Черный кот и магия

Маз встала из-за стола, выпрямившись во весь небольшой рост, и выглядела необычайно серьезной. Рей стоило больших трудов не сорваться на крик. — Какую еще правду? О чем ты говоришь? — Я все объясню позже. Пока давай найдем для него более удобное место. Под влиянием эмоций Рей предложила свою спальню, но Маз покачала головой, почему-то усмехаясь себе под нос. В их доме было всего две спальни, поэтому для размещения гостей оставалось два варианта: разложенный миниатюрный диван прямо здесь или широкая кушетка в бывшей волшебной мастерской матери Маз. Когда-то она много экспериментировала, не только занимаясь целебными настойками, но и закаляя колдовством металл. Сковородки у них дома до сих пор были как новенькие, и дверные ручки всегда блестели. Сейчас стараниями Рей и Маз комната больше напоминала уютную библиотеку, с книжными шкафами от пола до потолка, старым пианино, камином и коваными часами, которые никогда не останавливались. Маз подготовила на кушетке спальное место, и Рей, все еще пребывавшая в растерянности, перенесла спящего кота на расстеленный плед. Все это напоминало игру в куклы, которых она в детстве укладывала спать, но сейчас было не до шуток. Ее мать еще никогда не вела себя так странно. — В чем дело? — решительно спросила она, присев на краешек кушетки рядом с котом и поглаживая его по худой спине. — Пожалуйста, объясни мне, что происходит. Маз вышла из комнаты и вернулась спустя несколько секунд, держа в руках телефон и что-то маленькое. Щелкнув выключателем, она погасила часть светильников в виде восковых свечей, затем подошла к кушетке и сунула под подушку над головой кота расшитый мешочек с сушеными травами, беззвучно шевеля губами. До Рей донесся слабый запах лаванды и шалфея, сопровождаемый сладкими нотами магии. — То, что вы с ним встретились, — наконец сказала Маз, садясь рядом, — либо величайшее совпадение во всем мире, либо невероятная удача. Телефон в ее руке завибрировал, и, быстро взглянув на экран, она нахмурила брови. — Криффова реклама. — Мама… — Рей сцепила руки на коленях, начиная терять терпение. — От кого ты ждешь звонка? — Не звонка, хотя бы сообщения. Помнишь тот случай, когда в городке Явин случился пожар? Она напряженно кивнула. Явин располагался в десятках километров от Такоданы и тоже был населен как обычными людьми, так и колдунами. Прошлым летом местные газеты взволновала новость о поджогах нескольких домов, и, хотя по официальной версии, всему виной была бытовая ссора, Маз верила, что дело было в магии. Бизнесмен Алистер Сноук, возглавлявший крупный банк «Первый Орден», много лет пытался заручиться поддержкой могущественного Люка Скайуокера. Люк не только владел секретами травничества и трансформации, но и мог заглядывать в будущее, когда, по его словам, это было угодно богам. Рей знала, что прорицание было очень редким даром, в частности потому, что далеко не каждому было под силу обуздать изменчивое будущее. Сноук верил, что сил могла прибавить огромная сумма кредитов. Люк был с ним категорически не согласен, но его словам не верили. В конце концов, как мрачно выразилась Маз, глава «Первого Ордена» потерял терпение. Дома, где жили Люк и его ученики, сгорели дотла. Сам он бежал вместе с несколькими из них и в последующие месяцы занимался поиском пропавших. Среди тех, кого больше не видели после той ночи, был и его племянник Бен Соло. Ходили самые невероятные слухи — Сноук похитил его и сделал своим рабом, Бен сам сбежал к нему после ссоры с дядей, на самом деле он погиб в пожаре, а Люк помутился рассудком и был уверен, что вот-вот найдет его… Так или иначе, не так давно Сноук покинул страну и больше не возвращался. Выслушав эту ужасную историю, Рей перевела взгляд на спящего кота. Он дернул ушами, словно надеясь, что они продолжат разговор, и тихо фыркнул, но больше не шевелился. Сейчас он выглядел совсем маленьким и беззащитным. — Так ты думаешь, что это и есть кто-то из пропавших учеников? Или даже Бен Соло? — спросила она мать. — Не исключаю. Он почувствовал твою магию не только потому, что жил вместе с колдунами. Я уверена, что когда-то он был одним из них. Приглядись, — тихо сказала ей Маз. — Ты сама увидишь в нем человеческое. Рей послушно сощурилась, устремив взгляд на острые черные уши и видя лишь уже знакомый ей след магии — точно перед глазами заплясали золотистые искры. Однако постепенно она стала различать, что находилось за ними — еще один источник света, на этот раз белого, почти скрывшийся за мрачной тенью. Она шумно выдохнула, чувствуя, как ускоряется пульс. Мысль о том, что где-то в глубине его разума действительно был заперт человек, пугала и одновременно изумляла. Находясь в теле кошки, она как будто обрела два сознания и даже не представляла, каково это — потерять главное из них. — Но почему он не превратится обратно в человека? Боится Сноука? — Или просто не может этого сделать. — Потому что заколдовал его кто-то другой! — воскликнула Рей. — Это был Люк? — На коте остался четкий след. Превращение — дело рук Люка. Он говорил, что в ту ночь сам обратил всех тех, кто еще не освоил искусство трансформации, чтобы было легче спрятаться от налетчиков. Многие из пропавших превратиться обратно без посторонней помощи не способны. Вдобавок… — Маз невесело покачала головой, — им явно пришлось нелегко. Бывает, что после сильного потрясения сложно вернуться к прежнему облику, а это обличие дает кое-какие преимущества, когда нужно спрятаться от боли человеческой жизни. Но, чем дольше ты остаешься в теле животного, тем сложнее бывает превратиться обратно. Я знаю случаи, когда люди и вовсе отказывались от такой возможности. Но он имеет право на шанс вернуться. Обе снова посмотрели на кота. Рей, сидевшая ближе, мягко погладила его по боку. — Когда я говорила с Люком последний раз, он просил вспомнить о колдовском кодексе и позаботиться о его учениках, если встречу кого-то из них, — продолжала Маз. — Крифф… Я бы и так это сделала, но не думала, что правда придется — Явин все же так далеко. Но если наш гость захочет, то снова станет котом и отправится куда глаза глядят. — Что происходит с ним сейчас? — Травы, которые я дала ему вместе с едой, ведьмин мешок и оборотное заклинание должны разбудить в нем человеческие черты и помочь с обратной трансформацией. Все нужно делать осторожно; спешка тут может только навредить. Все это время он будет спать, а я пока попробую связаться с Люком. Он должен узнать его по фото. Раз уж он до сих пор не нашел его самостоятельно… возможно, его способности тоже стали слабее. Рей удивленно подняла брови. В голосе Маз появились печальные нотки, словно ее беспокоило нечто куда более серьезное, чем магия. Раньше она так ни о ком не говорила. — Мама, ты близко знала Люка в прошлом? Ответ последовал слишком быстро и ничуть не убедил ее. — Когда-то мы вместе учились у магистра Йоды. Он рассказывал мне о своих учениках, я ему — о тебе. Время от времени он спрашивал, не доходили ли до нас слухи о пропавших. Вот и все. Вместе с лучшей подругой Роуз Рей посмотрела слишком много романтических фильмов, чтобы поверить, что мать и Люка действительно связывал лишь общий учитель. Но расспрашивать ее об этом сейчас казалось неправильным. Дождь наконец-то прекратился, но они больше не собирались выходить на улицу и заперли дверь. Под присмотром матери Рей использовала собственный кайбер-кристалл, тоже желтый, и пыталась внушить коту ощущение безопасности, надеясь, что оно сохранится и после трансформации. Он узнал ее — она чувствовала, как его сны, состоявшие, по словам Маз, из обрывков человеческого прошлого, под ее влиянием становятся светлее и спокойнее. В какой-то момент у него вырвался тревожный стон и задергались лапы, словно он пытался подняться и убежать. Она погладила его по голове, не прерывая магического контакта, почесала за ушами, и скоро он снова затих. Оставив его спать, Рей присоединилась к Маз на кухне. Собранные в саду ягоды, которые перебрали утром, требовалось засыпать сахаром и поставить на огонь, а затем разлить по банкам получившееся варенье. Маз продавала его в городе в кафе «Эмилин», названном по имени владелицы, вместе с целебным чаем, карамелью и леденцами собственного приготовления. Когда магазин «Травы Каната» закрылись из-за возросшей конкуренции, именно Эмилин Холдо предложила Маз работу и заодно разрешила продолжить торговлю. Рей помогала матери уже сотни раз, и сейчас привычные движения и фразы приносили ей особое удовольствие. Разговор о Явине заставил в очередной раз осознать, как сильно она дорожила обретенным домом и любовью, на которую Маз никогда не скупилась. Ей потребовалось время, чтобы завоевать доверие испуганной девочки, брошенной собственными родителями на пороге магазина, и немало терпения, чтобы она перестала чувствовать себя обузой и поверила, что никто больше не собирается отказываться от нее. А потом у Рей начали проявляться магические способности, и здесь помощь Маз оказалась неоценимой. Когда тебя переполняет странная, беспокойная энергия, от которой по коже бегут мурашки, а цветы вокруг начинают распускаться сами собой, на сказку это похоже лишь отчасти. Теперь Рей умела контролировать эту энергию и направлять в нужное русло когда требуется. К тому моменту, как они закончили, за окном стемнело. Кот подавал голос из соседней комнаты еще несколько раз, и Рей спешила успокоить его, хотя Маз объясняла, что так дает о себе знать пробуждение его человеческого сознания. Когда она приблизилась к нему в очередной раз, он извернулся и полоснул ее когтями по локтю, издав жалобный плач. Пока Рей обрабатывала царапины, Маз поднесла к его носу тряпицу, смоченную в маковой настойке. — Милая, ты в порядке? — спросила она, оглянувшись на дочь. Мак начал действовать, и кот снова обмяк. — Да. Я знаю, он не виноват, — проворчала Рей, осматривая пострадавшую руку. Обеззараживающая мазь сильно щипала, но боль была терпимой. — Как долго это продлится? — Он должен будет превратиться обратно к утру. Но и тогда, боюсь, какое-то время ему потребуется наша помощь. Люк все еще не отвечает мне… Нерфопас. — Я посижу с ним. Как раз хотела начать читать книжку, которую дала Роуз. А ты иди отдыхать. Маз зевнула, прикрыв рот рукой, и глянула на часы. — И правда, день сегодня выдался сумасшедший. Ты тоже не засиживайся допоздна, иначе магия отберет слишком много сил. У тебя доброе сердце, дорогая, но здесь ты мало чем можешь помочь. Она поцеловала Рей в щеку и скрылась у себя в комнате. — Что ж… — обратилась Рей к отвернувшемуся от нее коту. — Надеюсь, больше таких страшных снов у тебя не будет. Она подтащила тумбочку с настольным светильником ближе к кушетке и, прислонившись спиной к спинке, погрузилась в чтение «Ходячего замка». Роуз уверяла, что эта книга идеальна для начала осени, а еще, что, как колдунья, Рей была обязана ее прочитать. Ни она, ни их общий друг Финн не обладали магическими силами, но по-доброму завидовали Рей. Хотя история Софи Хаттер, ставшей жертвой проклятья Болотной Ведьмы, ее очень заинтересовала, вскоре Рей поняла, что вынуждена перечитывать одну и ту же строчку дважды, с трудом держа глаза открытыми. Голова налилась тяжестью, мешавшей сосредоточиться. Одна рука Рей была вытянута, чтобы излучавший умиротворяющую энергию кайбер-кристалл находился ближе к коту, и все это время тот, к счастью, спал тихо. Она подавила желание погладить его, чтобы не нарушать долгожданный покой, и отложила книгу, с усталым вздохом откидывая голову на спинку кушетки. В какой-то степени она чувствовала ответственность за незнакомца, который случайно или неслучайно встретился ей на пути сегодня. Маз была права — превращенный насильно, он заслуживал шанс вернуться к человеческой жизни. Она закрыла глаза, собираясь провести так всего несколько секунд, чтобы набраться сил перед возвращением в спальню. Но, когда Маз коснулась ее плеча, поняла, что успела заснуть. — Что ты за упрямица… Он должен справиться сам, понимаешь? — голос матери, рывком поставившей ее на ноги, доносился будто издалека. Она набросила на маленькое тело кота плед, оставив снаружи только черную морду. — Сколько бы ты ни пыталась успокоить его, обратный путь к своей истиной природе он пройдет в одиночку. — Но это нечестно, — сквозь дремоту пробормотала Рей, следуя за ней в свою комнату. Маз отпустила ее руку, и девушка со стоном упала на прохладную подушку, сворачиваясь калачиком под одеялом. — Он не должен быть один. Мама, ты ведь говорила, что магию надо использовать, чтобы делать добро. — Утром мы будем рядом с ним. Но от тебя не будет никакого толку, если ты не выспишься, понимаешь? Я говорю серьезно, Рей. Люк обещал быть на связи, но до сих пор не отвечает. Неизвестно, когда он сможет приехать. — Нерфопас… — буркнула Рей, повторяя за матерью, перед тем как заснуть.

***

Сон ускользнул прежде, чем Рей могла его запомнить. Осталось лишь смутное впечатление о запахе мокрой травы под четырьмя лапами и шелесте, с которым ветер раскачивал из стороны в сторону верхушки деревьев перед грозой. Она зевнула, прячась под одеялом от утреннего света и обхватив себя руками. Воспоминания со дня первой трансформации еще много раз будут возвращаться к ней по ночам, и проживать их в теплой постели было очень приятно. До конца летних каникул оставалось немного времени; нужно ценить каждую свободную минуту. По локтю скользнуло что-то жесткое — вчера она была так измотана, что уснула, так и не сняв браслет с кайбер-кристаллом… Рассеянно отметив про себя этот факт, спустя несколько секунд Рей распахнула глаза. В груди нарастало волнение, но все впечатления о нескольких часах, впервые в жизни проведенных в кошачьем обличии, блекли по сравнению с тайнами, которые хранил один бродячий кот. Чья трансформация к этому времени уже могла завершиться. Рей выбралась из-под одеяла и поспешила к двери, на ходу приглаживая растрепанные волосы. Судя по тихому металлическому стуку на кухне, Маз уже встала и готовила завтрак. Едва Рей переступила порог комнаты, мать подняла на нее глаза и приложила палец к губам, тихо накрывая крышкой сковороду с яичницей. Толстые вязаные носки сделали ее шаги практически бесшумными, но к библиотеке девушка все равно двигалась осторожно. Волнение внутри смешивалось с любопытством и тревогой. Плотные бордовые занавески пропускали в комнату совсем немного света, погрузив кушетку в полумрак. Оттуда вместо мяуканья теперь доносилось тяжелое хриплое дыхание. Под пледом, которым Маз вчера укрыла уснувшего кота, были видны очертания длинных человеческих ног, и, приблизившись, Рей смогла разглядеть их обладателя. Густые волосы юноши примерно ее возраста были черными, как кошачья шерсть, а шею и лицо пересекал знакомый ей косой тонкий шрам. Он сильно отощал, но на обнаженном плече поверх пледа был заметны контуры мускулов — свидетельства непростой дикой жизни. — У него жар? — тихо спросила Рей, заметив румянец на бледном лице. — Да. Такое бывает после вынужденной трансформации, — откликнулась Маз, обходя ее сбоку и держа в руке кружку с водой. — Должно пройти через пару дней. Она склонилась над кушеткой и коснулась плеча молодого человека, которого раньше видела на фотографиях, присланных Люком. — Бен, я принесла воды, как ты просил. Бен? Значит, перед ними был тот самый Бен Соло. При звуке собственного имени он открыл глаза и приподнял голову. Глотнув из кружки, облизал потрескавшиеся полные губы и снова бессильно откинулся на подушку. Его голос был таким осипшим, что Рей едва смогла расслышать тихое робкое «Спасибо». Затем уже знакомые ей карие глаза взметнулись вверх и встретились с ее. И изумленно расширились. — Привет, я Рей, дочка Маз. Я тоже колдунья. — Она улыбнулась, надеясь, что голос звучал дружелюбно, и повторила свои вчерашние слова: — Это я была вчера с тобой в беседке. Бен сосредоточенно сдвинул брови, разглядывая ее лицо. От его пристального взгляда Рей вдруг бросило в жар, и она надеялась, что не покраснела — в памяти очень некстати всплыл момент, когда она прижималась к его груди, пытаясь согреться, а он урчал и вылизывал ее шерсть. То, что в кошачьем обличии казалось естественным, сейчас по непонятной ей причине вызывало смущение. — Да, теперь я вижу. Узнаю твои глаза. Ты позвала меня домой, — произнес он, медленно подбирая слова. — Это было честно — после всего, что ты для меня сделал… Ну, ты понимаешь, — неловко закончила она. — Я даже подумать не могла, что ты человек. Что-то в его глазах погасло, и он натянул плед до самого подбородка. — Я… почти об этом забыл. Бен перевел взгляд на кружку, и Маз дала ему попить еще раз. — Ты голоден? Он покачал головой. — Нет, мисс Каната. Хочу только спать. Спасибо. — Я уже говорила, зови меня Маз. Мы не будем тебе мешать. Я оставлю воду здесь, на столике. Пойдем. — Это Маз сказала уже Рей, тронув ее за плечо на пути к двери. Рей замешкалась, снова поймав взгляд Бена. — Наверное, мама сказала, что написала твоему дяде, что ты у нас. Он должен скоро ответить. Вопреки ее ожиданиям, он не выглядел обрадованным этими словами и ничего не ответил. Возможно, тоже расстраивался, что способности его дяди так ослабели. — Э-э-э… надеюсь, тебе скоро станет лучше, — добавила она, стремясь прервать неуютное молчание, и поспешила следом за матерью. — Бедный мальчик, — сокрушалась Маз, когда они вернулись на кухню. — Первое, о чем он попросил меня, было не превращать его обратно в кота. Он не сразу вспомнил, кто я. Плакал. Тяжело ему пришлось… — Он боится нас? — с тревогой спросила Рей. — Боится, что причинит нам много хлопот. Я его успокоила. Гостей у нас в ближайшее время не предвидится, так что он никому не помешает. Пусть наконец-то отдохнет. Зная свою мать, Рей не сомневалась, что она окружит Бена заботой и сделает все, чтобы он и думать забыл о сложностях дикой жизни. Утро они снова провели на кухне, занимаясь приготовлением сладостей, которые после обеда Маз отвезет в «Эмилин». Пока та украшала колотыми орехами шоколадные конфеты, Рей поливала золотистой карамелью нанизанные на деревянные палочки крупные ягоды клубники с их огорода. За ними пришла очередь долек джогана, а напоследок она помогла Маз составить букет из апельсиновых леденцов в виде маленьких розочек. В их листики был добавлен розмарин, и Рей в очередной раз восхитилась талантом матери чувствовать баланс специй и придумывать новые рецепты. В прошлом году ее наборы клубники в шоколаде, украшенной орехами, другими ягодами и даже перцем, пользовались огромной популярностью. Как однажды заметила Маз, талант к травничеству очень полезен в кулинарии. На этом даже можно неплохо заработать. Многие известные повара в их стране на самом деле были колдунами. Из библиотеки за все время не донеслось ни звука. Маз несколько раз заглядывала к их подопечному, предлагая еду, и в конце концов убедила его съесть небольшую порцию куриного супа. Она отдала Бену свои старые штаны и рубашку — одежда Рей была бы ему мала, — чтобы ему не пришлось кутаться в плед, вздумай он пойти в уборную. Пока он жаловался на ломоту в теле и сильную головную боль, которая и разбудила его утром, и пообещал, что уйдет, едва сможет самостоятельно выйти за порог. Маз, проникнувшись симпатией к юноше, повторяла, что не собирается выгонять его. — Обычные жаропонижающие тут бесполезны, это же не вирус, — вздохнула она, выстраивая в ряд пузырьки, которые вытащила из шкафа накануне. — Бену нужна наша медицина. Я приготовлю отвар из календулы и тимьяна, чтобы сбить температуру. Пока меня не будет, проследи, чтобы он выпил его трижды. Молоко не давай, ему первое время может стать плохо. Хорошо? — Конечно. — Или… — Маз колебалась, глядя на нее с неуверенностью, — возможно, тебе не хотелось бы оставаться с ним одной? Я могу попросить мистера Антиллеса прийти и посидеть с вами до моего возвращения. — Мама, все в порядке. Я не боюсь. Вдобавок, Финн научил меня паре приемов самообороны, — сообщила Рей, сомневаясь, что они понадобятся. Даже учитывая их разницу в росте, сейчас Бен явно был слабее, и ни она, ни Маз не чувствовали в нем угрозы. Он был потрясен, растерян, немного печален, но определенно не имел злых намерений. — Ну хорошо. Я буду держать телефон рядом, звони, если что. Я сообщу, когда Люк выйдет на связь. Пообедав, Маз засобиралась в город. Она пообещала, что вернется так быстро, как сможет договориться с Эмилин об отгуле в разгар туристического сезона, и попросила Рей не расспрашивать Бена о случившемся в прошлом году, пока он не захочет рассказать сам. Когда шум ее машины стих вдали, Рей заперла калитку и вернулась в притихший дом. Она убрала со стола и помыла посуду, поглядывая на оставленный Маз котелок с отваром для Бена. Утром их знакомство получилось странным, и она надеялась, что сейчас будет чувствовать себя не так неловко. Чтобы поднять Бену настроение, она налила теплый отвар в чашку в виде глазастого порга, которую купила на рождественской ярмарке, и постучала в приоткрытую дверь библиотеки. — Бен? Я вхожу. Он лежал, накрывшись пледом по самый нос, и встретил ее усталым взглядом. — Это твой дом. Зачем стучишь? — Потому что это вежливо, — откликнулась она и с улыбкой показала ему чашку. — Смотри. — Это порг? — Да. И твой отвар. — Игнорируя его бесстрастный тон, она поставила чашку на столик. — Мама сказала, ты должен выпить три порции. И еще тебе неплохо было бы поесть что-то помимо бульона. — Спасибо, я не голоден. — Не может быть. Ты не ел почти целый день. — Ну и что? — с прежним равнодушием спросил Бен. — Тогда тебе не станет лучше. После трансформации тебе нужны силы. И ты… — она хотела сказать «и так очень тощий», но прикусила язык, решив попробовать другую тактику. — Надеюсь, тебе нравится белый хлеб. У мамы он такой вкусный, что можно съесть полбуханки за раз. Он изогнул бровь. — Тоже решила накормить меня хлебом? Рей хихикнула. — Он намного лучше вчерашнего. И еще у нас есть варенье. Положу тебе побольше, если сейчас выпьешь весь отвар. — Мне будто снова шесть, — проворчал он, но затем повернулся набок и протянул руку за кружкой-поргом. Рей обнаружила, что на нем была старая клетчатая рубашка Маз, и подавила улыбку. — Это что, сушеная земляника? — Чтобы было вкуснее. Я верю, что вкусная еда способствует выздоровлению. Бен фыркнул, пригубив бледно-зеленую жидкость. — Мне нужно… Крифф! — его рука дрогнула, и часть отвара вместе с ягодами выплеснулась на пол. Рей поспешно опустилась на корточки и перехватила чашку. — Все нормально, не беспокойся. Я помогу. В Бене явно боролись уязвленная гордость и страх, что рука снова подведет его. В конце концов он покорно вздохнул и наклонил голову. Его пальцы задели ее, снова прикасаясь к чашке, и Рей с тревогой отметила, до чего горячей была его кожа. — Молодец, — похвалила она, когда он выпил все до конца. — Дам тебе отдохнуть и приду попозже с новой порцией. Но сначала — варенье. Бен только покачал головой в ответ на ее лукавую улыбку. — Отвар на удивление сытный. Мне хватило бы и хлеба. — Не говори ерунды. Мама расстроится, если узнает, что я не угостила тебя вареньем. Обрадованная, что он согласился поесть, Рей отрезала два небольших куска хлеба и не пожалела для них клубничного варенья. Когда она вернулась, держа в руках поднос, то увидела облегчение на лице Бена — словно он не верил, что она действительно принесет еду. Неужели это давали о себе знать голодные дни в теле кота? Он кое-как сел на кушетке, опершись на подушку, и опустил поднос на колени. — Ешь медленно, вдруг заболит живот, — предупредила Рей. — Хорошо. Очень вкусно, спасибо, — заметил он, прожевав первый кусок. Отвернувшись, чтобы не смущать его, она подошла к окну и раздвинула занавески, впуская немного дневного света. На выступе за окном стояла пустая кормушка для птиц, и сидевшая на ее краю синица испуганно упорхнула прочь при виде Рей. Она поспешила на кухню и вернулась, неся в руках пакетики с крупой и орехами. — Это для птиц, — пояснила она, встретив вопросительный взгляд Бена. — Мы собак не держим, в отличие от Джаринов, в чьей беседке нас и нашла мама, так что они часто прилетают в поисках еды. Однажды я даже заметила в кормушке лесную белку, представляешь? Рей аккуратно высыпала еду на маленький поднос и закрыла окно. — Можно вопрос? — окликнул ее Бен. — Конечно. — Кто из вас играет на пианино? — Сейчас никто. Оно принадлежало покойной миссис Канате. Мама говорила, она любила играть Бетховена, когда нуждалась во вдохновении. Знаешь, как Шерлок Холмс играл на скрипке? — Да. — Мама не хочет избавляться от него — все надеется когда-нибудь научиться играть. А ты сам играешь? — с любопытством спросила Рей. — Немного. — Всегда завидовала людям с музыкальным слухом. Может, когда тебе станет лучше, сыграешь нам что-нибудь? В ответ на ее улыбку Бен смущенно пожал плечами и снова принялся за еду. — Только если захочешь, принуждать не станем, — добавила Рей. — В общем, сейчас эта комната стала библиотекой, а раньше миссис Каната каждый день проводила здесь эксперименты с магией. Видишь эти схемы на стене? Тут изображен процесс закалки стали в заговоренном огне. А здесь — объяснение, почему особый способ соединения мяты и лаванды защитит колдуна в кошачьем обличии от кошачьих недугов. Гербарий покойной миссис Канаты в шкафу… И ее книги, которые с развитием технологий и науки сильно устарели. — Я любила листать их, когда была маленькой. Ни слова не понимала в научных трактатах. Да и сейчас, наверное, не пойму, — с усмешкой призналась Рей, обойдя всю комнату и рассказав ему все, что знала о хранившихся здесь книгах. — Не удивилась бы, если бы после вчерашнего мама заставила бы меня их конспектировать в качестве наказания. Я ведь превратилась и ушла из дома без спросу. О! — она повернулась к Бену, пораженная неожиданной, но простой мыслью. — Надеюсь, ты не стесняешься сказать, что хотел бы позвонить родителям? Раз твой дядя не отвечает… Если помнишь номер, мы сделаем это прямо сейчас! Я дам тебе свой телефон. Можно даже включить видеосвязь. Хочешь, Бен? Ответ Бена был кратким и сразу притушил ее энтузиазм. — Нет. Не поднимая глаз, он переставил поднос на столик и сполз вниз, снова укрываясь пледом. Рей мысленно дала себе подзатыльник. Мало ли что могло случиться. Вдруг его родители умерли? Или бросили его, как ее собственные, оставив на попечение Люка? — Спасибо, я доем позже. Хочу еще поспать, — так же сухо продолжал он, глядя куда-то ей под ноги — возможно, опасаясь увидеть сочувствие на ее лице. — Да, конечно. Я принесу отвар — выпей, как проснешься. Поставив кружку с поргом на стол рядом с ним, уже за дверью Рей зажмурилась и тихо выругалась. Все так хорошо начиналось, но потом ей потребовалось все испортить. Еще хуже ей стало, когда, прислушавшись, она обнаружила, что Бен начал всхлипывать, едва остался один. Не желая уязвить его, она спряталась у себя в комнате и со вздохом достала телефон. Книга Роуз так и лежала на тумбочке в библиотеке, но возвращаться за ней Рей не хотела. От Маз тоже не было вестей. Она вытащила телефон и проверила все социальные сети, почитала новости, затем, оставив третью порцию отвара у кушетки, где наконец уснул Бен, решила отвлечься и подумать над осенними рецептами. Роуз обещала помочь им с Маз наладить работу интернет-магазина, чтобы продавать сладости и там. Будет лучше, если там сразу будет большой выбор. Рей успела составить несколько заметок, когда хлопнула входная дверь. — Эмилин — золото, — сообщила Маз, снимая обувь. — Я сказала ей, что под моей опекой оказался заболевший, и она отпустила меня на остаток недели. Но нам с тобой предстоит приготовить много сладостей. Как Бен? Я купила ему пару пижам, должны подойти. — Спит. Я уговорила его немного поесть. — Очень хорошо. Молодец. — Маз склонила голову набок, заметив, что дочь обеспокоена. — Что-то случилось? — Я боюсь, что расстроила его. Ты не знаешь, его родители… Они живы? — Да. Но они редко видятся, Бен все время проводил у дяди. Это очень запутанная история. — Крифф, — пробормотала Рей. — Я спросила, не хочет ли он позвонить им. Он отказался. — Не вини себя, — успокоила ее Маз. — Этот вопрос вполне логичный. Правда, не знаю, был бы толк, если бы он ответил иначе… Мое сообщение все еще не прочитано. Пойду проведаю Бена. Хочешь со мной? Рей уныло пожала плечами и поплелась за ней. Бен открыл глаза, едва Маз заглянула в комнату, и сообщил, что его самочувствие не изменилось. — В этом деле придется проявить терпение. Ты очень много времени провел в другом обличии. Если тебе станет скучно, скажи — придумаем что-нибудь. — Может быть, позже, спасибо, — ответил Бен и, подумав немного, добавил: — Я не помню, когда в последний раз наслаждался тишиной. Этот кошачий слух… И человеческое сознание все время давало о себе знать. Как будто я мог просто так превратиться обратно. — Понимаю, — сказала Маз. — Когда не ты сам становишься инициатором трансформации, все внутри протестует и требует освобождения. Ты ведь еще не учился этому? Голос Бена дрогнул. — Учился. Но безуспешно. Поэтому и не смог ничего сделать сам в ту ночь. Рей затаила дыхание, ожидая продолжения, но его не последовало. Внезапно ее глаза встретились со взглядом Бена. — Рей, прости, если сегодня я повел себя грубо. Знаю, ты хотела как лучше, но у меня непростые отношения с семьей. — Неужели ты думаешь, что они не захотят узнать, что ты жив? — не выдержав, спросила она. — Я не знаю, — просто ответил Бен, и Рей не нужно было применять магию, чтобы почувствовать боль в этих трех словах. — Я не видел их почти пять лет. Люк сообщит им, если сочтет нужным, когда прочитает ваше сообщение, Маз. Маз вздохнула. — Мне все больше кажется, что нужно было использовать почтового голубя.

***

Остаток дня Бен крепко спал, согласившись принять немного маковой настойки. Маз занялась уборкой в своей комнате, Рей отправилась в сад, чтобы прополоть цветы, сунув в уши наушники и включив музыку. Это занятие всегда успокаивало ее, но в этот раз она почти не слышала популярное «Там-хонилское трио», прокручивая в голове печальные слова Бена. Кем бы ни были его родители, она уже презирала их. Как нужно было относиться к сыну, чтобы он сомневался, захотят ли они получить от него весточку после столь ужасной трагедии? У нее с Маз случались ссоры, но, придя в себя, в глубине души Рей всегда знала, что мать любит ее и точно не будет ждать пять лет, чтобы снова увидеть. Ребенок, думала Рей, с раздражением выдергивая упрямую сныть у гортензий, должен всегда знать, что ему есть куда и к кому вернуться, даже если он сделал что-то не так. Ей такого шанса не дали, и она так и не узнала, чем провинилась перед родными отцом и матерью. И тоже ответила «Я не знаю», когда Маз нашла ее на крыльце магазина и спросила, вернутся ли они. К сожалению, не все люди могут быть хорошими родителями, и Рей радовалась за Финна и Роуз, у которых были полные и счастливые семьи. Бен еще не успел стать ей другом, но она все равно не могла остаться равнодушной, наблюдая за его страданиями. Такого никто не заслуживает. Кроме, может быть, Сноука.