Клубничный лис

      Сынмин тает в объятиях Хенджуна, вздрагивая когда ощущает его дыхание на своей шее и смущаясь, зажмуривает глаза, цепляясь руками за спину альфы.       Хенджун захлопывает за своей спиной дверь, проталкивая вперед их тела в гостиную. Альфу влечет наваждение, ведь желанная омега повинуется каждому его слову. Он сминает края мягкого халата, и губы с шеи ползут вверх, соприкасаясь с губами Сынмина.       Сынмина кружит опьяняющее тепло, что исходит от Хенджуна, он правда не знает, как так вышло между ними, но этих двоих влекло к друг другу, словно они два магнита или спутник с планетой, или возможно, как в той легенде, бешеный пёс в поисках проворного лиса.       Хенджун рычит, от чего омега в его руках покорно тает, запуская свои пальцы в длинные волосы альфы. У Сынмина у самого сносит крышу, его дурманит вовсе не запах, что принадлежал Хенджуну, а его голос и хриплый рык. В голове омеги пробегают все остальные альфы, и он вспомнить не может чтобы его так опьяняло. Сынмин дрожит под рычащим Хенджуном, поднимая голову к потолку, давая возможность альфе скользить по его шее, прикусывая, от этого наслаждения альфа периодически теряет контроль над происходящим.       Хенджуну столько лет было плевать на всех, но сейчас он будто ощущал в руках приз, и перед ним не та пустышка, о которой говорил Чонсу, в его руках явно была его желанная омега и клубничный аромат дико бьет в голову, в сердце, заставляя хотеть омегу ещё больше.       Сынмин проталкивает их дальше в глубь маленькой квартирки и в порыве рычащего альфы, он облизывает соленые от кожи губы, втягивая в себе их по очередности, прикусывая пирсинг на его нижней губе. У Хенджуна уже в голове каша, он даже не представляет что будет с ним, когда он почувствует не только вкус омеги на губах, но и учует её естественную смазку. Он и сейчас замечает как запах Сынмина стал ещё ярче, возбуждение омеги дает о себе знать, Хенджун прикусывает губы напротив, толкает язык глубоко, он готов съесть омегу.       Хан все же наваливается на омегу, руками сжимая его домашний халат и когда Сынмин стукается с диваном ногами, упав на него в сидячее положение, альфа ставит коленку между ног О и нависает сверху над ним.       — Ч-что ты делаешь? — вырывается из уст Сынмина, получая в ответ лишь нервный возбужденный выдох, а самого тоже ведёт, особенно от того кто нависает над ним.       — Лисенок, я впервые такое чувствую и не могу уже выдерживать твой сладкий запах. — честно говорит хриплым и кажется ещё более низким голосом из-за возбуждения Хенджун. Альфа снова берёт аккуратно лицо Сынмина в свои руки и целует напористо с неким давлением. О думает, что правильнее будет наверное оттолкнуть от себя альфу, потому что они знакомы совсем ничего, но совсем не решается этого делать.       Или сам не хочет это заканчивать?       Мозолистые руки Хана спускаются неспешно по шее, бережно поглаживая кожу, хотя у самого внизу живота закручивается тугой узел. Это его и пугает, ибо раньше таких ощущений у него не было, однако он решает не отступать и просто впервые податься чувствам, которые у него появились из-за омеги.       Он относится к нему, как к самому дорогому сокровищу, стараясь не спугнуть того и просто наслаждаясь вначале мягкостью бархатной кожи Сынмина.       Хенджун стягивает с сидевшего О пояс, который удерживал края халата, Сынмин опускает глаза наблюдает за процессом, потом смотрит на альфу перед собой. И омегу несёт, в этом полумраке дерзкий Хенджун кажется ему таким сексуальным, его взгляд из-под длинных волос не только дико заводит, но даже, можно сказать, практически раздвигает машинально бедра омеги.       Хенджун скидывает с себя куртку, отшвыривая её куда-то в сторону, открытые края халата оголяют кожу омеги, заставляя альфу продолжать раздевать себя, он стягивает одним движением кофту, откидывая её следом за курткой. Сынмин любуется Хенджуном, а тот подходит ближе, стягивает крепко подбородок омеги, приподнимая её с места. Хенджун меняет их положение, теперь он сидит на диване, а Сынмин опускается на его бедра своими ягодицами. Альфа рычит, оголенное тело не только соблазнительное, но и от скрытой до этого кожи исходит клубничный аромат возбуждения.       Омега скользит на коленях, обтираясь об возбужденный пах альфы, а руки Хенджуна медленно спускают с плеча мягкую ткань. Сейчас перед ним в ночном свете полуголый Сынмин, он притягивает его ближе, сжимая тонкую талию.       Лицо О дико краснеет то ли от возбуждения и поднявшейся жары в комнате, то ли от смущения, потому что с другими он никогда до этого не доходил. Переживания за свой первый раз, разрывают грудную клетку и молчать об этом он не может, но отказаться этим заняться не хочется. Его тянет к этому альфе, тянет и не хочет отпускать ощущение, что он уже в руках Хана, в буквальном и переносном смысле. Все же здраво будет предупредить того о смятении в груди омеги.       — Хенджун… я… — говорить сложно из-за сбитого дыхания, но сказать нужно, поэтому проглотив ещё один ком от возбуждения в горле, Сынмин тихо говорит, практически шепчет. — Я никогда не занимался сексом…       От этих слов почему-то омега чувствует себя одновременно гордо, ибо ждал кого-то более достойного для этого и одновременно стыдно, что опыта нет и страх за первый раз окутывает, ему даже думается вдруг альфа сейчас сбежит от услышанного.       — Можешь об этом не думать даже, —рука Хенджуна гладит щеку Сынмина, — за всю свою жизнь мне было плевать на всех этих омег, меня никто не интересовал, пока я не встретил тебя, —альфа сглатывает, —так, что получается будем первыми друг у друга?       За всю свою жизнь Хенджуна и правда не волновал секс и омеги, которые вешались на него, потому что Чонсу ими был всегда окружен. Альфа себя сейчас ощущал королем ситуации, мало того, что он нашел омегу, так ещё ему и лакомый кусочек, в виде девственности Сынмина достанется.       Омега кивает, смущённо улыбнувшись и все еще оставаясь румяным, а вместе с тем краснела кожа шеи немного и кончики ушей, которые привлекли теперь внимание Хана. Он потянул О ещё ближе к себе и прикусил мочку уха от чего тот громко выдохнул и сжал руки в кулаки, уложив на плечи Хенджуна. Желание выбить из Сынмина вздохи ярко охватило теперь альфу, поэтому после мочки уха он стал покусывать чувствительную шею омеги, наслаждаясь всхлипываниями над его ухом. Торопиться нельзя было, раз О так переживает за первый раз, но и медлить слишком сильно Хенджун не собирался.       Сильный запах клубники манит и сводит с ума разум Хана. Когда Сынмин снова двигает бедрами, альфа крепче сжимает талию, оставляя кажется красные отпечатки пальцев на нежной коже. Омега хмурится и возбуждение действительно заглушает то смущение, которое ранее его окутывало; он тянется руками к ремню джинс, слышится звук отстегнутой пряжки в ночном мраке комнаты и дрожащие пальцы омеги расстегивают собачку, дергая за джинсы в безмолвной просьбе их снять.       Джинсы так же быстро исчезают с Хенджуна, как халат с Сынмина, альфа тянется к животу напротив, скользя своими длинными пальцами по впалому животу, по кромкам кружевного белья омеги, в полумраке они кажутся бледно розового цвета. Животное желание бьет в голову, но опьяняющий аромат сдерживает животное внутри Хенджуна. Он аккуратно приподнимает Сынмина, крепко придерживая его бедра в воздухе и осторожно располагает спину омеги на мягком диване. Губы Хенджуна ползут по груди О, оставляя под собой цепочку мокрых дорожек, язык обводил ореолы сосков, прикусывая соски омеги. Сынмин давиться воздухом, хрипло стонет, а руки стягивают длинные волосы Хенджуна, альфа мнет руками дрожащие бедра под собой, спускаясь на их внутреннюю часть, касаясь гладкой ткани между ног. Хенджун рычит сильнее, его пальцы ощущают как омега намокла в своем белье, естественная смазка бьет в нос, рычать становиться тяжело, как и сдерживать себя. Альфа губами целует пах омеги, пытаясь стянуть гладкую ткань зубами, отчего Сынмин кряхтит, сжимая свои губы крепче. Хенджун пальцами помогает стащить нижнее белье, зависшая ткань на одной ноге так же быстро улетает, как и все остальные вещи.       Хенджун смотрит в глаза Сынмину, когда его пальцы прильнул к влажному месту, растирая тягучию смазку между ягодиц. Омега шипит, запрокидывает голову назад, пытаясь так сильно не дрожать под властными руками альфы. Хенджун в порыве снимает с себя второй рукой свои боксеры, откидывая их в кучу вещей на полу, прижимая своим весом тело под собой, позволяя омеге под собой ощутить твердость своего члена. Руки в волосах Хенджуна стягиваются крепче, когда Сынмин ощущает как набухшая головка проталкивается в него.       О выгибает спину, жмурясь от первых ощущений и сжимает волосы альфы крепче, сопровождая все это мычанием. Омега стискивает губы сдерживая стон, потому что соседи потом будут жаловаться, а ему нервотрепка по таким мелочам не нужна. Хенджун целует сначала ласково скулу, а потом уже мелкими поцелуями покрывает лицо, чтобы отвлечь от возможно первых дискомфортных ощущений, двинув бёдрами навстречу и входя в мокрый проход Сынмина глубже.              Сдерживаться сложно, особенно когда чувствуешь как стенки внутри омеги туго сжимают, хочется толкнуться ещё, пока из уст вырывается не громкий рык.       — Ты такой красивый подо мной. — внезапно хрипит Хан, рассматривая поддрагивающие ресницы омеги и красиво выгнутую спину. Тело альфы ощущается как жарящая печь, а ощущения наполнености становятся приятнее и приятнее, поэтому когда Хенджун делает очередную попытку двинуться из Сынмина вырывается протяжный стон, показывающий зелёный свет Хану. Альфа толкается снова и снова, спина О выгибается сильнее и грудь прижимается плотно к груди Хенджуна, пальцы стягивают чужие пряди сильнее от удовольствия, которое теперь его настигло. Теперь он понимает о каком наслаждении рассказывал младшим Минхо, описывая пару своих постельных сцен, от которых Сынмин кривил лицо, мол боже что за непотребства. А оказывается такая близость и ему нужна.       —Смотри на меня, —Хенджун хрипло рычит, прокручивая языком свой пирсинг на губе, член внутри омеги растет, заставляя её громко стонать и забыть про соседей, которые потом будут шушукаться за спиной, но сейчас этим двоим плевать на окружающий мир. У них свой мир, где только они двоё.       Сынмин смотрит в глаза напротив, хнычет от набухающегося узла внутри него, нуждающаяся омега — нет ничего прекраснее для альфы.       —Хенджун? —О звонко выстанывает имя, чем заставляет Хана сбавить слегка обороты, он вопросительно смотрит, вдруг что-то не так, — не останавливайся, прошу, — омега наоборот наслаждается этим моментом, по щекам стекают слезы и Хенджун не отводя своих глаз, начинает вновь увеличивать движения своими бёдрами, создавая по комнате влажные шлепки, омега полностью истекает в собственной и альфы смазке.Вытянутые руки Хенджуна немеют, заставляя его прижать под собой О грубее, практически вбивая его тело в диван. Омега хнычет, ноги что расположились сверху бедер альфы дрожат, головка бьет по нервной точке, заставляя О вцепиться в шею Хана.       — Хенджун, Хенджун, —хныканье омеги режет темноту, альфа слышит свое имя, рычит, кусает чужие ключицы. Сынмин под ним не кажется таким девственным как он говорил, его изгибы телом и толкание бёдрами идеально отточенные, словно они с Ханом всю жизнь этим и занимались.       От накатывающего оргазма О поджимает пальцы на ногах, прижимаясь ещё ближе, хотя плотнее уже некуда. В глазах звезды сверкают и горячее тело альфы сверху словно становится грубее, но от того даже приятнее. Омега не вспоминает, чтобы ему ещё когда-либо было так хорошо и не жалеет, что не остановил Хенджуна с его наступлением.       Сладкий запах естественной смазки омеги, стоны и воспоминания о приятном прошлом, а еще инстинкт толкают Хана пометить Сынмина. Он впивается в плечо омеги, оставляя яркую метку, которая буквально кричит о том, что этот омега его и слышит вскрик неожиданности от О, который трясётся от приближающейгося оргазма.Оба ещё не осознают ничего о той метке, которую оставил Хенджун. Или…       Или Хенджун осознает?       На глазах пелена удовольствия, альфа проводит пальцами по метке, аккуратно поглаживая и омега под ним шипит от небольшой боли.       Последние движения бёдрами, успокаивающие поцелуи в шею и Хан изливается в Сынмина, все еще крепко сжимая руками его бедра. Внутри омеги стягивается узел и жар приливает в голову альфы, заставляя забыться на мгновение. Теперь наступает лёгкий холодок, от которого О ежится, пытаясь спрятаться под альфой. Оба уже устали, но довольные совместным времяпровождением.       Омега по крайней мере пока доволен, от усталости забывая что его пометили, хотя Хенджун наконец-то похоже понимает, что сделал, однако это его не пугает особенно. Возможно это даже входит в его планы на будущее?       Альфа прикрывает собой омегу, спасая её временно от холода, пока узел внутри Сынмина не ослабнет. Они лежат так какое-то время, пытаясь отдышаться от прилива крови в голову.       — Принцесса, здесь есть рядом покрывало? — альфа хочет позаботиться о дрожащем от наступившего холодка омеге, узел ослаб и позволил Хану осторожно опустошить Сынмина.       — Там есть. Я всегда держу здесь. — О выдыхает от пустоты внутри себя и показывает на небольшую тумбочку у стены, в которой держит покрывало допольнительное на тот случаи, когда к нему с ночёвкой приходят Минхо и Феликс, добавляя. — Во втором ящике.       Хан улыбается устало, но довольно и встаёт, смеясь когда омега не хочет его отпускать, как единственное что сейчас его греет.       — Сейчас вернусь. Только достану покрывало. — он оставляет поцелуй на руке Сынмина, тем самым его смущая и идёт к тумбочке. Возится он там не долго совсем и быстро возвращается, накрывает обоих.