Клубничный лис

      Чонсу нетерпеливо ждал когда же приедет Хан, потому что собственная задумка казалась ему гениальным ходом, который хотелось уже применить наконец. Ким знал настоящее имя Джунхана, потому что их знакомство произошло очень давно, а псевдоним второму нужен был, ибо будучи киллером второму было бы опрометчиво использовать настоящую информацию о себе.       Хенджун профессиональный убийца, у которого на руках немало жертв. С чего все началось? Наверное ещё с школьных временем, когда он за деньги начинал с малого — подставлять в школе тех, на кого показывал «покупатель». Хенджуна был не оторвой там каким-то или хулиганом. Ему было плевать на всех этих людишек. Он был тихоней, тем самым тихоней, который настигнет тебя врасплох, где-то в глухом переулочке. Даже старшие в школе боялись иметь с ним дело, Хенджун не имел гору мышц или массу тела, совсем нет, он был обычным парнем, но в его жизни было хобби, боевые искусства, поэтому иногда ему хватало и пару касаний, чтобы обездвижить жертву, а потом оставить на ней несколько дыр.       А может все началось, когда заболела мама парня? Никто точно не знает, а он говорит, что уже и не помнит как начал этим заниматься.       Ложь. Он все помнил.       С потери его любимого запаха Хенджун резко изменился, его перестало волновать существование альф, омег и бет. Ему не доставляло удовольствие чье-то присутствие, словно с потерей, он потерял и себя. А там скоропостижно не стало матери, а вскоре он увлекся боевыми искусствами и изучению болевых точек.       А может всё началось, когда сидя на детской площадке около школы к нему подошел невысокий мальчишка, шмыгнув носом, щуря глаз от солнца, спросил:       — Это ты, Хан Хенджун?       Одинокий альфа тогда посмотрел на ровесника и цыкнув ответил:       — У тебя дело ко мне? Если нет, вали!       — Спустишь с лестницы Ёнсока? — мальчишка, что стоял перед ним не дрожал от страха, как все остальные, он стоял уверенно, чем Хенджуна это завлекло, и он подумал, что с этим парнем ему будет весело, даже если у этого мальчишки нет и права распоряжаться чужой жизнью.       И тогда в его жизни появился Чонсу и предлагаемая им работа, он хладнокровно мог расправиться с кем угодно, только пальцем покажи. А Чонсу взамен давал ему не только деньги, но и прикрытие.       Так и случилось, когда Хан столкнул Ёнсока с лестницы на крыше, и тот свернул себе шею, а Хенджуна вовсе и не волновало; цель Чонсу, плевать он хотел и на него в принципе. Этот свернувший шею парень просто мешался под ногами Чонсу, а Хенджун просто избавился от него.       Смысла жизни нет. Нет чувств. Полное безразличие ко всему. В этом был весь Хенджун.       — Деньги правят миром! — говорил ему Чонсу, впихивая в ладонь скрученные купюры.       Это было словно одна из тех дорам, где богатый мальчишка встретил одичавшего бедного сироту.       Однажды Чонсу привел его к себе домой, там Хенджун познакомился с старшим Кимом, это был хоть и властный мужчина, который любит курить дорогие сигары, но в отличие от его сына, этот альфа имел чувства и сострадание. Он даже разрешил пожить у них, научив Хенджуна стрельбе, оплатив ему первый в жизни байк, с которым он до сих пор не расставался. Ким старший не знал о махинациях своего сына, но он прекрасно видел, что у Чонсу получается держать бизнес, хотя ему было всего лишь семнадцать лет. И учился его сын лучше всех, то ли и правда он был гением, то ли это всё руками Хенджуна.       Хан не задавал вопросов, никогда, а Чонсу не любил на них отвечать. Вскоре Хенджун снял квартиру съехал из дома Кимов и встречался с младшим только, когда тому захочется.       — Деньги правят миром! — это был девиз черствого Чонсу.       Но всё в этой жизнь меняется, как и в тот день, когда сидя на тухлой тусовке, Хан Хенджун нашел свой запах, он словно запечатлелся, когда на него посмотрел Сынмин. И тогда он понял другого пути у него больше не существует.

***

      — Что ты хотел? — интересуется Хан, заходя в кабинет Чонсу и голос его звучит безэмоционально, как обычно. Это удивляет Кима, потому что прошлый раз Хенджун был с ним груб, кажется из-за компании, знакомой обоим теперь омеги, от чего он хмыкает.       — Ёнкей. Расправляйся с ним, как хочешь. — безразличный взгляд Чонсу бегает по собственному кабинету и останавливается на Джунхане. Портить отношения с Ханом ему конечно не хотелось, однако было интересно что так резко поменяло Хенджуна и сделало его словно живее. — Вы знакомы с Сынмином?       — С Сынмином? — приподнимает бровь Джунхан, слыша незнакомое для себя имя, а на лице все еще безразличие. — Кто это?       — Тот омега, что был под тобой на байкерской тусовке. — спокойно отвечает Ким, думая что похоже они не особо и знакомы, как он предполагал и только сейчас Хан осознает, что свое имя назвал, а чужим даже не поинтересовался. Внутри разносится смех и уголок губ чуть приподнимается — этот омега так его очаровал, что Хенджун забыл элементарные вещи при знакомстве. — Забудь. Пустышка просто.       Пустышка просто.       Хан так не считает сейчас. Сейчас точно не считает и его охватывает злость, которую он и забыл, когда последний раз испытывал, но появление в его жизни незнакомой омеги, словно вдохнуло тепло в его холодное сердце. И эти слова Чонсу теперь задели его по-больному, но зная какой альфа сидящий перед ним, он стиснул зубы и решил, что его слова для него не имеют значения.       Хенджуна не волновало, что было у них с Сынмином, но он хотел обезопасить омегу, чтобы Чонсу не захотел и её убрать со своего пути.       Пускай для Кима, Сынмин пустышка, но для Хана это теперь стало новым открытием в его жизни. И ему даже льстило, что влиятельный альфа не имеет на его омегу планы.       — Ёнкей, значит? —Хан безразлично облокачивается на стену, задумываясь.       — Да, этот придурок мне надоел! — Ким брезгливо фыркает, протягивая толстый конверт, — Не думаю, что он продаст мне землю, а деньги мне его не нужны. У нас с ним через шесть дней встреча, разберись с ним до неё, хоть сейчас!       — Сделаю всё красиво, как всегда! — Хан демонстративно уходит, запихивая в карман пухлый конверт, от чего в нос бьёт запах омеги, ведь именно на этой куртке они лежали вчера на крыше и смотрели на ночное небо.

***

      — Хо, милый, тебе заказать вино? — альфа листает меню, что безработно лежало на журнальном столике.       — Хан Джисон? Что, блять, за вопросы? — Минхо выглядывает из ванны, на нём красуется шелковый красный халат, от чего сидящий альфа в кресле чутка привстает.       — Детка? Иди сюда? — Джисон раздвигает свои ноги и хлопает по своим бедрам.       — Я же кот, а коты когда хотят тогда и приходят, детка. — ехидно и дразняще отвечает ему на это Ли, выделяя обращение, которое Хан часто любил использовать в его сторону. Он любит подшучивать и дразнить в особенности, в особенности Хан Джисона.       — Мне кошачий корм для тебя купить или может звать тебя, как кота? — альфа старается не отставать от Минхо, явно забывая с кем связался.       — Имеешь что-то против? — омега выгибает красиво бровь и проводит рукой по своей ноге, показывая лишь часть бедра скрывающегося под халатом. — Еще хоть одно лишнее слово скажешь и орешки свои в кошачье моё дупло не загонишь. Более того заставлю тебя грызть их.       — Совсем забываю какой ты опасный однако. — Хан тихо смеётся, взяв трубку в руки и собираясь заказать любимое вино Ли с подносом фруктов.       — Твоя жена будет опаснее меня, если узнает о твоих увлечениях, дорогуша. — ядовито усмехается Минхо, все же усаживаясь на бедра альфы и раскрывает медленно плечи, спуская с них халат. Омега всегда шутливо называет супруга Хана «женой» из-за истеричного характера, как у женщин. Не все омеги женщины ведь. — Или теперь ты не боишься осуждения и скандала с этой истеричкой?       И Джисон не знает, что ответить на эти язвительные комментарии и вопросы. Муж его действительно был ещё той истеричкой о чем часто говорили все и даже самый спокойный и непробиваемый человек — его брат, Хенджун.       Альфа решает закончить бессмысленный по его мнению диалог и просто покрывает поцелуями плечи Ли, руками хватая за талию и прижимая к себе.       — Подожди, ты ведь так и не ответил мне насчёт твоего Хенджина. Он же нас не застукает однажды? Я бы не хотел слышать эту истерику, от которой болит потом голова. — Минхо смотрит выжидающе, издеваясь и не давая Хану продолжить начатое.       — Детка, не начинай, я же тебе не за это плачу? Поболтать я и дома могу, — альфа рычит и сжимает крепко ягодицы омеги.       Минхо хоть и был ещё той сукой, но когда рычит Хан Джисон, ему лучше молчать в тряпочку.

***

      Сынмин просыпается в куче бумаг, разбудило его вовсе не солнце, и даже не будильник. Разбудил его стук в дверь, он лениво потянулся и никак не мог понять кого черт принес в столь поздний час?       Сынмин уже готов обматерить незваного гостя, ибо его вырвали из замечательного сна, ему снилась крыша, Хенджун и падающие звёзды.       Он открывает дверь, готовя уже речь для этого бедолаги, но в миг забывает слова, когда за дверью оказывает никто иной как его спаситель.       — Джунхан? — омега растерянно смотрит на внезапно появившегося альфу в его дверях.       Вместо ответов на вопросы, Хенджун перешагивает через порог и сжимает омегу в своих объятиях, прижимаясь носом к длиной шеи.       — Прости, я соскучился, Сынмин! — Хенджун практически мурлычет. А имя ударяет в голову омегу, потому что он помнит что точно его не называл. А еще так его ласкового никогда не звали, ощущение теплых касаний будоражит мягкую кожу омеги. И сейчас Сынмин отчетливо понимает, этот альфа, зарывшийся в его шее, толкает его на безрассудства.