как бы то ни было, в скором времени мы стояли перед необходимым зданием. Ворота нам открыл одинокий охранник-единорог, вооруженный резиновой дубинкой. Но, как показали многочисленные опыты — копыто в зубы способно успокоить любого охранника, а потому первая преграда осталась позади, переданная в заботливые копыта с верёвкой Эрла и Еллоу. Второго охранника взяли на себя Банни и я. Едва пегас показался из-за угла здания, как я метнул ему в лицо разводной ключ... у кого-то явно будут болеть зубы. Банни, ускорившись, подскочил к поплывшему противнику и сдвоенным ударом копыт отправил его в царство принцессы Луны. Да, зубами тут дело не ограничится. Нам пришлось задержаться на некоторое время, связывая уже этого охранника, а потому зашли в помещение, когда старушку-смотрительницу уже взяли в оборот. Как обычно, в такой ситуации босс стал строить из себя галантного бандита холодного, хитрого и рокового, что, впрочем, не сильно впечатлило пожилую лошадку. Строя из себя саму неприступность, она визгливо обещала нам все возможные и невозможные кары. — Я этого так не оставлю! Я буду жаловаться сенату! Принцессам! В поницию! Вас депортируют! Посадят в тюрьму для отработки долга! Обещаю вам, что следующие две недели, если вы не прекратите этот беспредел сейчас же, будете собирать лепестки цветов на асфодельских полях в отработку штрафа! — Да-да прекрасная поньмуазель. Мы все всё прекрасно понимаем, и абсолютно уверены, что этого не произойдет. А теперь, если вы закончили, то мне и моим спутникам хотелось бы узнать, где находится La belle ponnonierra. Видите ли, она настолько запала мне в душу, что нет абсолютно никакого желания с ней расставаться. Глядя на то, как старушка начала хватать воздух ртом, мне даже стало как-то страшно за то, чтобы её не хватил удар. Судя по взгляду босса, он также пришел к подобному выводу. — Третий, дай этой уважаемой кобыле чай. А вы, троглодиты, не стойте, словно статуи, а ищите! — Не терпящим возмущений голосом прорычал Ауисотль. Я тут же поспешил подхватить со стола за стойкой около входа чашку. Судя по тому, что от чая ещё шёл пар, принадлежала кружка старушке либо тому охраннику-единорогу, который пошел встречать нас, заметив со стойки наше приближение. Спешно подойдя к старушке, я сунул ей чашку в копыта, за что получил негодующий взгляд, а затем и блюдцем по морде. Обидно конечно, но с пегасьими копытами не сравнится. Привычно вытряхнув крошево из гривы, я отошёл в сторонку с самым независимым видом. Старушка же, утолив жажду (к насилию, ха), вновь вступила в диалог с боссом. — Так вы не только решили ворваться сюда и уподобиться вандалам, так ещё и желаете обворовать музей?! Я обещаю, что просто так это вам с копыт не сойдёт! Двумя неделями вы не отделаетесь, я буду настаивать на месяце! Нет! На месяце с половиной заключения! — Босс привычно переждал волну возмущения, и уже хотел продолжить разговор, когда обратно в помещение ворвался возбуждённый Еллоу. — Босс-босс, мы нашли её! Вот, поглядите. — Он, выпятив грудь, гордо указал на свою добычу, вносимую в помещение Эрлом и Банни. Взглядом лошадки, сидящей перед боссом, в этот момент можно было испепелять, а с морды босса чуть ли мёд не потёк. — Ну вот, видите? Картина уже у нас, и нам за это ничего нет. А ты, помощник номер шесть, оказывается не на только бесполезный, каким хочешь казаться. —Благодушным тоном обронил Ауисотль, а у меня засосало под ложечкой. И судя по тому как переглянулись остальные, не я один это ощутил. Конечно мы не были суеверны, — ну, насколько это возможно в мире полном магии и старинных артефактов, — но обычно после того, как звучали подобные фразы, то что-то обязательно шло не так. На всякий случай я прислушался, поводя ушами из стороны в сторону, и приготовился либо бежать, либо драться. Тем не менее, музей безмолвствовал, и лишь вяло переругивались Ауисотль и смотрительница. — Третий, проверь. - Покровительственно обронил босс, заставляя меня дёрнуться. Подойдя ближе к картине, я стал внимательно её осматривать. Привычно пробежав взглядом по мазкам, я внимательно принюхался, в попытке ощутить тот самый запах старины и едва ли не облизал картину. Пришлось потратить ещё несколько минут для проверок, однако вскоре я был уверен в своих выводах. — Ну и? — Это реплика босс. — Чего?!! — А вы думали, что в главном зале музея будет выставляться оригинал, неуважаемые джентелькольты? Ха, какая наивность. Вестимо, что это реплика. А где оригинал я вам никогда не скажу! — Филледи, вы испытываете моё терпение. Даю вам последний шанс… В ответ на это, смотрительница музея состроила самое презрительное выражение мордочки и отвернулась. Ауисотль грозно прищурился, и я понял, что сейчас произойдет какая-то гадость. — Кольты, поработайте над ней, но не перегибайте палку. — Отдал он приказ, и мы, переглянувшись, принялись за дело. Первым пострадал старинный латный доспех — Эрл развернулся к нему спиной и с силой лягнул доспех задними ногами, отправляя манекен в хоть и недалёкий, но очень красочный полет, в конце которого помещение наполнилось грохотом. Глядя, как побледнела смотрительница, я понял, что нами была выбрана правильная линия поведения. Схватив какую-то вазу передними копытами, я сделал пас в сторону Еллоу, который не сплоховал и пинком отправил её в сторону Банни. Тот же в свою очередь, подхватив её в поле телекинеза и подхватив ещё несколько редких экспонатов, начал ими жонглировать, развеивая телекинетическое поле в момент отправки экспоната в полёт и создавая его вновь чтобы словить экспонат около самой земли. В этот момент мне даже стало жалко лошадку, но она сама сделала выбор, так что веселье продолжилось. Схватив чашку с недопитым чаем, я выплеснул её содержимое прямо на притащенную картину, и с громким звоном разбил чашку о пол. — Достаточно. — Раздался голос босса, и мы поспешили прекратить свои действия. Вперив взгляд в кобылу, он поинтересовался с низким угрожающим тоном. — Ну что скажете, филледи? Мне отдать приказ о продолжении, или вы будете сотрудничать? — Картина, она, ох… она в подвальном помещении, в зале номер три на стене за бронированным стеклом. — Раздался в ответ голос уже не такой уверенной, разбитой, лошадки. Уже спустя пять минут у нас в копытах был оригинал. — Ну вот, дело сделано. Уходим, кольты. — Усмехнулся босс, и именно в этот момент вылетели входые двери, разом придавив Первого и Банни. «А я-то думал, когда уже что-то пойдёт не так.», — Промелькнула в голове меланхоличная мысль, когда в помещение музея ворвалась Дэринг. Её золотистая шёрстка словно светилась в свете магических светильников, глаза пылали боевым задором, а расправленные крылья приковывали взгляд к себе. Короче говоря, на несколько секунд я, завороженный, замер. Впрочем, остальные не далеко от меня ушли, хоть и замерли они скорее от страха и удивления. — Чего вы стоите, идиоты?! Действуем по плану! — Прорычал Ауисотль, и, схватив хвостом картину, бросился вглубь музея. — Не уйдешь! Дэринг бросилась в нашу сторону, и одновременно с этим внутрь начали вбегать пранцузские поницейские, но мы нерушимой стеной встали перед пегаской. Впрочем, как известно, планы существуют до первой встречи с реальными трудностями, а потому вскоре вместо четверых нас и одной Дэринг остались лишь я, Эрл и Деринг. Еллоу покинула нас, получив удар с двух ног, а пятый, желая задержать вбегающих внутрь поницейских, побежал им навстречу. Первый и Банни уже достаточно оклемались, чтобы оказать ему помощь в этой непосильной задаче. И, по всей видимости, последние двое были так раздосадованы тем фактом, что их приложило слетевшими с петель дверьми, что кинули одну из них во вбегающих поницейских. Больше наблюдать за происходящим на входе я не смог. Припав к земле, я пропустил над собой удар задними копытами и попытался головой протаранить живот кобылки, однако она ловко ушла от столкновения, взмахнув крыльями. Эрл, подскочивший слева, схватил её за хвост и стал мотать головой из стороны в сторону, словно алмазный пёс треплющий добычу, однако ответный пинок, и вот он уже сползает по стене. Впрочем, я тоже не тормозил, и едва понял, что никого протаранить не удалось, как развернулся и схватил первый попавшийся предмет со стола (чайник), и метнул его в Дэринг. Этот бросок даже был удачен, оглушив и облив её, а вот второй (блюдцем) и все последующие прошли мимо Дэринг, начавшей скакать по залу и маневрировать среди препятствий. Когда предметы под копытом закончились, она на секунду застыла, как-то обиженно смотря на меня и при этом чем-то напоминая мокрую кошку, а затем молнией мелькнула мимо меня, уносясь вглубь музея. Последовать за ней мне не дал преградивший путь рослый поницейский, улыбающийся мне белыми как соль зубами. Впрочем, оклемавшийся Банни таранным ударом смёл его с моего пути. Последующая схватка отложилась в памяти эпизодически. Вот я прижал кобылку спиной к стене, а сам навалился на неё грудью, отчего наши мордочки едва не встретились. Следующий кадр, и вот я уже отлетаю куда-то в сторону, круша собой мраморную и ни разу не мягкую статую. Проходит будто мгновение, а на мне на голову надета какая-то картина, а Дэринг тщетно пытается отплеваться от какой-то подозрительной жидкости и вытряхнуть стекло из гривы; видимо, конец какой-то стариной алхимической лаборатории. Всё завертелось слишком быстро, и в какой-то момент я осознал, что валяюсь на спине, придерживая передними ногами жеребцовую слабость, а надо мной нависает Дэринг Ду, напоминая собой кристальной имперскую богиню войны. Образ как раз дополнял якский шлем эпохи раздоров, оказавшийся у нее на голове. Собравшись с силами, я скосил взгляд влево и прохрипел: — Яйцо… — Что? Какое яйцо? Дэринг, не понимая о чём я, даже не успела повернуть голову в сторону моего взгляда, как её шлем со звоном, вызванным встречей с яйцом Понирже, слетел с её головы, а она сама упала, лишившись сознания. — Видал, как я её приложил? — Мо–кх–лодец. Что с остальными? — Сумев подняться на дрожащие ноги, поинтересовался я у Еллоу. — Шеф вроде бы ушел, кольты там продолжают сдерживать поницию. Что нам делать? Кинув обеспокоенный взгляд в сторону вырубившейся пегаски, я все же собрался с мыслями и поковылял в сторону черного хода. — Нам? Валить. И как можно быстрее. Не знаю, как там дела у остальных, но лично я не желаю продолжать знакомство с поницией. — А как же… — Никак! Копыта в зубы и за мной, если хочешь быть свободным и богатым. — Рявкнул я в ответ и вывалился из здания. В голове у меня крепла мысль, что это будет долгая ночь, а в душе разрастался азарт от мысли, что эта сцена обязательно войдёт в новую книгу Дэринг Ду. Оставалось только прождать достаточно, чтобы прочитать её, при этом, желательно, будучи на свободе. Я был абсолютно уверен, что это не последняя наша встреча с пегаской, ведь эта история только начинается…