дресс-код

      Для агентов Протокола слово «Хэллоуин» давно стало синонимом для словосочетания «легальная попойка». И в этом их никто не ограничивал — тяжёлая работа, постоянный стресс, надо же хоть иногда расслабляться. Особенно если определённую часть команды составляют молодые радианты с шилом в одном месте, которые без должной разгрузки, того и гляди, разнесут весь штаб на части.       Негласных правил было всего два: не напиваться слишком сильно (в большей степени это относилось к Бричу, Фениксу и Неон) и прийти хотя бы в подобии хэллоуинского костюма.       Причин участвовать в этом балагане у Дедлок нашлось тоже две, и обе — крайне веские.       Причина первая — Скай в обтягивающей до неприличия каждую мышцу белоснежной рубашке, соблазнительно расстёгнутой на две пуговицы, и алой, в тон к плащу с капюшоном, юбке выше колена.       Причина вторая — Скай в обтягивающей до неприличия каждую мышцу белоснежной рубашке, соблазнительно расстёгнутой на две пуговицы, и алой, в тон к плащу с капюшоном, юбке выше колена, которая смотрит умоляющим взглядом и говорит: — Это на один вечер.       И: — Ну пожалуйста.       Отказать тут практически нереально.       В защиту Иселин можно сказать, что она рьяно сопротивлялась до последнего. Но Кирра, к сожалению или счастью, точно знала, на что давить, когда просила помочь ей с макияжем. — Если я буду лежать, тебе будет только удобнее меня красить, — невинно улыбается она.       И, усадив на себя ничего не подозревающую норвежку, в какой-то удачный момент проникновенно заглядывает ей в сосредоточенные глаза снизу вверх и просит хотя бы подумать о её идее парных костюмов ещё раз. Очень скромно и очень-очень вежливо.       Возможно, у радиантов помимо их сил имелись ещё и скрытые способности типа повышенной устойчивости к разного рода соблазнениям, но Дедлок была всего лишь человеком, и противостоять настолько грязной игре она не смогла.       Как там говорят — влюблённый волк уже не хищник? Особенно актуально с учётом того, что именно Скай заставила её нацепить.       Сначала идея костюмов Красной шапочки и Серого волка показалась Иселин даже милой, но только до того момента, когда австралийка извлекла из недр шкафа заколки-волчьи уши, чокер в виде ошейника и, самое главное — закрепляемый на штанах хвост. — Я не буду спрашивать, откуда у тебя это, — медленно, со смесью шока и брезгливости на лице выговаривает она. — А ты взамен не заставишь меня идти показываться людям в таком виде.       Как потом оказалось, атрибуты остались с предыдущего праздника, но Иселин такая предыстория всё равно не впечатлила, в результате чего её пришлось долго уговаривать всеми вышеперечисленными способами.       И вот она здесь — скинув чёрную кожанку от духоты, отсиживается в самом дальнем углу зала, как можно дальше от орущих ремиксами Рейз динамиков и лишних глаз. Дедлок обычно мало беспокоило чужое мнение о собственной персоне — пусть зубоскалят как хотят, лишь бы к ней не лезли — но с ушами и хвостом она ощущала себя, как выражался защищавший своих зверят Гекко, кринжово.       Более раскованная и давно уже влившаяся в коллектив Скай тусуется где-то в другом конце зала. Наконец норвежке надоедает просто так сидеть и отшельничать, и она решает пойти пообщаться хотя бы с Совой и Бричем, которые старательно расставляют что-то на сдвинутых столах. Ну, и выпить заодно. — Приветствую, Брич, Сова, Сайфер, — подойдя и вежливо кивнув всем мужчинам по очереди, она поворачивается к шведу. Тот, видимо, решил загримироваться под Франкенштейна, выкрасив себе лицо сероватой краской и нарисовав парочку якобы зашитых нитками шрамов. — Намешаешь мне что-нибудь? Готова об заклад биться, что пунш тут не крепче забродившего сока. Или у вас тоже ничего достойного не найдётся? — Обижаешь, снежная королева, пойла у нас дохрена, и оно точно хорошее, — осклабившись, тянет он. — Леди доводилось раньше играть в алкопонг?       Взору Дедлок предстаёт армия наполненных до краёв пластиковых стаканчиков, расставленная двумя треугольниками, и она довольно усмехается, заметив, что практически в каждом — разные напитки, а не одно пиво и пунш. Для игры нужно было поделиться на две команды, и норвежка объединяется с увешанным бинтами, словно мумия, Сайфером, дабы развеять миф о не пьянеющих зачинщиках и не умеющих пить стражах.       На третьем стакане у неё появляется румянец на щеках, на пятом попадать шариком становится совсем чуточку сложнее… А в чёрт знает каком по счёту оказывается водка, и после него в голове наконец-то начинает приятно шуметь, заслоняя лишние мысли. Всем участникам уже глубоко плевать, кто выиграл, а кто проиграл, скорее, они просто сидят и допивают остатки припасённого алкоголя. — Кстати, мне нравится твой костюм! — перекрикивая музыку, обдаёт ей лицо перегаром Сова. Сам он нарядился каким-то охотником на нечисть, закутавшись в широкий плащ и надев шляпу с пером. — Ты оборотень? — Не совсем… И вообще, меня заставили, я бы никогда сама такое не надела, — слегка заплетающимся языком отвечает она, крутя полный стакан в руках в размышлениях, выпить его или ей уже хватит на сегодня. — Ага, они с рыжулей припёрлись в парных нарядах, — пьяно ржёт Брич, вальяжно рассевшись на одном из диванов, скрипнувшем под его весом. — Видимо, в конце всей движухи кого-то сожрут, прям как в сказочке, ха-ха-ха!       Он говорит ещё что-то, обращаясь уже к Сайферу, который в том числе и из-за неизменной маски на лице кажется самым трезвым среди них, но Дедлок уже не вслушивается в разговор, лихорадочно соображая. Губы против воли расползаются в идиотской улыбке.       Ей только что ненамеренно подсказали, как можно немного… разнообразить события вечера. — Tusen takk, venn, — бормочет она, одним движением опрокидывая в себя содержимое стакана и не без труда встаёт с дивана. Виски с колой обжигают горло, пока она нетвёрдой походкой пробирается через сбившихся в кучки уже значительно расслабившихся коллег. Красный капюшон виден издалека, словно сигнальный огонь. — На пару слов, — Дедлок буквально за шкирку вытаскивает Скай из-за круглого стола под возмущённый гул нескольких агентов — партия какой-то настольной игры была в самом разгаре, и, судя по разбросанным карточкам и скопившейся горе опустевших стаканов, она тоже включала в себя распитие алкогольных напитков.       Кирра клятвенно обещает сопартийцам, хотя, скорее, собутыльникам, что скоро вернётся и доиграет, после чего они вдвоём оказываются в полутёмном коридоре, непривычно тихом после какофонии из бьющей по ушам музыки и нетрезвых голосов. — Что стряслось? Неужели уже соскучилась?       Вместо ответа Дедлок мажет губами по ухмылке напротив и тычется носом в веснушчатую щёку. Не ожидав такого напора, австралийка мягко врезается спиной в стену и оказывается практически зажатой между ней и навалившейся на неё почти всем весом норвежкой. Дыхание от такого замирает сразу же. — Kjære, я тут подумала, — хрипло выдыхает Иселин куда-то в чужую шею, опаляя её горячим воздухом. — Если уж ты заставила меня надеть костюм волка… значит ли это, что сегодня я могу съесть тебя, м?       Она клацает зубами над самым ухом и развязно хихикает, практически роняя голову на подставленное плечо. — А я не знала, что ролевые игры в твоём вкусе, милая, — Скай тихо охает от лёгкого укуса чуть выше ключицы и только сейчас улавливает исходящий от девушки явственный запах пунша и чего-то ещё значительно выше градусом. — Подожди, ты когда успела так надраться?       Она, конечно, сама тоже не как стёклышко, но на её памяти норвежку ещё никогда не развозило так сильно и так быстро. Даже в тот раз, во время посиделок в баре после особенно изматывающей обороны марокканского городка, они с ней сумели перепить всех остальных участников операции. Дедлок тогда, помнится, ещё и с неизменным каменным лицом волосы Киллджой придерживала.       Значит, тут не обошлось без Брича, в чьей власти было споить кого угодно. Проблема в том, что Скай не знает, прибить ей шведа за такое или наоборот, поблагодарить.       Пока она об этом думает, нога Дедлок как-то сама собой, задрав её юбку, удобно устраивается между не такими уж и сведёнными бёдрами и ощутимо давит в нижнее бельё. — Это «да»?       Она тоже умеет играть грязно, если захочет.       Скай требуется вся её стальная выдержка, чтобы прямо сейчас не начать тереться о твердое бедро под грубой тканью чёрных джинс. Холодная стена немного приводит в чувство и помогает удержаться на грани, которую невесомыми поцелуями в шею уже очень настойчиво предлагали переступить. Обычно голосом разума у них всегда выступала сама Дедлок, но, кажется, сегодня эту роль возьмёт на себя австралийка. — Так, стоп-стоп-стоп. Ну-у, правда, угомонись, — со смешком просит она.       Никакого эффекта. Ей приходится (но так не хочется!) буквально оттащить норвежку от собственной шеи, обхватить пальцами её челюсть и чётко, по слогам произнести: — Мы никуда не идём. — Но почему?.. — бубнит вмиг поникшая Дедлок; точь-в-точь котёнок, у которого отобрали лакомство прямо из-под носа — смотрит почти так же грустно, а ушки на голове только дополняют образ. — Пока не идём, ладно? — Кирра честно старается смотреть только в захмелевшие голубые глаза, а не на губы, которые кажутся ещё пухлее от того, как она надавила пальцами на её щёки. Губы, которые она не может даже совсем легонько чмокнуть, потому что знает — на этом она не остановится, а Иселин не отпустит. — Мы же только пришли, если сбежим, все заметят. Нужно хотя бы ещё часик или два там побыть для галочки, а потом мы с тобой оттуда с радостью свалим. Идёт?       Неохотно кивнув, Иселин высвобождается из хватки и отстраняется, отступая на пару шагов с руками в карманах. Кирра же всё-таки ненароком опускает взгляд, но не на губы, а на сильную жилистую шею в тугом ошейнике — и в облегающей рубашке ей вдруг становится слишком жарко, а в голове остаётся только одна оглушающая мысль: пиздец.       К херам всё, я трахну тебя прямо здесь и сейчас, хочет сказать Скай.       Вслух говорит: — И… больше не пей, — она с трудом проглатывает комок в горле и дрогнувшими пальцами расстёгивает рубашку на ещё одну пуговицу. Не поддаться такому искушению стоит ей просто титанических усилий. — Ты нужна мне хотя бы в сознании. — Хотела сказать то же самое.       Быстро наклонившись, Дедлок коротко чмокает в щёку, пачкая помадой, и стремительно удаляется в шумный зал, оставляя за собой последнее слово и переосмысливающую жизненные ценности австралийку в коридоре.

***

      О своём решении Скай жалеет практически сразу.       Если честно, она плохо понимает, сколько вообще прошло времени с разговора с Дедлок в коридоре — пять минут или пять часов, но на играх и разговорах вокруг сосредоточиться у неё больше не выходит вообще, потому что перед глазами только одна картина, от которой сердце бьётся быстрее, а во рту скапливается вязкая слюна:       Иселин со своими по-щенячьи блядскими голубыми глазами, стоящая на коленях между её ног. — Эй, ты в порядке? На тебе последние полчаса лица нет, и Астра час назад упоминала, что ты неважно выглядишь. Неужели перебрала? — обеспокоенно кладёт руку ей на плечо Харбор. — Принести тебе воды?       Даже выпив, индус оставался очень участливым. — Не, спасибо, всё супер. Правда, — криво улыбается Скай, комкая подол юбки в пальцах и допивая очередной стакан. — Просто жарковато тут.       просто она медленно сходит с ума. — Ну ладно… — с сомнением говорит мужчина, но его вдруг перебивают: — Пойду подышу немного, наверное, — австралийка поднимается с дивана и оглядывается на оставшегося сидеть Харбора ещё раз. — А ты Дедлок случайно не видел?       Ни он, ни все остальные, кого она спрашивает, не могут вспомнить, где видели норвежку последний раз, и только Сайфер, хмыкнув, говорит что-то про «вышла попить воды».       Наконец она находит Дедлок на общей кухне, задумчиво созерцающую, как автоматический кулер наливает воду в её стакан. — О, это ты. Заскучала, что ли? — удивительно ровным и будто бы даже немного протрезвевшим голосом произносит та, когда Скай, чуть приподнявшись на носках, обнимает её за плечи. Прижавшись на миг губами к чувствительному месту на бледной шее рядом с ярёмной веной, она победно хмыкает, когда у Иселин от этого тут же сбивается дыхание. — Ты мне кое-что пообещала. Уже не помнишь? — уперевшись подбородком в чужое плечо, игриво и даже немного капризно спрашивает она, пробуя заглянуть в голубые глаза. — Прекрасно помню, дорогая, — восстановив самообладание, эхом отзывается Дедлок, не поворачивая головы. — Я не настолько пьяна. Но, кажется, ты была занята чем-то поважнее?..       Кирра не видит её лица, но знает, что на нём уже расплывается ухмылка уголком губ, и лукаво улыбается сама. — Знаешь же, тебе я никогда не смогу отказать.       Она обходит сбоку теперь уже совершенно нарочно не двигающуюся с места норвежку, кладёт ладонь той на затылок, ероша волосы, чуть надавливая пальцем на подбородок, одновременно и склоняя голову чуть ближе к себе, и побуждая открыть рот, и наконец-то накрывает мягкие, припухшие губы, о которых она думала весь чёртов вечер, своими. Окончательно сбрасывая маску безразличия, Дедлок поддаётся — не может не поддаться — моментально отвечая на поцелуй, и время для них обеих замедляется под едва слышный аккомпанемент какого-то танцевального клубняка. — Тебе безумно идут юбки. Я говорила? — приобнимая австралийку за талию левой рукой, улыбается Иселин ей в губы. — Носи почаще.       Кирра тихо смеётся: — Хм-м, говорила. Я подумаю… потом.       Целоваться вот так — жадно, долго, с покусыванием губ, измазанных в сладкой помаде — до самого утра кажется ужасно соблазнительной идеей, но буквально горящий огнём низ живота ни на секунду не даёт Скай забыть, что она, вообще-то, пришла сюда за большим. Глаза Дедлок удивлённо распахиваются, когда, не разрывая поцелуя, её ладонь отстраняют от веснушчатой щеки и настойчиво прижимают между ног под юбкой в недвусмысленном намёке. — Fy faen, elskede min… — Ага, — как удачно, что Скай на норвежском успела выучить только отборный мат и ласковые прозвища; она с усмешкой смотрит прямо в глаза и трёт чужой ладонью влажную ткань. — Планируешь что-то с этим сделать?       Кто угодно найдёт их тут в любой момент, и обе прекрасно это понимают, но когда в венах огненной лавой бурлит алкоголь, риск попасться только заводит.       Алый плащ от спешных неаккуратных движений падает на пол, пока Иселин протезированной рукой торопливо стаскивает с усевшейся на столешницу Кирры юбку вместе с мокрым бельём. Кажется, от чрезмерной силы ткань трещит, расползаясь по швам, но это сейчас меньшее, что волнует их обеих. Происходящее похоже на искрящееся фейерверком сумасшествие, которое никто не может и, самое главное, совершенно не планирует контролировать. — О… — довольным голосом тянет Дедлок, медленно опускаясь на колени и бесстыдно пожирая пока только глазами открывшийся вид на влажную кожу. — Кажется, кое-кто и правда скучал.       Кирра думает, что если бы хвост у Иселин был настоящим — она бы им сейчас завиляла. — Умоляю, только не делай вид, что это не твоих рук дело, — она закатывает глаза и запускает пальцы в светлые волосы, — Давай, выполняй обещание. — Med glede, — Дедлок подмигивает нахально, укладывая одну ногу себе на плечо и оставляя поцелуи на внутренней стороне бедра, прохладной от остывающей на ней влаги.       Скай хочет сказать что-то ещё, чтобы поторопить, но у неё ровно в этот момент сладко сводит мышцы ног и бесповоротно сбивается дыхание, когда чужой язык наконец начинает с длинных и протяжных движений вверх и вниз.       Иселин скользит языком по мягким складкам и, заглядывая в полуприкрытые зелёные глаза, обхватывает губами клитор, чуть посасывая.       Кирра невольно сдавливает бёдрами голову и стискивает волосы пшеничного цвета у самых корней, когда Дедлок пробует осторожно укусить — знает, что та любит грубее. Гнётся в спине и хрипло, громко стонет.       Им, по-хорошему, нужно быть потише, но просить о таком Скай бесполезно.       Скай всегда громкая.       Она порывисто приподнимает бёдра, прижимаясь ближе к лицу Дедлок, пытаясь усилить давление и получить как можно больше ласки. Та же, впившись пальцами в обнаженные ягодицы, шумно дышит носом, старательно вылизывая и ощущая, как по шее вниз стекает слюна и смазка. На секунду отстраняется, сглотнув немного, и возвращается к клитору. — Ещё… сильнее.       Негромкая, но чёткая команда Скай венчается её же надрывным вздохом, когда вместе с языком в ней с похабным хлюпающим звуком до стыдного легко начинают двигаться ещё и длинные тонкие пальцы. — Ис-с… блять!       Кирра шипит сдавленно, но срывается на короткий, звонкий возглас, а Иселин, монотонно постанывая, широко, жадно и мокро лижет, кончиком языка кружа вокруг клитора и резче, до костяшек вбиваясь пальцами внутрь.       С очередным гортанным стоном Скай запрокидывает голову и свободной рукой лезет под свою рубашку к болезненно ноющей груди, ещё быстрее приближая себя к разрядке. Дедлок, ускоряясь, косится плывущим взглядом на отчётливо видную теперь бьющуюся жилку пульса на веснушчатой шее и думает только о том, как было бы восхитительно впиться в неё зубами.       Из-за рубашки то, как Кирра сжимает грудь в пальцах, снизу видно уже не так хорошо, но и намёка на это Иселин хватает, чтобы низко и вибрирующе простонать, снова вбирая губами клитор. И это, кажется, становится для австралийки последней каплей.       От резкой судороги Скай вскрикивает, сдвинув колени, и бьёт кулаком по столешнице, пока Иселин жмётся влажным от испарины виском к такому же мокрому дрожащему бедру и просто надеется, что к ним сюда сейчас никто не вломится.       Спустя несколько минут Кирра расслабляет ноги и довольно потягивается, жмурясь от удовольствия. Смазка блестит на обнажённой коже, а промокшая рубашка облепляет подрагивающее тренированное тело и напряжённые мышцы пресса.       Дедлок откровенно и жадно пялится, смотря снизу вверх, и всё-таки удерживается от того, чтобы опустить руку вниз и коснуться себя, хотя от того, как мучительно у нее между ног всё тянет и пульсирует, это хочется сделать до помутнения в глазах.       Вместо этого она, пошатнувшись, поднимается с колен и позволяет себе только разве что запрещённый приём, грязную выходку — не моргая смотря в блестящие от наслаждения и алкоголя глаза напротив, демонстративно облизывает пальцы досуха. Ей, конечно, могла бы прийти в голову мысль, что это невероятно пошло, но только если бы она была трезвой. — Что, так вкусно? — выдыхает Кирра, кажется, она готова кончить второй раз только от этого зрелища.       Иселин сверкает сощуренными голубыми глазами: — Ты даже представить не можешь, насколько.       Скай цепляет пальцами кольцо ошейника и требовательно тянет на себя, увлекая широко ухмыляющуюся Дедлок в новый поцелуй — глубокий, жаркий и до одурения развратный. Ягодные ноты пунша удивительно хорошо оттеняют её собственный вкус на чужих губах, и это сочетание пьянит похлеще любого коктейля, даже фирменный Лонг Айленд Брича нервно курит в углу. — Хочу тебя, — хрипло выстанывает она прямо в губы, облизываясь во время секундной передышки. — Прямо тут. Хотя нет, лучше у меня, и подо мной… — Прекрасная идея, — с наглой улыбкой урчит Иселин. Большим пальцем она стирает оставшуюся смазку с слюной с нижней губы и подбородка, и этот жест контрольным выстрелом окончательно замыкает мозг Кирре. — А то я начинаю думать, что благодаря твоему прекрасному голосу весь протокол теперь в курсе, как меня зовут. — Ну, сейчас будет твоя очередь давиться моим именем, после того, как поможешь мне одеться, — мурлычет ей Скай шёпотом на ухо, кусая чувствительную мочку и бесцеремонно пролезая ладонью за узкие чёрные джинсы. — И только попробуй ничего не вспомнить утром… kjære.       Этим она срывает у Дедлок неожиданно громкий, грудной стон, и он звучит в ушах Кирры самой лучшей музыкой.       Которая играет только для неё.