***
Пальцы путанно расчесывали пшеничную гладь. И серые, молчаливые глаза торопливо перебегали по перекрестному вороту кофты и кожаной юбке. Фартук скомканным клубком валялся у шкафчика. - Куда торопишься? – Элинор любопытно оглянула Стефанию, и повязала черный пояс на юбку. - Мне на работу пора, а клиент долго рассчитывался и… - щелчок: объемная сумка закрыта, - Теперь придется на такси ехать. - Все свою протестантскую деятельность ведешь? – Стеша отмахнулась от насмешки и спешно попрощалась с Элинор. Блондинка бросила пару прощаний официантам и барменше, и быстро добежала до двери. Рука взлетела, но не нашла опоры в полотне – оно резко ушло назад. По инерции Стефания упала вперед. Она слишком торопилась и с силой врезалась в черный свитер. Да так, что юноша вцепился в дверь, иначе бы упал спиной на землю. - Ой, простите, - отстранилась девушка, заправляя локон за ухо и делая шаг в сторону. Выпрямилась. И увидела каштановласого сверстника, с выразительным изгибом бровей и крупным носом. Но выглядел тот гармонично на фоне аккуратного, выточенного из греческого камня, лица. Стефания застыла. В дымчатой радужке мелькнула серьезная, едва уловимая перемена. Видимо, это смутило парня: он решил разрядить ситуацию. - Ой, извините… Я торопился за кофе и… - не зная куда себя деть, юноша застенчиво улыбался. - Ничего, я тоже торопилась. Все в порядке, - миролюбивый взгляд. Тягучий-тягучий. - Правда? - Правда. - Может, Вас до дома проводить? – робкая улыбка растопила сантиметр сердца. Игривый тон юноши располагал, очень сильно. Но… Стефания крепче взялась за сумочку с камерой. Пора. - К сожалению, я сейчас не домой иду, - голос безмятежной, чуть торопливой патокой не обижал юношу отказом, - Поэтому, может, - игривость теперь передалась и девушке, пусть и очень-очень скромная, - в другой раз? Она понимала, что этого раза не будет. Риторичность вопроса понял и юноша. Поэтому он с выжидательным почтением кивнул, словно диалог мог продолжиться. Но Стефания скользнула по его необычным глазам прощальным взглядом и отправилась к такси у дороги. Юноша застенчиво опустил взгляд, руку с двери, но в кафе не ушел. Перед тем, как взяться за ручку машины, Стефания вдруг недоуменно нахмурилась и обернулась. Незнакомец, провожающий ее взглядом, несмело улыбнулся. Доброта и веселье, накрывшее лицо, виднелись даже сквозь дальнее осеннее расстояние. Юноша осклабился, закусил губу и беззаботно ушел в кафе. Девушка повернулась к машине. На ее лице расцвела улыбка. Стефания коснулась ее согнутым пальцем, чтобы прочувствовать – первую, невинную. Обращенную к молодому человеку. Симпатичному. Волосинки вылетели из бежевого ворота кожанки, вздымаясь по ветру. В сознании слышался шорох листьев, легкий шум ветра, машинный гудок и… звонок. О нет! Собрание Пэтти! Со Стефании слетел флер мечтательности, сменяясь на собранную, чуть неловкую сосредоточенность. И девушка нырнула в машину с шашками. Такси уехало.***
Юноша непринужденно открыл дверь, надавив спиной, и легким шагом ушел из кафе. Его путь был также короток, как и у Стефании. Разница в машине. Он сел в ту, что стояла за такси. Тонировка бессовестно скрывала лица сидящих. Плюхнувшись на сиденье, юноша почувствовал хлопки по плечу. - Ты сам обольститель, Крис. Кажется, у меня появляется конкуренция. Кристофер засмеялся и пожал руку в ответ. Успокоившись, он перевел взгляд на водителя. Аккуратные длинные пальцы – музыкальные – легко барабанили по рулю согласно внутреннему ритму другого юноши. Неподвижно сидя и глядя в точку, где исчезло такси, шатен кивнул: - Хорошая работа. Ты ей явно понравился, - высшая оценка из очерченных уст – спокойная и редкая похвала. Тому достаточно было взглянуть на инфантильную улыбочку девушки, да и застать сам факт оборота, чтобы убедиться, что рыбка клюнула. Кристофер самодовольно улыбнулся и дал отмашку ехать.***
Стефания, пробежав по хрусталям, вошла в зал. Поймала пару отвлеченных взглядов (и очень хитрый – Джен) и принялась за свою работу. Пэтти невозмутимо продолжала речь. Питер – миловидный юноша, по виду брат Джен – включил прямую трансляцию. - Горожане должны знать, что им угрожает зло. И только они могут остановить убийц, отменив Судную ночь. Надеюсь, ваши рассказы затронут сердце сенатора, - недобрая ирония проскользнула в этих слов, - и он одумается. Отменит в Орегоне Судную ночь, как и хотел сделать до него Вильям Грэм, - только Пэтти и Стефания могли увидеть печаль, осевшую на веках Дженифер. Все остальные люди спокойно внимали речи Пэтти, - Как уже сделано в Техасе! Мы хотим жить, - раздавала искренние и вдохновенные слова в руки протестантов, - Так давайте бороться. - Война! – крикнул пожилой мужчина с конца зала и закашлялся в кулак. - Никакой войны. Пока, - Пэтти выбросила ладонь в останавливающем жесте, - Крови прольется столько же. Не этого хотел мистер Грэм, будем чтить его заветы. Мы будем бороться мирным переговорным путем, как настоящие орегонцы. И прибегнем к оружию только при нападении, - к слову, на штабы не нападали две Судные ночи. Пэтти считала, что благодаря ее тактике мира. Тон девушки смягчился, елейно и обманчиво, - Мистеру Либерти стоило бы задуматься, что будет, если он не отменит Судную ночь. Как минимум начнут бастовать те, кто обеспечивает жизнь его штата, потом те, приносит деньги на его же платиновую карточку, - Пэтти с хитрецой поглядывала в камеру, зная, что ее слушают отнюдь не только страдающие, - И бедным станет уже он. Тогда на него найдется управа, ведь согласно его словам, «на каждую бедную свинью найдется свой обеспеченный забойщик, особенно если в загоне много свиней», - Пэтти продемонстрировала диктофонную запись, чудом добытую Джен, - Слышали? Многим хотелось бы очистить душу, мистер Либерти, так что подумайте об отмене Судной ночи, если Вам дорога Ваша жизнь. И нет, - скромный смешок, - это совсем не угроза, - на тон ниже, - предупреждение. Пэтти продолжала речь. Стефания достала узкий полароид и, чтобы разбавить съемку на камеру, решила пощелкать на него. Деловая отчетность всегда жила на пленках самой драгоценной камеры. Именно с полароидом девушка скрытно фиксировала происходящее у дома сенатора. На случай если поймают и разобьют камеру, фото осталось бы у нее. Теплые фотографии выплывали из щели раз за разом. Острый, тяжеловатый взгляд Пэтти. Приподнятая бровь Джен на очередную визуальную клоунаду Питера за слушателями. Головы, головы… Глаза. Большие, устремленные прямо на нее. Цвета темной сиены. Тот юноша… Отняв глаза от снимка, Стефания взглянула на косой пробор зачесанных волос, выразительно поднятые кончики бровей и взгляд. Полностью отрешенный и устремленный на Пэтти. «И так бывает»: внутренне пожала плечом девушка, но заинтересованность сама притягивала взгляд к парню. Кажется, он пришел также с опозданием, но незаметно проскользнул на свое место. - Мы прекрасно знаем, чем чревата Судная ночь. Что скрывается под идеальными цифрами по безработности и преступности в штате. Страдания, - девушка сочувствием охватывала всю аудиторию. Она видела отражение своих страданий в их глазах, - «Сокращение» талантливых, добрых, простых людей. Расправы над семьями. И увеличение пропасти между обеспеченными и бедными людьми. Очевидно, что доверие уменьшается даже по отношению к близким. И в обществе царствует обман и мнимая доброжелательность. В Судную ночь она может воткнуть нож в спину за однажды придавленную ногу или сорванный на клумбе цветок. Мы теряем доверие, надежду на жизнь, ведь ее могут отобрать другие под предлогом очищения души. Это придумали Отцы Основатели. Не мы. И нация падет, если будет царствовать Судная ночь. По залу прошлась волна аплодисментов. - Я знаю, что здесь много людей, кто потерял друзей и близких в ночь законных убийств, несправедливости. Пусть все услышат ваши истории. И поймут, что Судная ночь – не спасение нации, а ее прямая гибель. Джен незаметным изваянием стояла у выхода, поглядывая на слушателей. Что-то ей не нравилось. Пэтти отступила, нырнув в зал. На стул рядом с юношей. Постепенно трибуна меняла женщин, мужчин разных возрастов. Стефания фотографировала лица для штатной газеты «Орегон таймс» и сайтов. Так СМИ впитывали ужасающие рассказы о зверствах, заставших невинных Судной ночью. И даже неудивительно, что в большинстве зачинщиков числились приятели сенатора. То самое элитное окружение, благополучное, перспективное, но до боли скучающее без крови. Пэтти знала нескольких. После заседания девушка сказала прощальные, напутственные слова и наметила следующую дату для встречи. Обнажать пороки сенатора и разжигать огонь масс у нее неплохо получалось, несмотря на возраст. Стефания же надеялась поймать юношу и пошутить на тему «двойного свидания». После заседания состоялся фуршет. Джен тенью следовала за Пэтти, разговаривающей с разными протестантами, и при этом периодически разглядывала четырех новичков. Наконец, из их компании вышел деловой мужчина в красном костюме. По вольным движениям, едва скрывающих харизму, Джен определила для себя одно: он самоуверен. Оттопыривая низ пиджака, рука тонула в кармане ярких брюк. Мужчина подошел к девушкам, выжидательно глядя то на Пэтти, то на мистера Хадсона – завсегдая собраний. Джен отметила его почтительное расстояние. Резкий взгляд в сторону – его приятели поедали бутерброды у стола. Значит, так… - Хорошо, я перешлю Вам деньги, Патриция. - Пожалуйста, просто Пэтти. - Точно! Я все никак не упущу возможности назвать Вас полно, уж больно красивое имя! Ну ладно, до встречи. - До встречи, мистер Хадсон, - дружелюбно улыбнулась Пэтти и сразу заметила стильно одетого мужчину. Его хитроватые зеленые глаза наивно взирали в ожидании, и еще раз взглянув в спину отходящего собеседника, он обратился к девушке. - Здравствуйте, Патриция. - Пэтти, прошу Вас, - светски засмеялась Пэтти, прикрывая рот ладонью. Изящно откинув волосы назад, продемонстрировала полное внимание к следующим словам. - Да, Пэтти, - искусственно улыбнувшись, мужчина осторожно подбирал слова, - Меня зовут Феликс Вольрадо. Я бывший конгрессмен Карлхайнца Либерти. Ресницы опустились в быстрой обработке информации. Так. - Приятно познакомиться? – с сомнением протянула Пэтти, склонив голову в бок. Она рефлекторно взяла себя за запястье, чтобы в неопределенности потереть. - Весьма, - интимно понизив громкость голоса, Феликс отвлеченно поглядел на людей, - Мне во многом откликается Ваша политика. Более того, я придерживался ее всегда. Поэтому скорее ретировался со своего поста, - зеленые глаза въелись в карие - внимающие - Пэтти. Легкие застыли, не отдавая воздух, - У меня есть для Вас ценная информация. Деньги для содержания штаба и поддержки протестантов. У нас одинаковые цели, - ухмыльнулся мужчина, сделав шаг к девушке. Вот-вот, и он бы нарушил границу, но остановился. Джен сконцентрировалась на руке в кармане. Нож прячет? Благо, шатенка стояла так, чтобы вовремя оттолкнуть Пэтти и выбить нож из руки Вольрадо. Доверия он ей не внушал. - Предлагаю сотрудничество, - пауза. Феликс сверлил жутко приветливым взглядом девушку. Он быстро вынул руку из брюк – Джен дернулась – и плавно протянул ладонь Пэтти. Мужчина намеренно медленно взглянул на Джен, да так, чтобы она почувствовала себя дурочкой. В уголке его губ застыла наглая ухмылка. Джен приподняла бровь, напыщенно и вызывающе. И Феликс облизнул губы, хулиганисто скрывая улыбку. - Думаю, Вам не будет лишним пару миллионов и компромат на врага впридачу. И я, вместе со своими коллегами, даже поделюсь некоторыми идеями против сенатора. Уверяю, Вам понравится, Пэтти. Пэтти взглянула на светлую ладонь. Что-то коробило в голосе Феликса. Эти фальшивые приятельские нотки, медовая ловушка. Либерти – не глупец, мог и подослать этого подхалима. - Вы согласны? Думаю, с Вашей потрясающей проницательностью и жаждой помогать людям мы добьемся вместе большего. Девушка мило улыбнулась. И так же мило отказала, игнорируя протянутую руку. - Простите, Феликс Вольрадо. Мы не можем доверять каждому встречному. Но Вы можете ходить на публичные заседания, однако ход в штаб Вам закрыт. Извините. Лицо Феликса утратило на процентик былую самоуверенность. Он слегка разочаровано спросил уже оборачивающуюся Пэтти: - Это почему, Пэтти? Вы многое теряете… Кудри всплеснулись, красиво обрамляя женское лицо. Через плечо, Пэтти ответила: - Я чувствую людей, Феликс. И Вы мне не нравитесь. Простите. Нежно и по-английски попрощавшись, Пэтти стремительно ушла к проверенным временем напарникам. Джен решила подкрасться к компании Феликса. Еще издалека она увидела его разочарованное лицо, и опечаленное лицо жгучего брюнета с короткой бородой. «Жгучий»: саркастично вторила мысль Джен. Он, действительно, был приметным и весьма недурным собой мужчиной. На таком лице, казалось, печаль – редкий гость. Но тут всеми красками филигранно играла эта эмоция. К Феликсу подошел кудрявый шатен. Высокий, внушающий уважение. Ему не надо было открывать рот, чтобы заявить о своем достоинстве. Кажется, он, попивая пунш, принял новость Феликса расстроенно, но не так сильно. Струнки души сквозь крепкую броню не задеты. И рядом лениво обернулся еще один товарищ. Моложе их всех, но по умудренности в глазах – старше на десятки лет. Педантичный, безукоризненный юноша. Где их набрали? В цеху изготовления принцев? Пара слов, флегматичное выражение его лица и нечитаемое - на других. Джен не успела подойти ближе, потому что мужчины поспешили на выход. Тот, который перед ней. Ускользнули. Досадливо выдохнув, Джен вернулась к Пэтти. Стефания потеряла того юношу в толпе. Расстроившись его мимолетным появлением, девушка вялой походкой добрела до столика у окна и взяла тарталетку. Отложила нелюбимые листки базилика и откусила закуску. Прожевывая грибы, отстраненно глядела сквозь стекло на желтоватые всполохи леса. - Двойное свидание. Кто бы мог подумать? – донеслось сзади. Приветливые, в шутку ехидные нотки знакомо закрались в уши, отчего девушка почти моментально обернулась. Так он не ушел? В обеих руках болтались части разделенной тарталетки. Стеша не успела ответить: под мило припухшими щеками пряталась начинка. Как у хомячка. - Ммм, - любопытно промычал юноша и с интересом взглянул на деликатес, - Тарталетки. Мои любимые. Кристофер, не обращая внимание на смущение девушки, наклонился и подхватил одну корзиночку. После чего закинул себе в рот и кивая, довольно прожевал. Стефания, приободренная, быстро прожевала еду, отворачиваясь, вытерла пальцы салфеткой и улыбчиво призналась: - Я как раз хотела пошутить про двойное свидание, но Вы куда-то пропали. - Блестящая шутка, - искристо заулыбался Крис, сверкая юностью и озорством. Стефания вдохнула кислород, чувствуя, как внутри все заполняется теплом, - Кстати, можешь не на «Вы», а на «Ты». Мне 25. - А, хорошо, - пошла на встречу девушка. И остановилась: пальцы вновь медленно заправили локон за ухо. Не чтобы флиртовать, а в поиске тем для разговоров в застенчивом мозге. - Меня зовут Кристофер, я недавно приехал в Орегон. Вот… осваиваюсь. - Я Стефания и в Орегоне с рождения. Но до сих пор осваиваюсь, - улыбнулась девушка. Крис недоуменно склонил голову – как щенок, право – и Стеша робко пояснила, - Нам с мамой несколько раз приходилось переезжать из-за нападений в Судную ночь. Все никак спокойного места не найдем в городе. Но зато последние два года, вроде как, тихо. - Из-за защиты протестантов? – искренние вопросительные нотки замерцали в сиеновых глазах. Стефания не видела смысла скрывать истину: - Да. Пэтти гарантировала безопасность, и ее ребята в Судную ночь защищают всех, кто приходит сюда и просит помощи. - И ты тоже попросила? - Да. Стефания вдумчиво оглядела малознакомые лица за спиной Кристофера. Он тут же заговорил: - А я год назад увидел в Интернете выступления Патриции Блейдел. И, откровенно сказать, удивился ее смелости. Я всегда был против Судной ночи. Хотел бороться против нее, но там, откуда я родом, качественно закручивали гайки всем «неугодным». Не пойдешь против власти, - взглянув исподлобья в сторону гостей, юноша выдохнул, - А тут… все располагает. Я хотел бы внести свой вклад в дело протестантов. И… если тебе понадобится помощь, я всегда готов помочь. - Почему? Крис умиленно улыбнулся на такой невинный (и справедливый) вопрос. - Потому что мне так хочется. Девушка подшутила: - То есть, у меня выбора нет? - Никакого, - голова безапелляционно и тяжело помоталась из стороны в сторону. Прошли секунды солидной паузы. И тут Крис не сдержал серьезной мины, и прыснул. С обложки журнала, не иначе. Девушка поддержала смех. И тут же до ее слуха донеслась глухая мелодия. Неподалеку. Питер вынул из кармана джемпера смартфон, и музыка зазвучала отчетливее и громче. «Свет зовёт к себе доброй силой, а тьма смертельно красива!» - слова оборвались и Питер ответил звонящему. Девушка как-то опечаленно вздохнула и повернулась к стеклу. Кристофер, подражая примеру собеседницы, всмотрелся в разрывы облак над горизонтом. В окно стучалась прохладная осень. И несмотря на это, пред стеклом, в воздухе сверкнула бабочка. Одна из последних. Оранжевые крылышки запорхали активно-активно. - Ого! - Красивая, правда? – юноша остановился по правую руку от девушки, так, что она через костюм чувствовала тепло его тела. Чужое дыхание коснулось ее декольте. Воздух, который Крис с силой выдыхал, был прохладным: как и осень за окном. Стефания податливо встала ближе и взглянула на Криса. - Правда. Очень красивая. Бабочка вырисовала в воздухе вензеля и улетела далеко, в сторону леса. Стефания и Кристофер смотрели вдаль, единодушно наслаждаясь видом. И без предисловий, молча признавались друг к другу в глубокой симпатии. Так они и познакомились.