Ложная сторона рая

Предисловие Концовка ВШ0 дала много пищи для размышления о том, чем закончилось путешествие Окарина, отправившегося в "эпоху динозавров". Читала я и комменты, и разборы, и чего только не — единого мнения нет. Но большинство сходится на том, что было бы милосерднее, если бы Окарин там и погиб после выполнения условий для перемещения в ВШ, иначе, возвращаясь в новое будущее, он столкнётся с тем, что попадёт в мир, о котором ничего не знает, выпав из него на целых 15 лет. Я склонна согласиться с этим мнением, и этот фик — что-то вроде рассуждения с объяснением, почему. Я бы с радостью прочитала что-то подобное, вместо того чтобы писать, но я руководствуюсь принципом "хочешь это прочитать — напиши", ибо других фиков по этой теме я не нашла. Точнее, нашла один на англоязычном ресурсе, но автор там была захвачена идеей описать всё максимально в рамках канона Sci;Adv, т.е. с включением всех событий, где персонажи из ВШ замешаны в истории других тайтлов серии. Что увело её от рассказа непосредственно о драме Окарина к рассказу о новом захвате мира кем-то там ещё, и в итоге автор просто-напросто выгорела, пытаясь всё стыковать с выходящими новеллами. (если бы автор жила по соседству, я бы с радостью ей заранее объяснила, к чему приводит такая фигня, ибо прожила подобное, но судьба распорядилась нами иначе, ахах) В общем, "Ложная сторона рая" — это исключительно драма Окарина с крепким переплетением его отношений с Курису. Это романтика, местами мрачная романтика, т.к. переплетается с проблемой самоидентификации, размышления на тему заслуги за мучения, и вот это вот всё. Но сильно много дыма пускать не буду, глобальные проблемы или схватки с новым врагом здесь не будет. Главный враг Окарина в этой истории — он сам, и задача текста состоит в том, чтобы понять, что ему делать, чтобы это разрешить, и как Считывающий Штайнер может или не может ему в этом помочь. Приятного чтения! *** Глава I       Если бы Окабэ Ринтаро не был полон энтузиазма и веры, вряд ли бы что-то получилось. Но, кажется, у него уже не оставалось другого выбора, кроме как верить.       Первый полёт машины времени прошёл настолько успешно, насколько вообще можно было надеяться. Маячок сработал как надо, и Окабэ приземлился аккурат за сотню метров от предыдущей машины — с Маюри и Сузухой внутри.       Девочки стояли у порога, очевидно, тоже только недавно приземлились. Волна радости окатила тело Окабэ — он боялся, что застанет их здесь измученными ожиданием, или того уже — умирающими, но всё сработало чётко. Даже гордость брала — за Махо, за Дару, за себя, в конце концов.       У него не было слишком много свободного времени, чтобы озираться по сторонам и запомнить, какой выглядела земля двадцать тысяч лет назад. В конце концов, вокруг бушевал какой-то пылевой шторм, воздух казался чересчур насыщенным, и долго стоять, восхищаясь живописными пейзажами, пользы не было.       После радостных, но мимолётных объятий первой встречи, Ринтаро загнал обеих девочек в машину, в которой прилетел сам. Затем вытащил динамит — лет десять назад ему бы ни за что не удалось самому поднять такой ящик, но жизнь в бесконечном военном положении внесла свои коррективы.       Он быстро, насколько вообще научился, обложил машину Сузухи динамитом — его было так много, чтобы была уверенность, что от старого аппарата останется только пыль и никакого намёка на то, чем это могло бы быть. Не то чтобы существа, живущие здесь и сейчас за восемнадцать тысяч лет до нашей эры, могли бы догадаться, но Окабэ сильно подозревал, что уничтожение машины времени в прошлом было одним из многих условий достижения мировой линии Врат Штайна. Он не был в этом абсолютно уверен. Но почему-то была причина, по которой он не перешёл в эту линию сразу после отправки видео самому себе в 2010 год. Значит, его догадки были верны.       Окабэ закрыл дверь, сказал девочкам держаться за что-нибудь. Раздался мощнейший взрыв, и Ринтаро побоялся, что их сейчас перевернёт («Надо было приземлиться чуть дальше!»), но они выстояли. Когда шум от взрыва стих, Окабэ открыл дверь, чтобы удостовериться — никаких следов не осталось.       — Отлично! — воскликнул он. — Теперь держитесь — мы с вами летим прямиком в светлое будущее — во Врата Штайна!       «Ну где же, где же оно…», — про себя думал Окабэ, скрипя зубами. «Где же переход, когда я его так сильно жду?!»       — Дядя Окарин, — осторожно спросила Сузуха, — но разве машина рассчитана на троих?       Ринтаро повернулся. На лицах девочек была странная смесь эмоций: вроде и радость от сбывшейся надежды о спасении, и эйфория от встречи со старым добрым безумным учёным, но неизвестность зажигала искорки страха в их глазах.       — Вы себя видели? — сказал Окабэ, махнув на них рукой. — Ха, вы такие маленькие, что сойдёте за одного!       Но внутри его сердце чуть не упало в пятки: Сузуха была права. Дело не в общем весе или размере, а в принципах работы машины времени — на экскурсионные перевозки группы людей она не была рассчитана. Её строили с расчётом на то, что перенести она могла два живых объекта, в независимости от их комплекции.       Просто Окабэ Ринтаро должен был остаться здесь, отправив Маюри и Сузуху в будущее.       Но Окабэ Ринтаро также думал, что переход осуществится до того, как в этом появится необходимость. Однако, чёртов переход всё не наступал.       Он смотрел на мигающие экраны и клавиатуру перед собой. Дрожащими пальцами постарался ввести дату — 07.07.2025, день, из которого он отправился сюда.       «Снова я всех подвожу из-за собственной неуверенности, чёрт бы меня побрал…», — подумал Окабэ про себя. Всё, чего он хотел, это узнать наверняка, что им удалось. Что Ринтаро из 2010 года послушал его и сумел сделать всё правильно. И что за пятнадцать лет не произошло ничего такого, что поставило бы линию Врат Штайна в опасность.       — Окарин… — услышал он мягкий голос, который не слышал уже очень давно.       Он повернулся — Маюри смотрела на него своими огромными добрыми глазами. Она слегка улыбнулась и взяла его за руку.       — Всё получится, правда, — она сказала, не спросила, будто больше всех была в этом уверена.       Выдохнув, Окабэ кивнул.       — Да, я знаю. Всё должно получиться, — ответил он и нажал пуск.       Машину загудела, вокруг появились те самые «частички времени». Окабэ был зачарован, когда увидел их первый раз — буквально сегодня утром, но теперь его мысли были заняты другим. Машина собиралась перемещаться, а перехода он не чувствовал. Сердце бешено колотилось, в голове проносилось множество только что рождённых теорий о том, почему это происходит, даже если всё пошло по плану. Возможно, он не должен чувствовать переход, если перемещается на машине времени? Как узнать?       Окабэ сильно сжал руку Маюри и зажмурился. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а машина всё набирала обороты.       — Просто дай мне знак… — сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Дай мне понять, что всё получилось. Я просто хочу знать, что всё получилось. Дай мне знак!       Он выкрикнул эти слова в экран перед собой и наконец ощутил это — тошноту и чувство того, будто его выворачивает наизнанку. Перед глазами что-то вспыхнуло, резко разболелась голова и…       И в руке, вместо ладони Маюри, оказался смартфон.       Несколько секунд он тупо смотрел на потухший экран, не в силах пошевелиться — боясь, что это какие-то галлюцинации. Однако, бездействие никогда не приводило ни к чему хорошему, этот урок он усвоил замечательно. Ему надо найти силы выяснить, где он оказался.       Окабэ огляделся: он сидел на широкой кровати в жилой комнате. За спиной — окно почти в пол, занавешенное тонкими шторами, сквозь приоткрытую форточку просачивался свежий утренний ветерок и шум города.       Ринтаро осторожно встал и подошёл к окну. Чуть подвинул занавески и со страхом глянул за них, но открывшийся перед ним вид тут же принёс с собой волну облегчения.       Это был Токио. Живой, не засыпающий город с огромными рекламными вывесками, окнами зданий, что были наполнены жизнью, вечно спешащими куда-то автомобилями и толпами, толпами, толпами живых людей.       — Как будто сон, — тихо сказал себе Окабэ и продолжил зачарованно смотреть, как вокруг него жизнь наполняла целый мир.       Вдруг он услышал голоса, доносившиеся за дверью комнаты. Окабэ вздрогнул: он, очевидно, оказался не в альфе, и не в бете, здесь не было ни следов господства СЕРН, ни Третьей мировой. Пусть это было уже достаточно хорошо, но Окабэ Ринтаро был эгоистом: мир для него ничего не значил, если важной составляющей его собственного мира не было здесь.       Шаги к двери были тяжёлыми, Ринтаро чувствовал, как все внутренности наполняются ужасом. Что он увидит перед собой? Кого он увидит? Исполнятся ли его самые смелые мечты в качестве награды за все страдания, или же ему придётся довольствоваться малым?       Он медленно повернул ручку двери и вышел в тёмный коридор. Соседняя комната была не закрыта, и оттуда доносились странные звуки — мультфильм или какая-то весёлая передача. В той комнате, очевидно, находилось двое: один голос был очень высокий, детский, он как-то активно комментировал простыми предложениями что-то, что, видимо, происходило на экране. Другой же, вкрадчивый, обаятельный и мягкий женский голос терпеливо ей отвечал, ласково воркуя в ответ.       Ринтаро показалось, что он задрожал весь с головы до пят. Он знал этот женский голос. Он не слышал его четырнадцать лет, но совершенно точно не смог бы спутать с кем-то ещё или вообще забыть.       В порыве эмоций он сделал два быстрых шага по направлению к этой комнате. И слёзы встали в уголках его глаз.       За столом, к нему в профиль, сидела Курису. Длинные волосы были подколоты наверх, она улыбалась и смотрела на девочку, сидящую к Окабэ спиной на детском стульчике. Он видел только её затылок и два алых маленьких хвостика волос, которые смешно подпрыгивали, когда она поворачивалась от телевизора к матери с очередным эмоциональным возгласом.       — О, Рин, ты проснулся, — сказала Курису, когда заметила его и очаровательно улыбнулась. Девочка тут же повернулась и, лучезарно улыбнувшись, закричала:       — Папочка, доброе утро!       Когда Окабэ увидел её круглые жёлтые глаза — его собственные глаза! — он не выдержал, и слёзы ручьём потекли по его лицу.       — Рин! — Курису всполошилась и выскочила из-за стола. — Что-то случилось?       Окабэ хотел ответить, что всё в порядке, теперь всё в полном порядке, но эмоции так сильно оглушили его, что язык просто не мог произнести ни звука. Он давился собственными словами и всё, что он смог сделать, это положить ладони на плечи Курису и прижать её к себе в объятиях.       — Рин! — встревоженно воскликнула Курису, обнимая его в ответ. — Ты меня пугаешь. Что т…       Вдруг она застыла. Окабэ, переполненный собственными эмоциями, не сразу это заметил, лишь прижимал её к себе всё сильнее и сильнее. Когда он осознал, что она странно молчит, он поднял своё мокрое от слёз лицо и посмотрел ей в глаза.       Он понял, что она уже знает, кто он такой.       Маленькая девочка соскочила со стула и подбежала к ним обоим, что-то взволнованно вереща, но Окабэ не мог разобрать ни единого слова. Он смотрел в глаза Курису и пытался понять её эмоции. К сожалению, он увидел в них только боль от разочарования.       — Аири, дорогая, — сказал Курису, вырываясь из объятий Ринтаро, — папе приснился плохой сон. Такое бывает, тут нет ничего страшного. Ему просто надо немного отдохнуть и попить воды. Иди за стол, а я помогу папе, хорошо?       Аири как-то недоверчиво посмотрела на рыдающего отца и хотела что-то возразить, но Курису положила руку ей на голову, мягко поглаживая.       — Пара минут, и мы вернёмся, ты как раз доешь завтрак. Идёт?       Наконец, малышка согласилась и вернулась за стол. Курису подтолкнула Ринтаро обратно в комнату и закрыла за ними дверь.