Призрак леди Солсбери

      Прокручивая весь бессвязный бред, творившийся вокруг Селены в последние сутки, девушка уставилась в потолок. Итак. Кабинет. Бестолковая Амели. Невесть откуда взявшийся полицейский, принявший решение на полном людей мероприятии – её мероприятии! – задерживать барыгу. Снова бестолковая Амели, не сумевшая даже в нормальном месте выставить баннер. Сумасшедшая старуха, шатёр. Селена подняла руку над головой. Несмотря на то, что бешеная карга явно оставила на предплечье следы своих когтищ, сейчас кожа была ровной и чистой. «Первый признак моего сумасшествия», – невесело прозвучало в голове.       Выдернутая из раздумий, Селена практически подпрыгнула на кровати от оглушительного грохота в дверь.       – Лилит! Ты хоть знаешь, который час?!       Быстрый взгляд на окно. Несмотря на то, что сон безапелляционно ушёл ещё ночью, и времени прошло по ощущениям немного, оттуда на девушку упрямо глядело невысокое солнце.       – Несносная! Сколько тебя ещё…       Крик потонул в молчании, стоило двери распахнуться. Жозефина не закончила, вперившись в Селену потерянным и злым взглядом. Вторая часть описания чужих глаз сейчас явно могла подходить и той, что стояла сейчас на пороге комнаты – её комнаты – как выразились все участники этого тупого розыгрыша.       – Чтобы через пять минут ты была на кухне, где тебе самое место. И прикройся, – поджатые тонкие губы выказывали неодобрение, будто до того момента его было недостаточно.       – Слушаюсь и повинуюсь. – Дверь захлопнулась прямо перед носом хозяйки отеля, комично опровергая сказанное секунду назад. Послышалось удаляющееся скрипение половиц под ногами. «Ещё одна бешеная карга».       Селена открыла дверцы шкафа. Как и всё остальное в городе, одеяния представляли собой смесь реально существовавшей в прошлом одежды с нелепыми, выдернутыми из пошлых романтических фильмов анахронизмами. Не давая даже приблизиться мысли о том, чтоб напяливать и зашнуровывать корсет, девушка надела какую-то украшенную рюшами черную тряпку, как назло, идеально подогнанную под её фигуру, будто она реально здесь жила. Даже подушка на кровати была промята так же, как её собственная, посередине, выдавая, что каждую ночь владелица обнимается с неодушевлённым предметом. Домашние туфли и те уже были разношены до комфортного состояния. Выходя, Селена прикрыла дверь намного тише, чем в прошлый раз, и направилась вниз. «Если это идиотский квест, то неплохо было бы выполнить пару заданий, так он закончится намного быстрее».       Кухня встретила жарким воздухом и запахом очага. Жозефина сама стояла напротив стола, с педантичностью кроша морковку на одинаковые кубики. «Ну просто две звезды «Мишлен», не меньше».       – Бери фартук, сельдерей уже намытый. Положишь в бульон через 4 минуты и не позже, потом можешь приниматься за картофель. И никаких крупных кусков, сделай вид, что тебе не плевать. – Сквозившее пренебрежение в голосе заставило всё существо противиться командам, а лицо девушки приняло такое скверное выражение, что можно было даже не озвучивать всех нецензурных выражений, крутившихся на языке. Морковка отправилась в пахнущую лавром и перцем воду. Жозефина тем временем вытерла руки ветошью и сняла фартук. – Сегодня у нас будет новый гость. – Улыбка на губах хозяйки на какое-то мгновение даже позволила назвать её миловидной, если бы не прозвучавшее далее. – Поэтому давай без этих твоих выходок, Лилит. – Повешенный на крючок фартук был бережно оглажен, будто бы факт того, что он мог замяться, имел хоть крупицу важности.       Не удостоившись ответа, Жозефина вышла за пределы помещения, нетерпеливо потирая руки. Столько всего, наверное, следовало подготовить перед визитом постояльца, тем более что это захудалое место не видело сейчас никого иного, кроме хозяйки, её необычно приветливого к Селене брата и самой Селены. «Простите, Лилит». Были ли девушка, чьим именем называли Селену, родственницей этим двум? Она точно занимала должность служанки, но необычной, иначе зачем Жозефина занималась чем-то сама? Потому что хотела? Или вина в желании контролировать, красной нитью проходящем через каждый жест. Казалось, все движения этой старухи были выверенными – не грациозными, которыми обычно описывали благородных матрон, а будто находившимися в каких-то узких рамках, роботизированными. Тот же фартук или идеально сидящая на воротнике камея, явно приросшая к шее, ни разу не повернувшаяся на застёжке за всё время, что Селена за ней наблюдала. «Если это квест или розыгрыш, то я должна выполнять команды. Но если всё проще, и я сплю – нет, маловероятно, я же как-то уснула, будучи здесь. К чёрту, всё же предположим, что я сплю – ни у кого бы не хватило денег на такое оформление аттракциона – то меня что-то должно разбудить…», – за громкостью собственных мыслей Селена даже не обращала внимание на хруст нарезаемого сельдерея. Куски получались мелкими, но неодинаковыми, впрочем, кого это могло бы волновать. «Щипать я себя пробовала, а когда чуть не повалилась под карету, саданулась коленом. Нет, тут явно нужно что-то помощнее…». Отправив в кастрюлю обухом большого ножа накрошенные овощи, девушка ненадолго задержала взгляд на острие. «Если представить, что это реальность, то убивать себя не вариант. Но что, если…».       Кончик ножа упёрся в крупную мышцу, соединяющую ладонь с большим пальцем. Селена успела задержать дыхание перед тем, как вогнать его поглубже в кожу, но тут на её запястье легли прохладные пальцы.       – Что ты?.. – Лиам потянул от девушки её собственную руку с трясущимся лезвием, испуганно пытаясь вглядеться в чужое лицо. – Не надо, давай, давай сюда, – несмотря на написанный в зрачках страх, юноша говорил спокойно или скорее успокаивающе, как разговаривают с ребёнком. Селена позволила ему забрать орудие своего пробуждения, нервно отстранившись и отойдя к мешку с картошкой, избегая тактильного и зрительного контакта.       – Я пришёл пожелать доброго утра, Жозефина сказала, что сегодня ты необычайно сговорчива, – нож предусмотрительно нашёл своё место как можно дальше. – Думал посмотреть на это. – Улыбка играла в голосе, стараясь стереть неловкий момент. – Давай, помогу.       Селена шумно выдохнула, когда молодой человек приблизился, ловко взяв в ладонь сразу три некрупных клубня и понёс их к ведру с водой.       – Спасибо.       Неясно почему, но тактика Лиама сработала, потому подгоняемое адреналином сердце стало потихоньку успокаиваться. Девушка последовала его примеру и потащилась к тому же ведру, прихватив с собой пару испачканных землёй корнеплодов. Молодой человек к тому времени, не стесняясь промокшего манжета, стал счищать кожуру маленьким ножиком, оставив Селене экономку с деревянной ручкой. «Бьюсь об заклад, что они распространились лет через сто от года, что мне вчера назвали».       – Теперь я тоже вижу.       – Что? – служанка неловко пыталась справиться с кухонным инструментом, благо вся его конструкция не предполагала срезать слишком много. Происходящее сейчас напоминало дежурство по кухне в приюте, избежать которого в своё время было задачей номер один. Даже потом исключительным продуктом, которым Селена питалась в пределах своей квартиры, был сваренный в дорогущей машине кофе.       – Что ты сговорчивая. Даже платье надела тёмное.       – А в этом есть какой-то смысл? – девушка подняла голову. В ответ на неё смотрела пара светлых серо-голубых глаз, в уголках которых скопились насмешливые морщинки. Лиам всё ещё улыбался. Она заметила следы недосыпа, прикрывшиеся в тенях под глазами и в уголках носа. Плечи тоже были опущены, но несмотря на налёт усталости, молодой человек перед ней выглядел открыто и приветливо. А потому не затянул с ответом:       – Конечно. Обычно, попроси тебя она помочь с чем-то на кухне, ты надевала всё самое светлое, а потом «случайно» капала на себя соусом или чем-то подобным, за что Жозефина тебя выгоняла. Ты же знаешь, насколько она ненавидит пятна; более того, потом она сама же их и выводила. И злилась.       – Да, это она определённо умеет.       Настало время нарезать картошку, уныло торчащую из наполовину заполненной водой чистой кастрюли. В этот раз Селена уже не пыталась ничего с собой сделать, успокаивая себя монотонной работой. Старавшийся выкроить чуть больше получаса на общение с ней Лиам был вынужден уйти по неотложным делам, а потому сейчас со служанкой остался только мерно побулькивающий котелок.       Завершив необходимое, Селена даже убрала посуду по местам. Оставалось лишь дождаться того самого «гостя». Возможно, в нём она также узнает кого-то из реального мира, как это было со встретившейся на улице Амели. Так и оказалось.              Роберт Штицхен, которого здесь служанка не имела возможности называть Робом, напряженно оглядывал коридор. Металлические ножки чемодана с гулким эхом опустились на каменный пол.       – Добро пожаловать, господин Штицхен. Надеемся, вам у нас понравится, – видеть хозяйку отеля, лебезящую перед постояльцем, было непривычно. «Как будто бы я вообще привыкала». И всё-таки Селена смотрела на него с надеждой. Вот сейчас он скажет, что это розыгрыш, вас снимала скрытая камера! Но он лишь задержал на ней взгляд, пока Жозефина представляла Лилит, свою служанку. В мгновение показалось, будто в его мимике проскочило удивление, но как известно, когда кажется – креститься надо. Отказавшись от помощи Лиама с багажом, широкоплечий мужчина с узнаваемой выправкой отправился за Жозефиной, остановившись напротив одного из портретов, украшавших холл. Очередная странность.       – А это, господин Штицхен, отличительная черта «Valle Deliria». Мы стараемся запечатлеть светлый облик каждого нашего гостя в портрете и украшаем им отель. Надеемся, вы не лишите нас этого удовольствия. Наш художник прибудет на днях, мы будем счастливы, если вы позволите ему нарисовать и ваш потрет.       – Благодарю за предложение. – Отстранённость мужчины сквозила абсолютно во всём, и на мгновение потеплевший взгляд скользнул дальше.       «Если это шанс, то надо им пользоваться».       О побеге было решено ещё утром. Декорации, как и всё остальное, должны были где-то заканчиваться. Неважно, за встретившимся лесом, после населённых улочек или за кладбищем. Будь в Селене хоть капелька веры во что-то потустороннее, она бы явно обвинила строителей аттракциона в кощунстве, но неважно, что тут за могилы, если всё, что её окружает – муляж. Слепленный из веток и субстанции похуже, иначе откуда тут такие несостыковки. «Допустим, у Лиама и Жозефины действительно нет никакого опыта общения со мной, но Роб! Как он может потворствовать, жалкий актёришка. С другой стороны, может, у него есть близнец или он зол на то, что я не разрешила мешать организованной ярмарке. Этому должно быть объяснение. Я не просыпаюсь, ем и пью, это точно не сон…». Но дорога упрямо раз за разом выводила Селену к развилке. Ноги отчаянно ныли, но если не попытаться снова, если не… чёрт!       Дорожный знак издевательски указывал два направления – «Тотспел» и «Ничего». Именно это пресловутое «Ничего» было постоянным тупиком, преследующем отчаявшуюся девушку, из последних сил бредущую к особняку. Слишком большому для трёх населявших его людей, даже если та, за кого принимали Селену – допустим, что принимали – жила вместе с Солсбери.       – Бесполезная девка! – взгляд служанки отеля остановился на ярком пятне – тюльпанах, лежащих в грязи между двумя женщинами. Богато одетой и совсем неприметной. Амели испепеляюще смотрела на свою подручную, рассыпая вслед за цветами всевозможные оскорбления, походившие на те, что ловила в свою сторону от Селены. От зрелища становилось неприятно. «Словно кривое зеркало. И я выглядела так же?».       Усталость брала своё. Долго наблюдать сцену не было никакого желания, а мельком появившееся саднящее чувство не могло уступить гудению в ногах, несущих Селену навстречу своим мучителям. Сумасшедшей старухе и её более приятному брату, которому, впрочем, тоже не было никакого резона доверять. Не замечая ничего на своём пути и даже пару раз споткнувшись, Селена чуть не задела бедром склонившегося над коробкой мужчину. Тот с интересом перебирал какую-то ткань, шкатулки, безделицы, потому тоже едва заметил приближающуюся фигуру.       – Лилит! – неясно, какого рода испуг заставил его отшатнуться. – Я тут…э… Благодарю!       – Добрый день.       Девушка скользнула за ограду. Разбираться с тем, откуда взялась коробка с надписью «Дары городу», и тем более узнавать незнакомца не было никакого желания. «Не пытайтесь покинуть Тотспел», – переиначила давно встреченную на просторах Интернета шутку Селена. «Что же, посмотрим, что у вас тут ещё есть». Шаг за шагом накатывало смирение. Неверие в проклятия и прочую чушь типа необходимости заслужить своё имя слишком долго стучало по черепу, а потому ушло на фон перед реально – а иначе уже не представлялось – существовавшими проблемами. А проблемы Селена давно научилась переводить в задачи. И первая – выжить. А вторая – выбраться, даже если придётся делать вид, что всё происходит, как надо. Дверь в отель открылась без предполагаемого скрипа.              – Я ей не верю! – голос в отдалении напоминал шипение. «Главное, чтобы она в меня ядом плеваться не стала», – ухмылка вышла кривой. Девушка прислушалась.       – Успокойся, мы не знаем, что случилось. Она же явно сама не своя, не руби с плеча, – знакомый тон. Примерно таким же Лиам разговаривал с Селеной за готовкой. Говорил размеренно, понимая, что это работает. Возможно, он применял подобный приём вот уже десятки раз.       – Она снова что-то задумала, или этой девчонке опять нужно внимание!       – Оно всем нужно, но я не считаю, что Лилит стала бы добиваться его таким образом. Ты же помнишь, что это не в её духе.              Пройдя чуть дальше, Селена поняла, что голоса исходят из трапезной. Сделав пару шагов в сторону алькова, она увидела, что там горит свет. Две фигуры стояли напротив друг друга и спорили. Одна – с жаром, другая – из необходимости.       – Помню… но Лиам!       – Тихо, сестрица. Понаблюдай. Ты знаешь, одно твоё слово, и всё будет решено. Тем более, у нас есть постоялец. И работы много.        Та тень, что была выше, приблизилась первой. Вытянула руку и привлекла к себе Жозефину, укрывая в объятиях. Следующие заверения в том, что всё хорошо, не дошли до ушей Селены. Она поспешила к себе, краем глаза заметив какое-то движение.              В этот раз стук в дверь был тише и не вырвал из мыслей, но буквально разбудил. Селена в чём была опустилась на заправленную кровать и не заметила, как уснула. Поднявшись, девушка без удовольствия отметила, что к пережатым швами участкам тела прилила кровь. Час сна заставил голову гудеть пчелиным ульем.       – Ведро внизу. Помой полы.       Не выслушав ответа, Жозефина пошла вниз, нервно отстукивая низкими каблуками.              Задачей номер два в приюте было избегать дежурства с миссис Крэйг, местной уборщицей. Одна она вряд ли могла покрыть потребности сотни детей в чистоте, а потому тех, кто был постарше, регулярно отряжали к ней в помощь. «Очередная проверка на вшивость».       Вода была даже не слишком холодной. Селена приступила к оттиранию лестницы от своих же следов, оставленных накануне. «Надо бы и туфли помыть, я тогда в них и выбежала». Монотонная работа потихоньку очищала до того готовую расколоться голову. Физический труд чем лучше умственного, так это возможностью переключиться с мозга на тело.              Над ухом раздался скрип. Туфли господина Штицхена были начищены до блеска, на брюках – стрелки. «Интересно, он такой же педант, или Жозефина постаралась?». Девушка подняла голову.       – Лилит.       – Господин?       Несмотря на взгляд снизу вверх, Селена не выглядела покорно. Смотрела, как на равного. Если ему от неё что-то было нужно, то из этого возможно и извлечь свою выгоду.       – Вы давно здесь работаете?       – Судя по всему, да.       Проигнорировав двусмысленность ответа, Роб продолжил.       – Тогда вы, должно быть, помните, кто последний жил здесь до меня.       «Допрашивает».       – Лилит недавно потеряла память.       Появившийся из-за спины мужчины Лиам заставил того обернуться.       – Что-то не так? У вас есть претензии к комнате? Ваше слово, и мы её поменяем.       Голос безэмоциональный, как бы сказала Селена, деловой. До того она подобного от Лиама не слышала. Вначале взволнованный и заинтересованный, когда он буквально вытащил её из-под копыт спешащей лошади. Потом успокаивающий, направленный и ей, и Жозефине. Судя по ответному вопросу, он также что-то решал; тогда к нему имел смысл приглядеться.       – Память?       Взгляд Лиама скользнул ниже. Знай Селена его чуточку лучше, то смогла бы уловить искорку, стремившуюся разрастись до ощутимого тепла.       – Небольшое потрясение, ничего такого. Так что же?       – Ничего, благодарю. Я собираюсь прогуляться, хотел узнать, принято ли здесь информировать об этом хозяев. Но раз вы здесь, думаю, я уже вас уведомил.       Коротко кивнув, Роб пошёл дальше. Очевидно, он даже не пытался сделать вид, что уверен, будто бы ему поверили. Ровно как и двое других участников диалога не собирались убеждать того в обратном. Стоило постояльцу закрыть за собой входную дверь, Лиам шумно выдохнул.       – Благодарю тебя.       Вернувшаяся к полам и своим мыслям, Селена не сразу поняла, что обращаются к ней. В отличие от Роба, Лиам спустился ниже, даже присел на пахнущую чистотой ступеньку, чтобы его глаза находились на одном уровне со служанкой.       – Она же мокрая!       – Всё в порядке. Ты хорошо потрудилась. Не хочешь прогуляться в сад? Жозефина хотела попросить тебя поработать там, но я заверил, что справлюсь с тем, чтобы передать её слова. Я закончу, а ты можешь пойти переодеться, если пожелаешь.       Селена подняла голову. Сама не заметила, как вымыла весь холл, и только набухшие от мокрой тряпки пальцы и уставшая спина выдавали, что чистые полы – её рук дело. Она неуклюже вытерла их о юбку и выпрямилась.       – Хорошо.              Лиам вновь отметил, что Лилит ощутимо поменялась. С первого вечера практически не язвила, делала, что велено, и почти не протестовала. Если поначалу он разделял опасения сестры, то теперь уверенность в правдивости слов девушки не вызывала сомнения. Хотя почему слов. То, что с ней случилось, было полностью интерпретировано им и Жозефиной, но факты говорили сами за себя. Другие реакции, иные выражения. Странно, конечно, но вполне терпимо.       Непривычная к физическому труду рука заныла от тяжести ведра, содержимое которого настояло выплеснуть. Бросив вслед удаляющейся Лилит многозначительный взгляд, Лиам двинулся к оговорённому месту.       Селена тем временем выбрала не нечто конкретное, а просто что-то сухое. Прежние юбки впитали часть воды, а ткань на спине липла так, будто девушка провела время не за домашним хозяйством, а в спортзале. В реальном мире к бизнес-вумен по обыкновению раз в неделю приходила домработница, а в остальные дни с полами справлялся робот-пылесос. «Обещала себе больше не тратить на это время, но здесь такие обещания не сдержишь». Одежда привычно села на плечи.              – Что мне придётся делать? – Лиам встретил Селену сидя на небольшой скамейке, выходящей к прудику. Зелёный хмель вился вокруг некоторых деревьев причудливыми узорами, пахло цветами. Атмосфера здесь была более расслабленной; девушке даже не верилось в то, что серо-коричневый Тотспел мог обладать таким сокровищем, как цветущий сад. Даже громада особняка, давящая своими каменными сводами, не смела заглушить буйство царящей здесь зелени. Если и следовало называть место, куда попала Селена, Долиной Наваждения – а так переводилось название отеля – то только из-за сада. Вдали служанка даже разглядела несколько деревьев, готовых в скорости подарить свои плоды.       – Я уже сделал. Посиди, пожалуйста, рядом со мной, доставь мне такую радость.       Девушка опустилась подле Лиама. Скамейка была неширокой, зато к спинке можно было с удовольствием прислониться, чем Селена воспользовалась, расслабляя плечи. Не зная, с чего начать разговор, она указала в сторону, спросив:       – А яблоки здесь сладкие?       – Самые сладкие во всём городе. Жаль, деревьев осталось мало; лет двадцать назад мы не успевали прогонять соседских детей, перелезающих через забор.       Повернувшись к говорившему, девушка заметила, что тот не следил взглядом за вытянутой рукой. Глаза застыли на её лице, будто выхватывая знакомую мимику и, не находя таковой, скользнули в сторону.       – Мы?       – Мы с тобой. Жозефина была уже взрослой для таких игр. А ты даже научила меня ставить небольшие ловушки, так что мальчишек обстреливало зелёной вишней. А мы смеялись, едва заслышав их ругань. Я ещё спрашивал, что значили те или иные слова, а ты снова смеялась, что я ребёнок и ещё ничего не знаю. – Улыбка получилась не то ностальгической, не то грустной, но Лиам вовремя себя одёрнул. – И ты правда всё забыла? Вообще всё?       Молчание. Снова шумный выдох.       – Я знаю, что ты неспециально. – Тонкие пальцы нашли руку Селены, бережно оглаживая подушечками кожу. Первая мысль отдёрнуть её была оборвана. «Он добр ко мне… к Лилит. Думаю, если подыграю ему, то смогу узнать что-то стоящее. Не следует разбрасываться возможностью; чем раньше я отсюда уйду, тем лучше». Внутренний голос был оборван звучащим снаружи. – Жозефина пока не верит, но это временно. Сестрица вспыльчива, но, если ты продолжишь делать всё так, как сейчас, то она не станет гневаться. Со временем, моя милая Лилит, ты точно всё вспомнишь.       – А если будет иначе?       Лиам полностью положил ладонь на чужую. В отличие от пальцев, она была тёплой и надёжной, несмотря на кажущуюся хрупкость. Селена обратила внимание на тёмные разводы, будто от чернил. Белую рубашку от них от груди до бёдер защищала не новая, но богато отделанная жилетка.       – В любом случае не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Если не будет старых воспоминаний, то всегда можно сотворить новые. Что ни делает Всевышний, всё к лучшему, ты и сама знаешь. Если хочешь, то я могу тебе что-нибудь рассказать, пока мы здесь. Скоро Жозефина нас хватится, но раз всё сделано, то и ругать не станет.       Помедлив, Селена, повернулась в его сторону, оторвав взгляд от соединения рук. В этом невинном жесте, казалось, крылась какая-то тоска, природа которой пока была не ясна. Лилит была Лиаму дорога – но как кто? Если они вместе выросли, то сестра? Нет, тогда бы Жозефина не стала с нею так обращаться. Любовница? Нет, тогда прикосновения были бы смелее. Между двумя, один из которых сейчас сидел напротив, а другая исчезла, уступив Селене своё место, явно водилась дружба. И не только она, но Лиам пытался не переходить границ, возведённых новыми обстоятельствами. Чего ещё Селена не знала, так это того, что Лиам всей душой надеялся на их крах. Что вот-вот придёт Иисус Навин с трубой и стены рухнут, подобно иерихонским. Но пока надежда оставалась лишь таковой и не оправдывала ожиданий. И растаяла чуть больше при первом вопросе.       – У вас с Жозефиной большая разница в возрасте. Вы родные брат и сестра?       – Мы кузены. Наши родители были братом и сестрой, но теперь никого роднее Жозефины, – едва в диалоге не проскочило «и тебя», но Лиам вовремя остановил поток слов, – у меня не осталось. Ещё есть Прима, вы с ней наверняка знако…       – Знакомы, знакомы! – появившаяся будто из ниоткуда девочка в коротком платье напугала Селену так, что та вздрогнула. Лиам медленно, будто совсем не стеснялся, убрал руку, но при более детальном рассмотрении можно было заметить лёгкий румянец на привычно белом, как полотно, лице. – Мы с Лилит давно знакомы.       То, с каким нажимом девочка произнесла новое имя Селены, заставило насторожиться. Служанка оторвалась от спинки скамейки и уставилась на светловолосую гостью, которая бесцеремонно схватила подол чужой юбки и покачала им из стороны в сторону.       – Хорошее платье, тебе идёт.       Намереваясь вновь юркнуть в листву, Прима была остановлена рукой служанки. Ответом на это послужил выставленный язык, который девушка проигнорировала.       – Нет, не знакомы. Ты Прима, верно?       – Да, Прима. Первая во всём.       – Она, – пытаясь разрядить обстановку, Лиам начал свой рассказ, – пришла к нам пару недель назад и осталась. Ухаживает за садом, смотри, как тут всё расцвело. Без неё бы мы не справились.       Принимая похвалу, девочка присела в шутливом реверансе, обращённом к юноше. Селена же вновь была удостоена какой-то рожицы. От Примы пахло чем-то смутно знакомым, но разобрать не получилось, потому что она умчалась куда-то вглубь сада, не успели двое и ахнуть.       Селена закатила глаза. «Больше ненормальных быть не может. Какой-то цирк, а Прима этого даже не стесняется». Поднимаясь со своего места в стремлении переварить доступную информацию, девушка поёжилась, ощутив тяжёлый взгляд, и посмотрела в сторону окон. Пойманная с поличным Жозефина нервно дёрнула подбородком и скрылась за портьерой. «Попалась, старая карга».       – Пойдём, скоро ужин. Не нужно злить сестрицу опозданиями.              Сопровождаемая Лиамом, Селена думала понаблюдать за Робом. Пока она видела его только мельком, диалог также не складывался, а за столом, должно быть, она поймает какие-никакие сигналы. К тому, что из себя представляет происходящее; если это реальность, и данный господин прибыл из-за границ Тотспела, то за его пределами тоже есть жизнь. «Как на Марсе». Тарелки занимали свои места на накрахмаленной скатерти. Поначалу девушка взяла пять, но затем Жозефина вернула одну на место, пояснив, что Прима никогда с ними не ужинает. Несмотря на такой контраст между девочкой и хозяйкой отеля, Селена не заметила, чтобы при её упоминании женщина выказала раздражение. «Видимо, мне достался эксклюзивный билет на аттракцион неслыханной ненависти, осталось понять, чем я его заслужила. Вернее, не я, а Лилит». Начищенные до зеркального блеска приборы легли по обе стороны от тарелок за минуту до того, как в столовую зашла мужская половина живущих в отеле.       Несмотря на участие Селены в приготовлении, суп выглядел и пах на удивление вкусно. «Если в случае с чаем в мой первый день тут могли быть сомнения, то травить то, что она ест сама, а тем более даёт Лиаму, старуха не станет».       – Давайте помолимся Всевышнему за тот кров и ту еду, что он даёт нам.       Четвёрка соединила руки. Поначалу не знавшая, что от неё требуется, Селена замешкалась, вскоре вложив свою ладонь в протянутую руку Лиама. Тот поблагодарил её одними глазами, после чего закрыл их и зашевелил губами в беззвучной молитве. Делал он это без лишнего чувства, в отличие от Жозефины, что за двадцать секунд восхваления местного объекта поклонения сменила на лице все доступные эмоции от гнева до благоговения. Двое, что слов не произносили – Селена и Роб – молча посмотрели друг на друга. Мужчина вопросительно поднял бровь, девушка изобразила ухмылку. «Ну, чего же ты хочешь? Играешь по местным правилам, но спрашиваешь что-то, чего, судя по всему, знать не должен. Господин Штицхен» – последнее прозвучало в голове уже совсем издевательски, поэтому Селена поспешила отвернуться, тем более что Лиам отпустил её руку и поднял бокал с водой. Выпил и принялся за ужин, периодически вступая в диалог между Жозефиной и Робом. Точнее это можно было обозвать игрой в одни ворота, ведь пытавшаяся быть гостеприимной хозяйка раз за разом напарывалась на бесцветные реплики постояльца.       – Берт, наш художник, прибудет завтра. Очень надеюсь, что вам понравились его работы в холле, я предупредила, что скоро нужно будет вновь орудовать кистью.       – Да, он талантлив.       – Так вы согласны, господин Штицхен?       – Честно говоря, мне всё равно. Если это доставит вам радость, то я готов, – каменное лицо как ничто другое выражало отсутствие упомянутой радости. Видимо, его партия была похожа на партию самой Селены – он узнавал и что-то вынюхивал, тогда как его мотивы оставались скрытыми. Убирая со стола, Селена подметила, что тот не притронулся к бокалу с водой. «Видимо, тоже что-то подозревает». Эта догадка согрела. Значит, в сумасшедшем доме хоть кто-то потенциально мог быть на её стороне. Непонятно только, с чьей она сама играла – психов или же санитаров.              Возвращаясь в свою комнату с желанием наконец нормально поспать, девушка остановилась возле полоски света, пробивающейся из-за закрытой двери. Снова два голоса, принадлежавшие Лиаму и Жозефине, но говорили они намного спокойнее, чем в предыдущий раз.       – Уверяю тебя, в этот раз снова всё пройдёт так, как надо. Лилит не станет мешать.       – Лиам, а если тебе вновь станет слишком плохо?       Юркнув в альков, Селена затаилась. Чем были хороши постройки, подобные этой, так тем, что имели множество возможностей спрятаться в тени. Местные альковы помогали подслушивать вот уже дважды.       – Не о чем переживать, сестра. Думай о себе, занимайся гостем. Я позабочусь обо всём.       – Но я бы хотела позаботиться и о тебе.       – Ты уже долгие годы это делаешь. Ступай, у нас всех завтра серьёзный день. Я обещаю тебе, что всё будет хорошо.       У служанки было лишь мгновенье на раздумья. Стараясь не шуметь, Селена преодолела нужную треть коридора и пулей влетела в свою комнату, тяжело дыша. За прижавшейся к двери спиной через минуту раздались уже знакомые шаги и остановились. Слишком близко.