Дела давно прошедших дней

Новый день почти всегда сулил что-то новое. Эти слова точно можно было отнести к фамильяру Гидро-архонта - Нёвиллету. Мальчик учился всему с ходу, запоминая детали лучше любого человека, так казалось даже ученым. Которые повидали уж точно много детей. — "Вот он, будущий верховный судья, какой чудесный ребенок!" — Уже обычные возгласы, обучавших его людей. Вот только ему совсем не хотелось казаться ребенком, он чувствовал себя будто не в своем теле. Взрослеть рано, будучи драконом - непростая задача. Мудрость в его характере с каждым днем совершенствовалась, как и жажда хладнокровной справедливости, что бушевала изредка в его глазах. Определенный прогресс. Конечно без потаенных особенностей не обошлось, а именно тех, что делали его ребенком. Физическая неспособность противостоять чему-либо или помочь, или даже страхи спать одному и быть в догадках о многих вещах, детского любопытства узнать мир, но сохраняя при этом полное спокойствие. Больше всего ему нравились нравоучения Фокалорс, такая мягкая и добрая фигура в его глазах, которая побудет рядом в трудную минуту, увидит даже самую неяркую эмоцию на его лице. Не сказать, что он видел в ней заботливую мать, или вроде того, но он определенно видел в ней что-то родное, заставляя иногда задуматься, детский ли это лепет, или же привязанность к данному им обещанию, а может что-то другое, чего он еще не постиг? Во всяком случае, ее страдания, неизведанные им полностью, побуждали странные чувства, желание защитить или как-то утешить. Но если его спросить об этом прямо, он промолчит или скажет что-то заостренное, отходя от темы. Эмоциям нет места в судейской жизни и он совсем не противиться этому, ведь мало что знает о чувствах или полноценных эмоциях. Не зря все его беспокойства выражал дождь. Сегодня в дворце Мермония всюду был предпраздничный переполох, люди с улыбками на глазах готовились к балу. Кто сказал, что всегда нужно работать? Иногда стоит уделить время чему-то прекрасному, расслабляющему и в то же время - полезному. Кружащиеся фигуры, звук утонченной и элегантной музыки, которая будто зазывала двигаться ей в такт, чему из года в год следовал народ Фонтейна, каждый раз наблюдая, как кружит и будто парирует их любимый архонт. Сейчас Фурина как никогда спокойна, даже в ее улыбке выражалась искренняя радость приближающемуся празднованию. Разразилась музыка и в зале началась ее репетиция, оркестровый бал зазвучал громко и торжественно, поднявший настроение всем работникам дворца. Мужчина, что танцевал с ней и вел, держал ее словно пушинку. Так они и кружились в изумительном и вдохновляющем танце, следуя каждой частичке музыки. Её платье белого цвета, которое отливало всеми водами Фонтейна, сидело на ней элегантно и неброско, каждый раз показывая ее воздушность и спокойствие. За этим успел последить и сам Нёвиллет, подсматривая в скважину дверей, что ведут на это, пропитанное праздником место. Лишь отрывка ему хватило, чтобы понять, как сложна техника этих танцев. Он точно бы не смог так. Вдруг его похлопали по плечу, как назло, оторвали его от этого вида слишком быстро. — Месье Нёвиллет, Вам уже пора на урок. Я проведу, сегодня Вы еще успеете посмотреть на представления. — Проговорила одна из служанок и повела его в нужную комнату. По пути в нужную комнату, его мысли о её изумительных движениях не заканчивались. После учений Нёвиллет все же предпочитал оставаться в своей комнате с книгами. Иногда эти буковки заставляли его чувствовать себя не так одиноко, да и знания из них были весьма ему драгоценны. Мальчик все же смог заполучить книгу о бальных танцах после урока. Нужно подобать архонту, раз в будущем ты будешь представлять второе лицо по значимости, после самой властительницы. Взяв книгу, он встал, изучая движения. В теории все оказалось куда проще, чем на практике. Повторяя движения из книги выходило нелепо, он один, обволакивал воздух. Да уж, изучать новые движения с воздухом идеей оказалось не лучшей. Расхаживая по комнате с прямой спиной и вытянув руку, он продолжал действия, пока не услышал тихий смешок позади себя. — Неужели мой достопочтимый будущий верховный судья решил познать что-то помимо законов? — Отозвалась Фурина, прикрывая рот рукой, удерживая себя от очередного смешка. — Я не.. — Гидро-дракон тихо и глубоко вздохнул. — Сегодня же значимый день, не только для народа, но и в особенности для моей дорогой госпожи. Я просто хотел.. Познать что-то новое и удивить этим. — Дай угадаю, наверное с воздухом вместо танца, получаются какие-то нелепые игры? — Можно и так сказать. К сожалению во дворе нет свободных людей, чтобы я мог попрактиковаться, да и мой рост весьма для этого не подходит. — После его слов, Фокалорс медленно подошла к нему со смиренным, но нежным взглядом. — Однажды ты вырастешь и сможешь каждый год вести меня в изысканном вальсе. — Что Вы, Леди Фурина. Думаю из меня выйдет хороший судья, но никак не танцор. — Нёвиллет опустил голову, понимая, что ему не по силам удивить своего архонта, живущего уже 200 лет, повидавшего многие вещи. — Чтобы хорошо танцевать, необязательно быть танцором. Хоть тебе и трудно, но если хочешь показать хорошие движения, вложи в них свои эмоции. Даже если ты многое скрываешь, ты всегда можешь показать себя в танце. — Проговорила Фурина, будто говоря не о мальчике, а о себе, но он кивнул, протягивая ладонь к девушке. — Я хочу попробовать показать Вам свои эмоции, позвольте пригласить вас на танец, прямо сейчас. — Кажется, её слова не мало подействовали на него. Его маленькая слабость это и есть ее бархатный высокий голосок, который говорил так много правды. И не нужны были книги, чтобы понять, о чем пытается сказать Фурина. Она приняла приглашение, за окном уже ярко горело красным небо, закат в Фонтейне всегда был прекрасен, вода принимала все его теплые оттенки, разливаясь уже по всему государству шикарным видом. Вместе с этим они плавно кружились в танце, здесь было не без ошибок, но Нёвиллет опирался на ею сказанные слова и старался как можно быстрее уследить за своими движениями и даже смог повести ее. Со стороны, с его ростом это было милым зрелищем, ведь в основном его вела Фурина. Он смотрел на нее с полным спокойствием и небольшим восторгом, таким вдумчивым и рассудительным, а она смотрела на него глазами полных надежды, ведь он, вероятно будет рядом всегда. Вечер. Загорелись огни и дворец был полон гостей, столько счастливых эмоций, живая музыка, украшенный роскошью зал, звон фужеров. Люди танцевали и в их движениях будто светилась радость, это действительно потрясает, можно выразить абсолютно все и в этом все равно найдется своя красота. Настало время танца архонта. Её фигуру взяли и повели так легко и невозмутимо, но он не видел в ней почти никаких эмоций. Да, она была элегантна в движениях, точно следуя музыке, она вызвала восторг в глазах Нёвиллета, еще одна эмоция, которую она успела заметить и в конце танца счастливо вздохнуть после поклона. Но здесь было что-то не так, он чувствовал. Бал - место где выражают эмоции и все кроме них уже сделали это. Теперь он четко знал путь к удивлению своего архонта. Толпа еще не расходилась, но он вышел. Вышел прямо к ней и протянул ладонь. — Вы говорили, что в танцах нужно выражать эмоции, я помогу Вам, если в том танце у вас не получилось. — Тихо проговорил Нёвиллет, ожидая ее ответа. Толпа поощряюще смотрела на них, хоть и не слышала его слов. Какая прелесть, будущий фамильяр приглашает архонта на своем первом балу. — Леди Фурина, не отрицайте мои слова, сейчас отличный шанс показать свои эмоции, но так, чтобы люди не догадались о переживаниях. — Фокалорс была в оцепенении, казалось, что теперь он учил ее, а не она его. Мягко улыбнувшись она протянула ему руку, тем самым согласившись на танец. Он научился, хотя она и вела его. Печаль, закрытость, беспокойства их обоих сейчас слились в одно, они были одним целым в этом танце. Люди видели со стороны милую картину, пока между ними было совсем другое. Они выразили капли своих эмоций в своих движениях и она почти не видела перед собой ребенка сейчас. Вода с туч устремляется в море, Оставляя свои круглые следы. Печальных в том танце двое, Прячут боль среди суеты. Она поможет ему добрым словом Оставаясь все время одна В столь полном мире суровом Лишь им будет защищена Он научится быть опорой, Оберегать её до конца И от боли той обреченной, Ни останется и следа.