Шушу

Вэнь Жохань пытается исправить свои ошибки. Младший сын всячески поддерживает эту затею, больше улыбаясь, обнимаясь и смеясь, со старшим же всё намного сложнее. Вэнь Сюй, полностью ощутивший на себе горе отца и прочувствовавший каждой клеточкой давление, чужую боль, возложенные надежды, сейчас на все смотрит с подозрением. Верховный Заклинатель не может его за это винить. Этот ребёнок слишком на него похож, от матери ему достался лишь характер, и к сожалению это сходство не играет ему на руку. Вэнь Жохань видит себя в чужой оболочке, слабого, разбитого себя, которого нужно сделать сильнее, подготовить к жизни. Он начинает эту подготовку слишком резко. Слишком резко меняет своё поведение. Никто его не отдергивает и это становится фатальной ошибкой в отношении его первого сына. Вэнь Чао же является полной копией своей матушки. Золотые глаза, словно сворованные с чужого лица, не дают на него надавить и служат надежным щитом мальчику. Раз нельзя вложить, значит можно откупиться и Жохань откупается. А ребёнок? Зачем ребёнку дорогие клинки? Зачем красивые игрушки? Малыш желает лишь внимания, ласки, но молчит, только замечая чужой настрой. Верховный Заклинатель принимает это молчание за согласие, отворачиваясь. Сейчас же Вэнь Жохань осуждает каждое своё действие, каждый свой поступок по отношению к детям. Вэнь Чао пробивает стену в роковой вечер, заставляя мрак отойти. Маленький четырёхлетний мальчик, избалованный, наглый, становится маяком мужчины, ведя того на свет. Верховный Заклинатель выходит и наконец-то раскрывает глаза. Он давится воздухом. Ошибки по отношению к Сюю, это не единственное, что замечает Жохань. Незримая связь между двумя детьми, которой ранее, казалось, не было слишком кидается в глаза. Невозможно не увидеть, как холодный, спокойный, отстранённый первый наследник, лишь заприметив вредного младшего братишку, становится самым ласковым и нежным юношей на свете, а Чао сбрасывает свою напыщенность и липнет к старшему, под тихий смех первого. Невозможно не увидеть, как Вэнь Сюй беспокоится за чужое питание, выделяя для себя время, чтоб сходить с четырёхлетним мальчиком на обед. Невозможно не увидеть, как Вэнь Чао бегает хвостиком за наследником, перенимая чужие привычки, и подрабатывает антистрессом, в тяжёлые моменты. Вэнь Жохань должен быть опорой своим детям, но в итоге сами дети становятся друг для друга опорой. Сейчас, мужчина правда старается это исправить. — А-Сюй, может пообедаем вместе? — тихо спрашивает Верховный Заклинатель у юноши, который попадает точно в цель, убирая лук. — Нет, я сегодня ем с Чао-ди, — звучит отстранённо и деревянное орудие падает на стойку к остальным. — Неужели ты думаешь, что я буду есть только с тобой, — гранатовые очи встречаются с красными рубинами. — Позовём и А-Чао, он не откажется. — Я хочу есть только с братом, —а вот это уже грубовато. Парень сразу исправляется, сгибаясь в поклоне. — Благодарю отца за беспокойство. Этот наследник пойдёт, — и удаляется. Вэнь Жохань вытягивает руку, чтоб поймать край красно-белых рукавов, но не успевает. А что он ожидал? Что извинения и слезы с объятием перекроют все его предыдущие поступки? Он опускает голову, чувствуя себя котёнком, которого буквально тыкнули в собственную лужу носиком. Тут взгляд натыкается на новое заинтересованное лицо, которое держит мужчину за ногу, безбоязненно вглядываясь в омуты, цвета крови. На губах растёт тёплая улыбка. — Чао-эр... Мальчик тут же сияет, подобно звёздочке, и скачет вокруг родителя. — Баба, баба, баба! Ты пришёл! Ты пойдёшь на обед? —Верховный Заклинатель плачет в душе, мысленно затискивая эту липучку до полусмерти. — Нет, Чао-эр, твой брат не очень хочет меня видеть, — малыш сразу сникает. — Гэгэ любит А-Ди, А-Чао уверен! — тут мальчик резко подпрыгивает, заставляя рядом стоящего отца подпрыгнуть за компанию. — Гэгэ любит горечавки, а ещё орешки в меду! Если баба хочет помириться, нужно сделать подарок! Жохань хлопает ресницами, а потом кладёт ладонь на макушку замершего ребёнка. Вэнь Чао хлопает ресницами в ответ. —Спасибо, Чао-эр, — он гладит каштановые волосы, а младший довольно жмурится. — Ты мне очень помог, сынок. — Сюй-гэ хороший! Сюй-гэ просто грустно... Весь лик мужчины теплеет. Он обнимает своего детёныша, а потом отсылает. — Иди дальше дебоширь, я разрешаю, — и довольный маленький монстр на всю улицу орёт «Чжулю!» и убегает со сжигающим ядра портить психику слуг. Ах, как же Вэнь Жохань им гордится. Его любимый дьяволенок. Вечером того же дня Верховный Заклинатель стоит у комнаты старшего сына с букетом горечавок и чувствует себя максимально глупо. Дверь открывает, показывая миру холодные алые очи. — Отец, — констатирует факт наследник. — А-Сюй, — Вэнь Жоханю, кажется, впервые страшно. Он мог бы поставить мир на колени, убить древнего огромного монстра, истребить великий орден и не дрогнуть мускулом. Он мог... Но сейчас... Сейчас он боится потерять своего сына. Первого сына. Ребёнка любимой женщины. Потерять душевно. Ему не нужно господства, богатства, нет! Сейчас ему нужен его маленький мальчик, который слишком быстро вырос, благодаря своему глупому отцу. Тут Верховный Заклинатель замечает интересную деталь — венок из тех же цветов, что и в его поднесении. Рот приоткрывается в немом изумление. Вэнь Сюй понимая к чему прикованно столь пристальное внимание впервые за вечер позволяет себе нежнейшую улыбку. — Чао-ди сделал, сказал, что это подарок от тебя... —наследник фыркает. — Его зелёные коленки, конечно, говорили об обратном. Вэнь Жохань вдруг вздрагивает. — А-Чао? Сюй кивает, тут же меняя выражение лица. — Он хочет, чтоб мы с тобой помирились. — маленькая копия Вэнь Жоханя отходит. — После потери А-нян я много раз хотел сдаться, но диди все время вертелся рядом, даже когда я его нагло отталкивал и кричал, срывая голос. Он обнимал меня, приносил еду, а ещё подсылал Чжулю, чтоб тот меня накормил, — при этих словах веко Вэнь Жоханя непроизвольно дёргается. — Он был мне семьёй, а где был ты? Мне было семь, отец, — от последнего слова мужчину начинает мутить. — Почему трёхлетний Чао-ди меня успокаивал? Где был мой родитель!? Где был старший?!Где был... Ты? Они вновь умолкают, а после Вэнь Сюй резко подаётся вперёд, выхватывая всеми забытый букет и краснея кричит: — Ради брата, отец, я даю тебе последний шанс! Дверь хлопает, оставляя ошарашенного мужчину в одиночестве. Уста ломаются в горькую гримасу. Вэнь Жохань обещает, что постарается изо всех сил. Удивительно получается. Маленькая копия человека, который разломал их семью по частям, собирает обломки воедино. Маленькая копия женщины, которую любили оба родственника, столь похожие и столь разные. Маленькая копия. Их солнце. Их маяк.