infernalis

Чем хорош проект «Битвы», так это возможностью путешествовать по России. Адалин дальше своей родной области ехать ленилась и постоянно находила отмазки, мол, учеба, работа, Пушка к ветеринару надо отвезти. Теперь она разъезжает с места на место, успевай только клацать фотографии. Электричка до Балашихи потрепанная, наслышанная кучей историй и повидавшая инцидентов. Ада вместе с Владом и Александром Шепсом заняли самые дальние места и наслаждались отсутствием посторонних ушей. Поначалу они обменялись парочкой формальных фраз об ожиданиях от предстоящего испытания, но через некоторое время позволили себе полностью расслабиться в камерном составе и разговорились о личном, не забывая ненароком обсудить соперников и бабок-хабалок, едущих ни свет ни заря непонятно куда и ворчащих на каждого представителя молодого, «потерянного» поколения. Посередине беседы Влад выскочил по предлогом «переговорить с бэсами», и Урсу осталась наедине с Шепсом-старшим. Ведьма не могла оторвать от него взгляд и сдержать улыбку: в положительном смысле поражали его манеры и умение себя преподнести этому серому, лишенному красок и понятию «индивидуальность» обществу. Александр излучал эпатаж, экстравагантность, аристократичную важность, местами вызывающую скандальную реакцию, однако ни в коем случае не портящую его образ. Мужчина умел преподнести себя. Между «сливаться с толпой» и «быть счастливым» Саша определенно выбрал второе, заряжая своей энергетикой всех вокруг. — Ада, я был, мягко говоря, в шоке, когда узнал, что ты едешь с нами в качестве группы поддержки Влада, — плавная интонация мужского голоса сопровождалась ослепительным блеском белоснежных зубов, — давно вы спелись? — Беспокоиться не о чем — мы не спевались. — Тем не менее, вы сопровождаете друг друга. Как такое вышло? Ты-то ладно, зачатки экстраверта в тебе прослеживаются, но Влад… — Просто поверь на слово, может, мы и едем в Балашиху вместе, но это не значит, что мы друзья. За кулисами скрыты мотивы совершенно иного характера. Будучи не только отменным медиумом, но и эмпатом, Саша мигом уловил настроение Адалин и более не стал давить на нее расспросами, поэтому сменил тему. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, а подобной участи для своего носа он не хотел — слишком уж его любил. Двое других экстрасенсов из категории «новички» не разговаривали с Адой, не замечавшей ни единого повода для грусти. С той фриковатой, выкрашенной в пепельный блонд и разукрашенной в черный смоки айс, она бы сама с удовольствием не пересекалась, а вот юноша, Вадим, пристально глядел на нее яркими серыми глазами, но так и не осмелился подойти. — Кстати, у тебя голова не болит? — Поинтересовался Саша, заставив шатенку виновато отвернуться. — У меня как будто мигрень началась, думать невозможно. «Эх, если бы ты только знал, почему раскалывается твоя голова…» — Тошнит немного, — девушка скорчила болезненную мину, отводя от себя подозрения, — магнитные бури, наверное. — Так, если блевать, то не на мои казаки, — Шепс с гордостью пристукнул небольшим каблучком, — мне в них еще по погостам бегать.

***

Редакторы оставили пару Влада и Вадима на конец, ибо Череватый запросил чуточку больше времени на подготовку. Он хотел в одиночестве провести несколько ритуалов и повзаимодействовать с книгой Урсу, но та, подбоченившись, заявила, что одного с ее вещью не оставит, а раз он наказал по минимуму контактировать с конкурентами, сама судьба благоволила запереться в его номере и наблюдать за всеми чернокнижными действами. — На кой черт за мной хвостом везде таскаться? Тебе пять лет? — Раз дело касается книги, то да, пусть будет пять, — Ада скорчила рожу и упрямо села на деревянный стул в углу номера, — Ну, приступай, чего завис? Череватый смиренно вздохнул, убеждаясь, что с женщинами спорить бесполезно. Хочет остаться — пожалуйста, выгонять насильно не будет. Просто покажет, что лучше в следующий раз так не делать. Предварительно закрыв полотнами все зеркала и оставив нетронутым личное, чернокнижник зашторил окна, зажег свечи и присел на корточки рядом с аккуратно разложенным черным лоскутом, где покоились мелкие купюры, игла и чаша с мутной водой. — Ноги скрести, — бросил он замершей Адалин через плечо. — Спасибо, что не раздвинь. Влад не сдержал усмешки. Забавная она, когда не понимает, что за чертовщина последует. — Меня впервые благодарят за такое. Звучит ужасно. Водка полилась ручьем на поднос, алая кровь испачкала деньги, кончик которых тут же воспламенился от размеренного огня свечи, и все это грязное, испепеленное месиво опустилось в прозрачную жидкость. — Не во имя Отца, не во имя Сына… Начался обратный священному таинству процесс. Стены, казалось, завибрировали под натиском той Силы, что взывал мужчина. — Прошу тебя о помощи, дай мне везения, дай мне желаемое, — быстрый шепот разобрать сложно, но возможно. Занавески угрожающе волочились по полу, точно оттуда вот-вот выскочит нечто прямиком из Преисподней. Сконцентрированное лицо Влада мутным светом отражалось в зеркале. Нахмуренные брови и прищур делали его похожим на разъяренного зверя. — Открывай силу свою, мы с тобой на кладбище сегодня работали, сегодня на кладбище с тобой творили, прошу тебя о помощи… Тело и разум разделились. Зрение затуманилось, а сознание убежало далеко-далеко, мечась по беспробудному лабиринту без входа и выхода, минуя страшных монстров в тупиках, ревущих, тянущих когтистые лапы, корыстно обнажая клыки. — Открывай полностью силу. Открывай, открывай, открыва-а-ай. Толчок в грудь — снова привычное возвращение к реальности с четкими очертаниями. От ушей до пят разлилось приятное чувство уверенности. Ровно до тех пор, пока из ниоткуда не появилась двухметровая фигура человекоподобного существа. — Переметнулся на другую сторону баррикады, Иуда недоделанный? Рогатый с нескрываемой злостью двинулся к Череватому, размахивая руками. Красное тело его было катастрофически худым, однако данный факт не мешал четкому убеждению — он одним ударом убьет жалкого человечишку. — Нахуй иди, — огрызнулся Влад, — никакой я не Иуда и своих не предавал. Грудная клетка демона медленно вздымалась, оповещая о том, что милость не бесконечна. По взгляду было видно, как сильно вожделел он выпотрошить плоть Череватого и пустить по девяти кругам Ада. — Зачем к Силе взывал, ежели другими методами собрался работать? — А то ты не слышал, — рявкнул Влад, которому изрядно надоело отчитываться прислужникам главаря, — помощь нужна. Красноликий демон сделал угрожающий шаг вперед, и от тела его повеяло жаром. — Кажется, забывать ты стал, с кем разговариваешь, обносок. — Так покрестись. Сегодня мне везение нужно, а не ваши подсказки, уж больно часто вы стали меня дурачить. Я вас всех сегодня отшиваю! Понял? Лучше не пялься на меня, а прими вид людской, негоже перед дамой в таком облике расхаживать. В эту минуту Адалин, пожалуй, прокляла Череватого и всю семью его на десять поколений вперед, ибо взгляд, которым она, перепуганная до смерти, в него стрельнула, достоин был быть запечатленным на картинах Да Винчи. Демон развернулся и вполоборота принялся разглядывать Урсу. — Девчонке здесь не место, — гадко прошипел он. Адалин решила, что для этой ситуации лучшей тактики, чем засунуть язык в жопу и молчать, попросту не существует. Конечности ее дрожали, хоть она и пыталась не показывать на виду своего страха, про себя только просила любого из Всевышних остановить этот беспредел. Незваный гость вытянул руку с растопыренными пальцами, и Ада, схватившись за горло, почувствовала, как ей резко перекрыли доступ к кислороду. Кожа на лице и шее побагровела, на глаза выступили слезы. Неужели жизнь ее прервется вот так? А что потом? Нет, она не хочет умирать! — Уробах, прекращай, — твердо потребовал Влад, и демон, вдоволь наигравшись, высвободил шатенку из невидимой хватки, отчего та упала на колени, жадно вдыхая ртом сокровенные, сладостные клубы пыльного воздуха, совершенно не соображая и не слыша, что происходит на фоне, просто пребывая в немыслимом счастье, что на сей раз осталась жива. — Снова такую схему провернешь — убьем. Вот эту, — демон брезгливо мотнул головой в сторону трепещущей Адалин, — следом прихватим. — На запугивания посыльного я реагировать не стану. Пусть Старший приходит, с ним поговорю. — Дрянь ты неблагодарная. Влад держался молодцом, парируя разгневанному Уробаху, хотя внутри него колыхал страх, в первую очередь за ни в чем не повинную Адалин. Демон ее не прикончил — уже хорошо. Значит, действительно мимолетное предупреждение. Разозли бы он родственничков по-настоящему — пришлось бы заказывать гроб. Жаль, нельзя как в фильмах: нажал на кнопку — все забылось к чертям собачьим. Теперь придется неокрепшую психику Урсу восстанавливать. Того и гляди, она убежит, сверкая пятками, подальше от него. Влада придуманный исход не устраивал. Книга ему по-прежнему нужна, а раз Ада с ней не расстается, то она тоже нужна. Да и весело с ней. Ну, если не весело, то, по крайне мере, не скучно. Понимает ведь, что не от добросердечных побуждений он все это проворачивает, а все равно соглашается, следует, не осуждает. Палец ей в рот не клади — дай только в магии попрактиковаться да навык развить. Точно ебанутая, как сам Влад, вот в передрягу и попали. Давно такие на пути не попадались. Через пару часов Адалин, укутанная пледом и напоенная чаем, понемногу оклемалась. Комментарии к ситуации уступили тактичному предпочтению забыть случившееся, тем более, по относительному спокойствию Череватого стало ясно, что подобное не в новинку. Опустошенная полуулыбка не спадала с лишенного эмоций лица. Телом Ада в гостиничном номере, а душой — где-то далеко-далеко в небе, парила сквозь туманные облака и наслаждалась волшебным видом. В состоянии зомби, борясь с пульсацией в висках, кое-как она доковыляла до кровати, села, старчески кривясь оттого, что растерялась былая координация вследствие неожиданной попытки удушья (с этим не сравнятся даже жесткие вертолеты после нескольких выпитых коктейлей в баре), сцепила руки в замок и напряженно оценила обстановку. Происходящему вокруг шатенка вынесла вердикт «полный пиздец»: довольствоваться тут абсолютно нечем. Крохотный аквариум, или комната, в которой она находилась, словно в очерченной зоне комфорта, нещадно треснул, рассекая осколками воздух и выбрасывая наружу обитателей-рыбешек, заставляя тех биться в конвульсиях без воды. — Влад, — тихо-тихо, почти шепотом, обратилась к чернокнижнику девушка, — я собираюсь поверить тебе на слово, поэтому скажи предельно честно: ты специально это сделал? Череватый молчал, с удивлением глядя на нее. Как она вообще могла подумать о таком? Он вспыльчивый, но ни в коем случае не садист (ровно до того момента, когда приходит час расплачиваться за грехи, конечно). Хотя она ведь не знает его толком, вот и навыдумывала всякое. — Нет, — на выдохе произнес он, — я не ожидал, что этот гандон явится. Извини за доставленные неудобства. Ада спрятала лицо в ладони, словно пыталась скрыться от свежих воспоминаний кошмара наяву. «Кошмар, не кошмар — еще с какой стороны посмотреть. И снова: кто говорил, что будет легко? Ну, подушили тебя, отпустили ведь? Отпустили. Все в порядке. Ты — ведьма. Сама большему научиться желала. Пожинай плоды. Такое для обычных людей ненормально, а для тебя должно быть вполне сносно. Наверное.» — Приму извинения, когда дойдем до финала. — Нахрена тебе это? — Стать сильнее, я ж говорила — вымученно улыбнулась Адалин, — утереть нос Райдос, маме доказать, что все реально, что зря она на бабушку косилась. Снующий туда-сюда Влад по-особенному выделялся среди пыли и дешевой мебели. Его ни капельки не портила импульсивность. Нахмуренная переносица свидетельствовала о тягостных размышлениях. И думал он не об испытании, не об угрозах демона, а о том, как сильно они с Адалин похожи. Она ведь тоже безумна, но по-своему. Это отражается в горящих вопреки всему глазах, напористости, сарказме, целеустремленности. Плевать, где окажется по собственной глупости — выберется, по крайне мере, будет грести до берега до последнего вздоха, ведь в любой ситуации как минимум два выхода, и Урсу выберет тот, что ей выгоднее. — Пора выдвигаться на съемки. Может, останешься? «Скажи, что остаешься и пошли его куда подальше. Хватит подвергать себя опасности. Сначала горящий дом, теперь покушение на убийство. Дальше — хуже.» Ада достала из кармана куртки сигареты с зажигалкой. — Нет. «Дура!» На свежем воздухе разум окончательно протрезвел. Дым тонкой струей выходил из задумчиво приоткрытых губ. Запах сигарет насквозь пропитал одежду и волосы, однако это ничуть не страшило Урсу. Ей нравился аромат выкуренного табака; он ассоциировался со вседозволенностью, сосредоточенностью, холодом, но не физическим, а душевным. Курение давало успокоение и приводило мысли в порядок. И пусть это медленно разъедает легкие, ощущение мнимого контроля над стрессовой ситуацией — все, что необходимо. Череватый выбросил окурок и наказал не попадаться под объектив камер, чтобы у зрителей не возникло вопросов. С опущенной на глаза черной кепкой Адалин прикинулась ассистенткой. Вместе зайдя в квартиру, где ожидала команда, девушка юркнула в соседнюю комнату, оказавшись — какая ирония — на кухне, которая выглядела намного хуже предыдущей: куски отодранных обоев, старая вперемешку с новой гарнитура, засохшие капли белой краски на полу, словно брошенные на полпути ремонтные работы. Будет славно, если на этот раз обойдется без домового. К счастью, проблема действительно крылась не в домовом. К сожалению, дела обстояли куда серьезнее, потому что Череватый уже в первую минуту почувствовал присутствие беса. — Квартирант-дружбан, — уверенно произнес он, — внутри нее сидит. Он указал на девочку-подростка лет пятнадцати, с темными, остриженными под каре волосами, передние пряди которых были окрашены в ядовито-фиолетовый, и пирсингом носа. Смотрела она на чернокнижника так, будто говорил он очевидные вещи и слушать она это не желала. — В смысле, бес? — Поспешил уточнить ведущий. — Я тоже это установил, — вмешался Вадим Фоменко. — Мутная история… — Цыц, не мешай следствию, — раздраженно перебил его Влад. — Аня, правильно? Девочка кивнула. — Аня, дружбана придется вызывать и вытаскивать. Но это попозже. Пока разберемся, по какой женщине ты год скорбишь. Слушатели обомлели. — Энергетика у него сильная. Он ведь с нечистью работает? А без их помощи все угадал. Хорошо, что я наличку взяла, авось, пригодится. Совсем рядом от процессии Адалин судорожно наматывала круги в замкнутом пространстве. Чем они там занимаются? Все ли идет хорошо? Вот бы одним глазком посмотреть! Или послушать чуток. Вдруг ведьма заметила несколько посудин и стеклянных стаканов. Взяв самый большой, она пораскинула мозгами: чисто теоретически, подслушивать никто не запрещал, тем более, нужно было узнать, когда Влад вызовет души умерших, чтобы не упустить момент и тоже с ними поболтать. А если раскроет себя? С одной стороны, князь приказу не давал, с другой стороны, что-то тут не чисто: подозрительно тихие все там, за стенкой. Неужели сглупил, облажался? Ада в любопытстве устроила стакан между стеной и ухом и принялась вслушиваться в каждую мелочь. Если Череватый был Шерлоком Холмсом, то она — его вечно неосведомленным товарищем доктором Ватсоном. — На тебя похожа. И на тебя. Темноволосая, кудрявая, улыбчивая. В синем платье. Имя как победа… Виктория. Вы, девушка, близняшки с ней, что ли? Один в один. — Да, сестра моя… — А Аня ее дочь, понятно. У вас тоже ребенок на подходе. Да не отрицайте вы, тест завтра сделаете и сами убедитесь. — Влад, так что случилось с Викторией? — Ну, тут к гадалке ходить не надо: суицид. А вот почему, сейчас выясним. Ада ликующе подпрыгнула. Идеальный тайминг! Правильно Влад сказал, не «выясню», а «выясним» вдвоем, только ему об этом знать необязательно. Перед Череватым возник призрак один-в-один описываемой ранее молодой, красивой женщины. Стояла она, будто живая, с ровной спиной и гордо поднятой головой, но взгляд ее был до того добрым, что от жалости сжималось сердце. — Третий раз меня беспокоите, и снова мужчина. — Так нужно, — ответил Влад, пожимая плечами, и казался остальным, не видящим полноты картины, слишком комичным, разговаривая с самим собой. — Почему вы убили себя, Виктория? — Не хочу отвечать, — покачала головой иллюзия, — во всяком случае, тебе. Влад с непониманием уставился на призрака. То ли зачитал неправильно, то ли душа попалась чересчур капризная. — А кому хотите? — Никому из вас. От мужчин одни беды. «Вот, значит, где собака зарыта. Неприятности с мужским полом. Только при чем тут бес в ее дочери?» — С нами девушка приехала. — Она ясновидящая, к тому же неопытная, поэтому достучаться до меня не могла. Повисла напряженная тишина. Влад застыл в замешательстве, не имея ни малейшего понятия, как поступиться к Виктории. — Ой, — вдруг воскликнула она и замотала головой, — кажется, меня снова зовут. Где-то рядышком. Секунда — и она исчезла за стеной. Влад незамедлительно бросился к выходу из комнаты и перешел в другую, начиная постепенно закипать. Нет, он не угробит задание из-за какой-то упрямицы! Молниеносно отворив дверь, ведущую на кухню, чернокнижник тут же захлопнул ее, не смея войти и впустить кого-то еще, потому как встретился взглядом с треклятой Урсу, которую видеть никто не должен, особенно операторы. От неожиданности все существующие ругательства, норовящие вывалиться изо рта, перемешались, упав вниз, к урчащему желудку. Злость распирала сжавшиеся внутренности. Какого черта она вытворяет? Зачем подставляет его и перетягивает одеяло на себя? Ее вообще здесь быть не должно! Глупец, какой глупец! Связался на свою голову с недоведьмой! Правду говорят, все несчастья от женщин. На экране телефона высветилось уведомление о сообщении. Потяни время — Влад, все в порядке? Можем продолжать? Череватый досадливо усмехнулся. Святые угодники, у нее обязан быть тщательно обдуманный план или туз в рукаве, иначе несдобровать ей на этом свете, покуда они вдвоем ходят по одной земле. Он был готов растерзать Урсу в клочья, наплевав на десятки камер, устремленных прямо на него. Такие моменты следует запечатлевать как один из способов борьбы с крысами. Радикально, зато вполне доходчиво. Однако, если рассматривать ситуацию не через призму гордости, а как расплата за пренеприятный инцидент с Уробахом, то, порядочности ради, счет будет один-один. — Да. Кладбище есть поблизости? Одновременно с импровизацией Череватого назревал серьезный диалог между живой и мертвой. — Наконец-то я дождалась женщину. Голос — нежный поцелуй солнца. Да вся она, черт возьми, была солнечным лучом. Адалин поразилась, как можно даже в призрачной материи оставаться настолько лучезарной и теплой. — Мне расскажете? Виктория сообщила Адалин обо всем в мельчайших подробностях. Судьба ее оказалась не из приятных: многодетная семья, бедность, издевки сверстников. Еле-еле поступив на бюджет в МГУ, она перебралась в столицу, работала на двух работах, совмещая с учебой на лингвистическом, едва не вылетела с четвертого курса. Потом познакомилась с галантным молодым человеком, но пара рассталась из-за измены парня. С лучшей подругой! За первыми отношениями последовали вторые, третьи, но все поголовно заканчивались по причине измен. Будучи беременной и одинокой, Виктория переехала в Балашиху, по рекомендациям нашла местную ведунью и отправилась к ней с вопросом, нет ли на ней проклятья. Старуха запросила круглую сумму, провела обряды, да только спустя десять лет женщина поняла, что с нее не порчу сняли, а подселили инородное существо, которое еще четыре долгих, мучительных года не давало ей покоя. Никто не мог помочь ее горю, а последней каплей стало внезапное осознание, что стоит она над спящей дочерью — ребенком от бессовестного изменщика — с ножом в руках и сумасшедшими глазами. Тогда она на все решилась: написала прощальную записку с извинениями, поднялась на крышу многоэтажки да спрыгнула, уверенная, что все беды позади. Бес, правда, оказался умнее: перепрыгнул с нее на дочку и теперь издевается над Аннушкой. — Пожалуйста, спасите мою дочь, — отчаянно взмолилась Виктория, — пусть по мне не горюет, я всегда ей лишь добра желала, с сестрой моей Анечке даже лучше будет: у нее дом большой и капитала много. Адалин едва сдерживала слезы. Вселенская печаль, боль от несправедливости жизни и страшной участи ни в чем не повинной накрыли ее громовой тучей. — Спасибо, что поделились, — пересиливая ком в горле, сказала она, — но чтобы спасти Аню, я вынуждена рассказать эту историю моему напарнику. Виктория с опаской поглядела на собеседницу. — Мужчине? — Брезгливо уточнила призрак. — Ненавижу их. Сделай все сама! — Я не обладаю достаточными умениями. — Обладаешь! Я верю, что обладаешь, от тебя исходит такая сильная энергетика! «Льстит, зараза. Когда уже в мой адрес поступит искренняя похвала?» — А если ослушаюсь? — Это будет на твоей совести. «На моей совести», — мысленно повторила реплику Урсу, когда Виктория медленно исчезала, растворяясь в пространстве. Ада не справится с возложенным на ее хрупкие плечи в одиночку. Влад сможет, она — нет. Хэппи энда не случится, ежели она выберет молчание. Но ведь так хотела Виктория! Обмануть или остаться верной моральным принципам? Справиться с нечистью или сдержать слово — что справедливее? Чего сегодня требуют больше всего, так это справедливости. Люди ссылаются на законодательные акты, бунтуют, борются за права и просто слетают с катушек, когда все идет не по плану. Опечаливает тот факт, что закрепленная на государственном уровне бумажка никак не обеспечивает безопасность на сто процентов, ведь закон не всегда справедлив, а справедливость не всегда законна. Справедливость для человечества как негласное правило, которое должно соблюдать, иначе воздастся тебе за все плохое, что ты совершил. Что интересно, как на этот счет реагируют высшие силы? Там, наверху или внизу, справедливость тоже основа основ? Внизу, быть может, все проще, а наверху — как бы не так. Любовь — вот, что завладело господством на небесах. В Библии, когда речь заходит о ней, принцип «око за око, зуб за зуб» автоматически отходит на второй план. Апостол Павел говорил: «Любовь долготерпит, милосердствует, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». На небесах справедливость и рядом не стоит с любовью, с пренебрежением ошиваясь где-то внизу. Всепрощение и бескорыстие составляют основу божественности. Для жаждущих правосудия все дороги ведут прямиком в Ад. Люди свято надеются, устраивают кровавые сражения за идею, верят в возможность переустройства общества и создание нового справедливого мира. Однако, раз за разом претерпевая неудачи, они возвращаются в сопровождении позорного ощущения, будто их одурачили. И все равно не теряют стимул бороться за свои убеждения. Именно Люцифер возвышает справедливость. Он не церемонится с повинными: сразу кидает в огненное озеро и заставляет захлебываться в дьявольском вареве без шанса на милосердие. И это ждет каждого, ведь все люди в чем-то, но грешны. Нет чистого Добра и чистого Зла — в конечном итоге все смешивается воедино, и нельзя судить точно, был человек только плохим или только хорошим. Суровая правда такова: хочешь справедливости — придется помучиться и самому. Да найдется на Земле проводник в адские владения, способный дать сгнившему во лжи и прислужничестве миру долгожданное правосудие, и станет планета такой, какой хотели видеть ее борцы. Но какой ценой? Выбор был сделан. Да простит Аду неотпетая покойница, но она взяла телефон и дрожащими руками в спешке начала печатать Владу громадное сочинение.

***

— Я снижаю тебе оценку за то, что провел обряд изгнания беса до консилиума, — с яростью доказывал свою правоту Олег Шепс в готическом зале, — и не надо на меня агрессировать. — Да кто агрессировал? — Спокойным тоном произнес Череватый. — Просто никто из вас никак не может понять, что трое из нашего квартета были бесполезны, и только я мог как выйти на контакт с бесом, так и достать его из ребенка. — Это не аннулирует то, что действовал ты грубо и эгоцентрично, не считаясь с мнением остальных. — Я хотя бы смог поговорить с Викторией, не то, что мои коллеги. Адалин с сочувствием наблюдала за цирком шапито. Жаль, сильнейшие могли оценивать только сильнейших, а новички — новичков. Из-за чрезмерной предвзятости к работе чернокнижника ему сильно занизили баллы, и он оставался далек в списке претендентов на заветный пьедестал финалистов. Как могут эти псевдо-гении обвинять человека в том, что он единственный помог страдающей семье? Бес из ребенка вышел, проклятье снято, все счастливы и довольны. Нет же, обязательно нужно подпортить и без того шаткую репутацию Череватого. Урсу хотела встать на его защиту, но решила молчать, потому как в зале находились еще три человека, способных уличить ее в фальсификации данных и пособничестве. В ее положении лучше слиться с толпой и выйти сухой из воды, будто не она слила ему информацию и поспособствовала высшей оценке от обратившихся в «Битву». В перепалку вмешался Константин Гецати, всеми любимый Кот Леопольд: — Я предлагаю не разводить балаган. Влад, мне кажется, сделал выводы и в следующий раз поступит по-другому. Любопытная стратегия. Выставить себя могущественным, мудрым львом, правителем иерархии, загнать уязвимую лань в ловушку, окольцевав голую шею когтями, но не надавливая, чтобы ненароком не оставить след ранения, и хорошенько припугнуть до фобии выйти из убежища. Именно так выглядело откровенное затравливание экстрасенсов. Крохотная осечка: Влад не позволит сделать себя ланью; как минимум несправедливо со стороны Гецати между строк обвинять его. Границы строгого иерархического порядка для Череватого вовсе не существовали. И льва можно убить, и короля обыграть. Тотальное отторжение деспотии заставляло до боли сжать кулаки. Влад горделиво держал осанку ровной, но взгляд опустил чуть ниже вычищенных до блеска лакированных ботинок Башарова — так, что веки казались полностью закрытыми, а лицо умиротворенным. Как бы нутром своим намекал: битву я проиграл, но отступать не собираюсь. Война еще не закончилась. У него и без этой публичной порки прибавилось проблем. Теперь следовало решить вопрос, напрямую связанный с ведьмой Урсу, доселе ей неизвестный. Произошедшее в Балашихе вынудило его абстрагироваться от чужих оценок. Вот уж правда: едва ли найдется тяжба, в которой не замешана особь прекрасного пола. Если у мужчины беда, вычислить причину легко. Ищите женщину. Он знал, что не получит одобрения от конкурентов. Каждый из них видел в нем опасного оппонента, вот только Ада почему-то напялила розовые очки и перед съемками назло остальным, уже не боясь разговаривать с ним на виду у всех, манифестировала Череватого, не поддающегося благоприятным вибрациям, на успех. Однако осознавшая крайнюю бесполезность сей затеи поджала губы и закатила глаза. — Отчего же ты такой зануда пессимистичный? Может, снилось что-то плохое? В вопросе ни капли заботы или беспокойства — один сарказм. Она выплескивала колкость на его одежду, выжигала дыры в теле, напролом пробираясь к органам. — Плохое? — Влад отзеркалил язвительную улыбку Ады и говорил на тон тише, почти шепча — так, чтобы это услышала только ведьма, а весь остальной мир пропустил мимо ушей. — Мне снилась ты.