Невозможность выбора.

Парень молча стоял возле небольшого окна палаты, за которым в очередной раз шел сильнейший снегопад. В очередной раз, поток нескончаемого снега сметал за собой возможность выйти и погулять во внутреннем дворе корпуса. Сквозь громкие крики остальных детей, раздражающие уши, можно было услышать тихий свист ветра за окном. Через поток нескончаемых снежинок, в пределах видимости были разве что силуэты деревьев, стоящие рядом. Снегопад был поистине красивым явлением природы. Адаму бы точно понравилось за ним наблюдать, находясь он где-нибудь, кроме этой злосчастной палаты детского отделения. — Ты чего там встал? — послышался недовольный голос Джоны. — Неужели там что то интересное? — Нет. Ничего необычного. Адам медленно развернулся и еще раз окинул взглядом небольшую палату. С трудом подавив в себе очередные приступы отвращения, парень направился к своей койке. Старая кровать снова прогнулась под весом Адама, но привычного беспокойства это уже не вызывало. Мистер Хитклифф, который был дежурным по пульмологическому детскому отделению, уже не раз говорил, что если эта койка когда-нибудь обвалится под его весом, то руководству придется заказывать еще десять таких же. Поэтому если вдруг она сломается, это будет только к лучшему. — Ты сегодня какой-то странный. — Адам указал на Джону. — В чем дело? — Дети в коридоре ужасно орали. Марк еле их успокоил. Ещё, он рано утром по коридору бегал и возился с соседней палатой. А ты всё время спал, как убитый. В голосе Джоны слышались нотки несвойственного ему разочарования. Адам сделал небольшой вздох, не спуская глаз с лучшего друга. — Да ладно тебе. Ещё выспишься. Сегодня должны открыть общую комнату, да и за отсутствия врачей для процедур у тебя будет не так мало. — Адам едва заметно улыбнулся. — Хотя да… Я правда ничего не слышал. — Если бы мне вечером ставили капельницу, я бы тоже хорошо спал. После неё всегда клонит в сон. Я всегда думал, что туда подмешивают снотворное! — Не говори глупостей. — усмехнулся Адам. — Тогда бы я уже умер. — Зато, ты бы хорошо выспался. — лицо Джоны скривилось в кислой улыбке. — Но тогда, я бы больше не проснулся. Конечно, я бы заснул, но позже всё равно умер в кровати. — Это не больно и практически не чувствуется… Если бы я захотел умереть, то я бы умер именно так. — Ты прав. Но всё же, давай не будем говорить про это. — отрезал Адам. — Из-за таких разговоров, я боюсь оставлять тебя одного после выписки. — Что, серьезно считаешь, что я могу умереть? Адам часто путался, когда Джона серьёзен, а когда совершенно не контролирует то, что говорит. На лице парня отразилась искренняя улыбка при виде друга, который опять сидел с недопонимающим лицом. — И вообще, не делай такое серьёзное лицо. Ты меня… Джона тут же замолчал, когда услышал скрипящую дверь недалеко от койки. В палату зашёл невысокий мужчина в белом халате. Из-за маски его лица почти не видно, но догадаться, кем был этот человек, было очень легко. — Мистер Хитклифф, когда у нас завтрак? — тут же воскликнул Джона, стоило ли ему встретится с ним взглядом. — Скоро. — тут же ответил мужчина своим обыкновенно тихим голосом. Он небрежно кинул на пустеющую рядом кровать какие-то бумаги, и принялся убирать капельницу, стоящую рядом с Джоной. — Доброе утро, Мюррей. Как самочувствие? — Всё хорошо, сэр. — Вот и славно. Скоро тебя выпишут отсюда, и у меня станет на одну проблему меньше. Взгляд Адама по привычке упал на принесённые дежурным бумаги. По просьбе Джоны, мужчина каждое утро приносил им вчерашние газеты, которые собирали со взрослых отделений, как ненужный мусор. Сегодня, бумаг было куда меньше, чем обычно. — Сегодня… Меньше новостей? — спросил Адам, указывая на принесённые им бумаги. — Мне кажется, газеты были больше. — Новостей всегда было не так много. Просто редакторам надоело расписывать мелочи на несколько страниц. — закончив с капельницей, Хитклифф наконец встретился с Адамом взглядом. Из маски на него смотрели уставшие глаза, под которыми можно было разглядеть висящие синяки. Адам ещё раз осознавал всю серьёзность слов, сказанных дежурным. — Им просто не про что больше говорить. — Марк ещё раз пожал плечами. — Число жертв альтернативов и несколько политических заголовков. Скоро газеты будут умещаться в одну страницу. Больше жертв, больше страдающих родственников, большое число людей, поступивших в больницы с попыткой самоубийства. — Слишком много пациентов? — вмешался Джона, всё это время не спускающий глаз с Хитклиффа. — Как думаете, почему вас переложили в детское отделение к пятилеткам? Потому что во взрослом не хватает мест для таких, как вы. Вчера утром в соседнюю палату заселили ещё одного подростка. Я не знаком с ним… По виду примерно ваш ровесник. Но он мне уже не нравится. Дежурный полез в карман, вытаскивая какую-то банку, а Джона и Адам в недоумении переглянулись. — Морги переполнены, полиция не знает, что ещё делать. Если это продолжится в таком духе, мы все скоро умрём из-за этих тварей. Он протянул четыре круглых таблетки Адаму. Парень молча взял их, а дежурный наконец зашагал по направлению к выходу. — Адам, у тебя осмотр к 11. У вас сегодня не будет никаких процедур, врачи не смогут присутствовать. Забудьте про расписание. Он быстро вылетел из палаты и закрыл за собой дверь. Адам в растерянности посмотрел на друга, который тоже прибывал в полном недоумении. — Новый? — переспросил Джона. — Я говорил, что слышал какие то звуки из соседней палаты. Я думал, там просто идёт уборка. — В любом случае, это не так плохо. Если он не такой шумный, как ты, тогда все будет хорошо. — Разве я настолько шумный?

***

Ближе к 11 часам, как и подобает пунктуальному человеку, Адам постарался привести свой внешний вид в порядок, и накинув на себя свой растянутый и выцветший кардиган, парень всё-таки сумел выйти в коридор, нацепив на лицо поношенную маску. Его сборы по обычному сопровождались разговором с Джоной и его комментированием каждого действия Мюррея. В сером темном коридоре, где ужасно воняло спиртом, как обычно носились дети, у которых тоже отменили ближайшие процедуры на этот день. Через этот этаж очень редко проходили какие-либо врачи, и этот этаж полностью принадлежал пациентам и одному дежурному врачу, постоянно следящему за ними. Хитклифф стоял в стороне и внимательно наблюдал за играми детей, иногда делая им колкие замечания и разгоняя их в разные стороны. Понаблюдав за этой ситуацией еще немного, Адам медленно направился к лестничному пролету. Взявшись за перила, он начинает делать медленные шаги по скользкой лестнице, мысленно пытаясь подготовить себя морально. Совсем скоро перед Мюрреем открывается привычный, но столь ненавистный коридор, как всегда забитый множеством людей, торопящихся как можно быстрее пройти к нужному кабинету. Какофония из множества голосов и других различных звуков, больно резала уши, а в нос уже било множество запахов, смешавшихся вместе. Мерзость. Общественные места всегда вызывали отвращение.