Судная вечность

Тебе не нравится этот взгляд. И секундное промедление, сменяемое быстрым шагом на грани бега в сторону выхода, а затем откровенный спринт до автомобиля, что с ходу срывается с места. Всё очень плохо. Потому что уже спустя несколько минут у вас появляется хвост. В виде монструозного грузовика военного образца. И обгоняет он вас точно не ради того, чтобы предупредить о невыключенном поворотнике. Что подтверждает толпа до зубов вооружённых солдат, взирающих на вас из открытого кузова. Дающих лишь секунду на то, чтобы спрятаться, прежде чем открыть шквальный огонь в вашу сторону. И ты, к счастью, успеваешь. Как и твои несчастные союзники, вынужденные беспокоиться не только за себя. По затиханию стрельбы Деймос высовывается из разбитого окна, выбираясь на крышу с двумя ПП наперевес, щедро одаривая недружелюбное сборище свинцом. Будто этого было мало, подоспевает подмога — и совсем не к вам — в лице копии предыдущего трака, что одним толчком таранит многострадальный кадиллак, окончательно выводя его из строя. И тогда Сэнфорд выбивает остатки своего, а затем и твоего стекла, выскакивая вслед за напарником, и хватает тебя за руку, вытягивая за собой. И когда Деймос пускает водителю пулю в голову, занимая его место, тебя утягивают уже на соседнюю крышу, тут же закидывая в кабину, словно тряпичную куклу. И возвращается коллега уже с новым слоем крови — на крюке и себе. И ты, наконец, делаешь, что должна, бегло осматривая напарников на предмет повреждений, облегчённо выдыхая, когда не находишь ничего серьёзного. Оттирать багровые пятна не имеет смысла — по крайней мере, сейчас. Потому что их точно прибавится. Деймос одобрительно хмыкает, получив очередное сообщение — и ты на мгновение позволяешь себе расслабиться, отметив хоть какой-то благоприятный знак. И вновь напрягаешься, когда вдалеке сверкает вспышка, заставляя всех повернуть голову в её сторону, а затем доносится взрыв, накрывая волной, вынуждая массивный транспорт тяжело вильнуть. И вот вы останавливаетесь у очередного здания, бортуя гору трупов. И ты, кажется, знаешь, чьих рук это дело. Пока не выскакиваешь из машины, встречаясь с... Тем, в чьей голове — сквозная дыра. Тем, кто является частью кучи мёртвых тел. Тем, из-за кого, кажется, перестало биться и твоё сердце. Но кто смог... И почему они так спокойны?! Слух застилает пеленой, и ты не слышишь, что именно говорит Деймос. Зрение размывается, но ты видишь, как парень обхватывает бездыханное обмякшее тело под руку и закидывает его на плечо, и исступлённо подходишь ближе, подставляясь с другой стороны, помогая тащить тяжкий груз. Убеждаясь, что пульса нет. Утопая в крови того, чью слабость не могла и представить. И ты не понимаешь, почему вы продолжаете продвигаться в здание. Почему вообще не оставите покойника как есть — ведь он значительно замедляет вас всех и фактически обезоруживает Деймоса, не говоря уже про тебя. И тогда ты эгоистично желаешь, чтобы шальная пуля не упустила цель. Это должна была быть ты. Не самый сильный из вас. Не самый ценный из вас. Не тот, кто способен уложить толпу в одиночку. Не тот, кто способен жить в перекроенном теле, не глотая таблетки до забвения. И ты предпочла бы вновь испытать тот страх просто находиться рядом. Чем не чувствовать ничего. И почему ты вновь жалеешь себя? Заботься о живых. Пока ещё есть, кого терять. Комната за комнатой, коридор за коридором, Сэнфорд выполняет работу исключительным образом — как и всегда. И ты жаждешь помочь. Но не знаешь, как — кроме как просто не путаться под ногами. И потому продолжаешь напару волочить мертвеца, несмотря на то, что хочешь отправиться за ним следом. И вдруг пробуждаешься от оцепенения, когда понимаешь — что-то не так. С парой солдат, чьи тела не просто покрыты тактическим обмундированием, считая сокрытые бронированными масками лица, но и чьи движения — скорее механические, настолько выверенные и синхронные, что тяжело считать их людьми. И ты готова поклясться, что заметила за визорами горящие взгляды. Буквально — объятые тёмным пламенем глаза. Не нужно быть стратегом, чтобы понять — преимущество далеко не на вашей стороне. И вы спешно пятитесь, отступая. Совершая роковую ошибку. Когда в лихорадочной попытке сбежать от свинцового града автоматных очередей разделяетесь в смежные комнаты.