***
Помимо гор, ледяной воды и экстремального климата — мне нравится бар. Сидеть с людьми за кружкой светлого пенного и болтать о жизни, культуре. Здесь уютно, что испытать я не везде способна. Только вот … здесь никого, кроме меня. Телевизор, вечно транслирующий матчи — молчит. Зато в руке я почувствовала крепкую ручку, от пивного бокала. Наполнен ровно так, как люблю. У меня получилось. Стоило приложить минимум усилий, дабы сон стал осознанным. Для достоверности обращаю внимание на собственное тело, обтянутое платьем с вызывающим декольте. Почему оно белое?! Боже, когда я уже проснусь… — Здесь я еще не был, — он появился буквально из воздуха. Взгляд скользнул по новой локации. Не спеша прикурил, повернулся ко мне всем телом. Не могу увидеть четко, зато чувствую, как кожа покрывается мурашками в тех местах, на которых таинственный незнакомец задерживает взгляд. — Это бар, в котором я провожу время… — украдкой гляжу в его сторону. Смотрит на меня. Отчего-то жутко, и очень волнительно стало. Прочистив горло, придаю голосу большей уверенности: — Почему ты приходишь ко мне во снах? Эта задумчивость навеяла мысль о том, что он только делает вид. Прищуриваюсь и делаю глоток пива. — Тебе удалось поменять место в собственном сознании. Через такое долгое время… — ухмылка медленно расползлась на лице. Он затянулся сигаретой, а когда выпустил дым — сделал шаг ко мне. Что это было? Он тупо проигнорировал мой вопрос. — Где мы? — пользуясь моментом, пока я захлебываюсь возмущением, задает вопрос. — Как давно ты приходишь ко мне? Кто ты такой? Поверить не могу, этот человек только что посмотрел на меня, как на занозу в заднице. Руки так и чесались вцепиться в это пальто и встряхнуть, что есть силы. Может поможет? — Что ты делаешь? — на мои руки легли холодные. Смотря на меня сверху-вниз, дернул брезгливо уголком губы. — Перестань меня игнорировать. Меня изводит то, как ты врываешься в мои сны. Ты ведь не человек, как и я, — не отдаю себе отчета, с какой силой стала сжимать несчастное мужское пальто. Движимая неизвестной силой притяжения, сокращаю расстояние между нашими телами. Как вкусно… как вкусно пахнет. Я слишком очевидно вздохнула: — Нам не сняться сны просто так. Почему ты приходишь ко мне? Пухлые губы, чуть бледного оттенка, растянулись в заискивающей улыбке. Прежде, чем ответить мне, он подцепил декольте платья указательным пальцем. Крепко. — Замолчи. Порву, — в подтверждение сказанному, послышался легкий треск от приложенной силы. Боже мой… что это… Все слова застряли где-то в горле. — Волнуешься? Покраснела, хотя всегда бледная. Тебе нравится такое обращение к себе? — Прекрати! — бью его по рукам, отчего обжигаюсь холодком- Ответь, как тебя зовут. Да и кто ты такой? — мой голос уже стал жалобным, ведь я совсем ничего не понимаю! — Думала, что в следующий раз смогу найти ответы. А ты… ты просто ускользаешь… Ох, как же двояко прозвучала эта фраза. В сердце колко двинулся осколок. Затошнило. Я принялась измерять помещение шагами. Слышится только гулкий стук моих каблуков. — Остановись. «Через такое долгое время…» — что это значит? Как… долго мы знаем друг друга? А может, я сошла сума? Как человек, болеющий шизофренией… — Остановись, — послышалось издалека раздраженно. И почему не помню предыдущие встречи? Ерунда какая-то… Вообще, я ребенок демона и метиса. Если подумать, можно допустить высокую вероятность моего отличая от массы. Этот мужчина высокий, стройный, мрачный и холодный. Черные, длинные волосы и глаза… изумрудные. В моем вкусе. Не могу исключить, что подсознание транслирует мне сон. В мгновенье я оказалась в плену объятий. Притяжение. Сила. Непомерное могущество оказывает физическое давление. Я уже чувствовала это. Когда зарылась в переплет черных волос собственными пальцами. Это… неужели… — Ты растеряна, потому что память еще не вернулась к тебе, — теплый шепот над ухом, четко поставленная речь. Его… кхм… его приятно слушать. Он велел сделать глубокий вдох, и я не могла ослушаться. — Думаешь, что можешь видеть сны? Может быть… — мое тело сжимают сильнее. Незнакомец зарылся носом в копну моих волнистых волос- а может… я действительно существую. Когда ладони скользнули по линии талии, меня посетило дежавю. Его ничем не перебить. Я стала дышать нервно, и приходиться бороться с желанием обернуться к нему. Узнать, о чем говорят глаза. Но я могу только телом ощущать его силу, ровное дыхание и обжигающий холод. Вот он — сигаретный дым с нотками ментола. Забвенно отклоняю голову назад и встречаюсь затылком с крепким плечом. — В прошлый раз и сейчас, в глубине души я чувствую, что мы близки, — заговорила я спокойнее, прикрыв глаза- за свои шестьдесят лет я не встречала никого похожего на тебя. Меня вводит в заблуждение это чувство. Скажи, почему это происходит? Вопрос прозвучал с надеждой, и в то же время отчаянно. Он выдохнул мне в шею. Показалось, что сие действие было непреднамеренным. Через секунду он и вовсе отстранился. — Кто знает, — прикуривая сигарету, ответил. Отчего-то я противлюсь осознанию того, что после пробуждения это лицо станет размытым пятном, а образ — блеклыми очертаниями. Кажется, пора просыпаться. Бар сгорает пеплом, как сигарета. Разлетается, обнажая серо-зеленый фон за пределами картинки. Он не обернулся, прежде чем слиться с остальными частицами. Мои руки стали рассыпаться, поражение молниеносно пробралось выше. После пробуждения, я помнила большую часть. Моя голова буквально набита различными предположениями, догадками, а прекратить рассуждать — не могу. На глаза попалось письмо, которое прислали родители два дня назад. Как представлю, что явлюсь на небеса — дурно становится. У многих создалось негативное впечатление обо мне. Такая умная, талантливая, подающая надежды. Часто приходилось это слышать. К черту, если не выберусь сейчас — скоро сума сойду. Меня увлек придирчивый процесс подбора образа. Наверное, поэтому люди ходят на шоппинг, когда плохо себя чувствуют. Могу сказать, что отвлекает. Непонятно как выбирать наряд, не зная концепции встречи. Думаю, облегающее макси-платье с V-образным вырезом, длинными рукавами выглядит элегантно. Если ножку выставить вот так, окружающие заметят эротический вырез. Только с цветовой гаммой пришлось повозиться, используя ловкость рук. И никакого мошенничества. Вместо однотонного черного, платье стало темно-бордовым с визуализацией черной дымки, которая гармонично сочетается с подолом, имея плавные переходы. Взяв, для приличия, клатч, обернулась к зеркалу. Непослушные волнистые волосы никак не удавалось собрать в высокую прическу, зато оправданным выбором стала коса на бок. Брови не крашу, они и так густые, красивой формы. Спасибо папе. На губы только нанесла блеск, да ресницы тушью накрасила. Последний штрих — туфли, и я призываю водоворот.***
Густые облака движутся по неопределенной траектории, сталкиваются и смешиваются с другими, — отличительного цвета. Небо становится палитрой, по которому неспешно передвигаются острова. Ну а я… нахожусь на самом крупном. После войны, школа буквально раскололась вместе с куском левитирующей земли. Это не реставрация, а самое настоящее перерождение. Помню зарисовки в книге «Секрет Небес». Захотелось снять туфли, чтобы всей кожей прочувствовать эту энергетику. Пропустить через себя. Вспомнить. Где — то вдали кричит укрощенная субантра, ревет морской дракон. Слышу голоса учеников; трение перьев друг о друга, взмах сильных крыльев. Меня переполнило непредвиденное чувство радости и облегчения. А я так не хотела сюда возвращаться. Двинулась в сторону школы. С широкой улыбкой и большими, от восторга, глазами. Представ перед величественным дворцом, мое сердце пропустило удар. Двадцать лет. Меня не было двадцать лет. Время на земле и на небе течет совершенно по-разному. Дверь поддалась легко. Не спеша надела туфли, не переставая наслаждаться этой архитектурой. Как-то неосознанно веду пальцами по холодной, твердой стене. Они слышат, впитывают энергию живых существ. Так трепетно стало. Я волнуюсь. — Здравствуйте, — неожиданно подал голос ангел, в этой тишине. Я подняла голову — Директор школы, Мими, дочь Мамона, проинформирована о вашем визите. Ожидает у себя. Позвольте проводить. Так скоро стало известно обо мне… Надо бы перестроиться с земного времени на небесное. Это не должно удивлять. Я умело замаскировала растерянность за вежливой улыбкой. Пока поднимались по лестнице, украдкой оценила внешний вид эм… кто это? Дворецкий? Нет, дворецкий — это на земле. Не помню, чтобы при мне были такие. Эм… шестерки? Он с иголочки одет, причесан. Мамин сын. — Кхм, — ангел покосился на меня, явно недовольный смехом без причины. Который давлю в сжатый кулак. Мы здесь. Эта огромная, тяжелая дверь. Рука было дрогнула, дабы вознестись и сделать первый удар. Но меня опередил шестерка. Еще и громко объявил, кто сейчас войдет. Успокойся, все хорошо… — Корделия, ты прибыла к нам, — мама медленно поднялась из-за стола. На ее красивом лице застыло удивление. Даже голос дрогнул, словно ей не верится в реальность происходящего. Стало тошно, от себя. Неужели я заставила маму страдать? Какая же упертая. — Привет, — ком встал в горле, к глазам подступили слезы. Что это… почему так резко? Слова не даются. — Милая, — она в миг оказалась рядом, заключила в теплый плен своих аккуратных маленьких рук. Я почувствовала ее, ту связь которой мне не хватало. Мне не стыдно разрыдаться вот так перед ней, мне не стыдно показать ей свои чувства. Пробыв на земле, я считала, что ничему не научилась у людей. Я рада, что мой эгоизм и бесспорное упрямство отошли на задний план. Мама вздрогнула, когда почувствовала мое тепло, тепло своей дочери в ответ. Я постаралась обнять ее как можно крепче. Не отпущу.***
Оказывается, после войны, кухня школы ангелов и демонов значительно обновилась. Например, мама подала традиционный напиток Бразилии — Кашаса. Это разновидность водки, крепостью от тридцати восьми до сорока градусов. Однажды мне удалось побывать в этой стране, но такой напиток упустила из виду. Мама сделала небольшой глоток, затем отодвинула его подальше от края стола. Закинула ногу на ногу, откинулась в велюровом кресле. Наматывая волнистую прядь волос на указательный палец, заговорила: — На земле ты прожила двадцать лет. Это должно было повлиять на физическую оболочку. Ни морщинки, — как-то отрешенно утвердила она, с ноткой восторга. Я опустила глаза, не совсем понимая, как реагировать. Поэтому слегка улыбнулась. — Лучше расскажи, как твои дела? Я отвела взгляд, пытаясь в памяти выделить ключевые интересные моменты, в хронологическом порядке. Взяв бокал, наполненный до середины, — кашаса, поднесла к губам. — Много путешествовала. Изучала людей, культуру, — аккуратно, не спеша веду разговор. Отпила крепкого напитка, покрутила стакан в руке- люди стараются брать от каждого дня все, чтобы не прожить столь короткую жизнь впустую. Это вдохновляет, -исподлобья обращаю внимание на маму, что задумчиво, с хмурым видом, смотрит в пол. Интересно. — Я не говорила тебе, но Вики Уокер вдохновила меня, — мама вспыхнула, в глазах блеск заинтересованности. Она сосредоточилась теперь на мне полностью- когда я прочла книгу, мне стало любопытно узнать, какого это — спуститься на землю, приняв законы людского бытия. Сейчас, встретив тебя через двадцать лет после ссоры, я убедилась, — мы встретились взглядами- что стала мудрее. Мама приоткрыла рот, ее нижняя губа дрогнула, глаза стали влажными. Она уверенно взяла меня за руку, протянувшись через подлокотник кресла. Крепко сжала. Непреднамеренно подметила, что мы обе любим носить кольца. — Мы семья. Я люблю тебя, несмотря на ссоры. Хочу, чтобы ты пересмотрела взгляды на жизнь — она долгая у нас, и слишком ценна, чтобы тратить ее на ругань. Корделия, ты особенный ребенок. Так и будь уникальной еще здесь, -мама приложила свободную руку к собственной груди- развивайся, учись. Стань мудрее. Моя мама самый лучший демон. Говорит правду, пусть и немного обидную. Сейчас мне слышать это не обидно. Накрыв ее руку своей, я смахнула одинокую слезинку с собственной щеки. Хочу ей дарить такую искреннюю улыбку, как сейчас. Просидев некоторое время в тишине, с бокалами в руках, уже я сделала первый ход. Кажется, мама боится заговорить об этом первая. — В письме ты написала, что есть важные новости. — Да, папа придет и … Как по зову, в просторный кабинет — зал, вошла высокая фигура. Мужчина тряхнул головой, стряхивая хлопья снега на черный ковер. Он несколько раз покрутился вокруг своей оси, оттряхивая крылья. — Кристофер! Ты мог сделать это за пределами комнаты, — заворчала мама, кривя губы в возмущении. Он что-то хотел ответить, но его взгляд замер на моей фигуре. Папа оцепенел, и буквально на ватных ногах подошел ко мне. Я поспешила встать и с визгом повисла на его шее. — Ох, дорогая. Наконец-то ты дома. Папа так тяжело выдохнул, что я физически ощутила, как камни ссыпались с широких плеч, к нашим ногам. Мы крепко — крепко обнялись, обмениваясь энергией. А когда отстранились, поспешили поудобнее устроиться в креслах. На столе прибавился бокал кашаса. — Насколько ты знаешь, — первым начал папа- после войны остался в живых один всадник апокалипсиса. Подробно об этом не расписано в «Секрете небес», поэтому, — он глянул на маму, как бы получая одобрение- прежде чем приступить к непростой части, мы начнем издалека. — Вики Уокер была моей лучшей подругой. Бесстрашная, не очень сильная, зато добивалась своей цели. Она встряла в опасную игру, и очаровала всадника — Голода, -дополняет мама, с тревогой на сердце. — Стоило Голоду приблизиться к живому существу, энергия покидала тело. Потеря сознания, мучительная боль во всем теле. Мы с мамой пережили это… — А вот Вики оказалась загадкой для всех нас. Единственная, на кого не влияла сущность этого монстра, — мама отпила алкоголь, затем поднялась на ноги. — Да, -кивнул папа, немного раздраженный, что жена перебивает- он хотел быть полноценным живым существом. Сомневаюсь, что он любил Вики, скорее его интерес был обусловлен возможностью близости. Перед смертью, — он глянул на маму, что нервно ходила от стены к стене- она выбрала Мальбонте… — Вместо одного чудовища, - другое, — с отвращением буркнула эта женщина. — Мими, присядь. Выдохни. Мы обязаны Корделию посвятить в курс дела, как бы не было тяжело. Она остановилась. Бокал в ее руке лопнул, разлетевшись на осколки. Она громко вздохнула, раза четыре, затем повернулась к нам лицом. Ее душат слезы, я вижу. И хотела бы закрыть душераздирающую тему, но папа прав. Я протянула свои руки, и мы скрепили их вместе. Мама присела на подлокотник моего кресла. Что же… о чем настолько важном они хотят рассказать мне? Буквально наступают себе на горло, жертвуя эмоциями и ментальным состоянием. Переживают этот кошмар вновь и вновь. Мне становится не по себе, чувствую, как к щекам подступил жар. Волнительно смочила губы языком. — Вики сразила саму мать, творца мироздания. С нашей помощью, подобралась к ней. Ценой собственной жизни, пала, — папа осекся, в глазах его, кажется, промелькнули картинки того дня. Подробности не давались, язык не поворачивается. Я махнула рукой, как бы говоря, что детали можно опустить. Папа кивнул. — Мальбонте в приступе ярости не подпускал никого, держа свою возлюбленную за руку. До последнего вздоха. На котором она подозвала Голода. Тут Мальбонте не смел противиться… — «Позаботься о Мими, сохрани новый мир. Живи.» — прошептала мама, сжимая мою руку. Из глаз потекли слезы. Глаза папы расширились. Он, наверное, понятия не имел, что ей удалось запомнить слово в слово. Без запинок. С ходу. Мое сердце дало трещину. Как же больно. От природы, мне достался дар — он же и мое проклятье. Чувствовать, переживать эмоции других. Мама обняла меня, прижалась губами к макушке. — С тех пор, Голод исчез. О нем не слышали, — выдохнул папа- его не видели, -воспоминание отразилось на его лице. С хмурым видом, продолжил: — Через тридцать лет после победы, Мими забеременела. Ты, дорогая, еще в утробе дала понять, что являешься необычным плодом любви метиса и демона. — Я начала худеть, что не типично для демонов. Мое тело физически слабло, и я не понимала, что мне делать. Лекари говорили, что плод, — будто отрешенная, она приложила ладонь к своему животу- умирает. Ему чего-то не хватает. Тогда Кристофер отправился на поиски Голода. — Я не представлял, где его искать, — папа отражает растерянность и шок, что испытал тогда — весь мир облетел. Ни намека на его присутствие. Существование. Добравшись до края света, я отчаянно стал кричать, звать на помощь. Не мог смотреть, — голос предательски дрогнул. Папа… — Как теряю тебя, — он поднял покрасневшие глаза, обращаясь к нам. Как к единому целому- тогда появился он. Сильный, могущественный, безучастный. Глаза его были пустые. В тот момент желание просить его о помощи покинуло меня. Но я перешагнул через гордость. — Они появились в моей комнате, пока лекари в панике тряслись надо мной. Наверное, в тот день я почувствовала то, что ощущают люди — неизбежное приближение конца. Помню, — мама нахмурилась, пытаясь вспомнить подробности- он и слова не сказал. Подошел, приложил ладонь к голове. Потом к животу. И ушел. — Что он сделал, мама? Что случилось потом? — совершенно по-детски я требую подробностей, пропитанная любопытством. Она улыбнулась мне. — Я вернулась в прежнюю форму. Стала уже понимать интуитивно, чем мне нужно питаться. И что в этом есть необходимость. Роды проходили тяжело, тогда мы видели его в последний раз. Он облегчил работу всем, и спас нам обеим жизни. — Шестьдесят пять лет назад, — твердо сказал папа. Мои глаза стали просто огромными. Как? Что? Неужели… это моя история? Я… я и мама живы благодаря всаднику апокалипсиса? Я накрыла свой рот ладонью, сдерживая тяжелое дыхание и крик, что рвался наружу. Боже мой, что за жизнь… я… я не знаю, что делать с этой информацией. Мое тело обессилено сползло с кресла, и я осела на колени. Мама с папой обеспокоенно прильнули ко мне. В памяти всплывают воспоминания в хаотичном порядке, совершенно из разных временных отрезков. Снова головная боль. Зачем я вернулась на небеса? Почему просто не осталась жить как человек?! — Корделия, слышишь меня? Ты как? — это голос папы… Ободряющие шлепки по лицу отрезвили мой шокированный рассудок. Тяжело сглотнув, я ответила: — Все в порядке. Это была предыстория, так? — дрожащей рукой смахнула капельки пота со лба. Родители обменялись сомнительными взглядами, не решаясь заговорить. Они прекрасно поняли, на что я намекаю. Ударив по полу кулаком, требую: — Вы не сможете это откладывать. Говорите. Я справлюсь. Мама облокотила мое тело на себя, таким образом, чтобы обеим было удобно. Ну а папа подал бокал кашаса, который я опустошила за раз. Прежде, чем продолжить, ладонь мамы бережно, успокаивающе стала поглаживать меня по спине. — Как и раньше, -папа поднялся с колен, выпрямился во весь рост- о нем не слышно, его не видно. Мы даже не знаем жив он, или от одиночества покончил с собой. Но… из цитадели выкрадены документы, родившихся метисов. В том числе твой. — Ч-что?.. — не узнаю собственный голос. — Парни из разведки зафиксировали следы постороннего, и путь его неясен. Мы с мамой подозреваем, что ему нужна ты. — Но для чего? -бросаю первый вопрос, что всплыл в голове, в пустоту. — Не знаю, дорогая, — поглаживания стали резче. Кажется, мама и себя стала успокаивать этим- ты должна пока пожить с нами. На земле ты еще больше уязвима. — Он, по воле Вики Уокер, заменил великую мать, став хранителем нашего нового мира. Но я не доверяю ему. Совершенно. — Мам, пап, — я заглянула в хмурое лицо, на котором крепко сложились губы, а брови выразительно сошлись у переносицы, подняв уголки вверх; перевела внимание на рядом сидящую, прекрасную женщину. Она крепко задумалась, переполненная до краев тревогой- это всадник апокалипсиса. Он где угодно достанет меня… — Нет! — рявкнула мама- Я ни за что ему тебя не отдам! Всем пожертвую, но защищу. Я потеряла дар речь на мгновенье. Как же… тяжело любить. У нас такая сильная связь, и я прекрасно ощущаю ее переживания и чувства. Заламывая пальцы на руках, беру себя в руки и продолжаю: — Мы не знаем достоверно, что именно Голод занимается воровством. Даже звучит немного… глупо, -пожимаю плечами- но если это и он, то мы в действительности не знаем, чего он хочет. Такое могущественное существо… — Чудовище, -рыкнула мама — Не станет прятаться. Ему незачем. Сердце пропустило удар, душа рухнула в пятки. Машинально прижала руки к груди, сглатывая горечь во рту. Звучало так, словно я уверенна в том, что сейчас говорю. Будто знаю наверняка. Дежавю? Не похоже… Потом подумаю об этом. Родители крепко задумались, и это был отличный момент, чтобы сообщить о решении: — Я останусь.***
Оказалось, что за двадцать лет моего отсутствия, а по небесным меркам — это короткий срок, школа усовершенствовала программу обучения. Метисы, ангелы и демоны теперь обучаются совместно. Таким образом, снижается «конфликт классов», по статистике их стало меньше. Морские драконы считаются вымирающим видом, поэтому даже на контакт с ними выходить запрещено. Субантры, как мухи — их много. Небесные жители научились укрощать этих зверей. Теперь они не несут какой-либо опасности. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я осталась здесь. По земле не скучаю, к удивлению. Все-таки двадцать лет провела там. Сны мне более не сняться. Я стала чувствовать тоску от того, что он перестал приходить ко мне. Это так… необычно. Не могу распробовать, что конкретно чувствую по отношению к таинственному незнакомцу. Страх, растерянность помню. Притяжение. Еще я прекрасно помню, что никогда не чувствовала тоску по кому-то, кроме родителей. — Слышала, что сегодня состоится бал? Я обернулась на, до боли, знакомый голос. На его лице, как всегда, застыла самоуверенная улыбка. Со скрещенными на груди руками, облокотился о массивную колонну левым плечом. — Ади? Он все еще здесь? Мои глаза стали большими, а улыбка сама собой засияла на лице. — Ты повзрослела. Двадцать лет тебя не видел. Иди сюда, — он оттолкнулся телом от колонны. Раскинул руки, приглашая в объятия. Я с удовольствием утонула в них. — Все остаешься бунтаркой. Вся в маму. — А ты все такой же рыжий и смешной. — Что ты смеешься? — он изобразил притворное возмущение- О, Корделия, — взяв меня за плечи, отодвинул от себя. Встряхнул. Скорчив непонимающее лицо, я выпрямилась- а ты маму переросла. Почти Кристофера догнала. — Оскорбишься, если я скажу, что уже в шестнадцать лет была повыше тебя? — Засранка, грубиянка, — пробурчал Ади. — А бал в честь чего? — Выходные дни от учебы, да и ты приехала. Решили позволить ученикам расслабиться. Может… и ты отвлечешься. Последние слова он произнес мягко. Кажется, Ади в курсе моего положения. Я совсем не зла, что он посвящен в это. Покачав головой, с улыбкой ответила: — Ты прав. Я не могу думать об этом. Хочу жить спокойно, — на выдохе протараторила последнее предложение. Демон энергично закивал головой, проходя к окну, у которого я стояла несколько минут назад. Вновь скрестил руки на груди. Он вглядывается в бесконечное небо, украшенное пышными облаками. Как на зло, именно сегодня они чистейше белые. Я поравнялась с ним. Неуверенно опустила руку на его плечо. Кажется, демон почувствовал мою энергию. Печальная ухмылка скользнула по лицу рыжеволосого. — К сожалению, наши долгие жизни обременяют. Эту боль никогда не унять, а тот день, — я неуверенно глянула на него. Ади тяжело сглотнул- не забыть. Любовь лечит, но и она же — калечит. Я рада, что ты с нами. Он ведь… хотел уйти за Сэми. Любовь его друзей помогла встать на ноги. — Я не думал, что когда-нибудь вновь смогу испытать искреннее счастье, радость… — Ади склонил голову, затем повернулся ко мне- пока не родилась ты. Я рад, что ты есть. Мы крепко-крепко обнялись. Обменялись поддержкой, любовью, которую способны дать. — Хочу тебе кое-что рассказать. Только не здесь, — последовав моему примеру, Ади огляделся по сторонам. Мы покинули бескрайние коридоры, видимо он решил меня увести в проверенное место — свой личный кабинет. Оказавшись внутри, подальше от лишних ушей, он даже шторы запахнул. — Родители рассказали мне историю Вики и Голода, историю моего рождения. Я в порядке, — сразу дала понять, как только заметила беспокойство на лице демона. — Я не хотела думать об этом, давила эти предположения и мысли внутри себя, -делаю глубокий вдох, озадаченно прикусив большой палец- последнее время ко мне во снах стал являться некий человек. В какой-то момент я поняла, что мы знакомы. И знакомы очень давно. Он снился мне и раньше, но по какой-то причине - вспомнить не могу. — Что последнее ты помнишь? — он уже принялся рыться в своих ящиках, на стеллажах. Я ему продублировала то, что сохранилось четко в моей памяти. Попыталась описать внешность, ощущения. Тогда книги, какие-то бумажки повалились из его рук. Совершенно шокированный, отрицательно мотающий головой, Ади, наткнулся бедрами на стол. — Нам не сняться сны просто так. Метисы бывают исключением, но ты, -он поднял на меня напряженный взгляд- другой случай. Пока еще не родились подобные тебе, от союза демона и метиса. Но… меня настораживает твой рассказ. — Я подозреваю, что ко мне приходил всадник апокалипсиса. Голод. — Приходил? — С тех пор, как я здесь, меня не беспокоят сны. Ади всплеснул руками, схватился за голову и нервно тряхнул крыльями. — Ади, я тоже не хочу в это верить. Да и для такого могущественного существа — я сошка, не имеющая ценности и веса. — Это так. Но все здесь, если честно, странно. Не поддается логике. И все же, ты уверенна что он приходил сам? Опа. О таком я еще не думала. Заинтересованно уставилась на демона, прикусив нижнюю губу в порыве размышлений. Ади порыскал среди бумаг на полу, и разогнулся с парочкой экземпляров в руке. Мы вместе подошли к столу, где он их разложил. — Сознание любого живого существа устроено непредсказуемым образом. Например, когда Голод проникал в сознание Вики — она помнила все, будто наяву. А ты, — он посмотрел на меня неоднозначно и быстро вернул внимание к бумагам- вот здесь указано, что когда происходит намеренное проникновение в сон, то есть установление ментальной связи, оба помнят все произошедшее. После войны, мы еще практиковали это с метисами. На уроках, — добавил для ясности. — А я думала пытал их. — Не язви, — придвигает уже другой документ, раскрывает на нужной странице- а это… мой личный опыт. Когда Сэми был жив, мы начали сниться друг-другу незадолго до первой встречи. Друг-друга мы помнили лишь размытыми образами, — я только сейчас заметила, как активно демон жестикулирует- уже пройдя через года, столетия, мы пришли к выводу… По тому, как он напряжен, я напряглась тоже. Этот настрой не предвещает ничего хорошего. Буравлю Ади взглядом, но мое терпение на пределе. Шумно выдохнув, он обеспокоенно заглянул в мои глаза. Мурашки побежали по рукам и шее. Тело не слушается. Ступни приклеились к полу. — Что эта встреча была предопределена самой вселенной, судьбой. Наши души были связаны с самого начала. И во снах мы видели не физические облики, а души друг-друга. Корделия… если это правда всадник апокалипсиса… я не знаю, что тебе делать.