Если истина в вине, то она во мне

- Валиде, - к султанше подбежала взволнованная Айше, как только та едва успела сделать шаг из покоев султана - вас так долго не было, какое решение принял повелитель? - беспокойная хасеки бегала взглядом по госпоже, пытаясь по выражению её лица разгадать исход событий. Но безрезультатно, Кёсем Султан, впрочем как и всегда, была спокойной и отстранённой. - Айше, не смотря на то, что ты мать шехзаде, - начала довольно строго - положение твоё весьма шаткое. Ещё один проступок и даже я не в силах буду тебе помочь. Ступай к себе - немного прищурила глаза и махнула рукой, чтобы девушка скорее удалилась. - А я? Что на счёт меня? - с некой опаской спросила Фарья. - А ты, хатун, - сделала акцент на последнем слове - сейчас же идёшь собирать вещи. Ноги твоей в Топкапы больше не будет. - Что? Но как же?.. - принцесса была очень расстроена и развернулась, намереваясь пройти в покои повелителя, но султанша мотнула головой, давая страже понять, чтоб её не пропускали. - Ты будешь жить во дворце в Ускюдаре до тех пор, пока мой сын-повелитель не закроет все политические вопросы и твоё прибывание здесь не перестанет быть целесообразным - монотонно проговорила, даже не глядя на девушку и быстро удалилась в нужном направлении. На лице Айше засияла такая улыбка, что, казалось, способна была осветить даже этот мрачный и очень дождливый день. Кареглазая албанка думала, что ей удалось наконец избавится от столь ненавистной соперницы, но она даже предположить не могла, что ещё десять минут назад за этой самой дверью произошло то, что навсегда изнутри изменило молодого падишаха. В его жизнь окончательно и бесповоротно ворвалась женщина, которая смогла затмить собою всех и всё. - Стража! Принесите вино! - раздался громкий голос халифа. Мурад сидел на краю ложа, всматриваясь в густые тёмные тучи над Босфором. С террасы дул прохладный ветер, что быстро остудил пыл падишаха. Разум должен оставаться холодным, но тут было вовсе не так. Мысли не давали мужчине покоя. Жалел ли он о содеянном? Определённо нет. Это было его желание, сильное, непреодолимое, настоящее. Ещё и взаимным оказалось. Но что-то в этом было не то. Его Валиде не столь проста, не та это женщина, от которой следует ожидать покорности и простодушия. У неё всегда свои планы, стратегии и выгоды. На всё. Неужели она и сейчас просто сыграла на его чувствах, желая добиться какой-то собственной цели? Но какой? Регентство обратно не просит, о политике и слова не молвила. Или всё ещё впереди? А может действовать куда тоньше станет, крайне трудно предугадать ход и направление её мыслей. Хотелось бы верить в искреннюю любовь, хоть и такую порочную, но всё это казалось сказкой, выдумкой, небылью. Не случается так просто, не с ней. Хотя внутри не было и капли сожаления о содеянном. И яд готов был испить, лишь бы ещё хоть раз повторить, настолько вкус её сладок, что, собственно, сейчас и делал, опустошая уже второй кухоль вина. Спустя час один кувшин был уже пуст, второй пока наполовину. Беспокойный мозг султана всё меньше и меньше подкидывал ему тяжёлые мысли, устилая всё вокруг какой-то лёгкой пеленой забвения. Она точно яд. Травит то душу, то сердце, то мысли. Но как же упоительна, как прекрасна. Зависимость, не иначе. Так глубоко забралась ему под кожу, что просто стала частью его, сама того не ведая. А что же делала столь прелестная зависимость? Вернулась к себе, как ни в чём не бывало, приказала Хаджи подать завтрак и направилась на второй этаж, чтобы переодеться. Одна. Конечно же она не должна оправдываться перед служанками за то, почему платье её разорвано, но так сильно желала сохранить эту тайну, что не допустила бы и зарождения даже малейшей мысли об этом у кого либо. Чувствовала себя так хорошо, как ни разу за все эти долгие годы одиночества. Но в то же время что-то тягостное было на её душе. Сожалела? О нет. Повторила бы снова? Определённо. Пусть хоть и в десятки раз сильнее сжирает этот червь сомнения и страх за совершенный грех, но не устоит перед ним, не сможет. Поддалась, отдалась и сделает это ещё не раз. - Ты Фарью сослала? - спросил почти равнодушно, наблюдая из собственного балкона, как вещи венгерской принцессы погружают в карету. - Да, ты же сам сказал, что тебя не волнует её судьба - подошла ближе к перилам и стала по правую сторону от него, так же провожая взглядом нежеланную гостью. - Она ведь с первого дня тебе не понравилась? - спросил, всё так же глядя вдаль. - А ты заметил и на зло мне оставил её в гареме? Хороши были те ночи? - повернулась к нему. - Это похоже на ревность, моя Валиде - усмехнулся и посмотрел на неё. - Ты не ответил - в глазах её зажёгся огонь. Мурад наклонился к её ушку, обжигая дыханием нежную кожу на шее султанши. - Утро с тобой куда лучше всех тех ночей, что у меня были - прошептал и, немного пошатнувшись, вернулся в прежнее положение. - Ты пьян - скривилась, когда услышала знакомый аромат виноградного напитка. - Да, но это не отменяет правдивость моих слов - уставился на неё со странной ухмылкой. - Совет дивана через два часа, а ты в таком состоянии, Мурад - заметно разозлилась. Сейчас она была в своем привычном для Мурада состоянии. Серьезная, чем-то недовольная и возмущенная его поведением - совсем не думаешь о государстве - тон её вдруг стал более мягким, а нежная ладонь Валиде ухватила его большую и огрубевшую от постоянных сражений руку - пойдём. - Куда? - спросил скорее для приличия, его не особо интересовало куда, главное с ней. Их шаги эхом разлетались по белоснежной мраморной комнате, что обычно была наполнена густым паром и душистым ароматом масел, но сейчас здесь было пусто и холодно. Дойдя до самого центра, Кёсем Султан усадила халифа на высокий борт шестиугольной ванны и развернулась к нему спиной. - Поможешь? - послышался её негромкий, слегка хрипловатый голос. - Ты хочешь раздеться? - переспросил, понемногу приходя в себя от удивления. - Менять одежду второй раз за день будет слишком уж подозрительно - проговорила и сама сняла корону и платок с головы, оставляя раскошное украшение на гладком мраморе. Руки Мурада сами ринулись к ней. Он медленно потянул шнурок на корсете, словно растягивал мгновенья, проведенные с ней. Сейчас уже не было той всепоглощающей страсти, что заставляла спешить и действовать резко. Он наслаждался. Наслаждался её присутствием, её видом и даже поведением. Она была не властной в этот момент, но и не покорной. Какой-то загадочной и безумно манящей. Придержала спереди платье на груди, когда почувствовала как ослаб корсет. Тёплые пальцы повелителя пробрались под одежду, нежно поглаживая спину султанши. Прикрыла глаза, отдаваясь удовольствию. Мурад поднялся к плечам, освобождая и их от одежд. Осторожно поцеловал, постепенно придвигаясь к шее. Её запах просто сводит с ума. Каждое его действие, движение сейчас было абсолютно выверенным. Оба понимали что происходит, это больше не получится списать на аффект, резкий прилив эмоций или ещё что-то. Никто из них больше не сможет оправдать себя. Но никто из них больше и не сможет остановится. Повернулась лицом к нему и отпустила платье, которое быстро упало к ногам госпожи, оставляя её совершенно нагой. Ещё пару минут Мурад просто смотрел, не сумев оторвать взгляд. Она великолепна, совершенна. Положил ладони на тонкую талию Валиде, когда её руки коснулись его груди. Неспеша расстёгивала пуговицы на его рубахе, неотрывно глядя в глаза сына-повелителя. Такие родные, такие её. Ещё мгновенье и рубаха уже лежит рядом с платьем, а руки султанши изучающе скользят по мускулистому торсу мужчины. Вдруг резко схватила шнурок на штанах и сильно потянула его на себя, вынуждая Мурада встать, что тот послушно и сделал. Штаны так же слетели, украшая холодный мраморный пол хамама. - Ты что задумала? - наконец спросил, когда их обнажённые тела коснулись друг друга. - Хочу привести тебя в чувства - едва договорив, вылила султану на голову небольшую ёмкость с ледяной водой, что стояла позади Мурада. Его тело словно пронзило каким-то разрядом. Резко схватил её за шею, чуть ли не вжимая в себя, и поцеловал. Так сильно, неистово, страстно. До боли, что стала уже неким проводником их отношений. Либо душевной, от слов, коими ранят друг друга, либо физической, от такой желанной, но безудержной близости. Эта выходка с холодной водой сработала в совершенстве, незамедлительно рассеивая остатки помутневшего разума падишаха. А тот поцелуй согрел так, что в какой-то момент им перестало хватать воздуха. - Моя Валиде, - ненадолго оторвался от её губ, но руками всё так же крепко удерживал столь желанное тело. - Как можешь ты так ко мне обращаться? - саркастично спросила, указывая на его подобную фразу этим утром. Падишах только усмехнулся и рывком усадил её сверху. Одно ловкое движение тазом и Кёсем уже ощутила Мурада внутри. Громкий стон эхом раздался по мраморной комнате, теряясь где-то в её глубине. - На этом совет дивана обьявляю закрытым - твёрдо проговорил султан и встал с трона, величественной походкой направляясь к выходу, как вдруг резкая боль в животе сковала его, не давая возможности и двинутся с места. Ещё мгновенье - в глазах потемнело, сознание стало вовсе не ясным, отдаленно лишь слышалась общая суматоха и чей-то встревоженный крик. - Повелитель!