Конохские ублюдки

      — Здравствуйте, моё имя — Альберу Кроссман. С этого дня я буду в вашей группе, позаботьтесь обо мне, — солнечная дружелюбная улыбка и лёд в голубых глазах четырнадцатилетнего мальчишки.       Мало кто из отряда АНБУ мог улыбаться — за их плечами было множество страшных событий, что лишили их этой возможности, никто не мог позволить себе такую несерьёзность. Но вот глаза мальчишки многим были знакомы: холодные, равнодушные, безжизненные, в них читался расчёт, умело прикрытый дружелюбием. Этот человек — однозначно не так прост, тем более, что уже успел побывать на войне. Однако одних глаз было недостаточно, чтобы убедить матёрых шиноби, закаленных в многочисленных боях.       — Здравствуй, Альберу, — уже достаточно взрослый мужчина покрытый шрамами, с грубым сиплым голосом протянул мальчику свою мозолистую крепкую ладонь в знак приветствия.       — Не здороваюсь за руку, — спокойно отказал Кроссман, даже не взглянув на протянутую руку.       С разных сторон послышалось одобрительное хмыканье. Шиноби, безусловно, оценили этот жест. Альберу не обратил на них никакого внимания, у него не было цели произвести хорошее впечатление. Улыбка так и не сошла с его лица, будто приклеенная. От привычек, сопровождающих на протяжении многих лет, порой бывает трудно избавиться.       И всё же Кроссман не видел капитана команды. Он знал, что это должен был быть Какаши Хатаке, за время, которое они не сталкивались, значительно поднявшийся по карьерной лестнице. Сейчас мальчик чувствовал на себе множество изучающих взглядов; взглядов, будто бы раздевающих его, прожигающих насквозь. Они улавливали каждое изменение в мимике, каждое движение, желая узнать, насколько способный их новый товарищ, можно ли ему доверить собственную спину, или он будет просто обузой, хотя для АНБУ это понятие было несколько иным, чем для рядовых шиноби.       Это липкое, неприятное, давящее чувство чужого превосходства могло бы угнетать, но Кроссман чувствовал лишь предвкушение и лёгкую тень ностальгии. Она больно кольнула в сердце и ядом поселилась в нем, не желая пропадать.       — Доброе утро, товарищи, — поприветствовал всех присутствующих вошедший Какаши. Он сразу же заметил внука Хокаге, уже успевшего прийти. — Значит, ты уже здесь. По приказу Третьего-самы, с этого дня в нашу команду войдёт новый участник — Альберу.       Пепельноволосый юноша вздохнул, видя мальчишку. Четырнадцать лет. Для шиноби это уже достаточно серьёзный возраст, когда талантливые уже начинают строить свою карьеру. Несмотря на его блестящие навыки, которые Хатаке признавал и к которым испытывал некое уважением, первое время Кроссману придётся непросто на новом месте. Среди членов АНБУ у него сейчас репутация избалованного мальчишки, находящегося под покровительством Хокаге. К таким редко относятся с уважением: скорее с насмешкой.       — Почту за честь работать с вами, — кивнул Альберу.       Глаза капитана команды Ро оставались безжизненными за маской, однако в груди поселилось неприятное чувство. Кроссман напомнил ему о погибшем учителе. Мягкие на вид пшеничные волосы, ясные голубые, словно безоблачное небо, глаза и эта улыбка…       Ты был учеником героя и должен гордиться этим.       Как же часто Хатаке слышал эти слова, смотрел в глаза людей, смотрел на эти самодовольные рожи, считающие себя вправе высказаться. Мерзкие. Глупые. К ним Какаши испытывал лишь отвращение. Ничего более здесь было бы неуместным.       Гордиться учителем-героем? Радоваться, что ему выпала честь учиться у него? Или же упрекать за глупость, коей без сомнений было решение в одиночку выступить против хвостатого?       Честь… Какое глупое слово. Как можно говорить о чести людям, кто прячется в тени? Кто нападает из-за угла? Кто скорее подсыплет смертельный яд, чем вызовет на поединок? Это было просто смешно.       Хатаке всегда чувствовал себя погано, слушая эти пафосные речи о чести и жертвенности. Они казались чушью, не стоящей ничего. Просыпаясь по ночам от кошмаров, видя в зеркале отражения Обито и Рин, Какаши не мог поверить этим глупым словам; не такой, как он, кто не мог выкинуть из головы мысли о собственной вине. Он не смог защитить…       Герой, да? Это слово для него, как насмешка, плевок прямо в душу, соль, разъедающая и без того незаживающие раны. Юноша помнил, как стоял на похоронах, глядя на могилу учителя. Слишком хорошо помнил.       Если бы была возможность, он предпочел бы умереть сам, но не видеть, как один за другим погибают дорогие ему люди.       — Сетоши Кавагути и Ичиро Исикава, для вас появилась срочная миссия — соберите вещи и выдвигайтесь как можно скорее. Вот все детали, — Хатаке передал двум мужчинам свиток, и те поспешили удалиться. — Для всех остальных сегодня только тренировка. Альберу, форму ты ещё не получал?       — Нет, капитан, — незамедлительно ответил Кроссман.       — В течение недели зайти к портному АНБУ, чтобы снять мерки. Если есть какие-то особенности, которые нужно учесть в снаряжении, скажешь сразу, чтобы потом с этим проблем не возникало, самодеятельностью относительно формы лучше не заниматься, — проинструктировал Какаши, перебирая в голове, какие особенности боя были у его нового подчинённого. — Метку тебе поставят после первой миссии.       Альберу понятливо кивнул. У шиноби в принципе все было строго, а об АНБУ и говорить нечего. Это был самый серьезный отряд, куда попасть требовало больших усилий. Даже Альберу с его знаниями и опытом пришлось попотеть, чтобы попасть сюда.       Члены АНБУ быстро добрались до тренировочного плаца, находившегося в одном из подземных залов. Сам штаб располагался в одном из непримечательных зданий на территории деревни, но под землёй располагалось множество тоннелей. Кроссман достаточно неплохо ориентировался на местности, однако даже ему было не под силу сразу запомнить все подземные ходы, да и был он в этом месте всего пару раз, проходя вступительный экзамен. Сейчас мальчик внимательно глядел по сторонам, подмечая малейшие детали, дабы иметь возможность самостоятельно выбраться отсюда.       В принципе, место в АНБУ не сильно прельщало Альберу — некогда он занимал пост и повыше. Его вполне устраивали и обычные миссии — за них тоже неплохо платили, а в настоящий момент в деньгах Кроссман нуждался не так сильно: с учётом частых походов у него уже была приличная сумма сбережений. Причина, по которой он оказался здесь, была в основном в Хирузене. Тот почему-то слишком уж сильно беспокоился за его мрачное состояние. Хотя Альберу это не сильно волновало.       Перед началом тренировки все шиноби тщательно разогревали мышцы, подготавливая тело к более тяжёлым нагрузкам. Это было необходимо, чтобы на следующий день не страдать от боли во всём теле или не травмироваться по глупости. Конечно, новый член команды ловил на себе взгляды, но внимания на это особо не обращал, лишь отстранённо думая, что от него ждут зрелищ. Людская природа в любом месте одинакова: что во дворце, что среди элитных солдат шиноби.       — По традиции, новый член команды должен провести спарринг с действующим капитаном, — поставил перед фактом Какаши, но настаивать не стал, давая возможность отказаться.       — Хорошо, — кивнул Альберу, не имея никаких возражений. Откажись он сейчас, только испортил бы себе репутацию и осложнил жизнь. — Традиции стоит уважать.       — Условие только одно: не наносить серьёзных увечий, — сразу пояснил Хатаке, на что мальчик понятливо кивнул. Было бы неприятно, если бы кто-то из спецотряда пострадал во время простой тренировки.       Противники разошлись по разным сторонам, пробегаясь друг по другу взглядом, оценивая способности. Раньше Кроссману не приходилось сражаться рядом с Хатаке или против него. Об этом человеке было известно разве что его активное освоение подаренного другом шарингана, но для разработки полноценной тактики — этого было ничтожно мало. В этом плане они находились в равных условиях.       Кто-то из зрителей дал знак к началу битвы, и соперники сошлись в первом пробном ударе. Никто не спешил демонстрировать свои реальные навыки, для начала прощупывая почву. Альберу параллельно осматривал местность вокруг, рассматривая с точки зрения полезности. Краем глаза он отмечал расположения зрителей на случай, если придётся менять местоположение поединка. Конечно, он был уверен, что член АНБУ не подставится под случайный удар из битвы, за которой внимательно наблюдает. В голове возникла краткая мысль использовать кого-нибудь из шиноби, чтобы выиграть поединок, но они его будущие боевые союзники, а не враги, так что идея испарилась так же быстро, как и пришла.       Между тем скорость ударов становилась всё больше. Какаши и правда поражал своей ловкостью и техникой ударов, вынуждая Альберу постоянно уклоняться и ставить блоки. Впрочем, это были базовые для АНБУ навыки тайдзюцу, не представляющие для Кроссмана существенной опасности.       Хатаке со своей стороны тоже анализировал действия нового подопечного. Как командиру ему было важно знать уровень способностей Альберу, его образ мышления и особенные навыки. В мире не существует полностью одинаковых людей, даже одну и ту же технику два разных шиноби с большой вероятностью используют по-разному. То, как действует мальчишка в разных ситуациях и с разными дзюцу, было важно как для командной работы, так и для классификации миссий, на которые его можно было бы отправить. На данном этапе он не планировал использовать шаринган: для обычной тренировки он бы не понадобился, да и чакру тратил слишком быстро.       Кроссман продемонстрировал достаточно хороший уровень владения тайдзюцу, почти не отставая по скорости от Хатаке, а ведь он часто соревнуется с Майто Гаем — как бы Какаши ни отпирался, эти дружеские спарринги для него тоже были весьма полезны. И всё-таки Альберу, как известно, был полным одиночкой, и Какаши приятно удивился его не отстающими от Гая навыками в тайдзюцу.       — Ты действительно хорош, — прокомментировал Какаши и улыбнулся сквозь маску, уходя от очередного удара.       — Весьма польщён, капитан, — кивнул Альберу, внимательно следя за действиями оппонента.       Кроссман не видел лица Какаши, но отчётливо ощущал, что с каждым действием он становится всё агрессивнее и настойчивее, однако же движения всё ещё оставались плавными и осторожными. Хатаке медленно, но верно повышал сложность своих техник, вынуждая соперника раскрывать всё больше секретов.       Быстрое, почти невидимое глазу движение, и в руках капитана команды Ро оказалась катана. Альберу отпрыгнул назад, занимая оборонительную позицию. В какой-то степени он ожидал подобного исхода — поединки ниндзя назвать честными можно было с огромной натяжкой, а поединки АНБУ — вряд ли представлялось возможным. Какаши не снял ножны перед поединком.       Зрители продолжали молчать, не столько наслаждаясь красотой поединка, сколько изучая стиль боя нового члена команды.       Хатаке продолжал наступать, тесня Альберу, вынужденного защищаться лишь кунаем, к стене. Кроссман продолжал отступать, еле сдерживая натиск соперника, позволяя загнать себя в мнимую ловушку.       Ещё шаг, и подросток упёрся спиной в стену. Дальше отступать было некуда. Какаши занёс над мальчишкой катану в последнем ударе, впрочем, не ослабляя бдительности. В реальном бою этот удар для безоружного Кроссмана стал бы смертельным. Хатаке точно рассчитал траекторию и силу замаха, чтобы успеть остановиться в нужный момент, но этого и не потребовалось.       В последний момент, когда, казалось бы, исход битвы уже предрешён, Альберу успел сложить одну единственную печать, высвобождая чакру. Катана противника тихо звенькнула, столкнувшись с чем-то невидимым.       «Что? — бровь Какаши поползла вверх, выдавая удивление. — Я чувствую высокую концентрацию чакры. Похоже на стихию ветра. Это его основная стихия? Удивительно, что он смог управлять ей таким образом. Никогда не видел такого прежде: чистая природная чакра, собранная в определённую форму».       Альберу был крайне сосредоточен. От прежней дружелюбной улыбки не осталось и следа. Ветреное копьё легло в руки, как родное, отзываясь приятным покалыванием. Со стороны не скажешь, но оно было куда крепче обычного оружия.       До этого Кроссман пробовал тренироваться с копьём, вспоминая навыки из прошлого мира. Это оказалось куда легче, чем он ожидал. Зная основы, ему оставалось лишь нарастить мышечную массу и отточить движения. Среди шиноби копьё не было распространено: оно совсем не подходило для скрытности, да и сам Альберу отметил неудобство необходимости постоянно носить с собой подобное оружие. Альтернативу он нашёл спустя два года упорных тренировок.       Кроссман уже не помнил точно, у кого он подсмотрел теорию чакры стихий, но это очень продвинуло его в поиске новых техник. Основываясь в каких-то моментах на расенгане Четвёртого Хокаге, он научился концентрировать чакру в форме копья. Это заняло у него действительно очень много времени, ведь задумка Альберу требовала безупречного контроля чакры. Однако усилия того стоили: у юного шиноби появилось скрытое оружие, о котором никто не мог знать заранее, и которое к тому же было невидимым.       В теории ветряное копьё можно было соединить со стихией огня, что позволило бы наносить куда более серьезные ранения. Кроссман уже пробовал это на практике, но желаемых результатов на данном этапе ещё не совсем добился. Эта разработка могла быть слишком опасной сейчас — сложившаяся ситуация не предусматривала экспериментов, а уж тем более показушничества.       Совершив некоторое усилие над собой, Альберу оттолкнул Какаши, как смог, подальше, переходя в наступление. Командир АНБУ явно не ожидал, что столкнётся с чем-то подобным, сдавая свои позиции. Теперь уже Кроссман занимал лидирующие позиции, нанося удары невидимым оружием, тесня соперника к стене.       Среди зрителей не было слышно даже шороха. Опытные шиноби замерли, смотря на удивительный по своей динамичности и мастерству поединок. Такой талант редко можно было встретить среди новичков, и, даже если в деревне Альберу имел хорошую репутацию, только сейчас члены АНБУ действительно признали в нём достойного внимания соперника.       Хатаке всё ещё отступал. Не видя оружия противника, он мог ориентироваться только по движению рук и тому, куда смотрел Кроссман, делая очередной замах. Командир упёрся спиной в стену — дальше отступать было уже некуда. Альберу замахнулся, готовясь нанести последний удар, копируя ситуацию минутной давности, когда почувствовал чужое присутствие за своей спиной. Холодное лезвие едва коснулось его шеи.       — Погиб, — спокойно констатировал факт Какаши, развеивая теневого клона. — Но ты очень хорошо проявил себя.       Кроссман выпрямился, поднимая руки вверх, развеивая природную чакру, и признавая поражение. Он ещё раз прокручивал в голове весь поединок, стараясь понять, в какой момент он допустил ошибку, позволив Какаши использовать клона. Если бы это была реальная битва, он был бы уже мёртв.       Впрочем, его будущие товарищи по команде высоко оценили его мастерство. При всём опыте сражаться на равных с Хатаке удавалось далеко не всем. Мужчины разных возрастов и телосложения подходили к нему, дружески ударяя в плечо, из-за чего Альберу подавлял желание скривиться от отвращения. Ему были неприятны чужие прикосновения, хотя за последние годы он уже смирился с подобным проявлением внимания.       — Ты действительно хорошо держался, — сказал мужчина, который приветствовал его в самом начале. Если в тот раз в его словах отчасти сквозила насмешка, то сейчас можно было услышать тень уважения.       — Благодарю, — всё так же невозмутимо кивнул Альберу. Как он и полагал, в рядах АНБУ признание можно было завоевать только силой и навыками.       Хатаке стоял чуть в стороне, не препятствуя знакомству команды с новым членом их отряда. Сам же он пока что не видел в этом необходимости. Альберу Кроссман действительно был талантлив — немного практического опыта, и он, вероятно, сможет сражаться с ним на равных, или даже превзойдёт.