«Нет, всё в порядке, спасибо, ребят»:Х
Хёнджин убрал телефон, когда услышал шаги доктора, и приготовился слушать новости. Хоть бы хорошие. Врач принёс снимки и ещё раз разглядел, при свете от окна. — Всё у вас относительно нормально, — успокоил он. — Трещин нет, сильные ушибы второй степени. Мажьте мазью и старайтесь пару недель не нагружаться, тяжёлого не поднимать. И… вызовите полицию, мистер Хван. Мистер Хван, у которого на рассечённой скуле заживал серьёзного размера синяк, нервно стиснул зубы и для правдоподобности нахмурился, хотя поведение выдавало совсем другое. — Что? Это не побои, я просто неудачно упал… — Мистер Хван, я работаю врачом уже много лет и могу отличить побои от простых ушибов. Рекомендую вам всё-таки написать заявление. Джин медленно вздохнул и поморщился — больно в грудной клетке. — Трещин и переломов точно нет? — Нет. — Тогда спасибо, доктор. Не в силах оставаться в кабинете, он попрощался с мужчиной и покинул кабинет, явно не собираясь следовать его рекомендациям. Он даже забыл спросить, сколько всё это будет заживать, ведь у него меньше недели, после чего придётся появиться на людях.*
На самом деле, больничный избавил Хёнджина от лишних пар, занимающих драгоценное время, которое он как раз потратил на разработку персонажей для актёров и небольшого, но лаконичного сюжета. За эти дни не только моральное, но и физическое самочувствие пришли в какую-никакую норму. Нос ещё побаливал, но Хван понимал, что тянуть уже некуда. Они встретились втроём в центральном парке, где Хёнджин на радостях предоставил им готовый сценарий. По сюжету два парня прогуливались в парке, Чонин в школьной форме держал Минхо за руку, у которого за плечами его рюкзак. Младший брат увидел впереди кучку голубей на каменной дорожке и побежал, чтобы их разогнать. Старший посмотрел на него, как на дурачка, а потом они стали дурачиться вместе. Рюкзак остался на каменном тротуаре. — Типа я его со школы забираю, — задумчиво бурчал Хо, рассматривая листы. — А он точно похож на школьника? — он ткнул углом листа на Чонина, глядя при этом на Хвана. Брюнет посмотрел на него с сарказмом, мысленно напомнив их первую встречу. — И какое это отношение имеет к теме любви? — Если ты умеешь любить только членом, у меня для тебя плохие новости, Ли, — цокнул Хван и следом разъяснил более глубоким и полным воодушевления голосом, словно учитель музыки, который сначала наставляет, а потом красиво подталкивает. — Семья, природа, жизнь и её маленькие радости. Вот в чём прелесть любви. Минхо с минуту посмотрел на него, как на дурачка, которому уже ничего не поможет, а потом коротко выдохнул. — То есть ты решил отделаться удовлетворительной характеристикой. Даже я тебя не пойму, Хван, преподы — тем более. — А что ты предлагаешь? Раз критикуешь, так снимай сам. Ли не смог ответить ему, на что Джин закатил глаза, мол, что и требовалось доказать. Так они и начали трудиться над заданием. Кадры выходили хорошие, Чонин играл сосредоточенно настолько, что Хёнджин просил блондина не перебарщивать и быть проще, вести себя, как подросток. Ян очень старался. Обычная забота старшего казалась ему чем-то великолепным, интимным, только для него. А так и было. Ввиду лёгкой неприязни Хёнджина к Минхо, первый с последним был весьма холоден, что было чем-то обычным, неудивительным, а потому не мешало процессу, не нагнетало атмосферу. Листья в парке уже давно опали, оставив голые ветви, только вчера жителям города надоедал очередной снегопад. После Рождества всё волшебство зимы испарилось, наступал скучный январь. На самом деле, Хёнджину всё это было на руку — никакой толпы людей, серый заснеженный день. Даже здесь, по его словам, можно отыскать любовь и заставить зрителя в поверить в её существование. Когда основные сцены были отсняты, Хёнджин, удовлетворённый результатами, сказал, что можно идти по домам, но наткнулся на любопытное лицо Минхо, который порывался что-то спросить и всё-таки спросил: — Кстати, где моя футболка? — Футболка? — вспоминал Джин. — А, твоя футболка… Она всё ещё у меня дома. Передам в следующий раз. — Но она моя любимая, — протянул Ли, топчась на месте. Он почти клянчил, это не было на него похоже. — Пойдём до тебя, отдашь, а то забудешь. «Опять что-то задумал. Хочет узнать, где я живу?» — подумал парень. Впрочем, всё как всегда, удивляться и, тем более, сопротивляться не было смысла. Он всё равно добьётся своего. — Тебе повезло, я её постирал, — с этими словами брюнет нехотя повёл его до своей квартиры. Оказалось, что адрес Хёнджина Минхо был до лампочки — он хотел остаться с ним наедине. И нет, не для того, чтобы бесцеремонно поцеловать или сделать ещё какой-нибудь жест в знак любви и симпатии. Да, он прижал его к стене, как только они переступили порог и захлопнули за собой дверь, но не из-за бушующего в грудной клетке сердца. Он всё-таки заметил тональник. Чем и доказал, заляпав им подушечку большого пальца. На скуле надувшегося Джина, который теперь только и мог, что позорно отвести взгляд, теперь красовалась полоска синяка. — Я сразу понял, что что-то не так, — вслух подтвердил Хо его мысли. А затем последовал вопрос, которого он так боялся. — Кто это сделал? — Никто. Я просто неудачно упал в душе, отвянь, — брюнет держался изо всех сил, чтобы болезненно не застонать — рёбра под давлением заболели. — Получше бы отговорку придумал. Кто? Говори, — шипел Ли, как будто не друга допрашивал, а у убийцы местонахождение трупа выпытывал. — Я неудачно упал, — продолжал Хван, шипя и тяжело дыша. — Постелил на плитку коврик. Приложился о край раковины, когда поскользнулся на нём. Вот и всё. — Нет, не всё. Почему сказал, что простудился? Почему соврал? — Чтобы вы лишний раз не волновались, особенно Чонин. Я ходил к врачу, чтобы просто проверить, нет ли у меня сотрясения. Я сказал всё, — отрезал он, надеясь, что от него отстанут, и он него действительно отстали. Минхо отступил, видимо, этот ответ его устроил. — Забирай футболку и уходи, — язык чесался сказать «вали», но Джин не хотел ему грубить. Может, Минхо просто погорячился, и отговорка сработала. Как бы не так. Шатен дождался, когда тот повесит снятую куртку на крючок, прижал его к стене снова, поставив руку поперёк ключиц — чтобы поднять край футболки и увидеть то, что он, собственно, предполагал. Больше Хёнджину не было смысла притворяться — выдохнул с болезненным хрипом, он одёрнул край футболки, под которой красовалась новая перевязка бинтов. Джин мазал рёбра и бока мазью и скрывал заживающие синяки под белой стерильной тканью. — Мать твою, Хёнджин! Кого ты из себя строишь? Великомученика? Терпилу? Ты их знаешь, не так ли? Поэтому молчишь. И в полицию наверное, не звонил, да? — слова сыпались из Ли градом прямо на съёжившегося Джина, как будто тот вновь стал обычным ребёнком, смиренно выслушивающим ругань отца. Спорить бессмысленно, ведь Минхо злился на него небеспочвенно. Но всё же Минхо отцом ему не приходился. — Я сам разберусь, ясно? — поднял на него голову Хван, решительно взглянув. — Не надо вмешиваться. Тем более тебе, — последние слова вырвались пожёванно. — А что со мной не так? Думаешь, я сейчас соберу свою банду и побегу всех их пиздить, а? — вспылил шатен, активно жестикулируя перед ним. Он читал это на лице Хёнджина с самой первой встречи. Казалось бы, он перед ним своё тело обнажил, но нет — пара разговоров, шутливые подкаты и всё — «плохой парень с района». Холодный. Равнодушный к чужим проблемам. Гадкий тип. Может, он и поступает иногда по-свински, но это не повод клеймить его говнюком! Он хотя бы умеет раскаиваться. Минхо, правда, не помнил, когда последний раз это делал, но вроде ещё способен. — Я сказал, что сам разберусь с этим. Это моё дело, — продолжал Джин, не собираясь втягивать его. — Я просто хочу помочь, Хёнджин, — тон голоса старшего стал на порядок спокойнее. Как-то устало. — Возможно, ты думаешь, что я заступаюсь за тебя, как парень, который заступается за свою беззащитную девчонку, но ты ошибаешься. Избивать людей это плохо. Это незаконно. — Мне не нужны полицейские разборки, — вздохнул он, потирая веки. Он собрался ляпнуть лишнего, но… будь что будет. Вдруг Минхо вправду сможет что-то сделать? — Об этом весь универ узнает. — О чём? В чём они тебя обвинили? Хван сомкнул губы в тонкую полоску, тем самым явно запрещая себе говорить. Тема больная, колыхать не хотелось, и, тем более, вспоминать тех, кто оставил все эти следы. На правое плечо легла ладонь и как-то заботливо, бережливо сжала. Они так и стояли в коридоре у входа в полутьме. — Джин, не надо молчать. Усмири своё эго и положись хоть раз на дружескую помощь. — С каких это пор ты ко мне в друзья записался? — С этих самых. Рассказывай.*
Flashback В один сильно загруженный будний день Хёнджин задержался в универе, разговаривая с преподавателем, чтобы не пропустить ни единого совета по написанию хорошего сценария для семестровой. Да, студенты должны были всё делать самостоятельно, но куратор на дисциплине на то и куратор, чтобы курировать. Он прислушивался к женщине и черпал информацию, из-за чего получал хороший результат, а главное, был сам от него в восторге. Вылизывать жопы совсем не в его стиле. Однако так не считали некоторые его одногруппники. Из-за зимы дни стали заметно короче, и на улице быстро стемнело, потому шёл Хван, почти не разбирая дороги, и наткнулся на парней, чьи голоса за стенкой здания показались ему знакомыми. Они как раз болтали о нём. — Да сдать-то сдадим, похуй. У неё хоть что-нибудь сделаешь, уже молодец. Мне вообще Марк обещал за пару сотен сценарий наклепать, а там снимем. — Хван будет как обычно… Она его последним вызовет. Типа: «Учитесь, как надо». — Вот пусть Хван и ведёт этот предмет, заебал! Я вот даже не завидую, мне и так всё ясно… «Так, и что тебе ясно, Алан?» — поинтересовался про себя Джин, остановились аккурат за углом. Он не хотел подслушивать, и вообще-то ему лучше бы пойти другой дорогой, но… — Он слишком симпатичный, даже меня к нему тянет, признаюсь, — Алан вместе с парнями рассмеялся. — Так что он по-любому с ней спит, иначе почему она его так хвалит? И не только с ней, поди. Азиаты в Америке они такие… На них спрос ого-го. — Я вообще не сразу понял, он баба или мужик. — Говорят, он в порно-индустрии замешан. — Неудивительно. — Да по нему и так видно, что он педик. И ладно бы, в сторонке стоял… По голоса он узнал парней из его группы, включая Алана и Лиама, и их друзей с потока. До них дошли слухи о его подработка, и более того, они умудрились припомнить первокурсника Чонина, который не особо-то скрывал, что гей, потому что охотно проявлял симпатию к кому-то из них. Может, Америка и свободная страна, но таких как Алан всё равно пруд пруди. Его вдруг заметили. Хван не особо сопротивляться. Он не собирался от них бегать, даже больше — он собирался поставить Алана на место и пристыдить некоторых, поэтому скорчил уверенную гримасу, ничуть не боясь их. Парни загоготали, как будто выловили гигантского карпа и уже думали над тем, как бы лучше его приготовить. — Подслушивать нехорошо. Скажи честно, ты лежишь под всем преподавательским составом или только частично? Наверняка, тебе больше нравится сосать член, чем лизать пизду, — Алан скалился, скрести руки на груди, парни ему только поддакивали. Ни на что не способное стадо. — Зачем спрашиваешь, если и так знаешь? Пустите меня! — нервно дёрнулся Джин, и руки от него убрали, но окружили. — Думаешь, ты лучше нас? Думаешь, тебя в пример ставят из-за твоей якобы гениальности и профессионализма? — Хёнджин закатываю глаза, пока он говорил. Он уже это слышал, ему дважды повторять не нужно. — Я же вижу, как ты свои узкие глазки строишь перед преподами и светишь своим симпатичным белым личиком, вот они и ведутся. А с некоторыми ты наверняка спишь. — Спасибо за лекцию, за ваше честное мнение обо мне, но мне надо идти, — выдохнув парень с равнодушным взглядом улыбнулся и уже сделал шаг назад, но путь ему преградили. Да что им ещё нужно? — Вы ёбнутые? — он стал осматриваться по сторонам, но в темноте на улице не было никого постороннего, кто бы мог остановить надвигающиеся разборки. — Чё ты как баба? — цокнул Алан, наблюдая за его попытками вырваться из рук и докричаться хоть до кого-то. — Мы же по-мужски общаемся. Я просто хочу кое-что проверить, Джин. Он улыбнулся ему на секунду, после чего по скуле Хвана прошёлся кулак с такой силой, что он отвернул голову. Кожа больно запульсировала, он схватился за щеку и неверящим взглядом посмотрел на Алана. Он думал, что на такое только школьники способны. — Ты терпи, — мягко прошептал «главарь». — Это Америка, а не твой Китай, здесь почёт и уважение зарабатываются делом, а не лицом и телом. Педик ёбанный. От обиды Хван еле сдерживал слёзы, лёжа на асфальте, свернувшись калачиком, пока его пинали со всех сторон. Из разбитого носа текла кровь. Flashback end*
— Блять, им пизда. Им такая пизда… — Минхо тёр руками лицо, измученно ходя из стороны в сторону. Они переметнулись к Джину в гостиную. Младший сидел на диване. В какой-то момент рассказа он хотел просто укрыться в объятьях Минхо и забыть о том, что он такой сильный. Сидеть, плакать ему в плечо и судорожно всхлипывать: «Мне обидно, Минхо, мне так обидно было. И больно». Но эти сопли сейчас вообще ни к чему, ими проблему не решишь. Хван, честно говоря, вообще не знал, будет ли он её решать, или не станет позорно терпеть. С другой стороны, что он сделает? Единственное, что он сейчас мог — это сдерживать закипающего Минхо. — Только не говори, что собираешься опускаться до их уровня… — пробормотал Джин, косо поглядывая на разъярённого Ли, который, найдя на столике пластиковую ручку и теребя в руке, уже сломал её. Шатен коротко выдохнул и закрыл глаза, повернувшись к окну, как будто бы пытаясь впитать лучи солнца через веки. Медитировал? — Нет, не опущусь. Я просто их проучу. И кое-кто мне в этом поможет, — на этих словах он отмер и взял Хвана за плечи, ухмыльнулся. — Нам повезло, что этот кое-кто сейчас в Нью-Йорке.*
Когда Минхо строил свою карьеру танцора, он тесно общался с одним парнем, который пошёл дальше и теперь был в составе коллектива, который ездил с Джексоном Ваном в туры. От этого парня он узнал, что Джексон устраивает афтепати в клубе после своего рождественского концерта. Он подговорил его прийти в универ Джина, чтобы как бы невзначай растрепать эту новость компашке парней, чьи имена назвал Хван, и пообещать достать для них пригласительные. Не бесплатно, конечно же, чтобы они не чувствовали подвоха, но по очень привлекательной цене, чтобы клюнули. Естественно, он пошёл туда сам. Небольшой закрытый клуб вместил в себя больше, чем предполагалось, но от этого стало только веселее. Алан стал для Ли мишенью номер один, поэтому как бы невзначай именно возле него шатен стал ошиваться. — Что-нибудь покрепче интересует, ребятки? — улыбнулся Минхо, отпивая из стакана спиртное. Парни и так навеселе, поэтому на любые предложения согласились безоговорочно. — Угощаю. Перед носом замаячил порошок, который они сами добавили в стаканы, чтобы оторваться по полной, ведь ничего страшного случиться не должно, потому что Минхо употреблял вместе с ними, так ведь? Вот только Ли лишь делал вид, что пьёт, да терпеливо ждал, когда наркотик начнёт действовать. Ребята проснулись в приватной комнате на следующий день полураздетыми посреди разбросанных использованных презервативов, в которых, к их ужасу, нашли настоящую сперму. Вычислить, чья она конкретно, не удалось, так как у всех четверых были спущены штаны. Минхо среди них не было. Нашли его быстро — на фотографиях и видео, сделанных им же и отправленных на телефон Лиама. Некоторых парней тут же начало выворачивать наизнанку, стоило им увидеть собственные обкуренные лица, почти целующие чей-то член, и тела, лежащие на фоне не в самых целомудренных позах. Судя по отсутствию боли ниже пояса, Алан понял, что честь его нетронута, но как теперь это доказать? Неизвестный: «Наверняка догадались, что я сделаю с этими материалами»«Что тебе нужно? Деньги?»: Л
Алан выдернул телефон Лиама из его рук и дрожащими пальцами нервно набрал сообщение. «Узкоглазые мало того, что педики, так ещё и шантажисты…» Неизвестный: «Мне нужно, чтобы вы отстали от вашего одногруппника Хван Хёнджина. Если я узнаю, что вы как-то не так посмотрели в его сторону… У меня много связей, как среди азиатских певцов, так и Якудзы» — О-он же не серьёзно? — настороженно шептал один из компашки, вытирая проступивший пот. — Если родители узнают, отчисление будет самым лёгким наказанием. Никакой компании отца, придётся идти по миру… Конечно же, никто из них не понимал разницы между азиатскими нациями. Скажи Минхо что-то про своего якобы дедушку, который воевал во Вьетнаме, они и в это поверят. Друзья почти успокоили задыхающегося юношу, а Алан посмотрел на новое сообщение. Неизвестный: «Не советую проверять, на что я способен, мальчики. Усекли?» Неизвестный: «Я спросил. Усекли?»«Да»: Л
Кто такой этот Минхо, парням ещё предстоит выяснить, но пока они приняли решение отступить.*
— Ты же не?.. Сутки до показа семестровой. Минхо появился на пороге его квартиры, сообщил новость о том, что видео его работы смонтировано, так ещё и горделиво вертел в руке переписку. — Нет, ничего я с ними не сделал. Лишь пофоткал, подрочил одному из них и оставил его сперму на их задницах, — усмехнулся Ли, доставая из шкафа крекеры. — Самый накаченный под кайфом так лез ко мне, у него такое блаженное лицо было, когда я ему дрочил, — крошки от печенья сыпались на стол и на пол, но Джин ему всё прощал. — Имя не помню. Ни за что бы не подумал, что он натурал. — Охренеть. Я даже не знаю, что сказать, — подавив в себе брезгливость, которая, наверное, будет преследовать его весь день после просмотра всех этих фото, Хёнджин нашёл в себе силы искренне порадоваться справедливости, что, наконец, восторжествовала. Может быть, немного незаконно. — «Спасибо», например? — Ли развёл руками, опершись на край столешницы и дожёвывая снек. Хёнджин сдержанно улыбнулся, глядя на него. Минхо светился. Джин был уверен в том, что Ли умеет постоять за себя, но чтобы защищать обычного коллегу по съёмкам… Почему коллегу? — Спасибо, друг. Ли так и стоял перед ним, вытаскивая крекеры один за другим, хотя сердце скакало как никогда, внутренне хотелось прыгать по комнате. Хван назвал его другом.