Lorem ipsum

      Асагири ржал уже минут пять. Опустошал лёгкие, выдыхался, держался молча целую секунду и заходился снова. Сенку ждал, когда он наконец подавится.        — Заканчивай.       Асагири замотал головой, всхлипнул и завёлся по десятому кругу. Сенку же подпёр голову кулаком, безынициативно накалывая омлет на вилку.       Вот тебе и доброе утро в шесть вечера.       Сенку всё ещё почти ничего не помнил, но осознавал явно: весь вчерашний день — огромная ошибка. Ему не надо было выходить на связь, не надо было брать трубку, когда позвонила Лиллиан, не надо было слушать её «выйди в люди хотя бы ради Бьякуи». Вот херня. Херня всё это. Вышел, блядь, за хлебушком. В люди он, сука, вышел.       А теперь давай, сиди, жуй омлет на кухне самого Асагири да наблюдай за театром одного актёра.       И не смей аплодировать.       Асагири продолжал выть, как потерпевший, неумолимо сползая под стол. Его завтрак стыл без дела.       Сенку сейчас психанёт.       С того момента, как его напугало приветствие Асагири в постели, прошло примерно полчаса. За это время Сенку успел словить паническую атаку, умереть, воскреснуть, снова умереть и выставить себя полнейшим идиотом — типичный набор юного неудачника с маркетплейса по скидке аккурат между детскими опытами с цветными кристаллами и тремя ящиками пива. Рейтинг пять-ноль, три тысячи восторженных отзывов.       Нет, серьёзно, Асагири когда-нибудь заткнётся?       — Ты когда-нибудь уже заткнёшься? – Сенку не разменивался на вежливость.       — Ха-ха-ха! Да подожди! Имей совесть! Ха-ха-ха!..       Совесть Сенку ещё иметь надо, понимаете. Совесть, ага. Совести тут не было только у Асагири, что так успешно водил за нос и отвлекал своей дурацкой широкой улыбкой. А Сенку купился. Ему надо было сразу валить и не поддаваться уговорам сначала сходить в душ и поужинать.       — Вообще-то, позавтракать, – поправил тогда Сенку.       — Учитывая время, поужинать, – назидательно поднял палец Асагири.       — Важна нумерация приёма пищи, а не время.       — Насколько важна?       — Принципиально.       Асагири, всё ещё путающийся в одеяле, сонный и нахохлившийся, коротко хохотнул.       — Какой ты принципиальный, Сенку-чан! Ну хорошо, раз ты так настаиваешь на завтраке, будешь омлет?       — Мне не важно, что есть.       — Это тоже принципиальная позиция?       Сенку закатил глаза и вывалился из кровати.       — Ладно, где там у тебя душ?       — Гостевой направо, полотенца и одноразовые зубные щётки на полке.       Асагири, видимо, любил принимать гостей, но обсуждать это Сенку уже не стал. Его главной задачей было быстрее разобраться с проблемой под названием «я явно сделал что-то, о чём буду жалеть» и сбежать домой. А потом в лабораторию и там пропасть. Причём пропасть конкретно, пока из памяти не выветрятся все неловкие подробности сегодняшнего утра. Или вечера… Не важно. Так он думал в горячем душе. Так же он думал, ища свою одежду.        Но когда вместо своей одежды на полу душевой он нашёл лишь аккуратно сложенные домашние треники, футболку и отвратительный лиловый свитер, сознание перемкнуло.        Пришлось взять думательную паузу.       Очень долгую думательную паузу.       — Эй, верни мои шмотки! – ворвался Сенку на кухню.       — Я их бросил в стирку освежиться, – Асагири сосредоточенно заворачивал омлет на сковородке, даже не удосужившись повернуться. – Не беспокойся, через час верну. Будешь свежим огурцом, а пока ты у меня в заложниках, – он наконец одарил Сенку весёлым взглядом и подмигнул. – Садись, я тебе антипохмелина налил, полегчает.       Ворча от безысходности, Сенку послушно уселся за кухонный стол, подтягивая кружку, воняющую имбирём и куркумой. После первого глотка действительно стало легче дышать. Может и душ внёс свою лепту, однако вялая сонливость прошла, а назойливое гудение в голове поубавилось. Даже странная тревога ненадолго отступила. Ненадолго — ключевое слово. Потому что, когда Асагири поставил тарелку с уже нарезанным дымящимся омлетом и сел напротив, беззаботно подперев голову, тревога вернулась с удвоенной силой.       — Приятного аппетита.       — А-ага… – Сенку машинально взялся за палочки.       Мозг упорно думал не о том. Скатывался, как сизифов камень, в бездну. Асагири вёл себя слишком дружелюбно, слишком гостеприимно, не просил уйти и явно не жалел о прошлой ночи.        И о выглядывающем из горловины футболки синяке на ключице он тоже, похоже, не жалел…        Это ж как надо было присосаться?       Напомните, они с Геном в одежде проснулись?       — Как себя чувствуешь?        — А? – вопрос вырвал из ступора. – Всё ок. Вроде… Нормально.       — Ты какой-то напряжённый. И вчера выглядел неважно. Точно нет температуры?        Сенку пробило тяжелейшим дежавю, стоило Асагири протянуть руку и попытаться коснуться его лица. Тело среагировало быстрее сознания. Сенку отшатнулся.       — Ой, прости, – тут же одёрнул себя Ген, – забыл, что ты не любишь, когда так делают.        Забыл? Значит, у них уже это было?!       — Да нет, ничего. Просто… Ещё не отпустило, э-э-э, после ночи.       — О да, ты явно давно не расслаблялся, по тебе было видно.       Сенку вперился в омлет, лишь бы не давать нового повода для разговора. Бежать. Бежать нахуй отсюда. Бежать и не оглядываться. Далеко-далеко. Дальше Альфы-Центавра.       Но зачем-то надо было сидеть и давиться едой.       — Вкусно?       — Мгм.       После ядрёного антипохмелина всё было вкуса имбиря и куркумы. Не такое уж и страшное сочетание, если бы только оно не скреплялось соевым соусом. Отвратительный рецепт.        Бьякуя такую же хрень разводил.        От мыслей о старике стало совсем невмоготу. И без того отсутствующий аппетит пропал окончательно.       — Как тебе Обсерватория, кстати?       Сенку растерялся. Какая ещё, нахуй, обсерватория? Вчера было пасмурно!        — Ну, э-э-э, было… Норм?       — Ты явно понравился мистеру Ваймену! Он даже не взял с нас за первые коктейли!       Коктейли? Судя по гудящей голове и страшному перегару после пробуждения, коктейли были не белковыми. Значит, алкоголь? В обсерватории? Это бар такой? Да, точно, Асагири же повёл их в бар…        Сенку с отчаянной безнадёгой всматривался в туман проспиртованной памяти. Что-то проглядывалось чётко, а что-то больше походило на сюрреалистичные картины искусственного интеллекта.       Ёбаный Хиггс, что же они вчера с Асагири делали?       — Да, было… Неплохо, – выбрал наиболее нейтральный ответ Сенку.       — Отлично! Я рад! Теперь ты в клубе! –  Асагири хихикнул.        И не просто хихикнул, а сделал это по-свински накалывая свой омлет на палочку, как такояки. Пока Сенку внутренне возмущался подобной дикости, Асагири отправил кусочек в рот и довольно зажмурился.       — Сто лет не готовил, вроде не разучился, ха-ха!       Асагири всегда смеётся и улыбается? Он бывает серьёзным хотя бы секунду в день?       — Ты себе не готовишь?       — Да не то, чтобы… Просто, когда живёшь один, готовить особо некому, а для себя, ха-ха, стараться лень.       Сенку показалось, что большая, европейского вида квартира Асагири слишком пуста для такого легкомысленного человека. Сенку думал, будь он сам на месте Асагири, обязательно разбросал бы безделушек и точно бы не складывал вещи в аккуратные стопки. Нет-нет, Сенку не то, чтобы любитель заставлять пространство, но вот Асагири выглядел именно таким. Великовозрастным беспечным барахольщиком. Достаточно беспечным, чтобы носить мягкие лиловые свитера, красить половину головы в белый и позволять вчерашнему незнакомцу ставить на себе огромные метки. На тонкой белоснежной коже синяк смотрелся ещё внушительнее. Как портал в космос.       — Не переживай, всё в порядке.       Сенку мгновенно вспыхнул, поняв, что его поймали с поличным. Он слишком пристально таращился, но перестать смотреть не мог.       — Я серьёзно, – невозмутимо продолжал Асагири, – это не твоя вина.       А чья?       — Я в норме, правда.       Ага?       — Нет-нет, даже не думай об этом, мне давно пора отодвинуть тумбочку подальше от входа.       — Тумбочку?       Сенку прикусил язык, а Асагири взял опасную паузу. Улыбка сошла с его лица, уступив место сначала подозрению, а потом…        Потом он посмотрел на Сенку так, что не сдвинуться. Он приковал одним взглядом.       — Дружочек, скажи мне… Только честно. Как много ты помнишь из вчерашнего вечера?       Нет.        Нет-нет-нет! Только не этот вопрос!       Он догадался.       Чёрт побери, он догадался!       — Ну так? Что ты помнишь? – интонации Асагири пугали.       Горели даже уши. Сенку окончательно зажарился.        — Мало что, – сипло шепнул он, – очень мало.       — Вот оно как… Тогда ответь мне ещё на один вопрос: что ты подумал, когда увидел этот синяк?       Терять нечего. Чистосердечное и готовьте гильотину.       — Что… Что это я его сделал. – От признания закружилась голова.       — Что ж, форма-а-ально, так оно и есть, – протянул Ген, ставя подбородок на сложенные руки, так и не спуская глаз, – но есть один нюанс.       Сенку уже перешёл в финальную стадию и начал бледнеть.       — Ладно, – сжалился Асагири. – Просто чтобы ты знал: ты уронил меня на мою же тумбочку, когда по-джентельменски дотащил до дома.        Сенку кивнул. Легче не стало.       — Но ты же нарисовал себе другую картину, верно?       Вот поэтому легче и не стало.       Сенку снова кивнул.       В тишине звенел вакуум.       А потом раздался смешок.        И ещё один.        И ещё…       Через минуту Асагири ржал, как последний конь. На этом Сенку в данный момент и остановился. На холодном омлете и бьющемся в истерике Асагири.       — Заканчивай.       — Да подожди-хи-хи! Имей совесть!       Полупустая квартира Асагири отлично вмещала хохот своего хозяина. Сенку ощутил себя мебелью. Сиди и обтекай.       — Вот чего-ох-хо-хо… – Асагири задыхался. – Вот чего ты такой испуганный сидел! Божечки, Сенку-ча-а-ан! Какой ты, оказывается, извращенец! Ха-ха-ха!..       Отлично. Теперь он ещё и извращенец. За какие грехи вселенная послала Сенку Асагири? За что, скажите? Правда, объясните! Что Сенку сделал? Где провинился? Он просто хотел свалить от мира подальше и до конца дней заниматься наукой во благо цивилизации. И он точно не извращенец! Всё не так! Всё совсем не так!       — Ха-ха-ха! Кажется, кое-кто часто заводит себе интрижки на одну ночь, да, Сенку-ча-а-ан?       Асагири протянул его имя лукаво и насмешливо, всем видом демонстрируя «уж я-то тебя раскусил, дружочек». Ещё несколько таких неосторожных интонаций, и Сенку совершит кое-что похуже опрокидывания на тумбочку.        — Я не завожу интриги.        — Да неуже-е-ели?       Сенку прикрыл глаза, медленно выдыхая.       — Я. Не сплю. С незнакомцами. Точка.       — Но поду-у-умал…       — Так, всё! – Сенку хлопнул ладонями по столу и попытался встать.       — Ну и куда ты? – Асагири продолжал хихикать.       — Подальше от тебя.       — На улице минус один, а твоя одежда ещё в стирке. Я понимаю, что на Хоккайдо ты познал силу настоящего холода и вкус металла, но моё токийское представление о гостеприимстве идёт вразрез с мыслью о том, что такое холоднокровное чешуйчатое, как ты, сбежит на мороз в одной футболке.        Сенку сдавленно ахнул.       — Как много я тебе вчера рассказал?       Как много он теперь знает?!       — Садись, ешь и не переживай, всё останется между нами.       О чёрт. Он знает. Он всё знает!       Катастрофа.       — Расслабься, – дружелюбно улыбнулся Асагири, когда Сенку уронил себя обратно на стул. – И чтоб ты знал, я тоже не считаю one-night stand привлекательной концепцией. Особенно по пьяни.       — Это должно меня успокоить?       — По крайней мере, из нас двоих хотя бы один точно контролировал ситуацию. Ну и кто вообще сказал, что мне интересны мужчины?       Сенку в который раз покраснел хуже школьника.       — Да чтоб тебя, Асагири, почему ты всё время выставляешь меня идиотом?       — Я? – Асагири приложил руку к груди и изобразил попранную честь. – Ты сам себя подставляешь! И вообще, это ты вчера весь вечер доказывал мне, что я идиот.        — Серьёзно?       — У тебя было пятьдесят восемь аргументов, почему писательство — хуйня.       — Ты считал?       — Нет, ты сам назвал число. Но мы сменили тему на тридцатом пункте.       — Чёрт, прости… Я… Я правда ничего не помню.       Виноватая мордашка Сенку явно забавляла Асагири.       — Ты бы знал, как мне хочется сказать, что после того, что между нами было, тебе надо на мне жениться, но у меня есть план получше.       Вот только не это.       — Чего ты от меня хочешь?       — Что ты делаешь в следующее воскресенье?       — Надеюсь, работаю.       — А вот и нет, ты идёшь со мной в кино!       — Что?!       Всё, до свидания!       — Иди на хуй, Асагири!       — Не сегодня и только по обоюдному согласию! – Асагири категорично вздёрнул подбородок. – И вообще, ты сам жаловался, что не был в кино несколько лет, пришло время исправить недоразумение.       — Но я не люблю кино!       — Есть фильмы, стоящие внимания.       Сенку с мученическим стоном откинулся на спинку стула.       — Иди сам, я-то тебе зачем?       — Вчера ты был отличным громоотводом. Мы просочились даже мимо режиссёра, осознаёшь, какое это чудо?       Сенку не осознавал.       — Понимаешь, когда я выхожу один, ко мне обязательно нет-нет да пристанут преданные, мать их, читатели с просьбой дать автограф и сфотографироваться. А я тоже человек! Я тоже хочу жить свою инкогнито-жизнь! Пойти в музей, кино, театр, спокойно посидеть, наесться искусством, потом зайти в кофейню и тихо насладиться едой за книгой. Сейчас это решительно невозможно. Даже маскировка не помогает. Ну пожалуйста! – Асагири сложил руки в молебном жесте.       Сенку вздохнул. Бой явно проигран с самого начала.       — Ладно, – выдавил он из себя. – Окей. Хорошо. Один раз.       — Ура! – Асагири сделал невозможное и улыбнулся ещё шире.       — А на что мы идём?        — Узнаешь в воскресенье!       Градус неловкости немного снизился. Асагири щебетал, в общих чертах пересказывая Сенку вчерашний вечер, за что сам Сенку испытал искреннюю благодарность. Какие-то детали удалось даже восстановить.       — Значит, звёзды мне не приснились?       — Нет, потолок Обсерватории действительно просто космос, ха-ха!       И снова вечный смех. Сенку знал Асагири меньше суток, но уже понял, что тот тащится от игры словами. Вот кто действительно извращенец. Нет, ладно, комбинировать смыслы — вполне понятное увлечение для писателя, но как же бесила эта манера Асагири всегда немного посмеиваться. Он вёл себя как умственно отсталый, ей-богу.        Легкомысленный и…        Мозг продолжил последовательность термином «обаятельный».        Ужас какой.       Легкомысленный и беспечный.        Вот так верно. Да.       После завтрака Асагири пошёл проверять стирку, а Сенку, кутаясь в свитер, вышел в зал. За окном лютовал настоящий тёмный декабрь. И пусть лёгкий минус не сильно пугал самого Сенку, слабое японское отопление плохо справлялось с подобными морозами. В квартире стояла бодрящая прохлада.       Не то что сегодня под одеялом…       Сенку тряхнул головой. Он осмотрелся, переключаясь на обстановку вокруг. Минималистичное наполнение квартиры в который раз удивило. Диван, телевизор, несколько полок с декором, да и всё. Как будто и не живёт здесь никто. Ни фотографий, ни барахла, ни других следов буйства человеческого существования. Стерильное мёртвое пространство. Сенку нашёл это даже пугающим.        Походив ещё немного, он решил отыскать Асагири: застрял он в стиралке что ли? Но двинувшись примерно в том направлении, где тот скрылся после завтрака, Сенку заметил приоткрытую дверь. В любой другой ситуации он бы не заходил в чужие комнаты без спроса, ему хватало интеллекта сопоставить своё нежелание пускать других в личное пространство с представлением о том, что у большинства людей, наверно, так же, но его внимание попало в ловушку.       В узкой полоске света он увидел силуэты книжных шкафов.       Аккуратно толкнув дверь, Сенку вошёл внутрь. У него перехватило дыхание. Вау. То была потрясающая библиотека.       — …ку-чан? Сенку-чан? А, вот ты где?       Сенку подпрыгнул.       — Прости, я… Я случайно… Я просто… Я сейчас уйду.       — Да ладно тебе, – силуэт Асагири перекрыл свет из гостиной, в сгустившемся сумраке его улыбка заиграла оскалом, а Сенку на мгновение подумал, что сейчас его тут и прикончат. – Заходи в мою обитель. – Включился свет, и мир вернулся на круги своя. – Я тут обычно работаю, извини, не прибрался.       Вот теперь Сенку поверил, что здесь живёт Асагири. Отдельная комната, не уступающая по размерам залу, от пола до потолка была заставлена шкафами, под ногами валялись исписанные листы, на рабочем столе и диване лежали открытые книги, ручки, карандаши, а в воздухе витал запах старости и бумаги. Но все эти ощущения меркли перед количеством книг.       — Какая… Красота…       У Сенку перехватило дыхание. Так же сильно, как когда он впервые увидел ночное небо над Асахи.       — Неужели… Ты всё это прочитал?       — Что-то потерялось после переезда, что-то не осилил до конца, такое тоже бывало, но, в целом, да.        Асагири подошёл к одному из стеллажей и любовно провёл пальцами по корешкам книг.        — За некоторыми изданиями я гонялся годами, что-то ловил в других странах. Здесь история всей моей жизни. А ты любишь читать?       — Статьи, энциклопедии, научные издания — люблю, – смущённо признался Сенку. – А художественную литературу уже и не помню, когда открывал. Наверно, как кончились уроки литературы в школе. Да и тогда часто пользовался краткими содержаниями.       Смотря на библиотеку и впервые за столько лет осознавая, что действительно почти не открывал нормальных книг, Сенку вдруг почувствовал горький привкус упущенной возможности. Доселе неясной потери. Ему хотелось остаться тут и не выходить, пока не посмотрит внутрь каждой страницы.       Пока не покорит каждое спрятанное внутри знание.       Он, забывшись, сделал шаг и тут же наступил на скомканный черновик.       — Ой!       — Когда-нибудь я тут уберусь, честно, – виновато вздохнул Асагири. – Я пытаюсь не засорять пространство вокруг себя и работать за компьютером, иначе смотри, что получается. – Он принялся энергично подбирать листы, хотя его запал быстро кончился, стоило взгляду зацепиться за собственные записи. – М-да… Лучше бы я это сжёг… Ха-ха… – Он бросил стопку на стол. – У меня слишком много мусора в голове, если окажусь в хаосе, перестану функционировать, как нормальный человек.       Но Сенку его не слушал. Он завороженно ходил по библиотеке и всматривался в названия. Большинство он даже не слышал.       — Может, ты хотел бы что-нибудь почитать?        Сенку в которой раз за этот странный вечер ощутил себя пойманным с поличным. Он испуганно повернулся к Асагири, тот стоял, деловито оперевшись бёдрами на свой стол и сложив руки на груди. Он казался вполне серьёзным. Вот так просто? Прикоснуться к такому сокровищу?       — Можно?       — Иначе бы я не предлагал. Книги нужны, чтобы их могли прочитать, а не для того, чтобы они пылились на полках.       Сенку окинул взглядом масштабы выбора. Он потерялся.       — Тогда, может, ты мне что-то посоветуешь?       — Хм, дай подумать… Раз ты давно не читал, лучше не начинать сразу с огромного романа, согласен? – Сенку кивнул. – Ну и учитывая твои научные интересы, плюс некую циничность по отношению к миру… Да. Определённо он.       Сенку думал, что Асагири сейчас подойдёт к шкафам, но он так и остался у стола, только перекинулся через него задницей вверх и начал шарить среди бумаг.       — Секунду, чёрт, куда же я его дел, вчера же точно тут читал…       Нормально обойти стол и искать в удобной позе, видимо, не судьба.       — О! Наверно на диване, – Асагири тут же бросился к заваленному дивану. – Точно-точно, должно быть во-о-от тут… Да! Фух! – он наконец разогнулся, чуть запыхавшись. В руке он держал такую же, как и он, потрёпанную книжку в мягком переплёте. – Держи. От души отрываю.       Сенку вперился в обложку.       — Ты серьёзно?       — Что? Ну да, это не Анна Каренина или Признания авантюриста, но в своём жанре Змей-сан гений!       — Э…       — Нет-нет, молчи и слушай, он лучший. Он чёртов робот! Он гений! Он сводит меня с ума, если бы я только его встретил, упал бы в ноги и попросил бы благословить! У него всё математически выверено, ни одного лишнего слова, он пишет так, что я нихрена не понимаю и понимаю всё одновременно, я десять раз читал его «Лунные хроники», сначала думал, что это сборник страшилок, потом анекдотов, а сейчас я вообще считаю, что это глубокая драма!.. Что?       Сенку перестал дышать. И Асагири это заметил.       — Но разве… Разве вчера?..       — Оу, я тебе уже вчера сватал его? Ой, прости, забыл, – и прежде чем Сенку успел вставить слово, продолжил. – Короче, если ты его не читал, умоляю, возьми, – Асагири впихнул томик, – тебе понравится, правда. Если нет, то разрешаю убить меня тем самым синтаксис-токсином.       — Сакситоксином.        — Да-да, им самым. Кстати, я чего отходил, твоя одежда готова.       Остаток вечера Сенку провёл в глубокой задумчивости. Асагири знал про Хоккайдо, знал про прозвище Сенку и даже, похоже, про его пристрастия к глупым и небезопасным экспериментам в детстве, но, очевидно, не сложил два плюс два. Признаться сейчас? Да как-то неловко выходит… Особенно после столь пламенной речи в его честь. Поэтому, уже прощаясь, Сенку держал книгу, которую знал наизусть, и обещал Асагири хотя бы пролистнуть её до следующего воскресенья.       Абсурд. Грёбаный абсурд.       Сенку с облегчением выдохнул, когда за его спиной закрылась дверь. На ватных ногах он наконец двинулся в сторону дома.        Из головы никак не шла улыбка Асагири.       «Он гений, он сводит меня с ума…»       Чёрт. Может быть, у Сенку правда температура.

***

      Ген закрыл дверь и довольно потянулся. Прекрасный вечер! Сто лет гостей не водил, от всех отгородился, лишь бы не мешали, а тут такой подарок судьбы. Не зря постарался и вышел в люди, молодец, Асагири, держи конфетку.       Конфетка, правда, выглядела как угрюмый парень с пронзительным взором, но в шоколад тоже перец добавляют и ничего, классическое сочетание высокой кухни. Быстро прибравшись и педантично стерев даже капли воды в раковине, Ген вернулся в библиотеку. Забавно, что он вручил змеюке Змея-сана, вот совпадение. Ну хотя бы поэтому Сенку должен был дать ему шанс. Они оба выглядели, как дети одного гнезда.       Походив по библиотеке и подумав, что уже слишком поздно для новых прогулок, Ген решил прибраться на рабочем столе и диване.        Фигня, фигня, дважды фигня… Он перебирал черновики, складывал их на выброс, и думал, что делать дальше. Чуть разобравшись, он взял ноутбук, улёгся на диван и снова вперился в чистый лист ворда.       Перед глазами стояло лицо Сенку, рассматривающего потолок Обсерватории. Пальцы легли на клавиатуру…       Неожиданно раздался звонок. Ген встрепенулся. Он больше никого не ждал. С ухода Сенку прошло всего пятнадцать минут, может, он зачем-то вернулся?       Торопясь быстрее, Ген подбежал ко входу и даже не посмотрел в экран домофона. Он открыл дверь.       — Сенку-чан, ты что-то забы… Лиллиан?!       — Прости, Ген, но мне больше не к кому пойти. Мне нужна твоя помощь.