Взрослые — люди разумные. Когда им страшно, они не идут туда, где страшно. Там, где страшно — там опасно. Где опасно может произойти всё что угодно, от перелома ноги до истерического припадка. Взрослые и разумные люди против того, что бы их ровесники или дети присутствовали в тех местах, где часто бывает опасно. Таким людям, как всем обычным взрослым людям, лишние проблемы со здоровьем не нужны.
Но взрослые не всегда бывают разумными.
«Я взрослый и разумный» — с такими мыслями в голове Фритц Смит отказался от предложения Кевина пройтись по местам в пиццерии и сказать «привет» старым аниматроникам.
На самом деле Фритц ни капельки не был напуган. Просто он оказался самым разумным из всех тех взрослых, которые согласились на приглашение. К его сожалению, милая Лесли тоже отважилась встретиться с громадными роботами, и он никак не смог её отговорить.
Он сидел в так называемой гостинной, где в первый день встретился с бывшими коллегами и наблюдал за работой поваров.
Фритц мог думать только о Лесли и о своих товарищах. Он нервно тарабанил пальцами по столу и очень часто включал свой мобильный телефон в надежде увидеть там одно новое сообщение. Или даже два сообщения с объяснениями от жены. Но его тревожило ещё кое-что и он очень старательно пытался этого не выдавать.
В этой комнате было широкое окно. Жалюзи или занавесок на нём было. Из окна была видна дорога и проезжающие мимо заведения автомобили. У окна стоял один юноша по имени Сириус.
Но сначала он сидел на подоконнике, пока повара не приказали ему незамедлительно слезть. Затем он опустился на кафельный пол и с большим интересом стал рассматривать улицу.
— Знаете, — вдруг произнёс Сириус. Он отвернулся от окна и перестал грызть свой палец. Он замолчал надолго и ждал, пока Фритц обратит на него внимание. И Фритц посмотрел на него — у девочки, которая мне нравилась, тоже были рыжие волосы.
Фритц долго молчал. Он неловко пригладил рукой свои волосы рыжего цвета и увёл взгляд в сторону. «Чего он от меня хотел?» — беспокойно подумал мужчина. Одно только присутствие юноши заставляло его сильно нервничать. Но тут он подумал, почему мальчик его так пугает. «Не почему. — сам себе ответил Фритц — Может он обычный ребёнок, как и все? — он нахмурился — Конечно же, он такой же обычный подросток, как и все остальные подростки. Всё подростки говорят что-то странное для того, что бы их просто услышали».
Он посмотрел на Сириуса, и его снова окатила волна мурашек. Мальчик всё ещё внимательно смотрел на него. Тогда Фритц попытался улыбнуться.
— А ты ей нравишься? — спросил он.
— Ээ, не думаю, — Сириус не растерялся, но он не ожидал, что взрослый захочет продолжить разговор, — Она говорит, что я пугаю её.
— Почему?
— Она дурная, — Сириус пожал плечами и присел на стул напротив Фритца.
— Почему?
— Мне почём знать? — сказал юноша.
— Но она же нравится тебе, — сказал Фритц и изобразил на лице печаль.
— Сегодня уже нет, — Сириус тяжко вздохнул, словно он всё еще был чем-то обеспокоен, — Уильям говорит, что люди с рыжими волосами — подлые. Поэтому я больше хочу, чтобы она нравилась мне.
Фритц затих. Улыбка соскользнула с его лица и открыла все настоящие эмоции: беспокойство и тревогу. Ему не было обидно, ему не было грустно слышать в свой адрес такие глупые слова от мальчишки, который ещё толком не понимает, какие последствия могут принести его плохие манеры. Но Фриц чувствовал внутри что-то странное. Что-то сковывало все его движения. Он был точно уверен в том, что юноша не такой невинный ребёнок, которым показывает себя. Он был умнее и хитрее.
— Но Вы не кажетесь мне противным, — проговорил Сириус и тепло улыбнулся.
Тело Фритца слегка дрогнуло. Он начал ругать себя за то, что думал о мальчике несколько секунд назад. «Это всего лишь подросток. Они говорят первое, что приходит в голову — он пытался оставить эту мысль при себе, а остальные скорее позабыть. Потому что все остальные его мысли звучали так: «Он был бы обычным, если бы не был внуком Уильяма. Я не могу поверить в то, что он бы смог воспитать ребёнка, не научив его всем своим фишкам».
Сириус снова улыбался, и Фритц снова начинал отчитывать себя за глупые предположения. Вот в глазах юноши сверкала яркая искра, и Фритц начинал думать о том, что мальчик нахально лжёт ему.
Это продолжалось до того момента, пока на кухню зашёл Майкл, чтобы сделать себе крепкий кофе. Он подарил всем теплые приветствия и улыбнулся Фритцу.
— Что ты делаешь здесь? — строгим учительским тоном мужчина обратился к сыну.
Но Сириус всего лишь пожал плечами. Майкл не увидел этого и посчитал, что его вопрос проигнорировали. Это его рассердило.
— Тебе что, заняться нечем? — сказал Майкл и, потянув юношу за локоть, заставил подняться со стула. Сириус при этом айкнул и зашипел на отца, а тот в свою очередь отвесил юноше подзатыльник — Пойди, пойди. Книгу почитай, на улицу выйди, погуляй. Столько всего полезного можно сделать, а ты выбрал сидеть здесь и мешать людям работать, — Майкл глянул на Фритца, — Небось, ещё и к гостям пристаешь.
— Нет-нет. Всё в порядке, Майкл, — посмешил заверить того Фритц, — Мы просто разговаривали.
— О, тогда просите меня, — неловко пробормотал Майкл. Он похлопал Сириуса по голове, но ноша отмахнулся от него, — Может, вам стоит развеяться? Фритц, если желаешь, то Сириус сможет провести экскурсию для тебя.
Но, кажется, сам Сириус не был настроен на прогулку. Вид у него был неважный: бледная кожа приняла серый оттенок, глаза опухли и раскраснелись. А ещё только вчера дедушка предупреждал, чтобы он не сидел допоздна за компьютером. Юноше намного больше хотелось бы сейчас отоспаться. Он был готов закрыть глаза и уснуть стоя.
Сириус буркнул что-то Майклу, но тот продолжал гладить его по голове. Мальчик посмотрел на Фритца. И тот так нежно улыбнулся ему, что юноша сразу взбодрился. Фриц почему-то еще с самого начала показался ему совсем другим. Не таким, как отец или другие взрослые. Он казался ему другом.
— Я могу показать тайные пути внутри стен, — прозвучало это многообещающе. Фритц решил, что такая прогулка будет намного безопаснее той, куда его звал с собой Кевин. Он посчитал, что Сириус уже знает, что маскоты могут быть опасны, что лучше с ним не играться и не станет делать что-то странное.
Оказалось, Сириус совсем не шутил про потайные двери в стенах и узкие ходы между старыми кирпичами. Юноша позвал Фритца за собой. Они прошли через праздничный зал молча, и только оказавшись в мастерской комнате, Сириус заговорил.
— За этим шкафом есть дверь, — он указал пальцем на шкаф с полками. На деревянных полках лежали инструменты, приборы и картонные коробки. В дальнем углу комнаты стоял небольшой железный стол. На нём лежало что-то. Это напоминало пружину, только очень большую. Кольца её были сжаты. Фритц слегка струхнул, когда увидел, как с самых верхних полок шкафа на него таращились несколько пластиковых глаз, — За дверью маленькая комната. В комнате ничего нет, кроме ещё одной двери.
— А что же за второй дверью? — Фритц улыбнулся. Все это казалось ему таким забавным и удивительным, — «Я думаю, мы с ним сможем стать друзьями. Ведь будь я на его месте, не стал бы рассказывать каждому встречному о своих секретах».
— Там лестница, она ведёт вниз, в подвал, — сказал Сириус. Его лицо не выражало никаких эмоций. Ему очень хотелось вздремнуть, — Знаете, вообще-то никто не знает, как попасть в подвал. То есть где-то здесь есть ещё дверь, но она не секретная. Но все почему-то считают ту дверь секретной, а не эту.
— Э, а почему они так считают? — Он слегка занервничал, потому что ничего не понял из сказанного. Кончики ушей у Фритца порозовели, он начал глубоко дышать.
— Ну, потому что про вход в подвал не знает даже мистер Эмили, — Сириус провёл рукой по своим волосам и сжал их на затылке, а потом отпустил. Пряди спали на лицо и закрыли синяки под его глазами, — То есть он знает, что есть только одна дверь. Но считает, что её замуровали. А про эту никто ничего не знает, — Сириус вяло улыбнулся, — Кроме Уильяма. Он показал мне этот путь.
Фритц перестал улыбаться. Он словил себя на том, что как только речь заходит об Уильяме, он перестает считать, что между ним и Сириусом может быть что-то общее. «Нельзя призирать его только за то, что мне не нравится его родственник. Он мил и кажется мне… безопасным. В конце концов, он решил, что, показав мне тайный ход в подвал, он не совершит ошибку. Надо уважать это решение».
— Получается, тебе разрешается ходить в подвал? — спросил Фритц и лукаво улыбнулся.
— Да, конечно, — отозвался Сириус, — Каждый вечер мне приходиться спускаться туда. Я беру остатки еды на кухне и иду кормить пропавших без вести детей, — он усмехнулся, — Я, конечно, могу показать Вам, но это не самое безопасное развлечение. Вчера один маленький гад укусил меня за палец, — Сириус поднёс к свету свою руку и вытянул указательный палец, на котором был бактерицидный пластырь, — Они, наверное, начнут пищать как цыплята. Но Вы не пугайтесь. Только не подавайте виду, что Вы пришли с миром, и не давайте им ложных надежд, что освободите их. А теперь, пожалуйста, помогите отодвинуть мне шкаф.
Фритц неподвижно стоял на месте. Его сердце забилось чаще, зрачки в глазах сузились. Он был поражен тем, что услышал. В тот период времени, когда он был сотрудником пиццерии, в заведении начали происходить пугающие вещи.
Во-первых, неизвестным образом пропадали маленькие дети. Было ужасно смотреть на корчащихся от боли родителей, которые больше никогда не смогли увидеть своих малышей. Во-вторых, неисправные аниматроники иногда действовали произвольно. От этого страдали посетители и сотрудники. И, в-третьих, Фриц оказался в самом центре этих событий.
Каждый раз перед сном он закрывает глаза и вспоминает маленький офис охраны, где он один и совершено беспомощен. Где из окон офиса он видит коридоры, в которых уже давно кто-то затаился. Он вспоминает окружающий его беспрерывный шум, глухие шаги вдалеке и тихий скрежет металла о металл. Вспоминает запах плавленого пластика и пиццы. Вспоминает, как по железной двери громко стучат…
Не в силах понять, что имел в виду собеседник, он растерянно смотрел на юношу. «Всё это время здесь был подвал. Зная это, каждый дурак догадается, куда пропадали дети. — Фритц молчал. Глядя на его выражение лица, было сложно определить, что он чувствовал в данный момент. Но внутри он просто сгорал от ярости, — Почему никто не знал этого раньше?! Даже сейчас никто не может попасть туда!.. — вдруг мысли его сильно замедлились. Он посмотрел перед собой, но картинка расплывалась, а перед глазами замерцали красные круги — Он знал».
— Ха-ха-ха! Вы серьёзно поверили, что в подвале дети? — Сириус звонко рассмеялся. А потом утёр рукавом слезинки на глазах и сказал: — Прошу прощения, сэр, я не хотел сильно напугать вас.
Фритц медленно помотал головой из стороны в сторону, сделал глубокий вдох и головокружение прошло. Он слабо улыбнулся, но внутри все ещё сильно билось сердце. Из-за этого грудь заболела, что-то стиснуло легкие и тянуло вниз. Но Фриц пытался дышать ровно и даже почувствовал себя спокойным. Он смотрел на юношу, на его лицо и улыбку, и ямочки на щеках. Он смотрел, и ему тоже хотелось смеяться.
— Меня зовут Фритц, — сказал он зачем-то. Ему показалось, он еще ни разу не представлялся мальчику.
— Сириус. Приятно познакомиться. Снова.
***
14 лет тому назад…
Он оказывается на пол пути от цели, но попадается на крючок и застревает в огромной автомобильной пробке. Он недовольно фыркает, хочет развернуться, но позади преграждает путь другая машина. Он бьет кулаком по рулю и раздаётся протяжный сигнал. Остальные водители начинают сигналить в ответ. Он опускает окно, выглядывает и выплескивает гневные ругательства. В ответ получает похожие слова из окна машины напротив. Смотрит на толстого противного водителя убийственным взглядом, глотает свежий воздух и снова смирно садится на сидение, медленно закрывая грязное окошко.
Тратить нервы не хочется. Светлый разум ещё не раз пригодиться. Особенно в такой напряженной ситуации, в которую он попал сегодня.
В этот день случается что-то странное. С самого утра, как только он пробуждается ото сна, он чувствует, что нужно ждать от этого дня чего-то удивительного. Однако после того, как ему становится известно, что именно произошло, он перестаёт считать этот день особенным.
«Ох, Майки, Майки.» — на выдохе шепотом произносит он, откидывая голову вверх и закрывая глаза. В ушах эхом раздаются сигналы автомобилей. Голова пухнет от всех этих шумов, и в этом хаосе он думает только о своём желании вернуться в свой город. Он открывает глаза и смотрит в боковое стекло. Кажется, заметно движение. Он давит на педаль и, подвигаясь на пару метров вперёд, снова останавливается на месте.
Во второй половине дня он оказывается у ворот чужого дома. Здание выглядит не большим, ухоженным и приятным. Здесь один этаж и зелёный сад на заднем дворе. Он толкает деревянную дверцу забора и та, не произнося ни звука, открывается. Он направляется к дому, поднимается на крыльцо и нажимает на звоночек. Но в ответ он слышит только песню ветра, завывающего где-то сверху. Он звонит ещё раз, смотрит в окно и обнаруживает, что-то настежь открыто. Он ждёт ещё немного, но никто не открывает. Тогда он делает шаг в сторону и заглядывает в окно. За занавесками он видит движение, понимает, что хозяин подходит к двери и вовремя отпрыгивает от окна.
— Какая приятная встреча, Майки! — восклицает он и зажимает сына в крепкие объятия. Внутри что-то неприятно колется, и ему самому становиться противно от такой любезности — Что же ты замер? Я думал, ты будешь рад моему приезду, — он, наконец, отпускает молодого человека и смотрит в его глаза. Он видит чужой страх и от этого улыбается ещё шире.
— Убирайся отсюда немедленно, — ледяным голосом произносит Майкл и хлопает дверью перед самым носом мужчины.
Но он не собирается отступать. Даже ничуть не расстраивается. Он желает знать, что происходит в этом доме, и намерен увидеть это прямо сейчас.
Он только печально вздыхает, громко хмыкает и со всей силы давит большим пальцем на кнопочку звонка. Несколько минут ничего не происходит. Он нетерпеливо переступает с ноги на ногу и разминает руки. Где-то внутри дома до сих пор слышится дребезжащий звук, а затем громкие голоса.
— Ты не подумал о том, что ребёнок может проснуться? — он слышит женский голос и чувствует, что готов прямо сейчас упасть в обморок.
Дверь открывает знакомая ему девушка. Она дружелюбно улыбается ему и протягивает руку, предлагая войти в дом.
— Это приятная неожиданность, мистер Афтон. Почему же вы не предупредили нас о том, что приедете сегодня? — в её голосе он слышит теплоту. В её глазах он видит чистую невинность.
— Потому что я захотел сделать для вас сюрприз, — говорит Уильям. Ему приходиться нагнуться, что бы обнять девушку маленького роста, — Хм. Мне кажется, дорогая, ты здорово подросла — он говорит с ней, словно с маленькой девочкой, а она в ответ всегда лишь радостно смеётся.
— Надо было предупредить, — хмуро говорит Майкл. Он разочарован тем, что супруга так беспечно поступила, пригласив в дом мужчину.
— Хорошо. В следующий раз я позвоню тебе перед тем, как приехать, — широко улыбается Уильям и протягивает руку вперёд, — Поздороваемся как надо?
— Следующего раза не будет, это я тебе обещаю, — говорит Майкл и нехотя пожимает руку отцу, — Будто никто из нас даже не догадывается, для чего ты сюда явился, — шепчет он и смотрит на Уильяма взглядом, полным ненависти.
Девушка смотрит на одного мужчину, затем на другого и совсем не понимает, откуда между ними взялась такая неприязнь.
— Знаете, мистер Афтон, — произносит она, затем немного ждёт и продолжает, — у нас с Майклом родился малыш.
В ушах громко звенит, сильно бьется сердце. Он слышит, как Майкл громко выкрикивает её имя, и между молодыми супругами начинается спор. Он чувствует мелкую дрожь по всему телу и приятный холод. В груди начинает печь, и у него появляется сильное желание взглянуть на новорождённого младенца.
