Последняя Икарус-Тян

      В предыдущих сериях:       Икарус встретилась с Создателем, и теперь они планируют забороть Мета-Семёна. Маруся возвращается в Совёнок под присмотром Творца в образе крысы, без оговорок приступая к разъёбу всего сущего.       ***       Пионеры были не особо-то в курсе насчёт ситуации с Гендой, что несколько мешало расследованию. Даже любопытная Мику заметила только падение качества котлеток, и не более. Маруся выяснила, что хуй ей кто тут поможет, и твёрдой походкой направилась к самой прошаренной пионерке:       — Привет, Славя, — бибика аккуратно зашла в домик помощницы вожатой.       Та шарахнулась в ужасе. До транспортного средства быстро дошла причина яркой реакции: крайний раз девушки виделись во время драки за бутылку водки, после чего рыжая отправилась на нары, а блондинка… Вероятно, и она сахарных пиздюлей не избежала.       Славянка пришла в себя:       — Маруся??? Ольга Дмитриевна вся извелась с твоими выходками! Как вообще… — пионерка была то ли в ярости, то ли в смятении. — Мы тебя по всему лесу искали несколько дней, уже похоронили за глаза.       Марусе стало неиронично стыдно, ведь для местных это было взаправду. Нашлось объяснение и пустой банке валерьянки на столе вожатой:       — Прости меня, Славянушка… Я не могу объяснить, почему так складывается, но я правда стараюсь ради всех нас.       Блонди нахмурилась:       — Хватит с меня этой чепухи. Я отведу тебя к Ольге Дмитриевне, пусть она решает.       — Вожатая сейчас в медпункте, на солнышке перегрелась, — парировала Икарус и тут же поспешила успокоить вскочившую на ноги собеседницу. — Её здоровью ничего не угрожает, расслабься… А я пришла не просто так.       — Ни о чём меня не проси! — отрезала Ясенева. — Я никому помогать больше не буду, и особенно — тебе. Хватило прошлого раза…       Маруся искренне расстроилась, что утратила поддержку самого отзывчивого человечка в лагере, хотя и за дело. Слеза предательски выкатилась наружу, но Икарус быстро стёрла её со щеки:       — Я понимаю, — сдалась девушка. — Ты это… Правда извини, что так вышло. Просто я очень плохой товарищ… И прощай.       Слова шли от души, Славя это почувствовала:       — Погоди! Я… А что с тобой произошло? У тебя лицо… — белобрысик не хотела тыкать пальцем на шрамы.       Уже стоя на пороге, Маруся ответила:       — Получила по заслугам, — и захлопнула дверь.       Творец немедля прокомментировал:       — Я_так_понимаю, она_обиделась, что_ты_её_подставила_перед_вожатой, — заключил он. — Некрасивый_поступок.       — Съебись в туман, — проглотила оставшиеся слёзы Маруся. — Я не хотела. Просто… Славя единственная, кто был осмысленно добр ко мне. Мику в расчёт не берем… А теперь и того нет.       — Успокойся. Ясенева_отходчивая, она_тебя_простит. Я_ведь_проектировал_Славянку, мне_можешь_поверить… Если, конечно, Главный_не_сломал_и_её.       Икарус ушла куда глаз глядит:       — А кто был прототипом Слави? И вообще, всех остальных… Я копалась в памяти Семёна, но там только про Алису есть и, немного, про Лену.       Художник доходчиво разъяснил:       — Пионерки_являются_компиляцией. У_них_нет_единого_прообраза.       — Хотя бы расскажи о самых значимых, — не успокоилась автобус.       — Зачем?       Маруся вздохнула:       — Если мы победим, и я заберу лагерь, хотя в это слабо верится, мне нужно знать, что делать с его обитателями. Хочу разобраться, почему они именно такие.       Творец принялся надёргивать длинное сообщение:       — Настоящий_Семён_отдыхал_в_пионер-лагерях_дважды, и_первый_раз_ему_было_лет_двенадцать. Там_он_познакомился_с_девочкой, и_нет… Ничего_у_них_не_было, а_в_душу_тянка-таки_запала. Сёмка_влюбился_чистейшей_любовью, но_смена_кончилась: девушка_уехала_домой, куда-то_там_на_север.       Икарус заслушалась и даже присела на мокрую от прошедшего дождя лавочку, что было замечено уже пост-фактум.       — Глупо_вышло, он_даже_забыл_спросить_её_адрес. Кажется, ну_что_там_у_пятиклассника_за_трагедия, однако_Главный_очень_переживал, рвался_убежать_из_дома, чтобы_разыскать_ту_самую, хотя_прекрасно_осознавал_бессмысленность_затеи. Именно_тогда_Семён_прочувствовал_свою_беспомощность_перед_этим_миром, и_закрылся_от_него.       — До чего ж грустно, — приуныла Маруся.       — А_девушка… Она_даже_славянкой_не_была, не_то_что_блондинкой, и_звали_её_по-другому. Семён_в_итоге_забыл_имя, но_не_забыл_эмоции_и_чувства, — закончил Творец.       Автобусиха почесала зудящую от надёргиваний голову:       — Пиздец, живут же люди. Почему мы не можем быть вместе с теми, с кем хотим?       — Потому_что…       — Ай, не отвечай, — дёрнулась от боли Икарус. — Отдохни пока, а я подумаю, где мой Генда.       В течение пяти минут она думала.       — Да хули тут думать, Бульба посадила его на замок, как и меня до этого. А что ей делать-то? Менты всё никак не приедут, а еблю с пионерками нельзя спускать на тормозах. Есть лишь одно место в лагере, где это возможно — административный корпус.       Мета-Творец легонько шаркнул хвостиком в знак согласия.       — Решено, идём туда!       ***       По доброй традиции лагеря никакой администрации в корпусе не было, Совёнок прекрасно функционировал сам по себе. Заходя внутрь, Маруся обратила на это внимание:       — А сильно ломает погружение, что здесь нет начальства?       Художник пояснил:       — Ломает, но_первоначально_всё_имелось. Ты_бы_видела_местного_физрука, такой_шкаф! Главный_приказал_это_выкинуть, чтобы_снизить_нагрузку. И_не_сказать, что_он_был_неправ — Семён_лишь_пару_раз_сюда_заходил_и_тут_же_уходил.       Икарус похуистически отметила:       — Ну и до пизды. Нам же легче будет.       Она принялась шароёбиться по этажам и стучаться в кабинеты:       — Гедеван, вы здесь? Ау? Тук-тук. Есть кто дома? — и так далее.       Наконец, за одной из дверей откликнулись:       — Вах, кто эта??? Маруса?       Девушка не могла поверить своему женскому счастью:       — Генда, отойди, пожалуйста, от двери.       Грузин послушался и без пререканий отошёл. Маруся чётким ударом ноги вынесла к праотцам хлипкий замок:       — Мой любимый шеф-повар!       Однако пленник был не столь рад посетительнице:       — Маруса… Пракльятье на мою голаву! — запричитал он. — Щто ты натварила?       Девушка опешила:       — Я… Пришла спасти тебя!       — Нэт! Щто ты натварила в тот раз? Зачэм ты приснула маей каньчой в Ольгу Мытриевну???       — Тебя только это волнует? — разозлилась Икарус.       — Важятая паабещала минэ судит, и сказала, щто падобные выхадки в твайом стыле, паэтаму судит будэт и тебэ заадно.       Маруся не знала, как ответить:       — Извини… Я подумать не могла, что она нас застукает и так разозлится… Ну, потрахались чуток — восемнадцать мне уже есть, — Икарус смогла выдавить только это.       — Мена тэпер никуда ваабщэ не вазмут работат! — не унимался Генда.       Чувачок был явно психически сломлен. Горячий южный кровь знатно подостыл от очень даже холодных северных пиздюлей Ольги Дмитриевны, прописанных ему от души за кадром.       — Зачэм ты пришла? — подытожил бывший памятник.       Слёзы снова фонтаном прыснули из глазика Маруси:       — Я… Хотела увидеть тебя ещё разок… Но ты больше не хочешь видеть меня.       Икарус разрыдалась и убежала прочь:       — Почему же мне так не везёт с мужчинами?       Творец попробовал утешить рыжуньку:       — Для_нас_с_тобой_это — лишь_сон_собаки. А_для_обитателей_лагеря_всё_реально. У_человека_жизнь_под_откос_пошла_из-за_лёгкой_интрижки_на_рабочем_месте, не_злись_на_него.       — Охуенно успокоил, — огрызнулась автобусинка. — Будто я сама не понимаю.       Она отбежала подальше и вышла на полянку, где виднелась сцена. Девушка забралась на неё и выплакала остатки слёз. Чуть успокоившись, Маруся подробно ответила:       — Дело не в том, что для кого чего значит, а в том, что у меня, казалось, появилось то, ради чего стоило бороться. Теперь же оно послало меня нахуй. Пиздец, а не жизнь, сперва Славя, потом Генда. Кто следующий?       — Хочешь, и я пошлю? — раздался нахальный голос.       На сцену из кустов прыгнула Алиса, держа в руках свою акустическую гитару:       — Но я не буду, мы же типа, братан_ессы по несчастью, — добавила она.       Маруся встрепенулась от новой участницы монолога. Двачевская подошла ближе и заметила шрамы:       — Мать, ты об какие кусты так жёстко поцарапалась??? — с сочувствием спросила она, присев рядом. — В лесу с медведем подралась? А мы тебя искали тут безуспешно какой день уже.       Алиса бесстрашно закурила:       — Будешь?       Икарус удивлённо взяла цыгу. Рокерша пояснила:       — Что уже теряем? Вожатая всех отпустила, потому что а хули нас держать взаперти: жрачку носить, в туалет водить… Куда мы тут убежим, ёпта, хы? Во-о-от. Бульба так и так настучит в органы после смены, значит, ебём этот день, как последний, — дымное колечко покинуло её рот. — А потом — в колонию общего режима. Ты, кстати, поэтому съебалась?       Марусе тоже было нечего терять:       — Да просто ебаться захотелось чё-та. Подкатила сиськи к нашему повару, а он и не против был. Ну, слово за слово, нас и застукала Дмитриевна. Я решила после такого стресса заняться медитацией в окружении девственной природы. Результат, как видишь, на лицо.       — Ахуеть, вот это ты крутая! — заявила Алиса. — Вместе лес теперь валить будем.       Она докурила сигаретку:       — А я вот Ульяну простила, знаешь. Не могу на неё злиться.       — Это ты правильно, — выкинула свой окурок автобус. — Надо быть добрее к людям. Пусть они того и не заслуживают.       — Я ваще пришла немного полабать, не хочешь вместе? — махнула в сторону гитары ДваЧе.       — Инструмент-то один, — скептически покосилась Икарус. — А петь я не умею.       — Тогда хватай бренчалку, петь буду я.       Чтобы развеяться, девушка согласилась. Изгиб гитары жёлтой приятно лёг ей под сиськи. Опыт подсказывал: если наиграть любую песню, то мигом выяснится, что все пионеры каким-то чудесным образом её тоже знают — магия Совёнка или проёб Мета-Памяти? Но ничего в голову не шло:       — Э-э-э… Не надо помнить? — начала от балды Маруся, надеясь на авто-дополнение текста. — Не надо ждать… Не надо верить… Не надо лгать…       Слова и правда пошли сами собой, Алиса подхватила мотив:       — Не надо падать… Не надо бить… Не надо плакать… Не надо жить…       — Я ищу таких как я, сумасшедших и смешных…       — Сумасшедших и больных, е-е!       — А когда я их найду? — Икарус вопросительно уставилась на компаньонку.       Двачевская поняла вопрос и ответила с грустной улыбкой на лице:       — Мы уйдём отсюда прочь, мы уйдём отсюда в ночь!       И дуэтом рыжухи завыли:       — Мы уйдём из зоопарка-а-а-а-а-а!       ***       Девушки исполнили кучу песен, настроение у обеих поднялось. Мета-Творец, отчасти музыкант, был в восторге, но вот солнце, которое неистово ебашило весь день, уже начало задевать верхушки сосен. Алиса зевнула:       — Слушай, а почему бы нам не сделать что-нибудь такое напоследок, чтобы нас в этом лагере навсегда запомнили?       Икарус не разделила хулиганского энтузиазма:       — Мало того, что вожатая и так на нас повесит? Взлом, кража, алкоголь, драка, порча имущества. Ничего не пропустила?       — Значит, добавим к этому подрыв общественных устоев! — торжественно выдала Двачевская.       — Ох, блять…       — Мы с Ульянкой в начале смены напиздили кучу селитры со склада, потом ещё кое-чего обнесли… В итоге у нас под домиком лежит столько взрывчатки, что хватит… Взорвать целый памятник, например.       Маруся всё поняла:       — Я всё поняла. Ты жаждешь самых крупных неприятностей.       Алиса фыркнула:       — Меня исключают из пионеров. Я хочу достойную причину, а не какое-то там мелкое хулиганство. Один хуй, что в детдоме, что в тюряге.       Икарусу было в целом до пизды, ей-то ничего не угрожало конкретно от Бульбы, а вот злость на весь мир присутствовала:       — Вожатая, кстати, с сердечным приступом в больничке уже валяется с утра. Сдаётся мне, твоя идея окончательно сведёт ее в могилу.       ДваЧе лишь злорадно оскалилась:       — Так и надо этой пизде.       Творец осторожно просигнализировал мысль:       — Лагерь_потихоньку_слетает_с_катушек. «Моя»_Алиса_на_такое_бы_не_пошла.       Маруся тихо шикнула:       — Да она с мелкой каждый раз пытается взорвать Генду, забыл что ли?       — То_детские_шалости_с_углём_из_медпункта. Сейчас_всё_иначе.       — Цыц! — стукнула по шляпе кулаком машина. — Так сколько у вас взрывчатки?       ДваЧе самодовольно потянулась:       — Немало.       Такой ответ не устроил механизированное средство:       — Ты мне мозги не еби. Я спрашиваю, сколько?       Недовольная тем, что её заставляют напрягать мозг, Алиса взялась прикидывать:       — Шестьдесят пять… Плюс ещё… Э-э-э.       — Ладно, заткнись, — махнула рукой рыжуха. — Как бы руки не поотрывало к хуям с вашим самопалом.       — Да там система «Нипель», — хвастливо заявила хулиганка. — Если только не будет резкого перепада влажности, бояться нечего.       И тут Маруся вспомнила, как пару часов назад сидела на мокрой лавочке:       — А ведь дождь был недавно? И потом солнце припекло.       — Ну, был… — непонимающе отозвалась Алиса. — Ой, бля!       Девки, не сговариваясь, синхронно ломанулись к домику с пиратским флагом, забыв о гитаре и памятнике. У них не было плана, но они летели со всех ног в надежде на лучший исход. Уже в подлёте ДваЧе заорала что есть мочи:       — Ульяна, БЕГИ!!!       Шмакодявочка сидела на крыльце и приветливо помахала двум приближающимся клушам рукой, не расслышав слова. Алиса набрала воздуха в грудь и уже готова была крикнуть ещё, как лагерь озарился яркой вспышкой, и мощный толчок откинул девушку назад. Спустя долю секунды оглушительный взрыв накрыл Совёнок до самых его границ, повыбивав все окна и даже двери. Ульянку аннигилировало мгновенно, а Марусю снесло горячей волной и подбросило куда-то высоко. Дальше была пустота.       ***       Икарус приземлилась на бетонную дорожку и проскользила на ней с десяток метров. Шляпа с Мета-Творцом улетела хуй знает за сколько парсек. Было больно. Очень больно! Присто ёбаный блять нахуй как больно!!! Маруся закашлялась кровью, не в силах подняться. Перед глазами всё поплыло, и наступило какое-то даже умиротворение. Балансируя на грани откида, девушка засмеялась, глядя на первые звёзды в вечернем небе:       — Вот так живёшь, живёшь… А потом не живёшь.       Между разговором о Генде и самоподрывом домика прошла, дай бог, минута. Марусю подкосила эта невероятная стремительность и безапелляционность смерти. В попытках отвлечься от боли, она стала тихонько напевать известный мотив, ощущая себя раненым героем советского боевика:       — Тю-тю-тю-тю-тю-тю… Ваше благородие… К-ха… Госпожа Удача. Для кого ты добрая… Ой. Бля… А кому иначе…       Сознание упорно не желало теряться. Маруся допела песенку и кое-как поднялась, оценив урон. Новенькая форма пришла в негодность, а кожа на спине оказалась стёртой до мяса. От мучительной смерти девушку спасло лишь автобусное происхождение с баффами на повышенную прочность конструкции.       Над вечерним лагерем поднимался уже настоящий, а не пыльный, как в первый раз, столб дыма. Тут и там падали горящие фрагменты погибшего домика. Икарус выставила перед собой руку с оттопыренным большим пальцем:       — Судя по тому, что я вижу — нам пизда. Верно, Крысич? Ах, да…       Автобусиха огляделась: ни Алисы, ни Творца рядом не было. Вероятно, первую отнесло взрывом подальше, т.к. она была ближе к эпицентру, а второй, считай, пушинка. Ищи его теперь в стратосфере, блять!       Впрочем, посреди закопчённого неба показался странный объект, привлёкший внимание девушки. То была панамка, которая, за счёт аэродинамической формы, медленно планировала куда-то в сторону залива. Мета-Художник держался лапками за верёвочку и пытался управлять полётом.       Рыжухе не было достоверно известно, умеют ли крысы плавать, поэтому она тотчас рванулась ловить своего незадачливого товарища, превозмогая нестерпимую боль. Выскочив на пляж, девушка успела перехватить шляпу и лёгким движением руки надела её обратно вместе с содержимым:       — Порядок?       — Ёб_твою_мать, сука, блять! — отстучал морзянкой Творец. — Что_это_было???       — Рыжие курицы нарушили тех. процесс и условия хранения взрывоопасных веществ! — прорвало Икарусиху. — Сколько же селитры они спиздили???       — Лагерь_сам_себя_разрушает! — включил старые песни о главном Мета-Режиссёр. — Главный_вообще_съебался_куда-то, я_не_пойму? Раньше_он_бы_такое_сразу_пресёк.       — Да занят, наверное, перепрошивкой, — вбросила Маруся. — Я бы тоже прихуела, останься от меня одна сиська, и на её основе пришлось бы восстанавливать целый организм.       Пляж оказался усеян обломками, среди которых мелькнуло рыжее пятно:       — Алиса!!! — автобуська бросилась на визуальный ориентир.       Действительно, хулиганку выкинуло аж на берег, чего её организм пережить не смог. Впрочем, та ещё дышала:       — Маруся… — прохрипела она. — Мне так больно…       Подбежавшая рыжунька грохнулась рядом, не в силах помочь умирающей. Она могла лишь только подбодрить:       — Это была сама охуенная причина, по которой кого-либо выгоняли из пионеров! — попыталась улыбнуться Икарус.       Алиса тоже решила сосредоточиться на хорошем:       — Но… Кхе-кхе… Меня не успеют исклю… Исключить…       — Я позабочусь, чтобы тебя лишили этого звания. Посмертно, — спизданула растерянная Маруся. — Обещаю!       — Малая… — на издыхании шепнула хулиганка. — Скоро увидимся.       ДваЧе приняла судьбу и умерла. Плакать не было сил и слёз. Девушка просто села рядом с мёртвой подругой и уставилась на водную гладь:       — Помнишь, Крысич, я сказала, что видела прообраз Алисы в архивах Семёна?       — Да?       — Это ведь та девушка, которая жила в соседнем подъезде и была отличницей?       — Она_самая.       — А потом затянуло в плохую компанию… И однажды… Бог мой, как её звали-то?       Творец не ответил, ибо не знал.       — И «Алису» в падике толпа нариков пустила по кругу, после чего бедолага покончила с собой. Вот же, сука, жизнь.       А на это Мыши просто не было чего ответить.       — Ну, хули, зато её рут прямо вот канон. Сёма ДваЧе тоже трахает по пьяни… Пиздец, Мета-Писака, и не стыдно тебе такое выдумывать было?       — Не_всем_же_романтично_ебаться_в_лесу, как_со_Славей, — возразил Творец. — Надо_было_сделать_разнообразие, а_материала_не_хватало. Взяли_из_памяти_то, что_имелось.       — Алиса заслуживала лучшей участи, — глухо произнесла автобус. — Но теперь у меня снова есть цель, и я готова продолжать бой.