Сборник драбблов по «Дому, в котором»

Габи красит губы, глядя в маленькое зеркальце, жирная помада цвета артериальной крови крошится и скатывается. Габи подтирает ее сложенной обслюнявленной салфеткой и вокруг рта у нее красное гало. Она не может накрасить губы нормально, потому что у нее дрожат пальцы. Кожа вокруг рта впитала красный и Габи выглядит ещё хуже чем обычно. — Я ее люблю, понимаешь? А она... У нее срывается голос и она снова наклоняется над зеркалом. Мертвый курит и думает, что если она заплачет, то потечет тушь и она станет похожа на клоуна, уволенного из цирка. Мертвый по-своему очень любит Габи, но по-скотски, как умеет. Он трахается с ней так давно, что они оба уже не помнят их первый раз. Хотя что там помнить, неловкая, тупая возня. Даже тогда она не казалась ему богиней, не казалась даже особо привлекательной. Он свёл её до функции, как только понял, что есть шансы припасть к источнику. О том, чтобы ей было приятно он тоже не думал довольно долго, к счастью оказалось, что Габи нравится когда с ней ведут себя грубо. Или когда Мертвый ведет себя грубо, хер ее знает. Они трахаются и дружат. И сейчас, к сожалению, самое время платить за секс выслушивая личную драму Габбриэлы. Хочется положить руку ей на колено и повести под юбку, хочется сдвинуть в сторону мятую синтетику и заставить ее заткнуться. Бла-бла-бла, Крыса. Бла-бла-бла, люблю ее. Бла-бла-бла, а она меня нет. Мертвый находит изящный выход из положения он роняет, пачку лезет за ней под парту, целует Габи в коленку, спрашивает: — Хочешь буду вести себя, как урод и красить глаза? Кусает нежную внутреннюю поверхность бедра. Хорошо, что она без колготок. — Мертвый, сука, — визжит Гейб, — я тут душу открываю! А ты все об одном, скотина! Она пытается отодвинуться, чтобы ударить его по голове, но куда же ты отодвинешься, птичка, поздно уже, уже все, сеанс участия подошел к концу, душу ты открыла, теперь раздвинь ноги, я тебя утешу.