***
Петя звонит Игорю вечером по видеосвязи Vmeste. Гром улыбается, вспоминая как Петя на два дня отобрал его телефон, лично установил ему новомодные приложения и зарегистрировал в соцсетях, а то совсем как дед. А потом с матом и приколами учил пользоваться Vmeste. Ты что Игорь, я тебе говорю этот Разумовский ещё сделает Цукенберга. Вот увидишь! За Vmeste будущее. Да Игорь, это самая безопасная соцсеть в России, не делай такую рожу недовольную, я не хочу чтобы наши переписки товарищ майор читал и на нюдсы мои дрочил. На обшарпанной кухне Игоря царит полумрак, одинокая гирлянда тускло мигает разноцветными огнями. Юля повесила еще на прошлый новый год, когда с Димкой навещала. Он по традиции успел схватить ножевое накануне праздников. Свет зажигать не совершенно не хочется. На кухне у Пети ярко и светло, Игорю замечает современную бытовую технику, красную кофе машину и даже встроенный мини бар. На огромном холодильнике красуются забавные магнитик и милые фотографии. Петя окидывается в мягком кресле, расстёгивая пуговицы темно-синей рубашки, небрежно поправляя растрёпанные волосы. Неугомонные пальцы играют с ножкой бокала. Рядом Игорь замечает стремительно пустеющую бутылку жутко дорого красного-полусладкого. — Ты пьян, Петя, — весело замечет Гром. — Имей совесть, дядь, я только что выиграл ебучее дело сделал этого выёбистого ублюдочного адвоката Альберта Новака. Он поехавшего деда радикального экоактивиста-каннибала хотел вытащить. Хотел его через систему протащить, признать невменяемым и отправить на лечение в частную клинику. У него же с этим доктором Рубинштейном все схвачено. Вышел бы этот Оскольд Фишкин через пару лет «излечился» и вновь продолжил людей жрать. Тоже мне акула альфа-хищник. Хуишник, блять! — Ух Петька, ты и разошёлся! — Ну а чё? Ты разве для того всякую мразь, рискуя жизнью, ловишь, чтобы их потом ублюдочные адвокаты, типа Новака, отпускали в свободное плаванье? — И то верно, — хмыкает Гром. — Ну спасибо тебе что ли, коллега. Максима где потерял? — наигранно весело интересуется Игорь. — Через два дня из Карелии прилетит, мелкого к родителям Макса сбагрил, они во внуке души не чают, — довольно лыбится Петя, отсалютовав стремительно пустеющим бокалом. Игорь невольно любуется непривычно расслабленным Хазиным, за последние годы он стал еще красивее и увереннее, даже в домашней обстановке выглядел, словно модель с обложки мужского модного журнала. У Петьки всегда было потрясающее чувство стиля. Несмотря на обманчиво-сладкую внешность в омеге всегда чувствовался внутренний стержень правда сейчас он спокойнее, уравновешение. Сейчас темные глаза Пети словно светились изнутри. Пусть Хазин и не говорил об этом прямо но Игорь прекрасно видел, что его друг был абсолютно счастлив. — Я знаю, о чем ты думаешь, Игорь. Зачем мне эта истинная связь от нее одни проблемы? Что истинность не более чем идеальная биологическая совместимость, а все остальное чушь собачья. Мы с тобой оба такие с детства травмированные, Игорь. — неожиданно серьезно продолжает Петя. — Я до встречи с тобой вообще всех альф моральными уродами считал. Меня батя пока я мелким был часто с собой на банкеты и приемы с собой, какого я только дерьма не наслушался. А кто будет стеснятся мелкого пиздюка, пусть с малых лет жизни учится, как с омегами обращаться надо чтоб место свое знали. Насмотрелся на всех этих дружков лицемеров моего отца, которые в публичном пространстве изображали из себя поборников нравственности и защитников традиционных ценностей. Они громче всех вопили о том что семья и дети это святое, а сами при этом имели тайные семьи внебрачных детей и обсуждали за столом упругую жопу молодого любовника и возможности его бездонной глотки. Смотрели на своих законных супругов проживших с ними всю жизни как на пустое место, открыто вытирая ноги об своих истинных, унижая их в присутствии гостей. Меня от этих альфа-самцов блевать тянуло. Я лучше чем кто-либо знал какая жесть порой кроется за фасадом образцово-показательных семей и идеальных фото в инсте. — Я видел как мой отец в открытую изменял моему папе и грозился отобрать у него ребёнка и вышвырнет на улицу с голой жопой если посмеет еще раз заикнуться о разводе. Как мой папа омега глотал злые слезы, замазывая тоналкой свежие синяки стараясь объяснить ребенку почему отец с нами на встречает новый год, когда он в бане с блядями отмечал или сваливал с очередным любовником на Мальдивы. — И знаешь что? В гробу я такие отношения видел и истинность этих. А потом я тебя встретил и Макса. Я не верил, не знал что может быть вот так. У меня характер — говно. Я та ещё сука, Игорь. Иногда я сам себя придушить готов. Я неуживчивый, вспыльчивый, иногда я взрываюсь на пустом месте и меня просто несет. Порой я совсем берегов не вижу, Горь, — беспомощно признается Петя. — Я ведь здоровых отношений в жизни своей не видел, я правда не верю что меня можно любить. В глубине душе я всегда был убеждён, что таким какой я есть меня примет только морг. — А с Максом я даже посраться нормально не могу. Он сразу идет меня обнимать ну или в спальню тащит, когда я совсем в неадеквате. Улыбается так тепло, солнечно. Говорит: Петя ты чего такой грозный? Кто тебя так раздраконил? Иди поцелую! Или обнимает крепко со спины, пока я не ору как истеричка. И знаешь меня отпускает. Я иногда сам охрениваю, вот Макс такой хороший, за что ему такой подарочек судьбы, а? Я недавно тест в модном омежьем журнале прошел, веришь? — Петя пьяно хихикнул. — «Как вычислить абьюзера! Проверь свои отношения». Так вот оказалось что в наших с Максом отношениях я тот самый абьюзер, которого по хорошему от себя нужно гнать ссаными тряпками. — Не ругайся, Петь. Скажешь тоже, — неловко успокаивает Игорь. — Все мы совершаем ошибки. Главное уметь их вовремя признавать. Любят не за идеальность, Петь. Любят своих. И выбирают сердцем. — Ого, не знал что ты романтик, Игорь, — хитро улыбается Хазин. — Знаешь, с Максом я действительно хочу стать лучше. Все эти разговоры о том что истинные дополняют друг друга, уравнивают, усиливают. Это все правда, Игорь. Я действительно чувствую себя более спокойно, уравновешеннее, адекватнее. А ведь я раньше совсем бешеным был. Нет, я и сейчас могу вызверится на коллег, когда косячат, но дома я хочу быть примером для своего маленького сына. Гром молча кивает, терпеливо ждет пока Петя продолжит, собираясь с мыслями. — Знаешь как я понял, что Макса по-настоящему люблю? Когда думал, что он погиб, спасая детей в лагере на озере в Карелии. А они тогда накрылись огнеупорным одеялом, спрятались в яме, пока огонь не пройдет, дышали одни кислородным баллоном на двоих. Игорь молча кивает, он помнит как примчался в больницу, как успокаивал обезумевшего Петю, рвущегося в реанимацию. — Веришь, Гром, для меня это были самые страшные часы моей жизни. Для меня тоже, Петь. — Я на него в палате матом ору, даже врач в шоке, а Максимка светло, улыбается радостно, руки мне целует, говорит, что эта моя любовь его спасла тогда. Что не мог он просто сгинуть в пламени, когда его дома любят и ждут. Такой дурак. — Знаешь Игорь, как только Макса тогда из больницы выписали у нас словно второй медовый месяц начался, любили друг друга неистово, — глаза Пети возбуждённо блестят от нахлынувших воспоминаний, а щеки вспыхивают очаровательным румянцем. — Вот тогда у нас Дениска и получился, случайно совершено. Я ведь с Максом в течку без контрацепции ни-ни. А потом врач мне сказал, что шанс залететь вне течки у омег ничтожно мал, где-то один на миллион но не равен нулю. А я везучий, сука! Я тогда растерялся и запаниковал. Я ведь спиногрызов никогда не планировал, а все что связано с беременностью наводило на меня откровенный ужас. Я только открыл адвокатскую фирму. Я сразу в частную клинику записался. Знал что Макс давить на меня не станет поддержит меня в любом случае. Он поддерживал как мог, хотя я знал что в отличии от меня он хотел ребенка. Хотя и разговоры об этом на заводил, понимая что я не готов и вряд ли буду. А потом я просто не смог. Никогда сентиментальным не был а тут. Ворвался домой, Максу скандал устроил, что типа раз задела мне ребенка, то пусть сам теперь с ним возится и воспитывает. А я это вообще не планировал и дальше карьерой заниматься буду. — А Макс как просиял, меня по комнате закрутил лицо целует. Петя, Петенька я все сделаю, ты мне подаришь это маленькое чудо, а я обо всем позабочусь. Я не верил его обещаниям сначала, мало ли, что там альфа нести может. А он ведь и правда меня готов был на руках носить и все делать. Правда этого не требовалось. Чувствовал я себя прекрасно, буквально на крыльях летал, работал почти до самых родов. Только злющим жутко становился когда не удавалось поесть вовремя. Беременным себя почти не чувствовал разве что после пятого месяца не мог уже свои любимые водолазки таскать. То что там про идеальную биологическую совместимость внезапно правдой оказалось. Меня роды пугали жутко, если честно. Но всё прошло неожиданно быстро, я под анестезией ничего толком не почувствовал. Спасибо родителям Макса нашли хорошую частную клинику, а сам даже на родах присутствовал, я его если что силой не тащил он сам вызвался. Нервничал сильнее меня, даже заплакал, когда ему на руки ему Дениску подержать дали. Я просто сильно уставшим тогда себя чувствовал, никакими родительскими чувствами не преисполнился просто был рад что все это закончилось и хотел спать. — Дениска мне вообще сначала страшненьким орущим комком показался. Макс как меня домой из больницы забрал и правда все делал сам, вставал по ночам, кормил смесью из бутылочки. Он ведь и правда декретный отпуск на два года оформил. А я через неделю на работу сбежал. Я честно не ожидал что Макс окажется таким ответственным отцом. А ведь Максу и правда нравилась заботится о нашем ребенке, еще родители Макса очень помогали, они в внуке души не чаяли. Они вообще детей любят вот только один ребёнок, больше не получалось. Я украдкой видел с какой нежностью и любовью Макс заботится о Дениске, видел как растет наш сын. А я ведь все пропустил от первых шагов до первого слова. Иногда приходя домой, глядя как Дениска спит котенком на груди уставшего Максима на диване, я себя отцом-кукушкой чувствовал. А Макс смеясь говорил, ну он же мой сын, кто же еще о нем заботится должен. Ты подарил мне этого маленькое чудо, вынашивал его девять месяцев чтобы наш малыш был здоровым и сильным. Этого более чем достаточно. Когда я спрашивал не скучает ли он по своей работе Макс серьезно говорил что нужен сейчас здесь своему мужу и ребенку. Знаешь Игорь, Макс тогда совсем раскрылся для меня с совершено другой стороны. — Знаешь, я ведь никогда не думал что может быть так. Ты ведь знаешь, многих альф ущемляет, когда их омега вместо того, чтобы борщи варить, успешно карьеру строит да ещё и деньги зарабатывает. А Макс мной гордится. По-настоящему. Поддерживает меня во всем. — Знаешь я ведь сейчас не представляю свою жизни без Макса. Да и Дениска ничего так у нас получился, умный, шкодный. Сам сделал, аж горжусь, — радостно смеётся Петя. — До сих пор поверить не могу что мое тело способно создать новую жизнь. Макс он ведь оказался создан словно специально для меня, мой истинный, мой идеальный партнер. Мы подошли к друг другу как части одного пазла. — А раз даже у такого как я есть своя пара то чем ты хуже? Не отталкивай от себя людей, Игорь. Ты заслуживаешь права быть счастливым. Я знаю, что тебе страшно, Игорь, страшно доверится. Но я уверен что в этом мире существует тот кто создан именно для тебя, кто поймет тебя и примет. — Да кому я нужен, Петь? Грубый, нелюдимый, ежедневно рискую жизнью, живу на работе. — Ты не можешь решать за двоих. Это жестоко, Гром. Просто дай себе шанс. Игорь, тебе не обязательно быть одному. Кажется, тёмные глаза Пети смотрят в самую душу, Игоря даже через экран пробирает. — Я подумаю, Петь, — мягко говорит Гром, сворачивая разговор.***
Башня Vmeste, канун Нового Года. — И помните: вместе мы не одиноки. — Серёжа облегченно выдыхает завершая трансляцию, пока еще его программисты вели себя относительно прилично, и не начинали горланить караоке или матерные частушки рассказывающие всему миру о нелегкой доле айтишника. Идея устроить новогодний корпоратив родилась совершено спонтанно, а Разумовский всячески поощрял инициативный сотрудников. В его компании царила дружеская и в целом здорового отношения взаимопомощи и сотрудничества. — Маргоша, ты сегодня решила надеть линзы? — Денис хитро прищурился, протягивая подруге и коллеги, стащенную под шумок со стола бутылку дорого шампанского. Титов откровенно пялится: Марго похожа на готическую фарфоровую куклу в белоснежном платье с красным корсетом подчеркивающем точеную фигуру и пышной кружевной юбкой. — Мне следует опасаться за мою никчемную жизнь, моя кровавая госпожа? — усмехается Титов, по достоинству оценив вампирский лук. Впрочем сам Денис выглядел не лучше, напялив на себя леопардовую шубу и обтягивающие джинсы с низкой посадкой. — Расслабься, Ден, у тебя по венам циркулируют энергетики и никотин. А кровь нашему отделу я и так достаточно попила перед новым обновлением, — хрустально смеется Марго, хищно сверкая алыми глазами, отбирая бутылку. — А что, значит Серёже можно жёлтые линзы носить, а мне нет? — Мы оба прекрасно знаем, что Разумовский линзы не носит, — склоняясь к уху Воронцовой на грани слышимости произносит Титов. — О, так ты научился их различать? — лукаво усмехается Марго. — Я три года с Разумом в общаге комнату делил, забыла? — Денис возвращает острую улыбку. — Валим отсюда, Волчик, пока Ден до караоке не добрался. Серёжа поймал Олега за руку незаметно отступая к выходу, пока его горячо любимые сотрудники накинулись на привезённую курьером еще горячую пиццу и роллы. — На лабуртенах — нах! И в ахуииительных штанах!!! Шта-на-х!!! — Он уже, — Волков прикрыл лицо рукой наблюдая как Ден, чуть пошатываясь, резво отплясывая на столе на пару с Марго, горланя любимый «Экспонат». А ведь по ним и не скажешь что эта миниатюрная блондинка-бета и эпатажный омега, замдиректора крупнейшей it корпорации, заместители самого Разумовского. Серьёзные люди, блять! Они лавируют по коридорам, скрываясь в лифте, ловко исчезая с радаров. — Хочу тебя, Волчик, — горячо шепчет Разумовский, бесстыдно вылизывая сильную шею, вжимаясь гибким телом в своего истинного, обвивает руками, заглядывая в глаза. Они целуются словно подростки сбежавшие в разгар из-под надзора родителей в разгар семейного праздника. Как только за спиной Волкова закрывается дверь спальни как настроение Серёжи резко меняется, а глаза вспыхивает янтарным огнем. — Мне нужен Игорь Гром, — в ультимативной форме заявляет Птица. — Мне его тебе бантиком перевязать и под елочку положить? — мысленно огрызается Олег, но вовремя прикусывает язык, натыкаясь на сталь во взгляде Птице. — Тебе, кстати, тоже, — припечатывает Ворон. — Я прекрасно обхожусь без него, — невозмутимо парирует Волков складывая руки на груди. — Ещё один упёртый баран. Напомнить, как ты сначала специально завалил сессию, чтобы от нас в армию свалить?! А потом ещё пять лет от нас по контрактами мотался, потому что вдруг решил, что искалеченный истинный ему не нужен. Вот только чего хочет сам Серёжа ты уточнить забыл! — голос Ворона полон желчи и холодного гнева. — Ты оставил своего любимого Серёженьку в тот момент, когда он больше всего в тебе нуждался. Но ничего мы прекрасно справились и без тебя. Запах огня и пепла, заполняет легкие становится удушающим. Но даже сейчас Олег отчётливо чувствует горечь сожаления за бессмысленно потраченное бесценное время их жизни, за все бессонные ночи, когда Серёжа сходил с ума от ужаса и одиночества, просыпаясь в холодном поту по ночам боясь что его любимый сгинет в богом забытой стране. Эту горечь они делят на двоих. Олег понимает насколько сильно облажался и подвел их, вина каменой плитой давит на грудь и он готов на все чтобы исправить свою ошибку, вновь завоевать хрупкое доверие Птицы. — Иногда я серьёзно думаю о том, что было бы намного проще прикончить вас обоих, чем иметь подобных истинных. Правда Серёженька истерить будет, — Птица сверлит Олега нечитаемым взглядом. — Похищать людей, тем более бешеных ментов типа Грома все еще незаконно. — Я не говорил тебе его похитить, — раздраженно обрывает Птица, янтарные глаза зажигаются опасным весельем и предвкушением. — Ты приведёшь Игоря ко мне. Сюда. В Башню. — В чем, собственно проблема? — ядовито мурлычит Птица, бесцеремонно тыча в грудь телохранителя изящным пальцем. — Полное досье на Грома я тебе предоставил ещё на прошлой неделе, к тому же я все его передвижения по городским камерам отслеживаю. Так что будь добр пораскинь мозгами, а то я уже начинаю сомневаться в твоей компетенции. Олег даже теряется от подобной наглости. — У тебя есть месяц, Волков, — холодно отрезает Ворон. — Иначе, я начну действовать своими методами. И поверь ни тебе не Серёженьке это не понравится.