Луч надежды

Я просыпаюсь в кресле. "Просыпаюсь". Его холодные глаза оценивающе сканируют меня. А я? Ну, я смотрю на него. —Ты до ужаса жалок, ты знаешь об этом? Его голос отражается в толщах моего мозга, и я уже готов сделать все, лишь бы я его не слышал. Моя память восстанавливается по кусочкам, как пазл, или мозаика. Разноцветная мозаика, скрепленная алкоголем и седативными наркотиками. —Хочешь продолжить? Иллюзия выбора. Я решаюсь, и спрашиваю. —Где мы? Зачем я тут? —Ты вспомнишь где мы, однажды вспомнишь. Головная боль нарастает, словно моросящий дождь. Противно, но не критично. —Ты тут, ведь ты сделал нечто непоправимое. Ты поймешь, со временем , и вот тогда.. Мы посмотрим что будем делать с тобой. "Мы?" Моросящий дождь превратился в ливень. Третье января, 999 год Я лежу у нее на плечах и плачу. Она пытается аккуратно снять меня с себя, но несмотря на мой небольшой вес у нее ничего не выходит. Со стороны я бы выглядел ужасно глупо, к счастью, мы тут одни. Я давно не плакал. Не считая приступов паники и дереализации. Раньше я выплескивал свою боль в физическом самоповреждении. "Ошибки прошлого". Затем я перешел на алкоголь, там на наркотики. Амитриптилин. Антидепрессант. Шесть крохотных таблеток, похожи на корм для домашних животных, проглатываю и запиваю дешевым алкоголем. Родители бы вряд ли оценили такое отношение к жизни. Как я слышал, употребление медикаментов вместе с алкоголем способно привести к летальному исходу, видимо мне повезло. Зачем я это делал? Не знаю. Зачем я до сих пор это делаю? Не знаю.. Морфин. Не помню что чувствовал от него. Болеутоляющее. Делало свою работу при мигренях. У Валинта я часто "заказывал" бензодиазепины. У меня была ярко выраженная бессонница на почве нервных срывов, приступов, личных переживаний.. Валинт спас меня. По крайней мере я бы назвал это "спасением". Если бы не он, где бы я был сейчас? Кормил червей? Первые два месяца В Мейнехеттене я не спал. Иногда ездил в Филлидельфию. Гулял по набережным. Делал впринципе все то же самое, что и в Мейнхеттене В моих действиях почти никогда нет смысла. Надеюсь я не доживу до того момента, когда стану волноваться об этом. Смотрю на часы. 16:49. Поезд отбивает приятную мелодию мчась по рельсам. через несколько минут Лас-Пегасус. Зачем я туда еду? Что я там ищу? Со мной книга. Последняя надежда. Вернее, последнее решение. В случае безысходности я просто начну читать. Там и посмотрим что будет. Мои мысли вновь будто испарились. Я опять ничего не чувствую. 16:57 Начинаю обратный отсчет. Сбиваюсь доходя до семидесяти. Начинаю снова. Опять сбиваюсь. 17:03 Выхожу на перрон. Вдох, выдох. В руках то из за чего я здесь. В голове то, зачем я здесь. Огромные здания. Чтобы сравнять с землей даже одно такое потребуется много работы. Я бы хотел увидеть как опора небоскреба треснула и все это громадное величие упало на меня. Только на меня. Чтобы затем в новостях писали об одном погибшем, без документов, без имени. Лишь с загадочной книгой. Я хочу увидеть свое размазжённое лицо со стороны. Я хочу увидеть что находится у меня в голове. Почему сейчас там так пусто. Она согласилась сдать мне комнату, на время, до тех пор пока я не найду место получше. Она тоже единорог. Надеюсь она лучше в магии чем я. А я продолжаю плакать. И я не хочу переставать. Темно-фиолетовая грива, напоминает протекшие чернила в которые ударили кровоточащим куском плоти. Я гуляю по улицам Лас-Пегасуса. Ищу спокойное место. Захожу в небольшое кафе. В любой другой ситуации я бы сел за дальний столик, один. Я сажусь перед ней. Она смотрит на меня. Я смотрю на нее. Милые черты лица. Время останавливается, и я киваю здороваясь. Следующие несколько часов я читал и общался. Никогда не чувствовал себя так как сейчас. Сердце бешено колотилось, но я не волновался. Раньше у меня был Валинт. Мы не были друзьями. Мы не были даже знакомыми. Он просто продавал мне то что я просил. Но он был единственным из внешнего мира с кем я мог хоть иногда полноценно общаться. Мы сидим у нее на диване. Я рассказываю о том что думаю. Она слушает. Внимательно слушает. Приятно. Открываю книгу и начинаю читать ей. "Я" не читаю. "Я" слушаю. "Я" вижу себя со стороны. Разум наполняется мыслями. Видениями. Я снова жив. Мир меняется. Мы меняемся. Мы больше не можем полагаться на гармонию Лишь тот кто потерял все, что любил способен возглавить Орден, ведь на это уйдет все нематериальное, что осталось Per aspera ad astra Nos sumus Ordinis Они сидят вокруг и слушают. Внимательно слушают. Они готовы. Но нас мало. Мы едины, и однажды мы покажем этому миру чего мы стоим. Неделю мы собирались у нее дома. Нас пятеро. Долорес. Единорог. Это ее дом. Каждые два дня мы собираемся у нее и я вновь читаю своим слушателям. Я предлагал почитать каждому из них, но пролистывая несколько страниц они вежливо возвращали книгу обратно. Она примерно моего возраста, занимается ювелирными украшениями. "Медведь". Земнопони. Не хочет раскрывать своего имени. И ладно. Самый сильный из нас. Бывший удавшийся военный. Лет 30-40. Я не лезу в их историю, они не лезут в мою. Греггори. Грифон. Прибыл к нам из северной Грифонии. По виду ему не больше 25. Гиперактивный. Не любит сидеть на месте, но это не сильно мешает. Пока что. Руби Чарм. Всю жизнь живет в эквестрии. Я не особо вижу ее мотивов находится в нашем обществе, но я совсем не против. Возраст чуть больше 40 И я. 21-летний Единорог. Имя? Мне не до этого. Я придумаю себе имя. Позже. Удар. Удар. Удар. Я выплевываю на тротуар накопившуюся во рту кровь одним едким сгустком, словно плююсь желчью. Удар. Удар. Удар. Я хватаю его за ногу и с силой тяну на себя. Его туша с грохотом падает и теперь наступает моя очередь. Он под два метра, я явно меньше. Он небоскреб который я так хочу уничтожить. Я надеюсь что он упадет на меня и размозжит мне голову своим весом. Удар. Удар. Удар. Мертвое тело способно сгнить за 4 недели, если при этом оно не заморожено и не погребено. При этом тело всегда можно законсервировать. Сбросив тушу в торфяное болото, начнется естественное дубление кожи, и внутренних органов. Заморозка тоже является неплохим вариантом. Рубишь тело на куски, фасуешь по пакетам как приличный рабочий-стажер в крупной фирме производства товаров потребления, а затем пихаешь весь этот шведский стол в морозилку. Удар. Удар. Удар. Тело можно подвергнуть бальзамированию. Антисептики, дубильные растворы. Бальзамировать лучше в течении 12 часов после смерти "пациента". Тебе потребуется опыт работы с трупами, медицинское образование, либо же острая необходимость. Обкалываешь тело, чтобы избежать непроизвольной дефекации трупа. Раствор формалина и спирта один к одному, шприцом данный раствор вводится в тело, в органы. Ты получаешь готовую, будто пластмассовую игрушку. Удар. Удар. Удар. Мы колошматили и рвали друг друга около получаса на улице перед баром. Я завязал с алкоголем, зашел чтобы погреться. Словно из ниоткуда вылетает этот амбал. Земнопони, ростом как я и еще половина. Пьян, силен. Получаю удар в челюсть и мы вместе вылетаем на улицу. Он что-то булькает пока я пытаюсь превратить его лицо в бесформенную жижу костей, плоти и крови. Вскоре я успокоился и быстро поковылял оттуда. Оставив его тушу позади себя. Обернулся чтобы посмотреть живой ли он. ... Живой. Удивительно как он не сломал мне челюсть. Не выбил пару зубов. Не убил меня в конце концов. Рот наполняется кровью, будто у меня там артериальное кровотечение. Пульсирует, пульсирует. Впрыскивает мне в пасть все больше крови чтобы я захлебнулся. Проглатываю. Мы остаемся наедине в зале. Она смотрит телевизор. Я смотрю на нее. Ее не волнуют мои свежие ссадины и синяки. Хватаю книгу и начинаю читать. Мир рушится. Нет. Нет. Нет. Все должно быть иначе, Стены плывут и кусают меня своей резкостью. Нет. Нет. Нет. Мои руки плавятся и стекают вниз. Нет. Нет. Нет. Я чувствую то, что давно рвалось наружу. Удар. Удар.. Я отключаюсь. Рот наполняется кровью. Мозг заливается багровым океаном. Комната окрашивается в черный. Затем в красный. Кто-то был тут пока меня не было. Кто то сделал это С ней. Мои руки чисты. Выпавший из орбит глаз смотрит на меня. Выкорчеванная голова свисает на мышцах шеи. Вся комната залита злостью. Это был не я. Сижу около десяти минут в этом балагане. Захожу в ванную, умываюсь. Она дала мне то, чего я так давно искал. И я за это поплатился. В руках книга, я ухожу.