***
Всю дорогу до «Los pollos hermanos», Начо думал о случившемся. «Вот зачем? Зачем он это делает? Из раза в раз!» — Еще не было дня, чтобы выходка Саламанки не привела его в бешенство. «Ему что, мало Вааса? Я же «подарил» ему целого брата, лишь бы он от меня отстал! Или новая игрушка уже надоела? Слишком податливая? Решил вернуться к старой?!» — Он вжал педаль газа в пол. «Его, видимо, забавляет моя реакция. Как я отвожу взгляд, стараюсь прервать касания, сделать всё, лишь бы он отъебался!!» — Машина резко тормозит на светофоре, практически заезжая на пешеходный переход. Слева послышалось мяуканье. Варга повернулся на звук. В соседней машине на переднем сидении была девочка, с переноской на коленях, в которой перепуганный котик носиком старался выбраться наружу, сквозь стальные прутья дверцы. Игнасио долго смотрел на него, пока к нему не пришла мысль что он тоже, точно такая же зверушка в клетке — позволит любоваться, но не погладить. И будет всем телом биться, стараясь выбраться, выйти. Из грузных мышлений его вызволил грубый гудок машины сзади. Светофор несколько секунд уже горел зеленым. Машина снова погнала вперед. Но дорога не смогла освободить его голову. Если бы Лало хотел, то мог заставить Начо быть с ним силой. А что ему мешает? Он же босс. Но ответ был прост — так неинтересно, нет игры, нет запала. Он будет дергать за хвост тигра, столько, сколько потребуется. Раз, два, десять… Пока тот не повернется и наконец не откусит надоедливую конечность. Лишь добравшись до ресторана, Начо успокоился. Адреналин наконец закончил свое действие: голова приземлилась на руль, пульс пришел в норму, а холодный пот перестал покрывать взмокшие шею и лицо. Он еще посидел в машине пару минут, выпил воды из бутылки, что валялась в бардачке и пошел дальше — к другому посетителю зоопарка.***
После острого ухода Начо, Лало был в замешательстве. В первые он решил зайти так далеко, и тут же обжегся. Но этот ожег был до боли приятен: горячие мягкие губы, которые так редко размыкаются и выпускают сладкий тенор, что нельзя упустить из виду и слуха и не насладится им. Он облизнул губы. Надо отвлечься. Эдуардо решает сосредоточить внимание на своем основном враге — курином папе, и поэтому, отправляется наблюдать за фермой, куда недавно отвез Вааса, а ему самому в свое время показал Начо. Он припарковался на том же уступе, что и в прошлый раз, достал бинокль, блокнот и пачку чипсов. Первые полчаса ничего не происходило: охранники ходили из стороны в сторону, разминая ноги, переговаривались по рации и сменяли друг друга, но в один момент — все изменилось. Люди в черном забегали, как тараканы при включенном свете, разбежались по машинам и дали деру. Лало понял, что медлить нельзя, он не может упустить возможность узнать что-то новое о Гусе, а уж тем более об его проблемах. Саламанка успел ухватиться за одну из машин, ее вел белый пожилой мужчина, лет шестидесяти. Он видел его и раньше через бинокль, петляющего из фургона в фургон. Оказалось, что старик был не из робкого десятка, и почти сразу же засек хвост за собой, но все же Эдуардо продолжал преследование и практически не заметил подвоха, когда тот заехал на парковку. Лало проследовал за ним и стал внимательно наблюдать. В итоге погоня не принесла результатов. Этот старик умудрился сломать шлагбаум с выезда и буквально вынудил Лало помять бампер об идиота перед ним, который копался с парковочным автоматом. Он потерял Майка на следующем же перекресте. Стремление догнать его было слишком велико и едва не сравнимо с тем желанием поцеловать Игнасио. Дважды за сегодняшний день ему не везло. Он ударил по рулю несколько раз и стал думать, как поднять себе настроение. И придумал.***
Зайдя в ресторан, его сразу же с порога встретил сам Гус. Он проговорил любезным тоном. — А, Игнасио, добро пожаловать! Хотите перекусить? — Опять эта самодовольная маска. «Мать Тереза блять» — Подумал Варга, но лишь ответил. — Нет, спасибо. Я бы хотел обсудить наши дела. — Конечно! Пройдемте в мой кабинет! — Гус дружелюбно направил руки в сторону коридора и прошел вслед за гостем. Стоило Начо зайти в кабинет, как сразу же вся атмосфера спокойствия и защищенности спала. Мужчина захлопнул дверь, расстегнул пиджак и сел напротив. — Что случилось? — В лоб начал Игнасио. Да и Гус обычно не церемонился в таких делах, только на людях лебезил. — Ничего. Я просто вызвал тебя поговорить. — Ясно. — Я тут заметил, что к вашей кампании присоединился еще один «сотрудник» или можно сказать «партнер». — Зависит от контекста. — Перебил его тот. «Точно братья» — Пронеслось в голове Фринга. — Да. Как раз про это. Как мне известно, Ваас, — он сделал отдельный акцент на имени, — работает в нашей сфере. И вскоре предоставит новый товар для семьи Саламанка, а следовательно, и для картеля. И если я правильно понял, он сильно сблизился с Лало. — К чему ты ведешь? — Его терпение было на исходе. Он сложил руки на груди. — А к тому, что тебя уберут. Захотят заменить, если уже не сделали это. — Выглядело так, будто он старался запугать его, но для Начо это не имело особого веса. — От тебя не будет никакой пользы, ни Лало, ни мне. — Это я переживу. — Ты — возможно. Но что скажет твой отец, когда узнает, насколько его сын бесполезный? Гормон стресса внезапно зашкаливает, голубые вены проступают на напряженных руках и шее, дыхание учащается, а глаза наливаются кровью. Еще немного, и от Игнасио пошел бы пар, как сильно он был напряжен. Опять. Опять он давит на больное. На единственную точку опоры, которая может сместить равновесие внутри Начо и дать ему рухнуть в один миг. Все было ясно без слов. Единственное, что Гус решил прояснить это следующий главный приказ. — Не дай Ваасу заменить тебя. — Я понял. Это всё? — Еле сдерживая себя в руках спросил он. — Да, ты можешь идти. — Мужчина встал, застегнул пиджак и любезно открыл дверь. Опять маска. Если бы Игнасио задержался в том кабинете еще хоть на минуту, то Фрингу бы не поздоровилось. Хотелось верить, что человек такого склада ума не станет опускаться до низкого шантажа. Начо иногда задумывался, а есть ли у него семья? Сможет ли Гус держать всю злость в себе, зная, что под постоянным прицелом находится его отец? Прежде чем сесть в машину, Игнасио достал уже редеющую пачку сигарет и взял одну из них. Стараясь теперь обмозговать слова Фринга, он пришел на удивление к положительному выводу. Он напрочь забыл о Лало и его утренней выходке. Но стоило помянуть чёрта, как карман брюк завибрировал. «Жду в мастерской, ты мне нужен.» — Бля-ять! — Не скрывая эмоций выругался он и сел в машину.***
Прошло около трех с половиной часов, начинало темнеть, а никто так и не объявился. Терпение Крейзи 8 было на исходе. Мало того, что они торчат тут непонятно зачем, так еще и Ваас напрягает. Нарезает круги вокруг тачки, бесконечно болтает по телефону с кем-то явно не дружелюбным, просто стоит под солнцем, словно загорает, а под конец третьего часа вообще начал отжиматься и приседать. Молина уже хотел сказал Блинги заводить машину, как они услышали дикий ржач и увидели два пьяных тела, плетущихся к зданию. Ваас сразу оживился, будто только что снюхал дорожку их товара. Он тихо залез в машину и, протянув голову вперед, сказал полушепотом. — Так, это они. Главное не спугнуть. — Они прождали еще пару минут, пока парни не зашли в дом. — Класс! — Ваас вскочил с места и, буквально выпрыгнув из машины, открыл багажник. Он долго что-то там искал, пока Доминго не подошел к нему. — Что ищешь? — Какую-нибудь палку, или лопату. — У Крейзи 8 появился логичный вопрос. — Зачем? — Во! — Выпалил тот, откопав бейсбольную биту. — Сейчас сам увидишь. — Доминго хотел что-то сказать, но абсолютно растерялся, когда увидел, как блестят глаза пирата. Они точно заняли бы отдельное место в коллекции Блинги. И явно излучали что-то недоброе. По крайней мере не простые намерения примитивно поговорить с парнями. Грозно держа биту в руках, Ваас двинулся к дому. — Парни, к вам гости! — Крикнул он, выбивая с ноги хлипкую дверь. Примерно на пятнадцать секунд все виды звуков, включая грохот, треск, разбитие стекла и человеческий голос, смешались воедино. Затем, когда все затихло, можно было распознать речь. — Ага, это значит Пол. — Послышался глухой удар битой. — А это значит Бак. — Второй удар. Воображение Доминго и Блинги сами дорисовывали, что там происходило, пока из-за косяка не выглянул Ваас и не позвал их внутрь. — Не такой уж ты и «крейзи», Дом. — Сострил Блинги, за что поймал строгий взгляд, и пошел за Молиной. Сказать, что Ваас устроил настоящую взбучку — это ничего не сказать. Зашуганные и избитые парни лежали на полу, хватаясь за головы. Он нехило приложил их битой. Из-за этого переговоры вышли затруднительными, но с помощью старого метода убеждения, а именно «пистолет у виска», они быстро узнали, что стало с украденным товаром. Даже после получения информации, Ваас все равно грозился застрелить их, что сильно напугало не только ворюг, но и Доминго с Блинги. Пол и Бак стояли на коленях и умоляли не убивать их. Страшно представить, что с ними стало бы, если бы у Вааса не зазвонил телефон.
***
Яркий солнечный день медленно начал терять свои краски, жара спадала, а настроение следовало ее примеру. Дверь в гараж была открыта. Пусть Начо и мог завезти машину внутрь, но по любому Лало попросит подбросить его куда-нибудь и придется выезжать обратно. За сегодня он сильно вымотался, и каждое новое действие давалось с еще большим трудом, чем предыдущее. Гараж внушительных размеров на самом деле представлял целую автомастерскую. Большую часть занимали этажерки с различными инструментами, шланги с подачей воды и моющего средства, а под машиной Лало выглядывала квадратная яма, скорее всего для ремонта днища. Возможно, до приезда Эдуардо, у кого-то был свой бизнес. Прямо как у отца Игнасио. Присвистывая, Лало копался во внутреннем двигателе и не сразу обратил внимание на гостя. Крышка капота и бампер были помяты, Начо это показалось странным. Он не хотел начинать разговор. Если его попросили приехать, так и будет, но никто не заставлял его общаться. Сам же Лало, прежде чем поприветствовать его, выдержал небольшую паузу. Ее было достаточно, чтобы смутить Начо покачивающимися бедрами в обтянутых брюках. Теперь словесная пауза не была такой пустой. — А, привет Начи… — Он резко прервался. — Игнасио. Подай пожалуйста ключ на 12. Начо не придал этой оговорке большого значения и, как его и попросили, принес с верстака гаечный ключ. Время шло, а просьбы Лало всё не заканчивались. В конце концов, Варга перестал опираться на маленький столик, после исполнения каждого нового приказа и просто стоял, скрестив руки, и наблюдая за работой босса. Единственным плюсом во всей этой ситуации был виляющий из стороны в сторону зад мужчины. Пока он смотрел, его голова явно заполнялась не тем, чем надо. Наконец, Лало закончил копаться и, захлопнув капот, подошел к верстаку. Он вытирает руки о тряпку с черными масляными пятнами, та летит на стол. Тыльной стороной ладони протирает мокрый лоб и тянется к стоящей бутылке с водой. Открывая ее, звучит неловкое: — Фух, сегодня было жарче обычного. — Практически полбутылки он выпивает залпом. Игнасио никак не отвечает, а лишь внимательно смотрит, своим любимым изучающим взглядом. Он так смотрел на всех, в независимости от пола, статуса и других показателей. Понимая, что раскрутить разговор не удастся, Эдуардо решает сразу перейти к сути. К извинениям, о которых у него было время подумать. Он долго собирается, облизывает губы, хватается за верстак, допивает воду, одним словом — нервничает. — Слушай, Игнасио. — Он выдержал паузу, Начо слегка наклонил голову. Сделав глубокий вдох, слова сами выпрыгивали изо рта. — То, что я сделал утром. Это неправильно. Я был не прав. Извини. — Он поджал губы и опустил глаза в пол. Конечно же, Лало хотел добавить: «Я пойму, если ты не простишь.» или «Понимаю, мои извинения тебе вообще не сдались.», но свой авторитет держать тоже надо было, как бы сильно ему ни нравился Начо. Сквозь свои мысли и слова, которые он мог бы сказать, Саламанка услышал звук приближающихся шагов. И когда те стихли, он поднял голову. Варга стоял перед ним. В нескольких сантиметрах от лица. Было слышно, как воздух покидает его большие легкие и видно проявляющийся румянец на щеках. Лало подумал, что это провокация, тест, поцелует ли он еще раз, но он был не глуп. Нельзя было целовать. Он не обожжется во второй раз. Но пламя подходило все ближе. Ему оставалось только смотреть в карие глаза, слышать, как руки опускаются по обе стороны от тела и чувствовать, как те самые губы накрывают свои собственные. Через несколько секунд инициатор сам и прервал поцелуй, и встретил смущенное лицо Эдуардо. Таким растерянным он его еще никогда не видел. Он усмехнулся и снова поцеловал мужчину. Их поцелуй был нежным, горячим, чем-то похож на первый, в кафе, когда Начо не смог до конца осознать, что происходит. Лало отвечает ему, поднимает руки и кладет на мускулистые плечи, сминает красную ткань и тянется к пуговицам. Как только последняя освобождается из петли, сильные руки подхватывают Эдуардо за ягодицы и сажают на стол. Попутно расстегивая цветастую рубашку, Начо спускается ниже, зацеловывает шею, ключицы, грудь. Отрывается, притягивая мужчину ближе к краю. Он чувствует, как возбужденная плоть трется о его пресс и ухмыляется сам себе. Привставая на носки, Начо придает дополнительное трение, Лало слегка стонет и сминает воротник. Варга уже тянется за новым поцелуем, как в заднем кармане брюк звенит телефон. Одновременно с правой рукой, стремящейся к нему, Начо продолжает приближаться к чужим губам, но Эдуардо оказывается быстрее и, подавшись вперед, берет телефон и смотрит на имя звонящего. Лало сбрасывает звонок и кладет его на стол. Его руки опускаются ниже, касаются пряжки ремня, выпускают прессованную кожу из металлической бляхи. Телефон. Он нисколько не смущает Лало. Правой рукой он продолжает расстегивать брюки Игнасио, пока левой нажимает на красную иконку сброса. Расправившись с молнией чужих брюк, он слегка отталкивает мужчину, встает и, немного шатаясь, разворачивает их на 180 градусов. Теперь Начо буквально лежит на столе, а Лало нависает над ним и покрывает мускулистое тело дорожкой поцелуев. Усы нежно щекочут кожу, горячие губы расползаются по всему телу и оставляют несколько красных засосов. Небольших, но они пройдут только через пару дней. Почти незаметно, Эдуардо снимает брюки Игнасио до пола и начинает зацеловывать подвздошные кости и сильные ноги. Трется щекой об натянутую ткань трусов, об уже эрегирующий член, он подключает руку, мягко гладит, обводит и всяко играется с терпением Начо и своим собственным. Все это время, что они провели вместе, Лало был максимально нежен и аккуратен. Каждое свое движение он рассчитывал с учетом реакции Игнасио, будь то стон, закусанная рука или содрогание мышц ног. Иногда, он цеплялся за растрепанные локоны, сминая их в руке. Внезапно, Эдуардо тянется вперед, практически ложится всем телом на часто вздымающуюся грудь и смотрит в карие глаза. Такие красивые, слегка прикрытые длинными ресницами и всепоглощающие. Зрачок расширился, а лежа сверху, Лало почувствовал, как сильно бьется чужое сердце. На щеках Игнасио сильный румянец, лоб покрылся испариной, а правая рука была вся искусана. Сейчас Саламанка думал только о двух вещах. Первое — о том, какой идеал он сейчас лицезреет и второе — это будет только его идеал. Он вновь тянется поцеловать, как его прерывают. Телефон. Лало рычит. Но на этот раз звучит другая мелодия. Это был его телефон. И, как бы он не хотел прерывать их, это приходится сделать. Он напоследок целует Начо, встает и берет трубку. Не успев перевести дыхание и даже сказать: «Алло» голос из трубки начинает тараторить. — Алло, Эди, это Ваас. Начо с тобой? Не могу дозвониться. — Да, он здесь. — Дай ему щелбан от меня и приезжайте в аэропорт. Товар скоро прибудет. — Понял.