Они называют его своим малышом

      Этим вечером коридор показался длиннее обычного. Тусклые лампы, облепленные крошечными мотыльками, сегодня освещали путь теплым золотистым светом только для него одного. На темных стенах висели рисунки. Старые рисунки на пожелтевших со времен бумажных листах и совсем новые, красочные и насыщенные цветами. Это были лучшие рисунки маленьких художников. Хоть они были странными и немного непонятными, но они всё равно оставались такими же яркими, как и богатое воображение каждого ребёнка. Рисунки эти, словно маяки, указывали путь. Самый правильный путь, который мог бы выбрать человек.       Детские каракули заставили потерянного в своих мыслях юношу вернуться в реальность. Они помогли вспомнить, что не так уж давно он сам являлся таким же наивным ребёнком и, возможно, он всё ещё остается таким.       В груди юноши сердце с каждой секундой набирало темп. Создавалось странное ощущение нарастающей тревоги. У него было слишком много мыслей, и каждая новая раздражала его ещё больше, чем предыдущая. В голове творился бардак. Впрочем, так же как и всегда. Он до сих пор не смог разобраться с этим. Но на данный момент ему очень хотелось, что бы непрекращающиеся сбивчивые голоса, идея и глупые предположения разом исчезли.       — Это ты, Уильям? — вполголоса спросил он, когда заглянул в комнату охраны.       Он не успел даже разглядеть, кто же на самом деле сидел на месте ночного охранника. Чья-то рука с большой силой затащила его в офис, а затем так небрежно отпустила, что юноша плюхнулся на пол. Послышался громкий звук. Это с лязгом захлопнулась железная дверь.       — Вот же чокнутый мальчишка! — проворчал худощавый мужчина, смотря на гостя сверху вниз. — Поднимайся скорее, — Уильям протянул ему руку, — Расскажи мне, что ты здесь забыл?       Сириус встал на ноги, отряхнул штаны и, нелепо улыбнувшись, поднял взгляд на родственника.       — Я просто заглянуть решил, — сказал он и пожал плечами.       — Ты что, снова упрямишься и не хочешь ехать домой?       — Не, не в этом дело, — отмахнулся Сириус, — Я поеду домой. Но перед этим я просто захотел проведать тебя.       Уильям скорчил недовольное лицо.       — М-да. Будто мы с тобой только по праздникам видимся, — он подошёл к рабочему столу и сел в кресло, — Присаживайся, раз пришёл. Только не на долго. Потом я отведу тебя к отцу.       — Я могу сам пойти, — уверенно сказал Сириус и присел на деревянный стул напротив стола.       — А вдруг ты наткнёшься на неисправного аниматроника по дороге? — спросил Уильям, — Ты думаешь, я просто так всю ночь здесь сидеть буду? Вообще-то я выясняю, что не так с этими чертовыми роботами.       — Ты ещё не узнал причину их странного поведения?       — Нет, — совладелец заведения покачал головой и громко отхлебнул кофе из своей большой кружки, — Но мне кажется, что я уже сталкивался с чем-то похожим раньше, — он исподлобья взглянул на юношу, — Что, интересно, смельчак? Тогда запомни вот что: маскоты имеют возможность менять «настроение» в зависимости от того, кто находится рядом. Будь то ребёнок или скажем, убийца.       Сириусу стало некомфортно. Что-то заставило его вновь начать волноваться.       — Но лично для меня в этом нет ничего особенного. Однако я всё ещё не понимаю, как они способны на такое, — сказал Уильям, — Сириус, чего ты застыл?       — Я задумался, — ответил мальчик, не поднимая головы.       — Я стал замечать, что ты начал вести себя немного странно, — признался мистер Афтон, — Заразился что-ли? А может, ты знаешь что-то, но говорить об этом не хочешь?       Сириус увидел хитрую ухмылку мужчины. Он знал, что тот пытался преподнести свои слова как шутку, но в хорошо изученном взгляде его было что-то совсем иное.       — Скажи мне, Уилл, а у тебя возникало желание убить кого-нибудь? — вдруг решил спросить юноша.       — Что? — переспросил мужчина. Он непонимающе взглянул на мальчика, — А что, тебе вдруг захотелось прикончить кого-то?       — Вообще-то речь идёт о тебе.       Эти слова как будто разделили реальность на «до» и «после». Уильям замер на несколько секунд. Потом он наклонился, опустил голову и коснулся лбом поверхности стола. Он тихо засмеялся, и плечи его слегка затряслись.       — Я думаю, так наша беседа станет намного занимательнее.       Сириус набрал побольше воздуха в легкие. Казалось, что Уильям уже давно начал подозревать его в чем-то.       — Знаешь, Уильям, — тихо сказал юноша, — ты дорог мне. Я ведь тебе тоже, верно? — но вместо ответа мужчина лишь сдержанно кивнул, — Тогда почему ты убил её?       В маленьком душном офисе охраны повисла звенящая тишина. Стало слышно только звук электрических генераторов и маленького вентилятора. Воздух был теплым и плотным, и от волнения дышать им становилось всё труднее.       — Вот ты и попался! — наконец произнёс Уильям с насмешливым тоном в голосе. Он поднялся на ноги, обошёл стол и, облокотившись на него, встал напротив юноши, — Кто же мог рассказать тебе об этом?       — Ты даже не пытаешься оправдаться? — спросил Сириус.       — Мне незачем скрывать правду от тебя, — Уильям беззаботно улыбнулся. Он был как никогда спокоен, будто речь шла о чем-то радостном и приятном.       — А ты можешь сказать мне, почему ты сделал это? — поинтересовался Сириус. Он старался быть очень осторожным. Но он всё ещё не мог поверить, что самое страшное его предположение оказалось правдой, — «А может это просто жестокий розыгрыш? Да, может это не очень смешно… Но мне кажется, я не могу ничего чувствовать.»       Юноше и впрямь казалось, что внутри он был совсем пуст. Так же пуст, как некогда пролитая им бутылка любимого отцовского вина. И это, по его мнению, было неправильно. Он думал, что после услышанного что-то колющее сдавит его горло, и на глаза навернутся солёные слёзы, и он почувствует настоящую обиду, почувствует предательство со стороны самого близкого человека, но только ничего подобного не происходило.        Правда была раскрыта, хотя в ней словно не было никакого смысла. Сириус хорошо понимал, что здесь происходит, но мозг его всё равно отказывался давать волю чувствам. И потому ему представилось, что он находиться в каком-то вакууме.       — Я сделал это, потому-что я убийца, — проговорил Уильям.       Мальчик тихо и невесело усмехнулся, как будто мужчина сейчас сказал что-то очень глупое. У него возникла странная мысль о том, что Уильям слишком преувеличивает и переигрывает свою роль.       Так же Сириус осознавал, что немного нервничает. Он подумал, как теперь ему стоило обращаться к Ульяму. Смог ли этот человек, который вырастил и воспитал его, за несколько секунд стать для него настоящим врагом? Было ли чувство отвращения к нему у мальчика на тот момент? На множество возникающих в голове вопросов такого рода, как и прежде юноша не знал ответов. Чувства были смешанными и приглушенными, и он не мог в них разобраться.       — Она была не единственной и не первой моей жертвой, — сказал Уильям.       — Я верил тебе, — юноша медленно поднялся с места и с укором посмотрел на Уильяма.       — Я не врал тебе, — ответил тот, — Просто ты никогда не спрашивал об этом.       — По твоей логике я должен был у каждого знакомого спрашивать убийца он или нет? — с язвительной интонацией в голосе спросил Сириус, — Уильям, как ты мог? Я всегда считал, что ты единственный, кому я могу доверять.       В животе его вдруг стало неприятно покалывать. Он почувствовал слабость. Появилось желание сесть обратно на стул. Слова стали забываться, и из головы вылетело всё, о чем он планировал спросить.       Это было совершенно другое, незнакомое ему до этого времени чувство. Совсем не такое, что появилось у него при последней ссоре с отцом. Он не почувствовал прилива сил и смелости, хотя рассчитывал только на это в данный момент. Он не чувствовал нужного настроя для этого и не был готов вновь начать спорить со взрослым. Всё, что ему хотелось сейчас, это просидеть долгое время в полной тишине и темноте. Совсем одному.       — Ты хоть понимаешь, что я чувствую? Я даже словами выразить не могу, — Сириус грустно улыбнулся уголками губ. Забавным для него показалось то, что он правда не мог ничего сказать о своем состоянии.       — Всё образумится, — тихо сказал Уильям, — Но Майклу всё же придется поплатиться за это его длинным языком.       — Он здесь не при чем! Он никогда не рассказывал мне это! — торопливо проговорил юноша, — Я даже не догадывался, что он знает об этом.       Нахмурившись, Уильям взглянул на мальчика уже по-другому. Казалось, что мужчина был озадачен и старательно думал о чем-то. Но через некоторое время морщинки на его лбу разгладились. Теперь лицо его выражало искренне удивление. Он подошёл к Сириусу, положил тяжелые руки на его плечи и задал странный вопрос:       — Так это был ты, Сириус?       — Прости, но я не понимаю, что происходит, — сказав это, юноша оттолкнул Уильяма от себя.       — Ты заставил аниматроников так себя вести! — словно воодушевившийся этой мыслью, воскликнул Уильям.       — Мне кажется это неуместным в данный момент, — сказал Сириус и сделал несколько маленьких шагов назад, — Зачем ты говоришь мне это сейчас? И что я такого сделал?       — Ты ведь понимаешь, что твоя мать была не единственной, кто погиб от моих рук? — Уильям стал медленно опускаться на корточки, а затем он попытался взять в свои ладони руку юноши.       — Ты говоришь так, будто это достижение, — Сириус отдёрнул руку и с пренебрежением посмотрел на мужчину, — Ты правда не понимаешь, что мне неприятно осознавать это?! — в этот момент ему захотелось сесть на корточки так же, как и Уильям, — Ты делал вид, что всё в порядке! Ты скрывал от меня правду, а это почти то же самое, что и ложь! — он глубоко вздохнул, что бы хоть как-то собраться с мыслями, — Ты был несправедлив ко мне. А если у тебя есть какие-то психические расстройства? Уилл, ты подумал о том, что они могли передаться и мне?       — Я думал об этом, — кивнул Уильям, — И я точно знаю, что так оно и есть, — но он не стал дожидаться ответа и начал с того, о чем очень сильно хотел рассказать, — Послушай, одними из моих самых первых жертв были пятеро детей. Хоть это будет звучать абсурдно, но после смерти их души вселились в аниматроников. И, скорее всего, они ведут себя так, потому что в последнее время ты стал проводить рядом с ними слишком много времени. Да и старик Картер рассказывал о том, что ты стал отираться у «Пиратской Бухты». Я конечно предполагал, что неразумно будет допускать тебя к ним, так как они всё ещё помнят меня. Однако же у меня никогда не было мыслей насчет того, что они могут узнать в тебе моего внука! Ты заставил их вновь вспомнить о том, кто они есть на самом деле!       Сириус прибывал в недоумении после услышанного. Но он старался сделать так, что бы мужчина не смог понять, о чем он думает на самом деле. Взгляд Уильяма, казалось, был направлен прямо в его душу. И юноша решил, что если посмотрит в глаза дедушке, то тот обязательно раскроет всё его тайны.       Поэтому Сириус молчал и внимательно слушал Уильяма. Но он абсолютно не понимал зачем ему было знать обо всём этом. Хотя он был уверен в том, что Уильям так увлеченно рассказывал это только потому, что верил мальчику.       — Как они узнали об этом? — спросил он.       — К сожалению, этого я не знаю, — медленно проговорил Уильям, — Но как же они смогли рассказать тебе об этом? В первое время они хотели отомстить мне. Может ты случайно стал участником их плана?       — Нет. Они хотели спасти меня, — пустой взгляд Сириуса упал туда, где расстегнутые пуговицы любимой старой рубашки Уильяма немного оголяли его грудь. Чем дольше они сидели в тишине, тем больше мальчику стало казаться, что он смог увидеть истинную суть этого человека. И от понимания того, насколько грязна была спрятанная за обманом душа его, Сириусу становилось только хуже. В скором времени наблюдать за этим сделалось совсем невозможно. Он сел на холодный пол, притянул колени к груди и расслабил мышцы.       — Сириус, поверь, я совершил это не просто потому что захотел, — уже более мягким голосом произнес Уильям, — Если бы эта женщина не забирала тебя у меня на такое долгое время, возможно, осталась бы жива. Я всего лишь хотел добиться её понимания. Но она не оценила всех моих поступков по отношению к тебе. Ты ведь полностью такой же, как и я. А она была преградой между нами, не более того.       — Замолчи! Черт возьми, что ты несешь? — возмутился юноша и вскочил на ноги, — Уильям, ты хоть понимаешь, о чем говоришь?       — Не шуми ты так! Когда-нибудь всё наладиться и мы сможем закрыть эту тему.       — Ты думаешь, что со временем всё станет на свои места? — сердился на него Сириус, — Нет. Я не знаю, как реагировать на такое! Ты ничего не знаешь о том, как сильно я постоянно желал увидеть её живой! Я не хочу даже видеть тебя, а не то, что бы разговаривать с тобой, — он готов был уйти, что бы никогда в жизни больше не встретиться с этим человеком. Он был зол, но никак не мог испытать того, чего ему хотелось в этот момент. И это раздражало его ещё больше.       Но как только юноша оказался у двери, Уильям грубо схватил его за руку.       — Сириус, ты не можешь просто взять и уйти от меня! Ты точно такой же, как и я. Я знал это ещё с первого дня твоего рождения, — Уильям не казался рассерженным или раздраженным. Наоборот, он был подозрительно спокоен и терпелив, — Я знаю даже то, что сейчас у тебя есть желание извиниться за свои грубые слова в мой адрес.       Такое изъявление заставило Сириуса насторожиться. Он обернулся и осмелился посмотреть мужчине в глаза.       — Я прав, не так ли? Чего бы тебе не хотелось, но ты всё равно остаешься преданным своим принципам. Дело в том, что большинство из них навязал тебе я, — на полном серьёзе сказал Уильям, — А также меня сильно поражает то, что ты даже не подумал спросить, почему же отец, который был в курсе этого с самого начала, позволил мне каждый день находиться рядом с тобой.       — И почему же? — хриплым голосом спросил юноша.       — Он не может противостоять мне. Я думаю, потому что боится. Понимаешь, Майкл тоже в чем-то похож на меня. К примеру, в подростковом возрасте он даже умудрился лишить жизни близкого ему человека, — после этих слов Сириусу захотелось вырваться из его железной хватки и как можно скорее скрыться в тени коридора, — Я сказал ему, что при попытке спрятать тебя от меня, я просто убил бы тебя, Сириус. Он не мог допустить этого и лишиться ещё одного члена своей семьи, — как ни в чём не бывало продолжал Уильям, — Но на самом деле я скорее бы прикончил собственного сына, чем тебя.       — Он остался здесь, лишь бы со мной ничего не случилось, — проговорил Сириус, — Получается, ему ты тоже лгал.       Согласившись, Уильям кивнул.       — У меня не было выбора. Но если бы он посчитал это шуткой и собрался уехать отсюда куда подальше, как и планировал, ты бы мог остаться круглым сиротой. — он выдал нервный смешок, — И если ты решишься сделать глупость, то жизнь Майкла вновь может оказаться под угрозой.       — Это что, шантаж? Ты в своём уме?!       — Ты понял всё правильно, — сказал Уильям и отпустил руку Сириуса, — А теперь позволь мне проводить тебя…       Но он не успел договорить, и запнувшись, громко засмеялся. Мальчишка уже несся по коридору сломя голову. Он бежал так быстро, будто боялся, что мужчина на самом деле станет догонять его.       Перед глазами мелькала черно-белая плитка, разноцветные рисунки и яркие плакаты на стенах. В темноте они перемешивались, и в конце концов, Сириус совсем перестал различать дорогу. В этот момент он почувствовал, как сильно сдавило его грудь. Глаза увлажнились. Он ощутил, как тело его ослабло. Бежать стало невмоготу.       Сириус резко остановился в каком-то проходе и прижался спиной к бетонной стене здания, а затем глубокими вздохами стал жадно глотать воздух. В горле запершило, и казалось, он вот-вот расплачется. От чувства безнадежности он совсем не понимал, что теперь ему следовало бы сделать. Услышанное сильно поразило его, но создавалось впечатление, что он уже очень давно отгадал все мотивы изобретательного убийцы. От этой мысли на душе становилось немного легче.       Юноша поднял голову вверх и закрыл мокрые от слёз глаза. Он не мог понять, что же больше всего так обидело и разозлило его. Но от точно знал, что скажет отцу, когда встретит его. И это странное окрыляющее желание увидеть Майкла стало для него чем-то новым.       — Ты успеваешь? — спрашивает мужчина, заглядывая в комнату сына.       — Я уже давно закончил, — на деревянной кровати, где лежит лишь один белый матрас, сидит длинноволосый юноша. И у ног его стоит несколько дорожных сумок.       — Зачем ты воду хлебаешь? — с улыбкой говорит Майкл, — Хочешь, чай заварю?       — Да к черту этот чай! — ругается мальчишка и ставит пустую чашку на поверхность прикроватной тумбы.       — Ладно, — произносит Майкл, — Как ты себя чувствуешь?       — Лучше небывало! — отвечает Сириус. Но увидев мрачную физиономию отца, он тут же добавляет, — Я не вру! Я уверен в том, что хочу уехать. Тебе не нужно думать об этом после того, как мы вместе всё решили. И прекрати уже извиняться. Я совсем не держу на тебя зла.       — Ладно, — вновь повторяет Майкл и тяжело вздыхает, — Но давай будем честны друг с другом. Я очень глуп, потому что изначально не принял меры.       — Без проблем. Только не забывай о том, что я тоже не ангелочек, — лукаво улыбается мальчик и пожимает плечами.       Майкл тихо смеётся. Он поворачивается к двери комнаты и собирается уходить.       — Как хорошо, что ты напомнил мне об этом, Сириус. А то я уже начал забывать, представляешь? — он немного думает, перед тем, как выйти в коридор и говорит напоследок, — Давай-ка я всё-таки заварю нам чай. Это будет что-то вроде обряда, перед тем, как мы уедем.       — Ага, — кивает юноша, — Или, правильнее будет сказать, сбежим от Уильяма.       — Ну так тоже неплохо, — усмехается Майкл и закрывает за собой дверь.