***
Германская Империя. Австро-Венгрия. Королевство Италия. Королевство Бельгия. Испанская Империя. Королевство Португалия. Российская Империя. Османская Империя. Крымское Ханство. Все девять главных подозреваемых монархий собрались в огромном зале Королевского дворца Великобритании и всей английской семьи. Помимо самой ситуации, которая не даёт государствам даже на несколько секунд присесть и собраться с мыслями, на них давит ещё и интерьер. Австро-Венгрия, пламенный поклонник роскошного рококо, по уши ненавидит нависающую над ним готику этого дворца, которая начинает сводить его с ума. Крымское Ханство никогда не был почитателем европейской моды, а здешний интерьер времён Средневековья под современными красками заставляют его глаза устремиться в пол. Над ним будто нависают сами черти с заострёнными рогами и когтями, готовыми вцепиться в его кожу. Не «неоготика», а какой-то сатанизм. Нарушить тишину осмелился Италия, у которого из-за долгих тягостных раздумий разболелась голова. — Кому понадобилось отравить Францию, зная, что он не умрёт?! — обратился итальянец ко всем присутствующим. — Мало кому среди нас, монархий, нравился этот француз, поэтому уж лучше сразу признаться, кто решил опуститься до крысиного убийства. — Думаешь, что убийца при таком количестве свидетелей возьмёт и признается? — риторически спросил Германия, который, как и его приятель, не был в хорошем расположении духа. — В этот дворец будто чума проникла, а мы пытаемся отыскать Папу, который решил поубивать всех кошек. — Разве убийца может находиться именно среди нас? — спросил Австро-Венгрия. — Не думаю, что среди нас могут быть идиоты. — Уж поверь, Австрия, что всё-таки могут, — заверил Россия, язвительно глянув в сторону своего давнего кавказского соседа. — Говори только за себя, — произнёс Османская Империя. Этот диалог мог перерасти в настоящую ссору или очередную русско-турецкую войну, однако монархов успел остановить явившейся Британия, которого они и ждали всё это время. Никому не нравилось, что из-за какого-то убийцы они будут вынуждены задержаться в чужой стране на неопределенное количество времени. Никто не знает, кому на ум упала идея отравить государство: мстительному монарху или глупому человеку. Хоть Великобритания уверен в том, что в этот дворец и мышь не способна проскользнуть, но другие страны плохого мнения об этом. — Есть какие-либо известия? — спросил Португалия, который был скорее недоволен долгому заточению здесь, нежели волновался за Францию. Вместо ответа Британия вновь всем показал ту самую колбу, в которой некогда находился яд. — Только колба от цианида, — заявил британец название яда. — Кто-то из вас девятерых отдал моей служанке приказ убить моего мужа. — Почему ты решил, что на это способен кто-то из нас? — возмущённо спросил россиянин. — В Англии довольно много франкофобов, что не составляет труда догадаться, кому в голову могла прийти такая сумасшедшая идея. — Что же за манера у тебя вечно искать каких-то ксенофобов? — тихо буркнул Ханство. — Эта служанка, в чьих венах неслась благородная французская кровь, верой и правдой служила моей семье на протяжении десяти лет своей молодой жизни и не видала мира за стенами этого дворца столько же, — начал Великобритания. — У неё выдалось много шансов избавиться от Франции, но удивительным образом она поддалась чужому приказу именно этой ночью. Вместо того, чтобы сообщить кому-то из своих подруг об этом, она со слезами на глазах исполнила приказ и отдала Богу свою душу. Я сомневаюсь в том, что кто-то из вас не мог надавить на несчастную девушку, зная, что она выполнит любой приказ со стороны государства. — Значит, если это даже совершил какой-нибудь хитрец из людей, с нас в любом случае не снимаются подозрения, пока убийца не будет найден? — обобщил Австро-Венгрия. — Благодарю за то, что упростил, — саркастически ответил британец. — И если это будет кто-то не из нас, то за это будет полагаться какая-то компенсация? — спросил Россия. — Нас ждут народы, которые в любой момент захотят воспользоваться нашим отсутствием. — Надо ещё посмотреть, заслуживаете ли вы её после такого оскорбления, — мутным тоном ответил Королевство, после чего вновь покинул гостей. Его можно понять: трудно находится сейчас рядом с возможным убийцей, когда твоему любимому человеку как-никогда необходима твоя поддержка. Франция хоть и без сознания, но он явно чувствует, когда его супруг рядом и когда покидает его. Его уход не сыграл на руку монархам, которые вновь остались наедине. Каждый из них был частично согласен с Британией: служанка, если была бы членом какой-то антифранцузской организации, вряд ли бы покончила сама с собой. В записке она упоминала, что уважала своего французского господина, поэтому маловероятно, что она бы согласилась пойти на поводу какому-то шпиону. Отсюда же назревает мысль, что напугать её смогло только государство, которое на второй вершине иерархии после самого Бога. И этот заказчик, который и есть настоящим убийцей Франца, сейчас где-то среди них. Он может быть по левую или правую сторону руки, а может, за кем-то. Он страшно близко, но в то же время он идеально слился в толпе, показывая своё недопонимание и возмущение. — Следовало бы не злиться на Британию, а задуматься над смыслом своего существования, когда любой желающий готов покинуть твою деревню, — насмешливо произнёс Осман, нарушив напряжённую тишину. — Как ты посмел снова подать свой голос? — раздражённо спросил Российская Империя. — Может, это ты пригрозил невинной француженке убить Францию? У нас тут давным давно процветает цивилизация, а вы, турки, по-прежнему ведёте себя, как дикари. — Поимей уважение к собственным корням, «Россия», — встал на сторону турка Крым. — Все мы помним, что ты взял имя Руси, чтобы скрыть свою же «не цивилизованную» азиатскую натуру. — Чей-то вассал будет учить меня?! — разгневался россиянин, громкими шагами подойдя к двум мусульманам. — Прекратите гавкать друг на друга! — крикнул в их сторону Португалия. — Ложно обвиняя каждого в убийстве, вы только на себя подозрения перекидывание! — Чтобы найти весомые доказательства против кого-то, нужно не меньше недели, — сказал Бельгия. — Полицейские месяцами ломают головы над подобными делами, а тут убийца – кто-то из государств. Из каких-либо улик это только записка с местоимением «он» и всё. — Не проще обвинить во всём служанку и разойтись, чтобы помимо Франции и другие не пострадали? — спросил Италия, на которого все резко перевели взгляд. Тот несколько секунд стоял в недоумении, не понимая, что такого он мог сказать. Итальянец не заметил в собственных словах хоть что-то подозрительное. — Мы можем обвинить тебя и разойтись, — сказал Германия. — Твои мысли как раз проходят на размышление убийцы, который сделал грязное дело чужими руками. — Я о таком не заявлял – это ты о таком подумал, — в ответ сказал Италия, перекидывая всё внимание монархов на немца. — Франция — не случайная жертва, поэтому вероятно, что это сделал кто-то из вас двоих, — накинулся на Германию и Австро-Венгрию Испания. — Даже объяснять не нужно: Германия хочет сделать Францию пустыней, а Австрия всегда готов потакать своему брату. — Это только что было произнесено из уст того, кто заявлял о том, что месть Британии за падение твоей империи будет кровавой? — защищался австриец. — Да и революции ты не был рад, обещая всем, что ты первым избавишься от процветающего бандитизма Франсуа, который сейчас еле дышит! — Инцестникам слова не давали, — произнёс Россия, который прервал австрийца только из-за того, что его голос кажется ему раздражительным. Очень плохо, что Британия оставил неуправляемых никем монархов наедине с друг другом. Их разговор превратился в настоящую перебранку, для красоты которой не хватает драки между Германией и Испанией. Наблюдающие за этим фарсом пара стражников бесшумно покинула помещение, чтобы ей как можно скорее дали приказ заставить монархов разойтись по своим покоям.***
Франция – мужчина, что на свои двести лет выглядит как в первые двадцать: его внешность подобна богиням греческой и римской мифологий. Во времена, где монархи стараются превзойти друг друга по размеру мускул, француз старался соединить в себе идеалы мужчины и женщины, за что и покорил сердце одной из великих империй и королевств мира – сердце Британии. Мужчины ненавидели такое изящество, свойственно другому полу, а женщины – завидовали такой ангельской, вечно молодой внешности. Невозможно сообразить число количества тех, кто готов был убить и покорить такой идеал человека, не разделённого на какой-то из двух полов. Но одно дело, когда говорят о человеческих пороках, и совсем другое то, когда имеется ввиду взаимоотношения Франции с другими государствами. Хоть супружеская пара выглядит счастливой, но на мировой арене они ведут себя слишком хладнокровно к друг другу, интересуясь лишь собственными интересами. Если у него напряжённые отношения с Великобританией, так ещё и при условии, что они стараются их наладить, то можно промолчать насчёт отношений с другими. Дело даже не в том, каким образом француз их выстраивает, а о его прошлом и взглядах. Какая из европейских монархий способна так запросто вновь принять Французскую Республику, из-за которого в Европе рухнул весь баланс и порядок? Поэтому государства либо считают его своим врагом, либо относятся к нему предвзято. — Франция успел испортить нам обыкновенный иностранный визит, — сказал Германия Австро-Венгрии, направляясь в свои покои. Германская Империя после франко-прусской войны, получившим тогда звание фельдмаршала прусской армии, стал для Франции злейшим врагом. Потерянные Эльзас и Лотарингия ударили ниже пояса по всей французской семье, включая и Королевство, и Империю. Германия бы возразил: у нынешнего француза при власти под поясом ничего и нет. Возможно, из-за этого Франц не так сильно беспокоится о возвращении утраченных территорий, как его не любящий отец-король и брат-император. По его словам, ему по душе идти вперёд – модернизировать себя, пока немец всячески ставит ему палки в колёса, пытаясь изолировать от внешнего мира. И двоюродный брат Германии – Австро-Венгрия, — всегда готов встать на сторону Кайзера. Двое братьев стали настолько близки к друг другу, что даже далёкому от европейского континента Японии известно о их общем сыне, и мир об этом известил никто иной, как сам Франция. Многие ненавидели брата Франции – Французскую Империю, носивший с рождения имя Франсис. Но был среди европейцев те, кого тот невероятно выручил в лихое время – Бельгия. — Кажется, между этими братьями будет вечная борьба за Париж, — буркнул себя под нос бельгиец. После революции Империя, что скинул своего отца с трона, всячески выступал за сохранение независимости Бельгии и соблюдение его нейтралитета, также защищая бельгийцев от оккупации со стороны Нидерландов. Не прикладывая своей военной мощи, он на дипломатическом уровне сохранил независимость Бельгии, при этом избавившись от намерений вновь захватить его территории. И после того, как Франсуа повалил его режим во время революции 1848 года, Империи пришлось бежать в соседнюю Бельгию, где за три года он смог подготовиться к новому перевороту вместе с Наполеоном III. Но и тут пришла беда, на сей раз сотворенная не руками его брата, а Пруссии и Германской Империи, которые взяли Наполеона III в плен, из-за чего в конечном счёте французы вновь провозгласили республику. Бельгия прекрасным образом скрывает свою неприязнь до Франции, не желая вступать в конфликт ради своей же безопасности. То, что Франц — супруг Британии, не давало бельгийцу покоя, ибо только эти государства могут выступить гарантией его независимости. Очень стыдно осознавать, что судьба твоего государства зависит только от чей-то помощи, но сейчас такие времена, когда империи хотят разжечь пожар войны ради каких-то исторических территорий. Кто знает, собирается ли Бельгия вновь принять к себе во дворец Франсиса, чтобы в Европе снова зацарил «порядок». — Как же его белоснежная кожа сохранила свой идеальный вид в пару цианида? Удивительный человек, — сказал Османская Империя. — Говорят, что пострадал какой-то слуга, когда вошёл утром в покои Франца, — добавил Крымское Ханство. К нему можно также причислить и Османскую Империю, который был премного обязан Французской Империи и Британии во время Крымской войны 1853-1856, в то же время не прощает завоевание дорогого для турков Алжира. Франция ни чем не лучше за своего брата, когда, воспользовавшись положениями из Берлинского договора, он без всякого стыда и совести оккупировал Тунис. Французы для турков – никто, кроме как конкурентов в Африке, пытающихся поработить как можно больше невинных мусульман. — Эта недотрога сама виновата в том, как к нему все начали относиться, — закатил глаза Россия. Что касается Российской Империи, то от этого государства можно ожидать что угодно. Австро-Венгрия всё время твердит: договоры с российской стороной не стоят ни бумаги, ни пера. И даже не смотря на такую критику со стороны его конкурента в лояльности славянских народов, Франция пытался пойти ему на уступки, согласовывая некоторые вещи в его любимой форме — устной. Все понимают, что Россия лишь для образа изображает из себя толерантного к демократии монарха, у которого пару десятков лет назад в государстве было рабство под красивым названием «крепостное право». Ясно, что на самом деле тот думает о Франции, если не о как очередном европейском любовнике, которого, по мнению царя, удерживает только кольцо на пальце. Может, Россия решил отомстить Францу за любовный отказ, а может и за его сообщничество з молодым и амбициозным Польшей, который наделал Империи немало нервов во время целых двух масштабных восстаний. Поддержка со стороны независимого государства прибавляет полякам излишней уверенности, как и другим народам в многонациональной империи, что ставит под угрозу огромную систему царизма. — Надо же было сказать такую глупость на всю публику! Imbecille! — кричал уже у себя в покоях Королевство Италия. Италия был более открытым противником Франции, уступая месту лишь активному Германии в Тройственном союзе. Нелюбовь к французам у него зародилась ещё при рождении в конце прошлого века, когда французские войска вцепились в итальянские территории, рассыпчатых тогда на маленькие государства. Будучи великим патриотом (и, следовательно, нарциссом), он не любил ни Франсиса, ни Франсуа, а к последнему питал неприязнь после той самой оккупации Туниса. Италия тоже хотел подчинить себе североафриканские территории, но в итоге вступил в дипломатический конфликт. Не можно не упомянуть и французские войска, которые яро защищали Папу Римского и его область до 1871 года, не давая итальянцам полностью объединить Апеннинский полуостров. Когда пост министра внешних дел занял ярый франкофоб Франческо Криспи, пожар костра распространился на весь лес. Под конец 1880-х у них был настолько большой пик взаимной ненависти, что чуть ли не разожглась новая война в Европе. — Я слышал, как ты вечером ходил по коридорам, — обратился к испанцу португалец. — Не ты ли вёл беседу с некой дамой возле моей опочивальни? — Да, хотел плюнуть тебе в чай, — пошутил тот, хоть даже не подал вида на то, что ему было от этого весело. Испания и Португалия даже между собой не были приятелями, но за последнюю неделю их объединил Франция, и в совсем не хорошим для француза смысле. Изначально они думали, что будут только между собой конфликтовать, но персона Франца переключила их внимание на свою персону. Из-за французов их колониальные империи были обречены на смерть: они потеряли огромные земли в Америке и Африке, а Испанская Империя в 1873 году сложил свои полномочия, отдав власть своему сыну – Королевству. У Португалии тоже есть сын, но точно неизвестно, что придёт на замену Королевству, кроме как республики. В то же время у них двоих присутствует неприязнь к Великой Британии. Испания считал британца виноватым во всех своих бедах: золотой век его страны закончился из-за войн с Англией и вскоре с его сыном, поражение в Семилетней войне – Британия виноват; в том, что Испанию попытались сделать марионеткой в руках Наполеона – тоже Британия виноват, ибо «не смог с самого начала убедить его, что Наполеон — самый худший союзник». Выводит больше всего из себя вмешательство Британии во внутреннюю политику Империи во время карлисткой войны. Хоть у них были общие взгляды насчёт королевы, но сам факт того, что британец везде суёт свой непрощённый нос, дико вымораживал. Британский ультиматум Португалии, который был поставлен в начале 1890 года, значительно ухудшил отношения между двумя странами. Не секрет, что британские войска в Африке во много раз превышают португальскую армию, и потому Португалия решил пойти тому на уступки, чтобы сохранить хоть какую-то часть своих территорий. Но трудно представить, как себя чувствует Королевство. Он потерял огромную часть земель, которых не просто завоевал, но и открыл всему человечеству. Именно его люди исследовали те неведомые европейцам земли уже как несколько веков, но все его достижения покрываются мраком из-за превосходства армии Великобритании в колониях. И это единственный острый политический конфликт, который ближе всех может касаться сегодняшнего ночного покушения. Месть ли это? Франции лично или же Британии? Кому из девяти монархов в прошлом был нанесён такой сильный удар, раны от которого они носят по сей день?***
Покои Германской Империи и Австро-Венгрии. — Все начнут подозревать в первую очередь именно нас, — раздражённо произнёс Германия, выйдя на середину комнаты и недовольно расставив руки по бокам. — Будет смешно, когда они узнают всю правду, — более тихо вымолвил австриец, закрыв за собой дверь. — Германия, только не злись сейчас. — А как мне себя чувствовать?! — слова брата лишь сильнее выводили немца на гнев. — Кто-то с удовольствием хочет меня подставить и выставить на весь мир убийцей! Австро-Венгрия не знал, как следует успокоить вскипевшего Германию, из-за чего сам был озадачен. Это его не пугало, а скорее раздражало, ибо за все года их отношений австриец так и не придумал способ угомонить, что забавно, неконтролируемого Кайзера. Раньше это проявлялось намного реже, а сейчас он совсем раскрепостился перед венгром. Когда Пруссия наконец-то решил пойти на покой, занимаясь только внутренними делами своей части Германской империи, то его сын начал чувствовать себя излишне эмоциональнее. Хорошо, что его таковым видит только Австро-Венгрия, который по совместительству его супруг. Он ему и брат, и муж, и папа их общего сына. Мало кто может себе представить их бракосочетание, ибо они не просто двоюродные братья, но и разные по вероисповеданию: австриец – католик, а немец – протестант. Для полной картины следует напомнить, что отношения между Австрийской Империей и Пруссией – единокровными братьями, — похуже, чем у самого Иисуса и Сатаны. Как же они стали настолько близки к друг другу, что даже конкуренция и гегемония на германских землях не стала преградой для большего, чем братская любовь? Всему виной романтичный Австро-Венгрия, которому Германская Империя, девственный на чувства, поддался. Хоть Кайзер сильный и грозный внешне, внутри всё же он совсем ребёнок, который может кинуться на вкусную конфетку. Но благодаря воспитанию Пруссии он выбирает только самую вкусную, а не первую попавшеюся под руки. Возможно, стоит австрийцу попробовать новый способ, который только что пришёл в голову. Когда Германия от тяжести своих же мыслей присел на кровать, Австро-Венгрия, не отвлекая его от мысленной работы, сел ему на колени и обвил шею руками. У самого-то была мысль, что он с этой идеей полетит на пол, но Кайзер имел при себе совесть не делать что-либо на эмоциях. На удивление, способ начинает понемногу давать свой результат: внимание с мыслей перенеслось сразу же на супруга, чью талию он обвил и слегка прижал к себе. Австриец заставляет его вспомнить о том, что в такой сложной ситуации он не остаётся без поддержки. В своей молодости он постоянно думал о том, что всему необходимо добиваться самому, и тогда он пожалел о том, сколько времени он потерял лишь из-за одного принципа. В самом начале своего правления было трудно справляться без посредничества своего отца, а в такой ситуации он не может отвергать поддержку со стороны своего близкого человека. — Мы сможем доказать нашу невиновность, а настоящий убийца понесёт наказание, — вполслуха сказал нежно улыбающийся Австро-Венгрия. — Мы не люди – тут не запутаешь дело и не подкупишь. — Лишь бы твои слова оказались правдой, — сказал немец, запустив руку в распущенные длинные волосы мужа, которые тот решил распустить. — Возможно, нас и вправду хотят подставить, — тяжело вздохнул тот. — Все знали, кто будет присутствовать на этой встрече, поэтому всё могло быть спланировано. — Я как раз об этом и сказал, — сказал Германия, который не отрывал взгляд с локон волос супруга. — Я думаю, что это сделал Россия, — выдвинул теорию австриец, прижимаясь щекой до большой ладони немца. — Ты знаешь, что если Пруссия однажды не устоял, то можно промолчать насчёт простой служанки. Сначала она с радостью поможет ему, а потом, когда узнает, что вознаграждения за это не будет, сведёт концы с концами. — Вполне возможно, дорогой. Это лишь остаётся доказать, после чего мы вновь сможем вернуться в родные края. — Я скучаю за нашим сыном… обязательно остановлюсь в Берлине ради вас двоих, — посмеялся Австро-Венгрия.***
Как только стража вернулась на свой пост, некоторые страны могли позволить покинуть свои опочивальни. Их крайне не устраивало то, что им придётся задержаться из-за убийцы, который толком и не избавился от своей жертвы. Поэтому они начали кошмарить первым встречных слуг не ради справедливости, а лишь бы поскорее завершить дело. — Signorina! — подозвал Италия служанку, которая до этого пыталась скрыться от глаз появившихся из неоткуда государств, но всё оказалось тщетно. — Good morning, Sua Maestà, — развернувшись, поприветствовала служанка Королевство и поклонилась. — How can I help you? — The two of us need help, — появился сзади итальянца Россия. — We need to find out as much as possible about that maid who tried to kill France. — Oh, excuse me, but His Majesty forbade me to tell any details to our guests, — попыталась выглядеть расстроенной служанка. — Mio caro, on the contrary, you will help our business get off the ground! — прервал ту Италия. — We just need to know the answers to a couple of questions, it will be enough to answer just my two. — What is the name of such an obedient servant? — шаловлило произнёс Империя. — If I had such a tulip at court, I would be happy! — Signorina, you are fit to be a model for Caravaggio himself! — добавил итальянец, подняв при этом руку вверх. Два монарха знали, как на чувственное женское сердце влияют такие поэтические комплименты, а когда это произнесено из уст самих государств – всё тело прям отдаётся дрожи, а лицо немедля приобретает румяный цвет. Девушка не может удержаться после таких ласковых слов, которые она не слышала в свою сторону уже многие годы. — I'm Valentina, but, I have been married for a long time, — ответила служанка то поднимая, то опуская голову от поглощающего её смущения. — The girl's name was Louise Delacroix, her family settled in England back in the 30s. — God bless you for your generosity! — обрадовался россиянин. — Great Britain said she was from a noble family. What did he mean? — Her grandfather’s brother was the chief fashion designer and designer of the Sir France himself, Julien Delacroix. Thanks to him, his family moved to the Kingdom, and after Julien’s inheritance was divided between family members, Louise had to serve at His Majesty’s court in order to save herself from marriage. — If she is from such a noble family, why did she do this to her own state? — спросил итальянец. — No one knows. She was always so sweet and kind, one look from His Royal Highness France made her fall to her knees in front of him. That night she was supposed to bring him dinner, after which we did not see her. That's all I can say about her. The rest should be left to the detective. — You're right, but thanks anyway for your help, signora, — приложил руку на сердце Италия, после чего Валентина, вновь поклонившись, быстрым шагом исчезла за поворотом. Оба монарха понимали, что наличие роялистских взглядов у юной девушки было маловероятным. Если она так сильно восхищалась своим государством, то настаёт другой вопрос: что её заставило опуститься до предательства. Вероятнее всего, что на неё надавил кто-то из приехавших гостей. Неизвестно также то, была ли Луиза случайно выбранной жертвой в этой ситуации. Хотя даже если это и так, то на человека, особенно на девушку, сильному и властному государству с десятилетним, а то и многовековым опытом легко воздействовать простыми манипуляциями и угрозами. — Значит, это кто-то из нас, — задумчиво протянул Российская Империя. — Говори только за себя, — дразнился Королевство, направившись в сторону своих покоев. Никто из них двоих даже не догадается о том, что эта служанка, почувствовав угрызение совести, немедленно сообщит о только что случившемся Великобритании.