Мелодия любви

Вэй Ин очень любил смотреть на то, как Лань Чжань играет на белоснежном рояле в зале своего просторного дома. В такие редкие, но дорогие сердцу Усяня моменты тонкие длинные пальцы его друга озорно бегали по клавишам, извлекая одну ноту за другой, даря поистине несравнимое ни с чем наслаждение. Лицо Ванцзи во время игры всегда было холодным, но в то же время расслабленным и безмятежным, даря ошибочное ощущение, что профессионально играть на инструменте может каждый, и только едва уловимый огонёк в глазах, узреть который с первого раза могли лишь единицы, говорил о его страсти и вовлечённости в процесс. Для Вэй Усяня эти минуты культурного просвещения были, пожалуй, единственным временем, когда он спокойно сидел на месте, зачарованно наблюдая за слаженными движениями Ванцзи, и молча слушал, не издавая ни единого звука в надежде ничего не упустить. К огромному разочарованию Вэй Ина, они редко бывали у Лань Чжаня дома, и потому подобная картина была настолько для него желанной и ценной. Дядя Ванцзи Лань Цижэнь, а по совместительству ещё и человек, подаривший ему настолько восхитительный по меркам самого Усяня инструмент, совсем не любил одноклассника своего племянника и всячески грозился последнему упасть в обморок или умереть от сердечного приступа прямо у всех на глазах, если Лань Чжань приведёт домой это порождение, по субъективным меркам, разумеется, ада без царя в голове и с задорным смехом, что, стоило его обладателю ступить на порог, мгновенно разлетался по всему их дому, вызывая у Цижэня тахикардию. Поэтому только в те редкие случаи, когда дядя уезжал за город или в командировку, Вэй Ин без лишней скромности напрашивался к Лань Чжаню домой и слёзно умолял того сыграть для него что-нибудь из его репертуара. И сегодняшний день был как раз тем самым редким исключением из многочисленных цижэнивских правил, которого так отчаянно желала непоседливая юная душа. Договорившись заранее об этой встрече, Вэй Ин и Лань Чжань сразу после занятий отправились к нему домой. Зайдя внутрь, они разулись по всем правилам этикета, а после тщательно вымыли руки. Вэй Ину же пришлось провести последнюю процедуру дважды, так как с первого раза ему не удалось пройти тщательную проверку стоящего на страже чистоты Ванцзи. А после они неторопливо выпили зеленый чай, любезно заваренный Лань Чжанем, погрузившись в ненавязчивую беседу, подарившую Вэй Ину долгую и счастливую улыбку, что держалась весь их разговор. Когда со всей торжественно-любезной частью, являющейся обязательной для гостеприимного хозяина, было покончено, Вэй Усянь резво поднялся со своего места и проследовал за кивнувшим ему Лань Ванцзи, что неторопливо вышел из кухни, быстро подходя к блестящему инструменту, что своей роскошностью, казалось бы, затмевал всё, что находилось поблизости. И только, пожалуй, самому Лань Ванцзи это ничуть не грозило. Он грациозно сел за массивный инструмент, чуть закатав рукава своей белоснежной рубашки, тем самым оголив невероятной благородности руки. То, каким красивым был Лань Чжань на фоне столь роскошного инструмента, нельзя было передать словами. Все известные Вэй Ину эпитеты меркли на фоне открывающейся красоты, которой хотелось любоваться и которой было боязно даже мимолётно коснуться. Сегодня из-под длинных пальцев Лань Чжань рождалась новая мелодия, ранее незнакомая музыкальному слуху Вэй Ина. С первых секунд то, что он так внимательно слушал, заставило его всего внутри сжаться и тяжело вздохнуть. По телу пробежала мелкая дрожь, мигом распространившись по всему телу, затронув незащищённое сердце, что одновременно трепетало, плакало, пело и разбивалось на множество мелких осколков, что с каждой новой нотой, возникающей словно по волшебству из-под грациозных пальцем Лань Ванцзи, больно вонзались в душу, не оставляя и шанса на спасение. Не смея перебивать Лань Чжаня и всё так же завороженно наблюдая за его игрой, Вэй Ин, самый непоседливый человек на свете, то самое дитя хаоса и беспорядка, о котором говорил Цижэнь, покорно сидел на своём месте, что находилось от Ванцзи всего в пятнадцати сантиметрах, практически не дыша, дожидаясь того момента, когда последняя нота будет сыграна. Наконец, заметив, как Ванцзи поднял голову, чуть отстранившись от инструмента, и кивнул смотрящему на него пристально другу, официально заканчивая свое «представление», Вэй Ин в одночасье просиял. - Очень красиво! - голос Усяня был как обычно громким, но таким радостным и счастливым, что Лань Чжаню в этот момент показалось, что ни одна сыгранная им мелодия, никогда не сравнится по красоте с этими звуками. - Это новая мелодия? Кто автор? - Мгм. RIOPY. Я покажу тебе его выступление позже, - ответ Ванцзи как всегда был кратким и лаконичным. Даже не верилось, что это под его чутким руководством сейчас звучала столь душераздирающая мелодия. Ведь сыграть что-то настолько прекрасное мог лишь человек с огромным сердцем, одновременно наполненным нежностью и... печалью? - А у неё есть название? Лань Ванцзи едва заметно кивнул, однако это мимолётное движение ускользнуло от обычно прозорливого Вэй Ина, что вновь залюбовался стоящим рядом инструментом, отведя от своего друга взгляд. - Я люблю тебя, - спокойно проговорил Лань Чжань. В эту секунду сердце Вэй Ина пропустило удар и мгновенно оказалась где-то у него под ногами, слёзно моля о помощи. Воздух в лёгких резко закончился, заставив парня тяжело вздохнуть, а в голове стало совершенно пусто, словно никаких мыслей там никогда не было. Было настолько тихо, что Вэй Ину казалось, что сидящий напротив Ванцзи отчётливо слышит, как громко стучит в его груди уже готовое разорваться на части сердце. А Лань Чжань лишь заворожённо смотрел своими янтарными глазами на застывшего в моменте Вэй Ина, внутри которого бушевал ураган. Такой же необузданный и дикий, как и он сам. - Я тоже тебя люблю, Лань Чжань, - дрожащим голосом произнёс Вэй Усянь. И, пока Ванцзи пытался переварить и осознать, что именно ему только что сказали, Вэй Ин больше не раздумывая ни минуты потянулся к нему, вовлекая в полной нежности и трепета поцелуй. Такой желанный, такой всепоглощающий, такой сжигающий его дотла изнутри. Придя в себя через пару секунду, что казались Усяню бесконечно длящейся пыткой, Лань Чжань, резко обхватил его за талию, прижимая ближе к себе, и ответил на поцелуй, языком проходясь по нижней губе Вэй Ина, словно прося разрешения, и вызывая его предательски громкий и томный стон в ответ. Сегодня они ещё поговорят и обсудят то, что произошло между ними. И Вэй Ин ещё долго будет заливаться краской подобно спелой помидорке из-за осознания того факта, что именно он признался в своих чувствах первым, поскольку сказанное Лань Чжанем «я люблю тебя» было не пылким признанием с его стороны, а названием мелодии, так удачно послужившей им сегодня. Ведь кто знает, сколько бы они ещё ждали лучшего момента для того, чтобы во всём признаться, и как же хорошо, что именно сейчас, на том самом рояле, которым так сильно восхищался Вэй Усянь в самом начале этой истории, он, обессиленный от жарких поцелуев, лежал, прижатый сверху весом тела Лань Ванцзи, и стонал ему в рот его имя и название той самой мелодии, что свела сегодня их два сердца, сделав одним целым.