Банни и жнец

— Где, черт возьми, ты был? Я звонил тебе, пока твой сотовый не перестал принимать звонки. Я чертовски волновался, Банни — Голос Ханмы заставляет Такемичи наконец не выдерживать, он крепко сжимает свою бежевую футболку и плачет всеми слезами, которые сдерживал весь день — Банни? Покачав головой, он дает ему понять, что не хочет разговаривать, поэтому Ханма вздыхает и поднимает своего дрожащего кролика на руки, замечая, как тот цепляется за него ручками и ножками. Он поднимается по лестнице в ванную, наполняет ванну и высыпает таблетки с водой, все еще держа на руках своего кролика. Ханма волновался весь день, думая, что с ним могло случиться что-то плохое, не только потому, что он убежал с грустным видом, но и потому, что на нем была куртка Валгаллы, что делало его мишенью для других банд. — Ты должен отпустить меня, чтобы я мог раздеть тебя и опустить в воду, зайка. Иначе тебя стошнит, а я даже чертов суп не смогу сварить. — Ханма ждет смеха от своего кролика или, может быть, фырканья, но все, что он получает, это то, что его кулаки крепче сжимают футболку — Если ты не отпустишь меня, мне придется снять с тебя одежду. — Сделай это, я тебе доверяю. — Дрожащий голос Такемичи удивляет Ханму, хотя он уже знает это, и обычно он отвечает на это доверие действиями, которые продолжают его поддерживать, он никогда не хотел бы потерять доверие своего кролика из-за глупости. Поэтому, зная, что в данный момент это неправильно, он решает просто усадить его на табурет и раздеть, но не оставляя никаких игривых прикосновений, он не думает, что они были бы уместны для него прямо сейчас, когда он выглядит таким уязвимым. Ханма быстро раздевает их обоих и осторожно забирается в ванну рядом с Такемичи, позволяя ему отдохнуть у себя на груди, чтобы он немного согрелся и, более того, мог отдохнуть на ней. Рука Преступления начинает гладить черные волосы, в то время как рука Наказания удерживает Такемичи на груди. Он все еще не понимает, что произошло, у них все было хорошо до разговора с Кисаки, но в нем они не сказали ничего нового. — Если ты не хочешь говорить, ничего страшного. Я буду рядом с тобой, Банни, так что, когда ты захочешь рассказать мне, что произошло сегодня, я тебя выслушаю. — Ханма целует Такемичи в лоб и закрывает глаза, счастливый от того, что чувствует Такемичи рядом с собой после полудня поисков и звонков. В тот вечер, когда он впервые увидел эти голубые глаза, он никогда не ожидал, что доживет до этого момента, он просто хотел повеселиться над мальчиком, который выглядел трепетным и очаровательным, и, возможно, поужинать бесплатно. Но в течение той ночи, наблюдая за ним, пока они разговаривали, он поймал себя на том, что хочет все больше и больше этого кролика. Он думал, что доволен своей жизнью, наслаждаясь хаосом Кисаки и развлечениями, которые он получал от него, пока не появился Такемичи. С тех пор он без колебаний хочет, чтобы он был рядом с ним, поскольку это нечто важное для него, жизненно важная часть его жизни, и без Такемичи он не думает, что ему больше нравилось бы это развлечение, и хотел ли бы он вообще жить. Поэтому, когда он убежал от него сегодня, он почувствовал, как его сердце исчезает, физическая боль в груди, вид убегающего кролика, незнание, все ли с ним в порядке, разрывали его на части. Но когда он увидел, как тот снова входит в дом Ханагаки, он почувствовал, что наконец-то снова может дышать, тяжесть спала с его груди, как будто его сердце снова билось. Он никогда не думал, что станет дрянным человеком, не говоря уже о том, чтобы влюбиться, все, что делало его счастливым, — это драки, курение и сеющий хаос, но здесь он чувствует, что умрет, если Такемичи покинет его. Он внес большие изменения в свою жизнь, чтобы он был с ним, например, приспособил свою повседневную жизнь, чтобы он мог забирать своего кролика из школы, купил для него сиденье на своем мотоцикле, заставил Кисаки пообещать, что его кролику никогда не причинят вреда в его планах, даже бросил так много курить. Из-за этого он даже не хочет думать о том, чтобы потерять его или увидеть, как он уходит с кем-то другим далеко от него. Охлаждающая вода выводит его из задумчивости, и он опускает взгляд, чтобы фыркнуть при виде Такемичи, спящего на нем, поэтому он быстро вытаскивает их из ванны, вытирает тельце своего кролика, не глядя, не желая выглядеть чертовым извращенцем, и укладывает его в постель под одеялом, чтобы он мог хорошенько выспаться. Ханма прибирает в ванной и присоединяется к Такемичи на кровати, обнимая его, чтобы уснуть, как они обычно делают, вместе. Будильник будит пару, и Ханма, кажется, рад видеть, что Такемичи выглядит намного лучше, чем вчера, поэтому они занимаются своими ежедневными утренними делами, он посещает свои занятия, а в конце учебного дня присоединяется к Ханме, и они отправляются в парк рядом с убежищем Валгаллы, где есть дела подлежащая совершению сделка. Такие дела, похоже, ждут их на одной из парковых скамеек, Казутора оживленно болтает с мальчиком с длинными черными волосами, который выглядит диким, его лицо украшает клыкастая ухмылка. — Вот и они! — Ханма, Такемичи, это Баджи Кейсуке. — Их представляет Казутора, который, кажется, счастлив стоять рядом со своим другом, который, кажется, пялится на пару в одинаковых куртках Валгаллы, на несколько секунд задерживаясь в их соединенных руках, прежде чем кивнуть в знак приветствия — Он хочет присоединиться к банде. — Хм? И зачем нам крыса от Томана? — Ханма бормочет скучающим голосом, на его лице нет никаких эмоций, полная противоположность Такемичи, который, кажется, немного нервничает из—за ауры, исходящей от длинноволосого мальчика. — Он чертов капитан. — Меня тошнит от Томана, я просто был там и ждал, когда Кадзутора выйдет из исправительного учреждения, я способен на все, чтобы попасть к вам. — Говорит Баджи, и Такемичи внутренне печально вздыхает, потому что именно это, по словам Кисаки, и произойдет. — Неважно, хм? — Спрашивает Ханма, маниакально улыбаясь, прежде чем наклониться к Такемичи и притвориться, что шепчет что-то о разговоре, однако он только говорит ему, что голоден, прежде чем рассмеяться. — Что ж, у меня есть идея. Такемичи не хочет видеть, как Баджи Кейсуке продолжает избивать Мацуно Чифую, он уже разбил его лицо, которое почти не видно, все в крови, но Ханма сказал ему не прекращать смотреть, пока они смотрят тест Баджи на поступление в Томан, важно доказать мальчикам из Валгаллы, что эти вещи его не касаются Когда Баджи что—то сказал накануне, он не колебался, как только Ханма сказал ему, что он должен избить своего вице-капитана. — Пожалуйста, скажи ему, чтобы он прекратил. — Шепчет Такемичи, неслышимый никем, кроме Ханмы, который сжимает его бедро в знак одобрения и громко смеется, идеально играя свою роль. — Я думаю, этого достаточно. — Голос Ханмы эхом отдается в укрытии, и, наконец, Баджи встаёт с тела бедного мальчика и убирает волосы с его лица. — Достаточно ли я проявил лояльности? — спрашивает Баджи, и Ханма снова смеется, откидываясь назад и наблюдая, как Казутора подходит к своему другу, чтобы радостно похлопать его по спине. — Ты настолько предан Валгалле, что тебе все равно, что с ним случится? — Такемичи сожалеет, как только говорит, но он должен придерживаться этого, это то, о чем Ханма всегда напоминает ему, вот почему он заставил себя наблюдать за этим избиением. Баджи пожимает плечами и кивает, когда Такемичи указывает на Чифую. — Тогда я могу оставить его себе, если захочу. Ханма продолжает стоически опираться на свой трон, позволяя Такемичи делать все, что он хочет, и он прекрасно знает, чего хочет, поэтому просто наблюдает, как морда крысы изо всех сил пытается оставаться бесстрастной, когда он снова кивает. — хорошо. Хамада, отведи его в заднюю комнату. — Такемичи встаёт с колен Ханмы, и все члены Валгаллы почтительно прощаются с ним, когда он уходит, сопровождаемый Хамадой, несущим тело Чифую. — Оставь его на диване. Хамада подчиняется и уходит, оставляя Такемичи наедине с мальчиком, лежащим без сознания. Он не знает, что заставило его сделать это, но он не может отступить, когда это происходит на глазах у банды Ханмы, не говоря уже о том, чтобы знать, что они сделают с бедным мальчиком, как только Ханма объявит собрание оконченным. Со вздохом он достает аптечку первой помощи и начинает лечить Мацуно, испытывая жалость к нему, он пришел в убежище вражеской банды только потому, что его предполагаемый друг попросил его сделать это, в результате чего он был предан и избит. Он почти закончил перевязывать раны Мацуно, когда дверь открывается и входит Ханма, раздраженно усаживаясь на другой диван, оставляя сосредоточенного Такемичи добивать светловолосого мальчика, который никогда не узнает, как ему повезло сегодня, что его вытащили оттуда. — Ты бы видел морду этой крысы, как только ты исчез с его другом, это было действительно забавно — Бормочет Ханма, когда Такемичи забирается к нему на колени и позволяет крепко обнять себя — Он чуть не последовал за тобой, но вовремя спохватился. — Ваши ребята чуть не убили бы Мацуно, я знаю, что есть один, который любит разбивать глаза, тот, что в подразделении Чоме. — Такемичи прекрасно знает, что за люди живут в Валгалле, если бы не Ханма, они бы не испытывали к нему никакого уважения. — Надеюсь, ты не слишком устал. — Мы тоже собираемся оставить его дома? — Спрашивает Ханма, забавляясь заботой своего кролика о мальчике, которого он даже не знает. — Он будет подозрителен, когда его раны заживут, и если мы оставим его дома, будет только хуже. — Я не мог уснуть, думая о том, что оставлю его одного, когда он в таком состоянии — Он пожимает плечами, а затем нежно целует Ханму в губы, которому все равно, случится что—нибудь с вице-капитаном Томана или нет, но он делает это только ради своего кролика. Два дня спустя Валгалла отправляет дату боя путем атаки случайным членам первого дивизиона, они оставляют сообщение разъяренному Майки, который объявляет экстренное собрание. — Томан, тридцать первого октября, через пять дней, мы встретимся с новой бандой, созданной после окончания Мебиуса, Валгаллой. — Говорит Дракен, его голос эхом отдается в заброшенном святилище перед всеми членами Томана. — В этот день мы победим и покончим с этой дерьмовой бандой. Люди Томана возбужденно кричат, пока Майки не поднимает руку, чтобы утихомирить их, что происходит мгновенно, все выглядят удивлёнными, когда он садится наверху лестницы и вздыхает. — Томан, мне нужно попросить тебя об одолжении. В день боя я хочу, чтобы ты помог мне вернуть Баджи, и, кроме того, я также хочу, чтобы ты привел мне кого-нибудь еще из Валгаллы — Майки смотрит в одну точку, не глядя ни на кого в частности, все члены Томан смущены этим человеком, которого он хочет взять с собой вместе с Баджи. — Я уверен, что во время боя с Мебиусом вы видели мальчика, одетого в синюю юкату, под зонтиком, который держал один из его крыс. Его зовут Ханагаки Такемичи, и я хочу, чтобы он был в Томане. Вы мне поможете? Крики банды эхом разносятся по святилищу, все готовы сделать то, о чем просит их командир, каким бы странным это ни было. Однако капитан третьего подразделения ошеломлен. Кисаки не предусмотрел этого в своих планах. Чего Майки хочет от Такемичи? Кисаки чувствует начало головной боли, он не собирается рассказывать Ханме об этом, он ревнует и защищает своего Такемичи. Достаточно того, что ему пришлось изменить некоторые планы, чтобы обеспечить защиту Такемичи, поскольку Ханма ясно дал ему понять, что если ему причинят какой-либо вред, он перестанет помогать ему в его планах, что Такемичи важнее любого развлечения, которое он может ему предложить. Час спустя Кисаки приходит в свою комнату, чтобы проинформировать своих друзей о событиях ночи, опуская заявление Майки о Такемичи, когда тот жалеет, что дал им ключ. Он хватает свой распылитель воды и обрызгивает целующуюся парочку на кровати, чтобы разлучить их. Ни один из них не выглядит очень смущенным, просто смеются над выражением отвращения на лице Кисаки. - Подтверждено, тридцать первым будет бой. — Говорит Кисаки, натягивая носки, чтобы сменить их на новые, когда пара встаёт с кровати. — Майки выглядел очень рассерженным из-за ухода Баджи, он попросил ребят помочь ему вернуть его обратно.