Вечер в Морфале
Цири сидела на деревянном помосте, свесив ноги над озером, девушка находилась перед таверной «Верески». Вечерело, день выдался насыщенный, послезавтра утром в дорогу. Винтерхолд ждёт. Цирилла сильно устала за последние дни. Но всё-таки приятно осознавать, что работа выполнена и город в безопасности. Кладбище Морфала изрядно пополнилось — хоронили погибших легионеров из числа местных жителей. В их число попали данмеры и даже один высокий эльф. Акеми отслужила службу по сородичам, в том числе и по тёмным эльфам, пусть попадут к Ауриэлю, а не к Азуре. При этой мысли Цири улыбнулась. Цирилла выполнила свои жреческие обязанности перед нордскими воинами, проводив их в чертоги Шора — Кин ждёт своих детей. Остаётся надеяться, что им удастся пройти испытание Тсуна. — Опять пришлось поработать Хароном, — подумала Цири. — Это вошло уже в привычку. Цири служила Кинарет, но её нордская версия Кин выполняет функции Аркея и переправляет погибших войнов в загробный мир. Погибших имперцев отправят в Солитьюд, а потом на их родину, так сказал легат Адвент Цезенний, чтобы они упокоились в Сиродиле. Но дальше произошло невероятное — со стороны болот показалась Алава.Алава сдаётся
Цири знала, что вампирша смогла выбраться из логова невредимой. Акеми нашла у Моварта Пикуина прощальное письмо от любовницы. Алава писала, что надо надеть маски, пока овцы не успокоятся и перестанут чувствовать волков. Спрятаться на какое-то время, переждать разгром. Алава отказалась, разделить судьбу своего мастера. Цири напряглась — что вампирше надо, та шла открыто не таясь. — Стой на месте, — приказала девушка. — Почему вернулась? — Я сдаюсь, — ответила Алава, подняв руки. — Веди меня в тюрьму. Цири переглянулась с Акеми, снежная эльфийка, лишь пожала плечами — странно всё это. — Ярл Идгрод велела тебя в плен не брать, — пояснила Цири. — И щедро заплатит за твою голову. — Вот вредная старушенция. — посетовала вампирша. — Цири, ты благородна и не убьёшь безоружную. — Если мне в Морфале не рады, то оправь меня в солитьюдскую тюрьму отбывать срок, там просторные камеры. Девушка особо не удивилась, услышав, своё имя из прошлой жизни — Алава сильно покопалась в её памяти и вампирша теперь хорошо знает прошлое девушки. — Ты нежить, а значит твое уничтожение не считается убийством. — Цири, я больна Сангвинаре Вампирис, именно болезнь заставляла меня творить ужасные вещи, — ответила Алава. — Ты обязана мне помочь как целительница. Акеми кивнула Цири, согласившись с вампиршей. Цири про себя заворчала — чёртова Алава решила сдаться именно сейчас, когда у девушке нечем было обезвредить вампиршу. Акеми предложила сбегать за кандалами, полученными от Фалиона, они способны удержать вампира. — Иди, — согласилась Цири. — А я посторожу её. — Ты уверена? — спросила Акеми. — Ты останешься без оружия одна с вампиршей. Цири верила в себя, и в то, что Алава не выкинет ничего такого. — На колени и руки за голову, — скомандовала Цирилла. Вампирша послушно выполнила приказ девушки, а та подошла и крепко связала ей руки за спиной своим поясом. Цири понимала, что это не остановит вампиршу, но всё же. — Почему ты решила сдаться? — спросила Цири, чтобы скоротать время до возвращения Акеми. — Ты же могла, затаится на годы, пока всё не утихнет. — Ты же знаешь, что прятаться в сырых пещерах не моё, — ответила вампирша. — Я люблю уют, лучше я отбуду срок и выйду на свободу. — Тем более, что ты не стареешь, — согласилась девушка, представив, как Алава впадает в спячку на 50 лет в тюремной камере. А когда проснётся срок заключения уже прошёл. А тогда какой смысл отправлять Алаву в заключение. Цири долго провела в Северной Крепости, это повлияло на неё. Для Алавы это просто фикция. Цири наклонилась к уху арестованной и прошептала Алаве. — Именем Цирилла, я давно уже не пользуюсь — называй меня Фиона. Вампирша согласилась с этим, она понимала, что сказала лишнего, но Алава была в затруднительном положении. Акеми вернулась с оковами Фалиона, Цири надёжно сковала руки и ноги Алавы и повела её.
***
— А куда мы идём? — забеспокоилась Алава. — Солитьюд в другой стороне. — Смеёшься, — ответила девушка. — В Солитьюде тебе не будут рады, после того как доставят погибших после боя с твоим кланом. Вампирша попыталась вырваться, но тщетно, и тут поняла, что цепи, которые надели на неё необычные — побег невозможен. Сама позволила себя заковать — редкая глупость. Стала игрушкой в руках смертных. — Спокойно, — отреагировала Цири на неудачную попытку побега заключённой. — Не дёргайся, так быстрее дойдём. — Куда дойдём? — вампирша не желала мириться со своим положением. — Ты же больна, — вставила слово Акеми. — Будем тебя лечить. — Со мной всё в порядке, — ответила Алава. — Требую, чтобы меня сдали в тюрьму. — Если в Морфал и Солитьюд нельзя, то ещё есть много других владений. — А Сангвинаре Вампирис? — ехидно спросила фалмерка. — Пить кровь больше не хочется? — Алава, тюрьма для здоровых людей, — разъяснила Цири. — Когда я служила в страже Виндхельма, то всегда проверяла здоровье арестованных, прежде чем закрыть их в камере. — Я по закону не имею права больного посадить к здоровым. — Это может привести к эпидемии, пойми меня. — И где вы будите меня лечить, — поинтересовалась вампирша. Женщины встретив, сдающуюся вампиршу, решили, что подвернулся подходящий случай, чтобы выполнить просьбу Фалиона, поймав для эксперимента невредимого вампира. Разумеется, перспектива стать подопытным кроликом не обрадовала Алаву.Лечение Алавы
Алава, сидя в камере, наблюдала за подготовкой мага и его ассистенток к опыту. Лаборатория доверия не внушала. — Лучше меня просто убейте, как Моварта, — попросила вампирша. — Не надо мучать. — Алава, ты послужишь науке, — ответила Акеми. — Представь, сколько больных сможет исцелиться от жажды крови. — Скорее всего, я умру в жутких мучениях, — иронично заметила Алава. — Вы сами не знаете, что делаете. — Почти так, — согласилась снежная эльфийка. — Тебя подвергнем испытанию травами, твое тело распадётся, а вирус вампиризма будет уничтожен. — Потом я тебя соберу заново, но уже человеком. — А сейчас мне надо взять анализы на переносимость тобой ингредиентов. — Мы же хотим, чтобы всё прошло гладко. — Но боль будет жуткая. — Если ваш безумный опыт удастся, что будет со мной потом, — спросила Алава, с надеждой. — Вы меня отпустите? — Ты будешь признана здоровой, — ответила Цири. — И отправишься за решётку отбывать свой срок, как и хотела. Это окончательно добило Алаву — сидеть в тюрьме бессмертным вампиром — это одно дело, а смертной женщиной — другое. Она стала протестовать, свалив всё на вампиризм. — Алава, ты была дрянью ещё человеком, — возразила Цирилла. — Можно стать вампиром, но при этом сохранить человечность. — Тебя нравилась твоя сила, ты упивалась своей власть над смертными. — Ты была такой изначально, просто в человеческом облике у тебя отсутствовало могущество вампира. — Вампиризм тут не причём. — Неужели, я не достойна даже малейшего снисхождения? — мрачно спросила Алава. Цири подумала, что делать дальше с Алавой — 50 лет это жестоко. Даже отъявленный негодяй имеет право на милость. Девушка смотрела на многое иначе после отсидки — не суди и не судим будешь. — Отправишься в тюрьму Солитьюда под другим именем, — ответила Цири. — Я выправлю тебе другие документы, чтобы ты смогла начать жизнь заново. — Опыт опасный, так что, скостим тебе срок. — Отсидишь лет пять, пока всё не утихнет. — А Идгорд доложу, что вампирша Алава уничтожена. Алаве с этим пришлось согласиться. Если ничего не можешь изменить, то придётся, принять судьбу. Тем более Цири предложила приемлемый вариант — сейчас Алаве идти не куда, люди Морфала ненавидят её, а по болотам рыщут вампиры Волкихара в поисках остатков клана Моварта. Ортьольф сразу занял территорию враждебного клана. Именно это стало причиной сдачи Алавы — Волкихар не давал пощады другим вампирским кланам. Нельзя, чтобы кому-то было по силам бросить вызов Волкихару. А став снова человеком, Алава интересовала других вампиров только в качестве еды. Еды на просторах Скайрим много, а и она одна из многих, так что нестрашно. Если повезёт, то получится присоединиться к могущественному волкихарскому клану, но эти обращают далеко не каждого. В Волкихар строгий отбор. Алава позволила себя уложить себя на стол и зафиксировать. Фалион ввёл в вену раствор, изготовленный Акеми. Вампиршу охватили судороги, её лицо исказила гримаса боли. Цири, видавшая много всяких ужасов, не осталась равнодушной и посмотрела на фалмерку. Та кивнула и сказала, что так и должно быть. Цири слышала, как проводились когда-то эксперименты по созданию ведьмаков. Через такое прошёл Геральт. Работа девушки свелась к ассистированию Фалиону — подай то, принеси это, убери вот это. Акеми досталась работа более ответственная — снежная эльфийка поддерживала жизнь Алавы. Цири тоже хотела принять в этом участие, но Акеми отказала — слишком мало опыта, ошибка недопустима. Когда обкатают методику, то может и Цири попробовать свои силы. Щеки Алавы порозовели, пульс участился, грудная клетка стала подниматься чаще. Акеми сказала, что кризис миновал, вирус уничтожен, Алава снова человек, но требуется ещё несколько дней понаблюдать за ней. Фалион пригласил женщин отметить успех в таверну, а поправляющеюся Алаву оставить на Агни, ученицу мага. — Это было жутко, — сказала Цири. — Может отпустим Алаву сразу, с новыми документами, пусть идёт куда хочет. — Шериф, тебе решать, — ответила Акеми. — Я только целительница.После переговоров
Эредину пришлось долго спускаться по винтовой лестнице башни, хорошо хоть идти надо вниз, а не наверх. Ночью Серана провела его на вершину, так что он подъема даже не заметил. — Ну, что? Как? — бросился задавать вопросы взволнованный Аваллак’х. Эредин отвечал вяло из всякого энтузиазма — ничего особенного, просто изучали звёзды. Знающий вдруг заметил след на шее нового короля и не на шутку испугался. — Так и знал она тебя укусила, теперь тебя будем называть граф. — Не мели глупости, никто меня не кусал, — возразил Эредин. — Никакой я не вампир. — Это засос, — понял Аваллак’х, внимательно присмотревшись к покраснению. — Значит, так теперь изучают звёзды. — Одно другому не мешает, — ответил Эредин. — Лучше расскажи как у тебя дела. — Кстати, целуется Серана как-то особенно, у меня было много женщин, а такой никогда. — Это она просто пробует с какого места начать тебя есть, легенды не врут о страстности вампирш, — уверенно ответил всезнайка. — Значит, он тут развлекается с вампиршей, а я отдуваюсь на переговорах. — Сначала поговорим о делах, а не о достоинствах Сераны, — резко ответил Эредин. — Ладно-ладно, — согласился Аваллак’х. — Этот вампирский остроухий меня припер. — Я почти не смог добиться уступок. Знающий стал жаловаться на Вингальмо, очень трудно вести переговоры с другим эльфом. Аваллак’ха называли Лис, но по сравнению с альтмером-вампиром Аваллак’х был всего лишь лисёнком. Вингальмо был гораздо старше и давно практиковался в политических интригах, а Аваллак’х больше был ученым чем политиком. — Но, как они оправдали свою агрессию? — спросил Эредин. Эльф полагал, что вампиры оправдывали своё вторжение в том что, им хочется кушать. Прямо, как волк и ягнёнок, но был удивлён, что у Вингальмо всё-таки нашёлся Казус Белли. Вампир обвинил эльфов Тир на Лиа в поддержке некого Моварта Пикуина. Эредин вспомнил, что продал какому-то человеку несколько фледеров. Оказалось лорд Харкон и Моварт Пикуин в состоянии войны, а эта поддержка одной из сторон конфликта не должна оставаться без внимания. — Я не знал, что Моварт сам вампир, — возмутился Эредин. — Можно принести извинения их лорду и поставить хоть дюжину фледеров, гаркаинов или чего там захочет Харкон. — Нельзя из-за этого начинать войну. Но оказалось уже поздно, Волкихару понравился новый мир, а низших вампиров они и так добудут. Следующее обвинение было ещё серьёзнее — Эредин нарушил экосистему Скайрима. Вингальмо долго рассказывал об отравленной рыбе, которую едят чайки — кровь смертных употребивших фисштех стала отвратительной на вкус. Это ударяло по крупной статье доходов Эредина — вампиры против наркотиков, как неожиданно. Но эльфу этот пункт казался надуманным, а проверить было нельзя. Эредин не собирался сравнить на вкус кровь здоровых людей и наркоманов. — Ну, чего ещё клан хочет, — спросил Эредин, решив перейти к главному. Аваллак’х представил размеры компенсации клану вампиров — количество трэллов, которое надо предоставить Волкихару. — Если о расе не было ни слова, то отдадим им наших dh’oine? — спокойной ответил король. — Ваше Величество, а кто будет делать всю грязную работу? — верноподданически спросил Аваллак’х. — Убирать навоз, пахать, работать в поле и многое другое. — Я сам убираю за своим жеребцом, — гордо ответил король. — Пусть с меня берут пример и другие эльфы, времена наступили тяжёлые. — Боюсь они не готовы к понижению качества жизни, — вдохнул Аваллак’х. — Но это вам решать. — Следующий пункт военные базы Волкихара в нашем мире. Это было ожидаемо, Эредин был удивлен, что вампиры согласились вернуть, часть захваченного, а Аваллак’х приписал это себе в заслуги. Скорее всего это укрепления не имевшие стратегического значения. Главные дороги оставались под контролем Волкихара. — Это всё? — спросил Эредин, надеясь, что претензии нежити закончились. — Нет, мой лорд, — вежливо склонил голову советник, понимая куда дует ветер. — Наши господа желают свободу вероисповеданию. — В нашем мире, будут построены алтари Молага Бала. — Это ещё кто? — усмехнулся эльф. — Ещё один человеческий божок. Эти люди сами сочиняют себе богов, готовы поклоняться любой коряги, что с них dh’oine, темные и тупые. Придумали себе бога. Эредин относился с презрением к человеческой культуре, как и многие другие представители Народа Ольх. Для него люди были безволосыми обезьянами, укравшие у эльфов лучшее и не дав ничего взамен. Человеческие верования вызывали у него усмешку в лучшем случае. А как можно серьёзно к существам, готовым поклоняться любоу пню, признав в ней мнимое божественное начало. Как-то раз он сказал об этом Эленвен, но альтмерка посмотрела на него строго, ответив, что боги существуют на самом деле. Эльфийка сказала, что если во что-то сильно поверить, то это станет реальностью. Поэтому все неофициальные культы запрещены. Эредин спросил — если придумать себе бога, то он станет реальным. Эленвен ответила — если собрать много единомышленников, то да. Так появился девятый бог Талос. Сила бога зависит от количества и качества его паствы. Поэтому ересь в Талоса должна быть искорена, люди должны забыть, что когда-то победили эльфов. Удел человечества служить эльфийской расе. — Молаг Бал — это Лорд Хладной Гавани, Повелитель Жестокости и Порабощения, — проявил энциклопедические знания Аваллак’х. — И бывший парень твоей новой девушки, наградивший её сверхспособностями вампира, за соитие. — Он реален и даже пытался устроить Сопряжение Сфер и слить миры, с помощью своих последователей. — Молаг Бал действительно существует и имеет свой мир Хладную Гавань. Эредин осмысливал, полученную информацию — Аваллак’х высказался кратко, объяснив только самое основное. Эредин обладал живым умом, но упускал, то что ему неинтересно. Поэтому он решил особо не вникать без необходимости. — И как мы будем объяснять провал переговоров народу? Такое положение дел их не устроит. — Очень просто, — ответил знающий. — Скажем, что вампиры хотели нас полностью поработить или принести в жертву Молаг Балу, но делегация отстояла нашу страну. — А король сражался всю ночь с вампиршей и она отступила. — Мы преподнесём результаты встречи, как дипломатическую победу. — Неважно, что произошло, а важно, как это объяснить. Эредин в каком-то смысле боролся с Сераной, но это была приятная борьба. И эльф поймал себя на том, что ещё раз хочет встретиться с вампиршей. — Как бы на неё не запасть, так за ночь с Сераной можно и всё Тир на Лиа отдать Волкихару. Этого Эредин опасался — его тянуло к Дочери Хладной Гавани, хотелось её страстно. — Если на то пойдём, то пусть меня обратит, — подумал эльф. — Существование в вечной тьме, не так уж плохо, но откуда такая страсть к вампирше, может всё-таки как-то заразила и теперь будет вертеть как захочет. — Ты чего? — спросил Аваллак' х, заметив, что Эредин мыслями, где-то далеко и его не слушает. — Ты что втюрился в вампиршу? — Брось это — клыкастые бабы до добра не доведут. — Или всё-таки она тебя сделала своим трэллом. Эредин стал возражать — солнце кожу не обжигает, чеснок хоть сейчас съест, серебро не вредит. А самочувствие отлично, такой эмоциональный подъём. Аваллак’х нехотя согласился, решив по возвращению перечитать все распечатки о вампирах. Их было слишком много, что усложняло задачу отделить правду от мифов — чего только не писали. С Эредином было явно что-то не то. Он светился, как мальчуган, повстречавший свою «настоящую» любовь.Вампиры под Ти на Лиа
Волкихар укреплял свои позиции рядом с эльфийской столицей. Трэллы под руководством Гарана Моретти расставляли осадные орудия на холмах, хоть и был заключён мир, но Вингальмо говорил: «Доверяй, но проверяй». А так, двемерские машины, способные обстреливать город, будут напоминать народу Ольх о их положении. Вингальмо гордо демонстрировал своей Леди, ход осадных работ. — Вингальмо, надеюсь, применять это на практике не придётся? — спросила Серана. — Мне нравиться этот город и его король. — Это зависит от местных эльфов, — ответил эльф-вампир. — Нас устраивает мирный договор, но всё-таки следовало, разместить нашу администрацию в их столице. — Вроде той, какую Талмор разместил в Имперском городе, после победы в Великой войне. — Так можно контролировать их Правящий Совет. Эльфы всегда основательно подходят к решению задач, сначала администрация, потом эмиссары Волкихара, но альтмер Вингальмо не был талморцем, но мыслил похоже. — Эта уже явная оккупация, и такие действия приведут к сопротивлению, — возразила Серана. — И зачем нам заниматься чужими проблемами. — Моя Леди, но вы хоть взяли под контроль их короля, — с надеждой спросил Вингальмо. — А как прошла ночь? Вопрос был, задан крайне бестактно, по отношению к женщине, но Серана была Дочерью Хладной Гавани и не делала из таких вещей табу. Вампирша подробно рассказала, как изучала звезды с Эредином. — Почему вы его не укусили? — спросил Вингальмо. — Это очень облегчило нам захват этого мира. — Это будет очень заметно, если превратить его в свою игрушку, — ответила Серана. — Но если Эредин сам попросит, то поделюсь с ним своей кровью, предварительно, объяснив, что его ждет в этом случае. — Я не буду из Эредина делать трэлла, только полноценного вампира. — При этом заставлять и вынуждать не буду. Вингальмо согласился со своей Леди для вида, но про себя возражал — слишком уж честно вела себя Серана. Может всё-таки она права, в некоторых вещах требуется доверие.У пруда
Цири раскрошила хлеб и бросила крошки в Морфальский пруд — рыба подплыла к поверхности воды и стала заглатывать угощение. Кормление рыбы девушку успокаивало. — Тан, разрешите присутствовать? — услышала девушка знакомый голос. — Присаживайтесь, легат Таурин Дулий, — Цири узнала имперского офицера. — И не нужно передо мной тянуться в струнку. — Вы представитель генерала Туллия, а он самого императора Тит Мида 2. Импререц присел рядом с девушкой на помост. Они разговаривали о текущих делах, беседа была обыденной, пока Тарурин не задал вопрос. — Тан Фиона, почему, вы предали ярла Элисиф и сбежали к Ульфрику Буревестнику. Цири особо не удивилась, что Таурин её узнал — при дворе Элисиф девушка была известна. — Я не предавала своего ярла, есть секретное задание, но это тайна. Тан Фиона не была объявлена в розыск, её имущество в Солитьюде не было конфисковано. А поместье «Высокий Шпиль», до сих пор принадлежала Цирилле, а Йордис Дева Меча прилежно охраняла имущество своей хозяйки. Ярл Элисиф ничего не предприняла против беглого тана, даже когда стало ясно, что та служит Ульфрику — убийце её мужа. Элисиф всячески пресекала распространение дурных слухов о своём тане. Таурин всё это отлично знал, но недостаток информации ставил его в тупик. Но он не был обычным имперским солдафоном, считавшим, нордов просто мятежниками. Имперец понимал, что у них есть свои причины бунтовать. — Но почему-то, Ульфрик Буревестник, ещё жив — отравленный кинжал ещё пока не коснулся его. Неизвестно, знал ли Таурин, что Элисиф поручала самые деликатные задания, или просто предположил, что девушку послали убить неуловимого вожака восстания. Может просто месть за короля Торуга. — Ярл Элисиф гораздо умней, чем кажется, — ответила Цири. — И понимает, что убийством Ульфрика не решить проблем Скайрима — придёт другой вождь восстания. — Надо найти корень противоречий и выяснить почему норды восстали. Легат предположил, что ярл Хаафингара внедрила шпионку в лагерь врага. Поэтому Фиону не лишили титула и не объявили в розыск, как преступницу. Ему стало любопытно, чем на взгляд Фионы отличаются мятежники от имперских солдат. Ведь девушка общалась с участниками конфликта с обеих сторон. Цири, подумав, привела пример — из тюрьмы Северная Крепость бежали заключённые, талморцы настигли их на болотах Морфала, Браться Бури из Данстара пришли на помощь своим, но вот где были легионеры Таурина? Почему легат не помог беглецам? Потом выяснилось, что когда талморцы взяли в плен девушку и заключили в морфалскую тюрьму, легат узнал в пленной тана Хаафингара, но вызволять не стал. — Вот этим и отличаетесь, — заключила Цирилла. — Вы равнодушные к своему народу, а Фрокмар помог бы мне, если бы я оказалась в беде. — Норды не хотят подчинятся Империи, которая не желает их защищать от эльфов. — Мы слишком дорожим миром с Доминионом, чтобы его нарушать, — ответил имперец. — Я не мог напасть на эльфов, когда вас взяли в плен. Но к чести, легат кое-что сделал, когда альтмерка Вифти потребовала кузнеца, чтобы заковать в кандалы пленницу, имперский офицер ответил, что в Морфале нет мастера и предложил послать в Солитьюд за кузнецом Бейрандом. Легат также сообщил Бейранду его задание и предложил сделать несколько звеньев цепи бракованными, чтобы у девушки появился шанс сбежать. Этим Цири в последствии и воспользовалась, хоть и на этом спасибо. — Тан Фиона, вас, потрёпанную, было действительно сложно узнать в тюремной одежде, — объяснил Таурин. — Но мы были знакомы раньше, я иногда посещаю Солитьюд и хорошо знаю двор ярла Элисиф. — А к вам я заходил в ювелирную лавку лично, заказать кольцо. — Потом ещё раз, для мелкого ремонта ожерелья, но вы уже покинули город. — Солитьюд, — мечтательно произнесла Цири, ей нравился этот большой город, его просторные улицы, шумный рынок, Синий Дворец, который был виден даже из Морфала. Так хотелось вернуться в своё уютное поместье и вернуться к работе с украшениями. Ариента сделала из девушки высококлассного ювелира, Цири хорошо зарабатывала в Солитьюде, неплохо для бывшей заключённой. Вполне возможно, что Таурин посещал её лавку раньше, своих клиентов Цири записывала в особую тетрадь, а их было много, всех не упомнишь. А военные девушке казались все на одно лицо. Тетрадь осталась в поместье, её Цири не взяла с собой. — Если вернулись, значит понравилась моя работа, — сказала Цирилла, осматривая кольцо с рубином, которое дал ей мужчина, узнав своё изделие. — Если требуется поработать с ожерельем, то я готова, пока не ушла. — Буду признателен, — согласился легат. — Вот я и удивился тогда, почему вы покинули столицу и попытался выяснить в чём дело. — Ведь дела у вас шли очень хорошо. — А потом появилась информация, что вы поселились в Виндхельме и служите Ульфрику. — Я этому особо не верил, пока вас в оковах не привели талморцы в Морфал. — На самом деле всё не так, как кажется, — объяснила Цири, не желая рассказывать истинную причину отъезда. — Вам больше знать не надо, спать плохо будите. — Ясно, — понял имперский офицер. — Опять вернётесь в Ульфрику. — Я такого не говорила, — возразила Цири. — Если честно, то я устала от войны. — Хочу делать что-нибудь полезное людям, вот выучилась на целительницу, ещё одна профессия. — Даже с Талмором драться нет желания, если эльфы оставят меня в покое, то больше не возьмусь за меч. — Теперь, вы понимаете, почему Империя вынуждена была заключить мир с Доминионом, — спросил легат Таурин. Личность собеседницы его заинтересовала, она явно не нордка, уроженка местных мест стала бы яростно защищать Талоса всеми силами, но и на уроженку Сиродила не похожа и тем более на регардку. Есть некоторые эльфийские черты, скорее всего девушка имеет бретонское происхождение. — С другой стороны, если выбираешь позор вместо войны, то впоследствии получишь, то и другое, — продолжала рассуждать девушка. — Доминион на этом не остановится, эльфы захотят больше. — К сожалению, это верно, — тяжело вздохнул легат. — Империи приходиться, держать на границе крупные силы, но и эльфы увеличивают свою армию, а Империя так и не восстановилась после войны. — Не будем о грустном, мы бы с Гормом хотели отблагодарить вас за всё и пообщаться за столом. Цири согласилась, но чувствовала — что-то затевается, зачем хурскалу ярла говорить с ней. Ведь Горм абсолютно верен ярлу Идгрод Чёрной.Ночная встреча
Эредин сидя за столом перебирал бумаги, ещё одна скучная королевская обязанность, но необходимая. Дворец Пробуждения погрузился тишину, стояла непроглядная ночь, только караулы бодрствовали. Эльф читал письмо от Эленвен, эльфийка писала что достигнуты кое-какие успехи в борьбе с вампирами Нирна, разгромлены крупные силы кровопийц, подробности уточняются. Эредин так и не заметил, как в открытое окно что-то быстро влетело. — Ты не спишь? — спросила Серана, материализовавшись за его спиной, какой толк от охраны, если тут летает кто попало. — Как ты здесь оказалась и как нашла меня в огромном дворце, — удивился эльф ночному визиту. — Обернулась летучей мышкой и прилетела, — невинно ответила девушка-вампир. — А найти тебя просто, я запомнила твой запах. Эльф не стал терять время на расспросы, а просто взял и потащил Серану в кровать. — Дай мне хоть сапоги снять, — уступила напору вампирша. — И дверь закрой, то не хватало, чтобы нас застукали. Эредин закончив с Сераной, перевернулся на спину и уставился в потолок. — Скажи честно, ты сделала из меня своего трэлла? Почему я хочу тебя? — Как так можно, — возмутилась Серана. — Я не брала под контроль твой разум. — А то, что ты по мне сохнешь, так это побочный эффект. — Такое явление называется очарованием вампира. — Это происходит само собой. — Ты получаешь частичку меня при поцелуе или половым путём и тебя сильно влечёт ко мне. Серана поцеловала его в шею, а потом провела языком: «Аппетитно от тебя пахнет, но следы от укусов будут заметны, поэтому я, как порядочная девушка прилетела к тебя сытой». Всё было логично, пить кровь очарованной жертвы гораздо проще. Формула обмена — секс на кровь. Эредином снова овладело желание и он снова кинулся на Серану. — Ты такой ненасытный, — удивилась вампирша. — Такого у меня давно не было. — А много у тебя было? — спросил эльф. — Честно, говоря мало, — усмехнулась Серана. — А последние две тысячи лет, я, вообще, провела в саркофаге, так что теперь не против чуть-чуть пошалить. На это раз вампирша сама перехватила инициативу и села на партнера сверху, если пить кровь нельзя, хоть так получить удовольствие. — А как от тебя отвязаться? — спросил эльф, понимая, что это нездоровое влечение. — Просто, нам надо прекратить встречи на некоторое время, — объяснила девушка-вампир. — Требуется регулярное поступление паразитов, чтобы тебя влекло ко мне. — Не хочу, — возразил Эредин, впившись в губы девушки, страстным поцелуем. — Пойми, сейчас говоришь не ты, а мои частички, — ответила Серана. — Без них я для тебя куча перегноя, без драгоценного камня. Или как, вы эльфы, нас, людей, ещё называете. Эредин удивился — откуда Серана знает слова про перегной, значит, она общалась с Зириаэль более близко. Возмущение понятно тоже, ведь девушка до обращения была человеком. Он спросил её, как это быть вампиром. — Не советую, очень скучно, — кратко ответила вампирша. — Жизнь ценится, когда она конечна, но я отказываться от бессмертия не собираюсь, слишком дорого оно мне досталось. — Я тебя перегноем не считаю, — ответил эльф, понимая, что тут цветком не отделаешься. Серана прикинула сколько времени ещё до рассвета и решила не терять его в дискуссиях, а заняться более приятным делом. Провожая на рассвете, Эредин спросил девушку — когда она ещё вернётся. Дочь Хладной Гавани лукаво улыбнулась, прежде чем полететь к себе. — Тогда, когда захочу, люблю делать сюрпризы. А ты так от меня никогда не отвяжешься. Серана сама решила выбирать время и место встречи, так будет увлекательнее и отследить её будет сложное. А то что aen Elle, скоро догадаются о шалостях своего короля, она не сомневалась.