свет внутри погас, но я всё ещё работаю

— привет. ризли тянет губы в привычной ухмылка, голос слегка скрипит и хрипит, но ничего, с чем бы он не справился. он говорит это буднично, легко и привычно. если бы не ситуация, можно было бы поверить, что это просто очередная встреча за чашечкой чая. — привет, — голос невилетта, обычно спокойный, собранный и не выражающий лишнего, ломается. у невилетта ноги подгибаются, ладони лишь сильнее трость сжимают, чтобы хоть какую-то опору иметь, но и это ненадолго. он падает, совсем не изящно, падает на колени, как человек, что отчаялся. кровь под коленями ткань легко питает, обжигает тем, что ещё тёплая, остыть не успела. невилетт тянет руки к ризли, к израненному, к покорёженному первозданным морем. — я всё ещё жив, — ризли тянет губы в ухмылке, но всё, что он может — это лишь головой вертеть слегка, да слова свои язвительные выплёвывать, словно пустяк какой-то случился, а не то, что его почти перемололо и он двинуться не может. невилетт отбрасывает мысли о том, что это скорее «пока ещё жив». — помолчи, — в голосе вместо привычной властности что-то надломленное, больное. невилетт не плачет, а под водой сложно узнать погоду на поверхности. ризли не видит, чувствует, как энергия чужая проникает, пытается сшить покорёженные органы, поломанные кости, восполнить хоть немного потерю крови. ризли, правда, уже знает — не жилец. ризли знает: никто из них не виноват в этом. никто не ожидал, что тварей бездны вода привлечёт, что печать они сорвут. ризли повезло, он оказался вовремя там, чтобы отпор дать, чтобы хоть немного процесс льдом своим затормозить, пока невилетт не придёт, не разберётся, не запечатает под ещё более мощный замок. ризли повезло, что море его совсем с собой не забрало: лизнуло приветливо пятки, руку, бок, пока он бежал от него, чтобы выиграть хоть немного больше времени. но ризли знал: секунды бы хватило, чтобы море приняло его приветливо в своих объятиях. невилетт тоже знал это, понимал, чувствовал, а может море само ему всё рассказало, что здесь произошло. ризли не был совсем уверен. на вопросы времени тоже не было. — эй, успокойся, — ризли едва может шевелиться, и всё же он упрямо шевелится, чтобы руку чужую схватить, чтобы сжать холодеющими пальцами. невилетт останавливается, смотрит на ризли. обезумевший, отчаявшийся, не справляющийся. ризли видит его впервые таким. даже когда шлюз впервые прорвало, тот не был таким. сейчас — всё иначе. словно невилетт не желал отпускать в руки смерти ризли, словно его маленькая, незначительная жизнь сломала что-то в юдексе. невилетт был в отчаянии. если двигать ризли слишком сильно, тот мог умереть, но так же если не предпринять дополнительных мер — тот тоже мог умереть. даже первая помощь не помогла, даже его элемент был бессилен. невилетт был бессилен. ризли в его руках был всё ещё живой, дышащий, хоть и тяжело, с присвистом, всё ещё в сознании. — никого не зови, — словно читая его мысли, хрипит ризли. он всё ещё держит чужую руку и даже пытается приподняться, поэтому невилетт помогает. ризли теперь полу сидит в его объятиях, молчание затягивается и молчание это пропитано невысказанным горем. невилетт ощущает себя беспомощным: фонтейн спасён, но какой ценой. и рациональная часть его знает: это так, подачка, всего одна жизнь в обмен на нацию и всё же, это не уменьшает горя. горе. невилетт понимает, что впервые точно знает, что ощущает. горе. всепоглощающее, уничтожающее, разрывающее его душу и сознание на мелкие куски. невилетт ощущает, как рука чужая больше его руку не держит, а обхватывает за шею, заставляет прижаться к плечу, к меху воротника так не спавшей куртки. невилетт ощущает, слышит, как ризли сам к нему щекой жмётся, как сердце его, что билось так долго, затихает. обычный человек умер бы уже давно, но ризли держался так долго, даже если спасения не было. горе поглощает невилетта, когда сердце чужое затихает, когда рука с шеи его соскальзывает и когда больше ризли не дышит, обжигая короткими вздохами кожу шеи. невилетт не плачет, но из груди его вырывается рёв и рёв этот пугает людей, и рёв этот нечеловеческий, драконий, пропитан таким чувством горя, отчаяния и потери, что они понимают. ризли мёртв. а вместе с уходом ризли фонтейн ещё долго не увидит солнца.