Черный кот и магия

То, что первый день после трансформации Бена прошел относительно спокойно, внушило Рей надежду, что так будет и впредь. Он находился в тепле и безопасности, не страдал от голода или жажды, а зачарованный ведьмин мешок оставался на своем месте у него под подушкой. Рей пожелала ему и матери спокойной ночи и легла спать. Во сне над ее головой снова гремел гром, и она бежала сквозь чащу к дому в обличии человека. Оттуда доносились глухие мучительные стоны, порождавшие ужасные мысли. Она снова гуляла слишком долго, и кто-то пробрался к ним в дом. Они хотят навредить маме. Возможно, даже сжечь, потому что Люк отказался им помочь… Забор растаял в воздухе, как это часто бывает во снах. Рей взбежала на крыльцо и проснулась, уронив ногу на кровать. Она была в своей комнате, за окном слабо светил уличный фонарь. А из глубины дома донесся тот же стон, который она слышала во сне. Теперь было ясно, что он исходил из библиотеки. Тряхнув головой, чтобы быстрее проснуться, Рей неловко поднялась на ноги. Открыв дверь, она едва не столкнулась со спешившей на кухню матерью. — Чем помочь? — Бена мучают кошмары. У меня есть одно снадобье. Иди к себе, дорогая, — не останавливаясь, пробормотала Маз. Но Рей вслепую нащупала браслет с кайбер-кристаллом на комоде и направилась в библиотеку. В приглушенном свете ламп их подопечный сжался в комок на кушетке, не открывая глаз и дрожа всем телом. Хотя руку обожгло воспоминание о полученных царапинах, Рей коснулась его плеча, призывая на помощь магию. Она едва не вздрогнула, когда Бен накрыл ее руку своей, очень горячей, и крепко сжал, но затем тут же вывернулся и попытался вжаться в спинку кушетки. — Не надо… Простите… Я уйду… Я скоро уйду, — уверял он, болезненно морщась. — Простите меня… Это все они… Крифф … — Бен, это я, — мягко сказала Рей. Он помотал головой и хрипло выдохнул. К его лбу и щекам прилипли завитки влажных волос. — Нет. Не нужно, я справлюсь сам… Как только погаснет огонь. Он обожжет тебя. Она растерянно обернулась на холодный темный камин. — Я не заслуживаю. Им нужно было бежать как можно дальше и прятаться. Я говорил себе то же самое. Бежать. Так быстро, как мог… — Тут его голос надломился, и он перевернулся на живот, громко всхлипывая и содрогаясь всем телом. Рей застыла над ним, чувствуя себя такой беспомощной, будто снова оказалась во сне. Ей еще не приходилось сталкиваться с бредившим человеком, и то, что она спала всего пару часов, только усложняло ситуацию. Мимо нее к кушетке протиснулась Маз. — Так, Бен, повернись, я дам тебе кое-что выпить. Тебе станет легче, обещаю. Пожалуйста. Ты должен помочь мне. — Неужели это все последствия трансформации? — с ужасом прошептала Рей. — Он почти год был заперт в другом теле, один на один с тем, что случилось, — ответила Маз, печально качая головой. — Теперь эмоции нашли выход. Постепенно всхлипы затихли, и Бен повернулся набок, безуспешно пытаясь вытереть мокрое покрасневшее лицо рукавом. Рей вспомнила, что еще днем Маз принесла в комнату салфетки, и вложила несколько ему в руку. — Бен, прошу тебя, — повторила она. — Помоги нам. Добившись, чтобы Бен перекатился обратно на спину, они смогли заставить его приоткрыть рот и проглотить несколько капель настойки между всхлипами. Длинные ресницы на его щеках трепетали, пока он старался выровнять дыхание. Маз бросила промокший от пота плед на кресло и принесла новый, бормоча себе под нос, что завтра нужно будет сменить постель. Рей расправила плед у него на груди, ощущая, как начала стихать испугавшая ее дрожь. Больше он не пытался брать ее за руку, расслабившись и откинув голову на подушку. — Умница, Бен, — проворковала Маз, словно говорила с маленьким ребенком. — Теперь засыпай. Ты в безопасности. Все хорошо. Они постояли рядом с ним еще несколько минут, чтобы убедиться, что он действительно уснул. Рей сама не заметила, как прижалась к Маз, и та обвила рукой ее талию. — Как еще можно ему помочь? — Делать все то же самое, что и до сих пор. Со временем он окрепнет, и кошмары прекратятся. Но нельзя постоянно давать ему маковую настойку, не то без нее он не сможет спать. Слава звездам, у него нет тошноты. Был у меня один знакомый, который сильно страдал из-за этого… В каком-то смысле Бену еще повезло. — Он говорил мне про огонь. И о том, что бежал и чего-то не заслуживает… Звезды, что случилось тогда в Явине? — Думаю, он все расскажет, когда будет готов. Пойдем, нам всем нужно поспать. Пока Маз вела ее к двери, Рей то и дело оглядывалась. Но лицо Бена оставалось спокойным, и ей оставалось лишь надеяться на силу снадобий матери. Утром Бен проснулся со смутными воспоминаниями о прошедшей ночи и несколько раз просил прощения у Рей и Маз. Хотя его уверяли, что каждый переживает последствия трансформации по-своему, он выглядел пристыженным и виноватым. — Я уйду, как только смогу, — в очередной раз пообещал он. — Я знаю, вы заботитесь обо мне, потому что так велит кодекс, но уже сделали достаточно. — Бен, — устало вздохнула Маз. — Я не стану удерживать тебя силой, но ты должен понять, что тебе мало снова превратиться в человека. Люк еще не вышел на связь, других номеров телефонов ни ты, ни я не знаем. Ты должен окрепнуть и обрести контроль над собственными мыслями и телом. Иначе подвергнешь свою жизнь опасности. При упоминании имени дяди юноша сурово сжал губы, но затем склонил голову, признавая ее правоту. Он знал, что пара других учеников Люка бесследно исчезла, и не хотел разделить их судьбу. Единственный звонок, который Маз сделала на домашний номер его родителей, был переключен на автоответчик. Весь день Бен снова провел в постели, борясь с головной болью и слабостью, и, когда Рей пришла проведать его, попросил только, чтобы она раздвинула занавески на окнах пошире. Вечером снова пошел сильный дождь, но, как заметил Бен, в кои-то веки смотреть на него из теплой комнаты, а не из случайного укрытия было очень приятно. То, что в это время он пил горячий сладкий чай, тоже играло свою роль. Рей и Маз очень надеялись, что на этот раз Бен будет спать спокойно. Им и правда не пришлось вставать посреди ночи, но наутро их радость омрачили синяки под его глазами. Он признался, что просыпался из-за кошмаров, но на этот раз смог сдержаться и вел себя тише, чтобы никого не беспокоить. — Я думаю, все дело в лаванде, которую ты накануне добавила в чай, Рей, — сказал Бен. — Я помню, что иногда она помогает при проблемах со сном. — Я надеялась, она поможет тебе и от кошмаров. Вечером попробуем лавандовые капли, — решила Рей, помня слова Маз насчет маковой настойки. Накануне она предложила свой план лечения Бена, и мать не стала спорить, привлекая ее к работе над снадобьями. В течение дня Рей то и дело бегала из кухни в библиотеку и обратно. Она приносила Бену новые порции отвара и еду, и тот, если не спал, всякий раз смотрел на нее со смесью благодарности и смущения. Но никто не собирался заставлять его подниматься с постели или кормить одним куриным супом. — Вообще-то ты оказываешь нам услугу, — со смехом заявила Рей, ставя на стол перед ним тарелку со свежей ежевикой. — Я провела все утро, поливая ягоды карамелью, и больше не могу даже смотреть на них. Но будет обидно, если они пропадут, тебе не кажется? Бен покорно кивнул. — Я не хочу отрывать тебя от других дел, — заметил он, когда Рей пришла снова, и подтянулся сесть на кушетке. — Мне уже намного лучше. Это было преувеличением, но он хотел в него верить. — У меня их нет. Друзья уехали в горы на все лето, а что-то почитать или посмотреть я могу в другой раз. Готовить я и так люблю, и обычную еду, и целебные снадобья. Сегодня я сделала все сама. — И она с гордостью кивнула на кружку в его руке. — Пей. Чуть позже принесу томатный суп. — Его тоже варила ты? — Да. Не волнуйся, это мое фирменное блюдо, — заверила Рей, заправляя за ухо выбившиеся из трех пучков прядки. — Если хочешь, добавлю туда соус песто. — Я не волнуюсь, — ответил Бен, не сводя глаз с девушки, пока она вслух перечисляла меню на ближайшее будущее, попросив его сказать, если есть возражения. Он до сих пор привыкал к яркому зрению после года жизни в приглушенных цветах, а Рей к тому же надела желтое летнее платье. На фоне бледно-зеленых обоев и книжных шкафов из темного дерева оно практически сияло. Когда она закончила, глядя на него с нетерпеливой улыбкой, Бен понял, что не запомнил ни слова, но согласился бы съесть и выпить что угодно, если это принесет она. При этой мысли его вдруг охватил жар, и лицо пришлось спрятать за кружкой с поргом. К счастью, тихого «спасибо» в качестве ответа Рей было достаточно. Когда она заглянула в библиотеку в следующий раз, уже после ужина, Бен стоял у пианино, открыв крышку, и наигрывал какую-то простую мелодию. — Мне захотелось размяться, — пояснил он Рей и добавил, извлекая дребезжащую ноту: — Оно расстроено. — В последний раз его трогали в начале года, когда мистер Груммгар из музыкальной школы пришел дать маме первый урок. Но потом он позвал ее на свидание, она отказала, и больше мы его не видели. Юноша хмыкнул. — Не очень-то профессионально. — По крайней мере, он знает, что «нет» значит «нет», — пожала плечами Рей. Бен направился обратно к постели, и она шла следом, готовая поддержать его, если возникнет головокружение. — Мама все хотела найти нового педагога, но как-то не доходили руки. Я попрошу ее позвать настройщика, чтобы ты мог играть, когда поправишься. Бен сел на кушетку, глядя на нее с удивлением. — Я? — А ты не хочешь? Он лишь застенчиво покосился на пианино. Поколебавшись, Рей села рядом и протянула ему полную кружку с отваром. Она понимала, что Бен не желал злоупотреблять их добротой, но в то же время хотела, чтобы он как можно скорее пришел в себя после всего, что случилось. — Я помню, как ты сказал, что почти забыл, что был человеком, — начала она. — Даже не представляю, каково это. И не знаю, каково тебе сейчас, когда ты снова привыкаешь к этому обличию. Но, если в прошлом тебе нравилось заниматься музыкой, возможно, сейчас она поможет тебе снова почувствовать себя… ну, на привычном месте. Ранее Бен сходил в душ, настаивая, что достаточно окреп, чтобы провести несколько минут стоя и смыть с себя запах пота. Рей и Маз сделали вид, что не слышали, как он ударился о бортик кабины с раздраженным «Крифф!». Теперь он был одет в новую пижаму с мультяшным лот-котом на груди и пах клубничным шампунем Рей. — Мой дядя был не очень рад, что я играю, — помолчав, признался он и отпил из кружки. — Он хотел, чтобы я все время посвящал урокам, а не тратил время на ерунду. — Ерунду? — с искренним негодованием повторила Рей. — Мне кажется, для многих музыка — особый вид магии. — Мы с ним по-разному смотрим на некоторые вещи. Раньше я играл на инструменте моей бабушки, — неожиданно добавил Бен. — Мне говорили, она была очень талантлива и даже сама сочиняла музыку. — Это ее мелодию ты играл сейчас? — Рей качнула головой в сторону пианино. — Да. Колыбельную. Единственные ноты, которые сохранились после ее смерти. А теперь наверняка пропали и они. Невысказанные слова повисли между ними тяжестью. — Я принесу тебе свой старый датапад, — решила Рей, меняя тему. — Сможешь включать любую музыку, чтобы быстрее вспомнить все движения. Бен тихо фыркнул. — Это работает немного иначе. Но, раз ты предлагаешь, я бы и правда им воспользовался. Спасибо, Рей. — На нем сохранились мои старые плейлисты. Слышал «Там-хонилское трио»? — Их совместные песни с оперой Мон-Каламари считаются? — Только они? Ладно. Какая твоя любимая? Этот вопрос, как уверяла Рей Финна и Роуз, всегда помогал ей определить, стоит ли продолжать разговор с собеседником. — Э-э-э… «Золотой берег Кореллии» ничего. Что? — спросил Бен, заметив ошеломленное выражение ее лица. — «Ничего»? Это же лучшая песня всех времен и народов! Впервые за все время Рей увидела в его глазах огонек веселья. — Ты, видимо, не знаешь рок-балладу «Ночь Гримтааша». — Не люблю рок. — Значит, ты до сих пор не слышала хороший рок. Это нужно исправить. Все еще смеясь, Рей вышла из комнаты и едва не столкнулась с матерью, направлявшейся к себе. — Что такое? — Я за датападом. Бен хочет доказать мне, что есть что-то лучше «Золотого берега Кореллии»! — Ох… Очень самонадеянно с его стороны, — прокомментировала Маз, с удивленной улыбкой глядя на приоткрытую дверь библиотеки. Ей была известна страстная любовь дочери к этой песне. В итоге Рей небрежно сказала, что рок-баллада, исполненная чистым и сильным голосом под прекрасную музыку, тоже была ничего, и покатилась со смеху — до того удивленным выглядел Бен, прежде чем до него дошло, что она шутила и «Ночь» ей очень понравилась. Когда он желал ей спокойной ночи, на его лице появился намек на настоящую улыбку. Рано утром Рей разбудил поток сообщений от Роуз, из-за которых ее телефон не переставал вибрировать. Забыв о разнице во времени, та спешила поделиться с ней фотографиями рассвета в Озерном краю и заодно посмеяться над Финном: тот все никак не мог поднять руку так, чтобы горы оказались у него на ладони. Хихикая при виде утомленной гримасы на лице друга, Рей сообщила ей и свою новость — она наконец-то смогла превратиться в кошку. В ответ пришло несколько сообщений, состоящих из огоньков, сердечек и бессмысленных наборов букв, с помощью которых Роуз выражала свой восторг. Ей очень хотелось знать, сможет ли Рей в следующий раз прислать свою фотографию в новом обличии. Рей едва успела отправить в ответ смеющийся смайлик, когда со стороны двери вдруг послышался стук, заставивший ее вздрогнуть, — словно кто-то шел мимо и задел стену ее комнаты. Она выбралась из кровати и, выглянув в коридор, увидела, как Бен неуверенно переступил порог кухни. Бросив телефон на кровать, Рей последовала за ним. — Доброе утро. Он обернулся, выглядя виноватым. — Прости, я снова тебя разбудил? Споткнулся о ковер и стукнулся плечом. — Нет, я уже не спала. Почему ты встал, Бен? — Захотел пить и надеялся попасть на кухню, не побеспокоив никого из вас. Я справлюсь, — добавил он, прежде чем Рей успела предложить помощь, и налил себе воды. Она отметила, что его рука почти не дрожала. — Кстати, капли творят настоящие чудеса. Я проснулся всего один раз и быстро заснул. — Рада слышать, — искренне ответила Рей. — Я приготовлю нам завтрак. Хочешь хлеб с вареньем? Уголок его рта дернулся вверх. — От такого не отказываются. — Отлично. И еще я хочу приготовить какао. С зефиром, — добавила она, зацепившись взглядом за банку с украшениями для десертов. — Для тебя сделать? — Я думал, его пьют только зимой. — Ничто не мешает пить его и летом, если очень хочется. Мы с мамой против стереотипов. Рей чувствовала на себе взгляд Бена, пока доставала из холодильника продукты и открывала хлебницу. Внутренний голос, подозрительно похожий на Роуз, отругал ее, что она не успела причесаться, прежде чем выйти из комнаты, и не накинула халат поверх любимой старой пижамы с узором из пицц. Подруга всегда выглядела идеально, притягивая внимание одноклассников и особенно — Финна. Рей закатила глаза: рядом с этими влюбленными голубками она иногда чувствовала себя третьей лишней — отсюда и эти странные мысли. Бен в его состоянии точно не мог думать ни о чем подобном. Держа в руках масло и банку варенья, она обернулась к Бену и бросила: — Только не говори, что у меня на спине паук. — Нет! — поспешно ответил он, потупившись. — Извини, я задумался. — О чем, если не секрет? В ожидании ответа Рей села напротив и придвинула к себе нож и разделочную доску. Бен откинул с лица волосы и незаметно смерил ее взглядом. — О том, как у вас тут все устроено. Так просто и… уютно. Рей тихо усмехнулась, намазывая маслом ломоть хлеба. — Спасибо. Мама всегда хотела, чтобы я чувствовала себя здесь как дома. — Вам пришлось переезжать? — Нет. Я переехала сюда. — Учитывая, как много она уже знала о Бене, Рей решила рассказать и о себе: — Меня удочерили, когда мне было пять. — О, — только и смог сказать он. — Это единственный дом, который я знаю, — продолжила она, спасая его от необходимости придумывать более подробный ответ. — И о магии я узнала только после того, как поселилась здесь. — Маз сказала мне, что ты смогла превратиться в кошку даже раньше нее. — Да, как раз незадолго до нашей встречи. День первой трансформации и так навсегда остается в памяти, но я свой точно не забуду, — не без лукавства заметила Рей, поднимая на него глаза. Бен смотрел на нее со смесью удивления и чего-то похожего на испуг. Она улыбнулась шире, подбадривая его. — В какой-то момент я испугалась, что мне придется драться с другим котом, чтобы остаться в беседке, пока гроза не кончится. Он тихо засмеялся — впервые за все время, что был у них. Рей так и замерла с полной ложкой варенья, разглядывая его улыбку. Пусть и маленькая, она преобразила его лицо, утратившее привычную мрачность. Ее охватило то же смущение, что в их первую встречу, но теперь, когда он сидел напротив, она понимала, что дело было не в воспоминании о происходившем в беседке. Даже если опустить обстоятельства, при которых они познакомились, Бен Соло не был похож ни на одного из тех безмозглых парней из школы, что попадались ей на глаза. И еще он был красив, несмотря на шрам, который едва не лишил его глаза. — Я избегаю и избегал драк по мере сил. С тобой точно драться не собирался. Я же не зверь, чтобы нападать на замерзшее и плачущее маленькое создание. — Я еще вырасту, — предупредила Рей, не позволяя себе больше отвлекаться на мысли о его привлекательности. Она размазала по маслу варенье и, переложив хлеб на тарелку, протянула ему. Затем приготовила то же самое для себя, и они начали завтракать. За окном солнечные лучи медленно скользили по траве, постепенно окрашивая яркими цветами сад. — Наверное, поэтому я так испугался, когда не смог найти тебя после трансформации, — продолжал Бен. — Что с тобой могло случиться за той дверью? Я чувствовал тот же запах магии, но вместо тебя видел человека. Кошачий разум не понимал, что происходит. Но в то же время я не ощущал никакой опасности. Поэтому остался, ожидая, когда ты снова появишься в знакомом мне обличии. — Еще ты надеялся, что мы сможем расколдовать тебя? — Это был лишь наполовину вопрос. — Думаю, в какой-то степени да. Но мне также хотелось наконец-то найти себе теплый дом, — не без застенчивости признался он. — Хорошие люди мне почти не попадались. Глаза Рей остановились на его щеке. — Можно вопрос? — Хочешь узнать, откуда у меня шрам? — уточнил он. — Это была собака. Несколько месяцев назад ночью я пробрался на один участок, надеясь найти еду. А там будто из-под земли появился огромный пес. Я чудом успел убежать и больше не попадался, но… — Бен взмахнул рукой, указывая на щеку, — в тот раз меня все-таки достали. Едва не лишился хвоста в придачу. Самое обидное, что я пришел туда по старой памяти — раньше собак там не было. Рей едва сдержала дрожь, вспомнив лисий запах в лесу, и поднялась убрать со стола пустые тарелки. — В общем, потом я вспомнил уроки травничества и отправился на поиски полыни, чтобы обеззаразить рану. По уши в ней вымазался. — Я пробовала залечить ей царапину в детстве — жгло так сильно, что едва не выругалась при маме. — Она ужасно горькая, — подхватил Бен, — но хотя бы заражения не было. — После этой истории даже не вздумай отказываться от большой порции зефира. — Буду только рад. Сто лет не пил какао. Они понимающе улыбнулись друг другу. Рей ожидала, что он вот-вот отведет взгляд, но Бен явно не собирался этого делать. Он изучал ее лицо с чем-то более мягким, чем любопытство, и Рей, к своему удивлению, была не в силах произнести ни слова или отвернуться. По коже пробежали мурашки, хотя на кухне было тепло и никто из них не пытался колдовать. Часть ее требовала нарушить воцарившуюся тишину, пока им не стало неловко, другая, прежде ей незнакомая, протестовала. — Выглядишь очень хорошо, — сказала Рей прежде, чем успела остановить себя. Бен моргнул и вопросительно изогнул бровь. — То есть, ясно, что могло случиться с подобной травмой без должного ухода. Ты все правильно сделал. Она поспешно отвернулась и занялась какао. Звезды, да что с ней?! Он нуждается в их помощи, вот и все. Молоко. Какао-порошок. Смесь сахара, корицы и кардамона, волшебная во всех смыслах. Она включила плиту и сосредоточилась на знакомой последовательности, не говоря ни слова. Бен провел пальцами по шраму и тихо вздохнул, выглядя раздосадованным вопреки ее похвале. — Да. Хоть где-то уроки травничества мне пригодились, — заметил он без былой бодрости. — Должно быть, не терпится возобновить обучение, — откликнулась Рей, медленно помешивая ароматную смесь в котелке. — На самом деле я… Доброе утро, Маз. Рей повернулась и одарила стоявшую на пороге мать улыбкой. Она надеялась, что ее присутствие поможет восстановить непринужденную атмосферу. — Привет, мама. — Какао? — спросила она, втянув носом воздух. — А можно мне тоже? И зефира побольше. Рей засмеялась. — Конечно. Я говорила, мы пьем его в любое время, — сообщила она Бену, оглянувшись через плечо. Если Маз и заметила, что за завтраком улыбка Бена была немного натянутой, то объяснила себе это его самочувствием. Лавандовые капли делали свое дело, но все же должно было пройти время, прежде чем он восстановит силы полностью. И все же, слушая, как они обсуждают планы на день, он предложил свою помощь. — Ничего чинить не нужно — благодаря заклинаниям моей матери все в отличном состоянии. Малину я обрежу сама. Вишню и крыжовник соберет Рей. Тебя, — размышляла вслух Маз, — я могла бы попросить чуть позже помочь с крыжовником, мы варим из него варенье. — Что нужно будет делать? — с готовностью спросил Бен, словно никогда не слышал ничего интереснее. — Перебрать и промыть. — Нож ему не доверяли, учитывая, что пару дней назад он не мог удержать в руке кружку. — После обеда я отвезу уже готовое варенье в кафе. Ежевичное пользуется особой популярностью благодаря тебе. — Маз ласково потрепала Рей по плечу, вызвав довольную улыбку. — Отличная была идея добавить туда немного джогана. После завтрака Бен вернулся к себе в комнату, шутливо жалуясь, как даже после трансформации хотел лишь лежать на мягкой кушетке, и настаивая, что намерен бороться с этим. У него оставалась небольшая температура, и Маз заставила пообещать, что он скажет, если почувствует себя плохо. — Еще немного, и я забуду, что вы вообще превратили меня обратно, — заявил Бен, подавив зевок, когда Рей пришла позвать его на кухню и предложила отдохнуть еще немного. — Я целыми днями только сплю и ем. Хотя и очень вкусно ем. Рей передала ему первую из мисок с крыжовником, и он поставил ее перед собой, усевшись за стол. Знаешь, ты только что озвучил мечту многих наших ровесников. — Я соскучился по возможности делать хоть что-то, понимаешь? Даже это, — он показал на миску, — приносит мне удовольствие, потому что так я могу отблагодарить тебя с мамой. Если нужна будет помощь и с вишней, то я готов. — Ловлю тебя на слове, — ответила Рей, которая всегда с большим трудом заставляла себя перебирать ягоды после того, как собрала их. Они с матерью не знали, что такое неурожай. Бен с усмешкой поднял голову, и она почувствовала, как уголки губ ползут вверх. Не найдя ничего интересного по телевизору, Рей включила музыку на датападе, и следующие пару часов они провели, работая бок и бок и почти не разговаривая, но не чувствуя ни малейшей неловкости. Напевая мотив себе под нос, Рей отрезала от отобранных и промытых ягод крыжовника кончики и складывала их в отдельную миску, пока Бен готовил следующую партию. Они использовали голосовое управление и выбирали музыку по очереди. Бен прослушал лучшие песни «Там-хонилского трио», кивая в такт, и в ответ дал Рей послушать рок и классическую музыку. Она успела понять, что он одинаково сильно любил и то, и другое. — Эту ты должна узнать, — весело сообщил он, когда из датапада снова донеслась мягкая мелодия. Рей ответила недоуменным взглядом, и Бен уточнил: — Вальс из «Ходячего замка». Я видел книгу, которые ты в первый день оставила в библиотеке. — Я пока не смотрела мультфильм. — Думаю, тебе понравится. Правда, на книгу он похож мало. Но суть одна и та же — девушка становится жертвой проклятия, о котором не может рассказать, превращается в старуху и уходит из дома. А потом два чародея, учитель и ученик, пытаются ее расколдовать. Знакомая история, — добавил Бен и снова усмехнулся, на этот раз без особого веселья. Рей сделала вид, что не заметила этого, и сказала: — Мне очень понравился огненный демон. Я бы хотела посадить такого к нам в камин. — Не хотела бы. Поверь мне. Узнаешь дальше, почему. — Бен поднял со дна миски клопа и, поморщившись, завернул его в салфетку и бросил в мусорное ведро. — Всегда бесили эти вонючки. В Явине их не брали никакие заговоры. — Ты раньше много работал в саду? — осторожно спросила Рей. Бен впервые упомянул о своей жизни у Люка. — Да, каждый день, как ты. — Замявшись, будто собирался с силами, он продолжил: — У нас был сад даже больше вашего, откуда цветы и саженцы развозили по магазинам в округе. Люк верил, что, окружив себя растениями, мы не только научимся травничеству, но и усилим связь с окружающим миром и наполняющей его энергией. «Чтобы научиться видеть будущее и лучше разбираться в людях в настоящем» — так он это объяснял. Вальс закончился, и заиграл «Золотой берег Кореллии», но Рей этого даже не заметила. — Каждое утро начиналось с медитации. Мы приходили в беседку и несколько минут сидели неподвижно, дыша в одном ритме. Потом шли на учебу, если не было каникул, а, вернувшись домой, приступали к работе в саду или на кухне. — Бен покачал головой, выбрасывая несколько помятых ягод. — Иногда кому-то из нас казалось, что мы видели проблески будущего, и Люк беседовал с ним или с ней один на один. Чаще всего это было самовнушение, но он верил, что найдет обладателя такого же уникального дара, как у него самого. Я оказался его лишен, хотя медитировал больше и чаще, чем все остальные, — добавил он, прежде чем Рей могла задать вопрос. На его губах снова появилась кривая усмешка. — Люк долго отказывался признать поражение, но в итоге сосредоточился на других учениках. Я был безнадежен. Веселые голоса музыкантов показались Рей неуместными, и она сделала громкость поменьше. — Мне очень жаль, — тихо сказала она. Конечно, для него это стало большим ударом, но неужели из-за этого Бен и считал, что родные не захотят ничего знать о нем? Ведь он был не виноват, что не унаследовал дар прорицания, и это не делало его плохим человеком. Внутри снова разгоралась злость на его родителей, но она не дала ей выплеснуться в слова. Маз учила, что иногда лучше не провоцировать негативные эмоции, вместо этого просто выразив понимание. — Мне тоже, — сдержанно ответил Бен. — Теперь многое кажется бессмысленным. Столько лет учебы, а пожар никто из нас так и не предвидел. И не предотвратил. Он подтолкнул к ней полную миску отобранного крыжовника и поставил перед собой вишню, не поднимая головы. По затянувшемуся молчанию она поняла, что больше он откровенничать не станет. — Послушай, — спросил Бен спустя несколько минут, словно этого разговора и не было, — а ты не думала добавить в варенье из крыжовника грецкие орехи? Моя бабушка иногда так делала. Было вкусно. — Сперва их надо достать, — со вздохом откликнулась Рей. Орехи хранились на верхней полке одного из кухонных шкафов, до которой она и Маз могли добраться с помощью длинной двузубой вилки для мяса, если не хотелось вставать на табуретку. Вооружившись вилкой, Рей распахнула дверцу и поднялась на цыпочки, стараясь зацепить край нужного пакета. — Что ты делаешь? — с изумлением спросил Бен за ее спиной. — Подожди, я помогу. Он мягко оттеснил ее к окну и, опершись о столешницу одной рукой, без труда достал орехи. — Спасибо. Не у всех такие длинные ноги, так что справляемся как можем, — шутливо проворчала Рей, забирая у него пакет и убирая на место вилку. Он фыркнул и смерил ее задумчивым взглядом из-под упавших на лоб волос. Отстраняться он не спешил, но Рей, помнившая о сегодняшнем утре и одолевавших ее тогда противоречивых чувствах, первой вернулась к столу. Бен был остроумным и внимательным, даже милым, когда его не мучили последствия случившегося год назад. Но нельзя было забывать, что именно встреча с ней помогла ему вернуть прежний облик, а до этого он год не общался с людьми — даже плакал после трансформации. Конечно, после такого он стремился показаться дружелюбным. — Просто полка слишком высокая, — заметил Бен за ее спиной. — Я могу колоть орехи, пока ты занимаешься ягодами. — Буду благодарна. Благодарность, про себя повторила Рей, с досадой чувствуя, как успел ускориться пульс. Вот что это всегда было. После обеда пришел настройщик пианино, которого пригласила Маз. Бен, которого Рей ему представлять не стала, удостоился любопытного взгляда, и, пока они ждали на кухне, она расспрашивала юношу о его обучении музыке. Он не посещал музыкальную школу — вместо этого его учил старый друг его бабушки, Грегар Тайфо, который приходил к ним домой два раза в неделю. Времени на самостоятельные упражнения у Бена почти не оставалось, но, тем не менее, он часто удостаивался искренней похвалы учителя. Рей в шутку напомнила о своей просьбе сыграть что-нибудь, когда самочувствие станет лучше, и он согласился. Его слабость постепенно отступала. Бен не собирался возвращаться к себе и после ужина. Маз вернулась из города довольная, с пирожными к чаю, и предложила всем вместе посмотреть новые серии ее любимого романтического сериала «Поднимись со мной к звездам». Во время рекламных пауз Рей старалась объяснить Бену его суть, но тот выглядел все более растерянным, не в силах понять странную логику главных героев, и засыпал ее вопросами. Почему только спустя пять серий герои решают поговорить друг с другом о насущной проблеме? Как у главной героини макияж всегда оставался идеальным? Зачем герой обнимает и целует бывшую девушку на глазах у нынешней, если жалеет об их ссоре? Рей и Маз расхохотались, когда он сдался и, подперев рукой щеку, стал наблюдать за происходящим на экране с видом человека, слушавшего незнакомый и невнятный язык. — Музыка — вот единственное достоинство этого сериала, — заявил Бен, когда побежали финальные титры. Два часа пролетели незаметно. — И еще красивые виды побережья Серебряного моря. — Что ж, в любви многие становятся глупцами, — заметила Маз. — Но не такими же! — возразил он. — А знаете, что самое ужасное? Теперь мне интересно, что будет дальше. — Добро пожаловать в наш мир, Бен, — ответила Рей и захихикала, когда он со стоном закатил глаза. — Тогда встречаемся завтра в то же время на том же месте, — улыбнулась Маз. Когда он пожелал им обеим доброй ночи и ушел к себе, Рей тронула мать за рукав. — Мама, я кое о чем думала, пока собирала ягоды. Существует ли способ уберечь Бена от будущих нежелательных превращений? Будь я на его месте, думаю, я бы боялась этого. Разгладив складки клетчатого пледа на диване, где они сидели, Маз выпрямилась и задумчиво посмотрела на нее. — Ты говоришь об обереге? — Да. Я понимаю, у цветов-оберегов ограниченный срок действия, но, возможно, есть что-то сильнее? Дерево или металл? — Они и правда более эффективны в противодействии заклинаниям. Но, как и цветы, их необходимо время от времени подпитывать магией, чтобы исключить даже малейшую вероятность причинения вреда носителю. Заклинание трансформации очень сложное, ты и сама это знаешь. Если бы мне потребовался оберег от него, я бы предпочла самый мощный — кайбер-кристаллы. Рей вспомнила о браслете, который сейчас лежал в ее комнате. Он усиливал и направлял ее чары, помогая сосредоточиться, когда это было необходимо. Бен, как ученик колдуна, должен был владеть собственным кристаллом, но где он мог быть сейчас, сказать было невозможно. Оставалось надеяться, что Люк позаботится о защите племянника, если они снова встретятся. Когда они снова встретятся, тут же поправила себя Рей. Бен не останется здесь надолго. А пока ей нужно было разобраться с взволнованной и нетерпеливой Роуз. Она позвонила Рей, когда та уже ложилась спать, и первым делом отчитала ее за игнорирование многочисленных сообщений. — Кто оставляет телефон в комнате на весь день, когда у него столько всего случилось?! — Столько всего? — переспросила Рей, отняв телефон от уха — так громко говорила подруга. Ответ заставил ее замереть. — Ты рассказала, что сумела наконец превратиться в кошку, и мы тобой очень гордимся, солнышко. Но были бы очень рады узнать и то, что у тебя появился парень. — С чего ты это взяла? — спросила она, глядя на отсчитывающий секунды звонка таймер. Роуз шумно вздохнула, не скрывая возмущения, и протараторила: — Мистер Уэксли сказал миссис Конникс, что сегодня его брат приходил к вам настраивать пианино и видел тебя мило болтающей с каким-то незнакомым парнем. Миссис Конникс сразу сказала Кайдел, а та мне! Утром ты даже ничего не написала! Когда ты собиралась сама нам рассказать — перед свадьбой? Рей слушала, раскрыв рот. Конечно, их город был очень маленьким, и многие жители знали друг друга, но она явно недооценила скорость распространения информации. И любопытство к своей личной жизни, если уж на то пошло. Хотя здесь все было понятно — Теммин Уэксли, он же Снап, был ее одноклассником и в прошлом году позвал на свидание. Все прошло ужасно неловко, и Рей долго старалась забыть тот день. С тех пор она больше никогда не сомневалась в том, что подсказывала развитая благодаря урокам магии интуиция. — Рей? Ты еще тут? — Бен не мой парень, — наконец ответила она. — Мама когда-то училась вместе с его дядей. Он временно живет у нас. — Бен… — Роуз будто пробовала имя на языке. — Он хотя бы симпатичный? Почему живет с вами? Рей со вздохом закрыла глаза, уже предвидя ее бурную реакцию. Она хотела рассказать обо всем чуть позже, но знала, что теперь Роуз не отступит. Лишенная магического дара, она всегда с энтузиазмом относилась ко всему, что связано с колдовством. — Подожди, я включу громкую связь, тут Финн. — Привет, Рей! — Привет! — она сразу улыбнулась в ответ. Финн стал ее первым другом в школе, а годы спустя они приняли к себе и новую ученицу, Роуз. — Расскажи, что там за парень, который не дает покоя моей девушке. — Последние слова он произнес почти с гордостью, и Рей кольнула белая зависть. У ее друзей случилась любовь с первого взгляда. — Я волнуюсь за нашу подругу! — заявила Роуз. — Она проводит время с каким-то незнакомым нам парнем и ничего не говорит. Конечно, вы с мамой наверняка знаете, что он безопасный, но мало ли… — Я расскажу о нем! — сдавшись, шепотом воскликнула Рей и поднесла телефон к уху. — Если пообещаете, что сохраните все в тайне. — Крифф, ну а как иначе? Друзья слушали ее не перебивая. Время от времени Роуз ахала, и Рей представляла, как подруга прижимает ладонь ко рту, не сводя глаз с телефона, а Финн ободряюще обнимает ее за плечи. Она рассказала о встрече в беседке Джаринов, как они с Маз помогают Бену прийти в себя после трансформации, пока его родители далеко, опустив подробности касательно кошмаров и его отношений с семьей. Это было слишком личное. В итоге все трое пришли к единому мнению, что для Сноука должен был быть приготовлен отдельный котел в аду. — Знаешь что, — сказал Финн, — теперь мне страшно. Я не представлял, что такое может случиться на самом деле. Я не хочу, чтобы меня превратили в кота или хорька, как в «Гарри Поттере». — Никто тебя не превратит, дурачок, — отчитала его Роуз. — Если что, я сразу их побью. Рей слабо усмехнулась. В этом она ни секунды не сомневалась. Роуз снова обратилась к ней: — То, что произошло с Беном, просто кошмар. Но все-таки как долго он пробудет у вас, Рей? Скоро ведь начнутся занятия в школе. — Я не знаю. Все зависит от того, когда приедет его дядя. Или родители. — При воспоминании о горечи на лице Бена, когда последние не ответили на звонок, как он и предсказывал, ее руки сжались в кулаки. — Мама сказала, он может оставаться сколько пожелает. — И ты не против? — спросил Финн. — Не знаю, что бы я сказал, если бы родители вдруг поселили дома кого-то постороннего, даже если так велит некий кодекс. Рей повернула голову, разглядывая лежавший на прикроватной тумбочке «Ходячий замок». Ей нравилось находиться рядом с Беном, разговаривать с ним и улыбаться в ответ на его улыбку, и дело было не только в объединяющих их магических способностях. Чем больше времени они проводили вместе, тем яснее она чувствовала, что повстречавшийся ей заколдованный юноша был добрым и отзывчивым, а не просто хотел казаться таким в глазах своих спасительниц. — Нет, не против, — ответила она Финну. — Он хороший человек. И я не хочу, чтобы с ним снова что-то случилось, поэтому поддерживаю маму. — Но-о-о-о… Ты так и не ответила, — лукаво напомнила Роуз. — Бен симпатичный? — Это не так важно, — пробормотала Рей, покосившись на дверь и на всякий случай накрывшись одеялом с головой. — Еще как важно! — Ты смущаешься, значит, и правда симпатичный, — захихикал Финн. — Даже если и так, — неохотно поддалась она, — он что только вернулся к нормальной жизни. Ему точно не до отношений. — Это пока что. И вообще, он же согласился сыграть на пианино специально для тебя. — Для нас с мамой. Из благодарности. — А может, и не только из-за нее, — тут же возразила Роуз. — Крифф, Рей, он же искренне похвалил «Берег Кореллии»! Я помню, ты говорила, что расцелуешь того парня, который это сделает. — Роуз, это была шутка! Финн не отставал от девушки: — Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а ты чего только для него уже не готовила. Рей стоило огромных усилий говорить тихо, когда ее друзья звучали так, будто уже планировали двойное свидание. — Крифф, пожалуйста, хватит, — взмолилась она, едва Финн снова успел открыть рот. — Я понимаю, что вы влюблены по уши, но не всегда все так просто. Роуз рядом с ним довольно захихикала, затем в трубке послышался звук быстрого поцелуя. — Прости. Мы всего лишь хотим, чтобы ты тоже была счастлива, Рей, — объяснила она. — Этот придурок в прошлом году испортил для тебя всех парней, и ты больше ни с кем не встречалась. Позвать на шикарное свидание в качестве аванса за списанный экзамен! Просто нет слов, Уэксли. — Давайте не будем о нем вспоминать, — мрачно буркнула Рей. Списать она ему и его друзьям так и не дала, и за это ее остаток учебного года демонстративно игнорировала вся футбольная команда школы. Невелика потеря, но Роуз была права: у Рей с тех пор не было свиданий. — А Бен в любой момент может уехать отсюда и никогда не вернуться, так что не имеет значения, симпатичный он или нет. Роуз попыталась что-то сказать, но Финн остановил ее, чувствуя, что Рей непреклонна. На несколько секунд между ними повисла тишина, затем раздался вздох. — Жаль. Судя по твоим рассказам, он ничего. — И такое случается, — откликнулась Рей. — Давайте уже… — Скажу всего одну вещь, — снова оживилась Роуз. — Если он перед отъездом не попросит твой номер, а после не найдет твой аккаунт в ГолоСети, то будет полным идиотом! — Согласен, — тут же добавил Финн. Рей не сдержала смешок и закатила глаза. Ее друзья были неисправимыми романтиками. Не один раз, стоило Роуз увидеть на улице симпатичного парня, его называли будущим ухажером Рей, хотя после этого они его ни разу не видели. Остаток разговора они посвятили обсуждению, может ли Рей, используя обличие кошки, подслушивать разговоры учителей или заранее узнавать, что войдет в контрольные работы. Роуз настаивала, что давно пора отомстить Уэксли так, чтобы он в жизни не понял, кто стоит за этим. Ее идеи были настолько абсурдными, начиная с помета в рюкзаке и заканчивая грозным мяуканьем под окном по ночам, что ни Рей, ни Финн не могли перестать смеяться, вытирая слезы и задыхаясь. Даже когда они наконец-то попрощались, Рей не могла перестать улыбаться, чувствуя, как ее переполняет любовь к друзьям. Ей не терпелось увидеть их через несколько дней. Может, размышляла Рей, выключая свет над кроватью и закрывая глаза, они даже успеют познакомиться с Беном. Если он будет не против, она бы собрала их всех как-нибудь вечером за пиццей у себя в комнате. Он говорил, что любит «гавайскую», как и Рей, несмотря на осуждение со стороны остального мира. Главное, предупредить Роуз, чтобы не шутила насчет того, чтобы он попросил номер Рей. Даже если она бы с удовольствием дала его.