***
Сегодняшний апрельский день безумно радует своей шикарной тёплой погодой. Приятное, несильно режущее глаза солнце ласкает кожу, греет солёную воду на берегу и создаёт атмосферные, пропитанные влагой тени под толстыми кронами и пышной цветущей листвой деревьев, где располагаются большинство приглашённых гостей, наслаждаясь этим прекрасным днём. Местность украшена огромным количеством цветов, аромат которых смешивается с приятным запахом духов. Арка, через которую позже пройдут молодожёны, тоже перемотана красивыми листьями лианы, а дорожка, являющаяся продолжением пути молодых, обсыпана нежными лепестками розовой розы. Успокаивающий влажный ветерок, что посещает их со стороны берега, не даёт потухнуть от жары в ожидании предстоящей церемонии. Каждый человек занят сейчас своими делами: кто-то играет с детьми, заплетая венки из луговых цветов, кто-то гуляет босиком по мокрому песку и фотографируется на фоне ясного горизонта, кто-то уже приступил к бокалам горького шампанского и мелодично двигается в такт живой музыки, а кто-то, как всегда, любит попроказничать и подразнить своего любимого мужа: — Юнги, — строгий голос мигом разлетается по просторному берегу, хотя обладатель этого имени, в свою очередь, лишь аккуратно достал из миниатюрной вазы цветочек, и то чисто из-за своего неугомонного любопытства. — Сейчас же поставь обратно в вазу! Омега в считанные секунды оказывается рядом, выхватывая милую ромашку из рук любимого. Юнги обиженно, хоть и наигранно, дует губы. При этом неосознанно задерживает свой влюблённый взгляд на муже, заинтересовано исследуя родные черты лица и тела. Под лёгким спокойным ветерком и среди всей этой цветочной атмосферы Чимин в своих тёмных облегающих джинсах и заправленной за пояс рубашкой выглядит очень завораживающе, очень соблазнительно и слишком привлекательно, чтобы сдержаться от крепких объятий. Юн притягивает к себе своего омегу, зарываясь носом в сладкий изгиб шеи и нежно целует, прикрывая ресницы. — Может, я хотел её тебе подарить, — шепчет. — Дорогой, — Чим на секунду отстраняется, игриво смотря в любимые глаза напротив. — Мне кажется, что после всего, что мы с тобой пережили, и после нашей долгой совместной жизни, я ожидаю получить от тебя явно не сворованную с чужой свадьбы одинокую ромашку. Юнги блаженно улыбается, понимая, что сам в своё время научил так возбуждающе и мило одновременно язвить Пака. От этого он только сильнее сжимает в ладонях его талию, после того как несколько раз поглаживает руками по хрупкой спине. Они стоят пару минут в крепких и очень чувственных объятиях, пока их не отвлекает знакомый голос. Намджун и Джин всё это время стояли неподалёку и ожидали момента, когда супруги друг от друга наконец отклеятся, так как подойти пообщаться хочется, а отвлекать их от любовной рутины — не очень. — Ну прям влюблённые, — расплывается в тёплой улыбке Намджун, осматривая румяные щёки на бледной коже Пака. — Вижу, у вас хорошее настроение. Это не может не радовать. — Наш Тэ ведь выходит замуж, как-никак это особенный день для него. Почему же мы должны грустить? — сухо проговаривает Чим, пожимая плечами. Он, конечно, ждал, надеялся, верил в конце концов, что семья Чон сможет воссоединиться, однако этого не случилось, а жизнь продолжается. И грустить по этому поводу на свадьбе Тэ-Тэ — не самый благородный поступок по отношению к другу, поэтому ничего не остаётся, как принять реальность такой, какой её преподнесла им судьба. — То ты ждёшь его свадьбы, то нет, — бурчит под нос Юнги, поглаживая талию любимого. Пак бросает на него многозначительный хмурый взгляд, но под воздействием ласки жмётся ближе. — Просто ты ничего не смыслишь в любви, — дразнит. Ох, как же он любит это делать. Рука Мина спускается ниже по пояснице, слегка сжимая мягкие ягодицы через плотную ткань брюк. — Это я ничего не понимаю? — не обижен, просто принял правила этой странной игры своего мужа. — Я от тебя девятый год ни на шаг не отхожу, — Мин томно вдыхает любимый вишнëвый аромат, отводя глаза чуть в сторону. — Забыл, как я несколько месяцев за тобой беспощадно бегал, в то время пока ты просто развлекался, желая немного показать, какой ты недоступный? Ровно девять лет, булочка, я не смотрю ни на кого, кроме тебя одного. — Ага, а до этого что делал? — не сдаётся, хочет помучить, хотя приятно, что альфа помнит о таких вещах. — Учился в универе, — выдаёт резко Мин, — а до этого я ещё учился в школе. Не заставляй меня повторять на чужой свадьбе, что ты моя первая и последняя любовь. Чимин наконец расслабляется в руках сильного альфы, стоит Юнги напомнить заветный факт. Просто никто и никогда не исследовал сложное сердце Мина, даже не имел попытки вступить на его территорию, и только ему одному, Пак Чимину, удалось завладеть им раз и навсегда. В то время как супруги кокетничают между собой, Джин находит новую причину волнения и тревоги, изучая угрюмо мягкий песок под ногами. — Даже не верится, — так оглушённо, будто случайно вырывается вслух из уст старшего Кима, — не думал я, что он сможет сделать это ещё раз. Намджун внимательно гипнотизирует омегу заботливым взглядом и подбадривающе проводит рукой по его плечу, оттягивая слегка рукав пиджака. Он понимает его чувства. Понимает, потому что Джин сам ему обо всём рассказывает, полностью доверяя лишь ему. — Раз он решился, то, наверное, уверен в своих действиях. Свадьба — это ведь тоже важный переломный момент свободной жизни. Делать это себе назло он бы не стал, — Джин поднимает спокойный взгляд на любимого, благодарно ему улыбаясь. — Наверное, ты прав, — они соприкасаются лбами, находя в этом некий интим, и отстраняясь, заглядывают друг другу в глаза. — Давайте сегодня просто радоваться за нашего Тэ! А всё остальное отложим на потом, — заявляет громко Нам, но так, чтобы предложение было услышано лишь в их скромном кругу из четырёх друзей. За всем со стороны наблюдает сам Ким — виновник этого торжества. Он не слышит, о чём болтают родные для него люди, и не уверен, что хотел бы знать. Сейчас его голова забита множеством других мыслей, переживаний и принятием этого дня. И меньше всего его волнует сегодняшняя свадьба, будто бы это вовсе не он обручается с Хосоком и даёт клятву на вечную любовь. Такое смешанное и не очень приятное чувство. — Папа, папа! — раздаётся возглас дочери, полный радости: она только что отвлеклась от строения песчаных замков. За ней спокойно шагает Хо и следит, чтобы девочка не споткнулась и не свалилась носом прямо в песок. — А скоро отец приедет? Его уже давно нет. Я соскучилась. Ким долго изучает её рассеянным взглядом, устало вздыхает, так как уверен, что пышное белое платье Миён явно будет грязным к началу церемонии, а после ловит в объятия, когда она утыкается лбом в его плечо. Для неё это личное гнёздышко, где она чувствует защиту и любовь. Точно так же и с Чонгуком. Хосок не заменит ей отца, никогда. Она знает, что он очень хороший человек, возможно, чувствует это своим детским сердцем, но он не сможет подарить ей те родимые эмоции, какими наделяет её каждый день Гук. Тэхён не знает, что ответить, теряется. Слишком не хочется ранить дочь простым фактом, что её отца сегодня не будет здесь. Так неправильно, она слишком мала, чтобы понять взрослых и их детские причуды. Не сегодня. — Всё в порядке, Миён, — вместо Кима произносит Хосок и садится на стульчик напротив Тэ. Тэхён, поправляя длинные локоны малышки, не смотрит в глаза альфы, отчего-то ему безумно стыдно, будто он провинился перед ним. Хо ничего не знает о том, что произошло между Чоном и Кимом на Кипре. Он может только догадываться. Этот день наверняка для Хо куда более ценен, чем для Тэхёна. — Стоит просто подождать ещё немного. Скоро твой отец приедет, — продолжает говорить Хосок с абсолютно безмятежным видом. Слова альфы бьют мощным ударом по груди Тэ, и он резко поднимает голову на Хоби, сжимая до боли губы и ядовитым взглядом изучая мужчину. Как он может врать Миён? Чонгуку хоть смертью угрожай, но он точно не явится на сегодняшнюю церемонию. Для него это ужасно. Восемнадцатое апреля точно окажется чёрным в календаре чоновых воспоминаний. — Всё хорошо, — а это альфа обращается уже к Тэ, чьё сердце почему-то громко стучит. Тёплая улыбка растягивается по его лицу, а взгляд добрый, вроде тот, которому можно доверять… Да чего Тэхён боится? Хосок — это один из немногих людей, которому, без сомнения, можно отдать всё своё доверие и быть уверенным, не заблуждаясь ни на секунду, что он вернёт его в целости и сохранности, без единой царапины или трещины. Но всё же парню не нравятся недавние слова альфы, которыми он успокоил Мороженку. Пусть это окажется неудачной ложью, нежели ужасной правдой. Сегодня Тэхён не готов видеть чёрные глаза, которые имеют над ним куда больше власти, чем сам Ким над собой. Этот день, к сожалению, никакого отношения к Чонгуку не имеет. Ему здесь не место. Хосок ещё раз тепло улыбается омеге, смотря на него из-под тяжёлых ресниц. Сидеть в тишине слишком неловко, это вгоняет в свои тяжкие мысли и переживания. Одна сторона пляжа наполнена жизнью, смехом, визгом и танцами. Другая же сторона заметно суровее, будто бы эта жизнь там и заканчивается. Наверное, поэтому никто, кроме Хо и Тэхёна, на этой территории не находится. Чон хорошо чувствует волнение Кима, точнее, полностью читает его у него в глазах, где оно прописано жирным шрифтом. При этом переубеждать его от своих же слов Хо не намеревается. В этом просто нет смысла. Лучше всего сейчас оставить Тэхёна одного на несколько минут, чтобы он собрался с мыслями и побыл немного наедине с собой, так как скоро всё его личное пространство будет атаковано любопытными гостями, друзьями, детьми. — Пойду прогуляюсь по берегу, — первым прерывает тишину Чон и получает в ответ слабый кивок от омеги. Хо медленно поднимается со стула, продолжая гипнотизировать задумчивого Тэ. Тот, в свою очередь, на него не смотрит. Хосок покидает его, уходя вовсе не к берегу, а чуть дальше, где уже начинается растительность в виде зелёной травы. Оттуда он хорошо видит всех приглашённых гостей, их нескромный фуршет и даже порой улавливает громкие диалоги, в которые не вникает. Вообще, побыть одному будет полезно не только Тэхёну, но и Хо это очень даже не помешает, учитывая тот факт, что сейчас он впервые за весь день сбросил с себя натянутую улыбку. Его окружила полная тишина, и даже посторонний шум не был ей преградой. В скуке, да не в обиде, Хосок проходит на пару метров от места проведения торжества и всё это время смотрит на смешанный рельеф травы и песка под ногами. Поднимая свой взгляд на голубое море, он отчего-то улыбается и делает вдох, наполняя лёгкие свежим морским воздухом. Глаза движутся дальше по горизонту, моментом щурясь от яркого солнца, и останавливаются на знакомой тени рядом стоящего силуэта. Сердце замирает. Хо медленно поднимает взгляд выше и встречается с улыбчивым Сохи, который нелепо прячет руки в карманы своих бордовых шорт и топчется на месте, явно долго ожидая внимания любимого. Улыбка на лице альфы становится ещё шире, он подрывается с места, неловко запинаясь об ноги, но в итоге прибегает прямо в родные объятия своего мышонка. — Что ты здесь делаешь? — радостно спрашивает Хоби. В ладонях сжимает ткань лёгкой футболки на плечах омеги и жмётся ближе. Жизнь посетила и эту сторону пляжа. — Соскучился, — шепчет Сохи, а улыбка на его лице становится грустной. — Я очень соскучился по тебе. — Я думал, ты не хочешь меня сегодня видеть, — Чон проводит взглядом по идеальному очертанию его лица. — Я тоже безумно скучал. Сохи нежно перекладывает руки на гладкую кожу в зоне щёк и тянется ближе. На секунду он замирает, исследуя взглядом влюблённую физиономию Хо, чему-то невесело усмехается и оставляет воздушный короткий поцелуй на родных губах. Чон закрывает веки и тут же вновь их распахивает, когда омега отстраняется. Некоторое время они просто смотрят друг другу в глаза, безэмоционально и тихо. — Давай пройдёмся чуть-чуть? — предлагает вдруг Хо, вспоминая, что ему точно есть, о чём рассказать Сохи. Тот соглашается одним скромным кивком головы. Пара направляется в ту сторону, куда первоначально шагал Хосок. — Я очень рад, что ты больше не зол на меня, — шепчет альфа, крепко держа омегу за ладонь. Сохи никогда не злился и не будет никогда злиться на Чона, просто он мигом оказался в очень сильном замешательстве и даже некой обиде. Точнее… Обида как раз занимала большую часть его сердца. Но в глубине души парень понимал и осознавал, что отношения с занятым человеком ни к чему другому привести не смогут, кроме как разрушению влюблённой наивности. Ему нужно было заранее подготовить себя к этому, а он лишь глупо верил в чудо. — Но это не значит, что я останусь смотреть на ваш первый брачный поцелуй, — и снова холод в голосе. Хосок бросает короткий взгляд в сторону омеги и останавливается. Сохи, не сразу соображая, проходит на пару шагов вперёд и от этого теряет крепкую ладонь любимого. Парень разворачивается на сто восемьдесят градусов, встречаясь с потерянным взглядом Хо. — Останься, пожалуйста, до конца церемонии, — чувственно просит мужчина. — Зачем? Чтобы стать свидетелем вашего бракосочетания? Стать свидетелем того, чего у меня никогда с тобой не будет? В сердце Хосока будто прилетает ледяной осколок. — Не говори так, — мужчина приближается на несколько сантиметров к омеге, а тот лишь затуманено бегает глазами, как будто стараясь сдержать слёзы, но плакать Сохи не собирается, в этот раз он будет выше этого. — Я обещаю, что ты не разочаруешься сегодня. И мне нужно, чтобы ты был рядом… Пожалуйста. Парень останавливает глаза на альфе, быстро моргая несколько раз. Чон делает ещё один шаг навстречу к мышонку и заметно сокращает между ними расстояние. — Не уверен, что этот день принесёт мне счастья, — наивно стоит на своём. — А я уверен, — Хосок вновь переплетает их руки. — доверься мне сегодня. Я не подведу тебя. Сохи долго молчит, и Хо по-своему расценивает это как согласие. На самом деле, омега просто потерян. Он хочет верить, однако сейчас почему-то мешкает перед тем, как дать чёткий ответ. Решает просто проигнорировать свои сомнения и сделать так, как просит его любимый. Чон, выдавливая из себя улыбку, обнимает парня, перехватывая свои руки у него за спиной. Сохи не сопротивляется, напротив, сам льнёт ближе и, задирая голову, носом утыкается в подбородок старшего. — Я люблю тебя, — очень нежно произносит Хо, — очень сильно люблю.***
Вернуться паре обратно приходится к началу церемонии. Сохи скрывается среди гостей, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания, в частности, внимание Чимина, который уже сумел случайно его заметить незадолго до появления будущих молодожёнов и теперь подозрительно сверлит его косым взглядом. От этого Сохи, откровенно говоря, чувствует себя ещё паршивее, чем глядя на одетого в дорогой шикарный смокинг Хосока и повёрнутого лицом к Киму. Тэхён ощущает себя не лучше. Один Хо, кажется, единственный, кто полностью расслаблен. На его лице расплывается слабая улыбка, которую каждый гость расценивает по-своему. И Сохи она кажется какой-то неприятной и нехорошей. Ким даже не замечает, а вернее, оставляет без внимания настроение альфы перед ним. Друзья: Чимин, Джин, Юнги, Намджун, кусают от волнения губы, потому что чётко видят плохое состояние Тэхёна и очень сильно переживают за него. Другие же гости, в том числе и родители молодых, что не в курсе всех событий, молча восхищаются парой у арки и с завистью гипнотизируют их нежными взглядами. Тэ и Хо определённо знают, что этот день изменит их жизни от начала до конца. Только Хосок сейчас видит конец счастливым, таким, что в нём каждый окружён любовью, а потому и спокойно улыбается, ожидая полного начала бракосочетания. А вот Ким видит конец куда хуже: там нет его. В финале, который их ожидает после свадьбы, Тэхён не видит Чонгука, не видит своего счастья, не видит счастья Хосока. Перед глазами лишь то, как он глупо морочит безобидному Хо голову, признаваясь в любви, а на деле желает и любит другого. И это не тот конец, о котором мечтает Тэ. Далеко не тот. Поначалу громкой речи священника, Ким стоит ещё некоторое время в своих, режущих сердце, раздумьях, смотря куда-то вдаль, на горизонт. «Что я творю?» — единственное, о чём думает омега перед тем, как вслушивается в слова серьёзного мужчины. — Согласен ли ты, Ким Тэхён, взять в законные мужья… — совсем не страшно. Страшно перед будущим, но не сейчас. Будто эмоции отключились безвозвратно. Стоя у подобной арки первый раз и перед другим альфой, сердце парня буквально выпрыгивает из груди, дышать от ожидания становится трудно, а глядя в счастливые глаза напротив, омега не ощущает сладкого предвкушения… Просто уже хочется совершить этот первый брачный поцелуй… Сейчас всё не так, — Чон Чонгука? Да, именно он был тем альфой, кто подарил те незабываемые эмоции. И именно он первым украл поцелуй Тэхёна, как законного мужа… Стоп, что? Резкий, недовольный взгляд на священника. Затем на Хосока. За спиной громко перешёптываются, причём никто не понимает, ошибся ли мужчина. Сохи не менее удивлён, озадачен. Чимин грубо кидает бровь вверх, негодуя с таких шуток. Нам обнимает за плечи Джина, который готов взорваться на месте из-за того, что снова упоминают имя этого альфы перед братом. Сердце вновь бушует, но не так, как описывал до этого Тэхён. — Простите, — нервный смешок, обращаясь к священнику, — вы имя перепутали. Тэхён старается дышать ровно, сохранять спокойствие и безразличие. Однако чувство, будто сейчас слёзы градом польются. И неизвестно от чего. Мужчина сам теряется. — Тут так написано, — но говорит твёрдо, демонстрируя омеге обложку своей книги. Хо делает шаг вперёд и берёт потную ладонь Тэ в свою. Знакомый взгляд его слегка успокаивает, но не полностью. Свободная рука незаметно стала подрагивать. — Всё правильно, Тэхён, — Ким захлёбывается в собственных мыслях. Кто смеет его так мучать? Тэ не сводит глаз с альфы, пока он первым гордо не отводит свой взгляд в сторону. На тропинку, по которой должны шагать молодожёны. Все повторяют его действия. Юнги забавно усмехается. У Чимина челюсть буквально грозится встретиться с землёй. Джин теряет от шока координацию, но его ловко ловит не менее удивлённый Намджун. Сохи улыбается во все зубы, искренне радуясь за малознакомого для него человека. Тэхён оказывается последним, но он уже молится, чтобы его разбушевавшиеся фантазии оказались лишь выдумкой и там не стоял бы… — Чонгук, — шепчет себе, стараясь поверить в происходящее. Чон стоит словно построенный — сам безумно напряжён. На нём чёрный смокинг, такой же, как на Хо… Нет, красивее. Нет, он сам гораздо красивее. Волосы зачёсаны, а несколько прядей обрамляют лоб, развеваясь на лёгком ветру. Стоит и сам тяжело дышит. От волнения. Он смотрит прямым взглядом на Тэхёна, нервно глотая накопившийся комок. Но выглядит Чонгук получше, чем сейчас Тэ. По щекам уже слёзы ручьём бегут. Омега не может контролировать свои эмоции. Всё тело дрожит, полностью ослабло. — Оте-е-е-ец, — радостный визг Миён заставляет всех прийти в чувства. Девочка подбегает к отцу и запрыгивает в его крепкие объятия. Тот для дочери улыбается и прижимает её крепко к себе. Сам выпрямляется, подтягивая за собой и Мороженко, — я так рада, что ты пришёл. Чонгук тоже рад. Боится, но рад. Он вновь переводит взор на растерянного, зарёванного, дрожащего, но безумно обворожительного Тэхёна. Дух перехватывает. Гук медленно начинает двигаться вперёд под изумленные взгляды гостей. И под спокойный кивок Хосока. — Что происходит, Хо? — еле выговаривает вопрос Ким.Flashback
— Нам нужно поговорить, сейчас же! — Хосок смотрит на Чонгука твёрдым, ледяным взглядом. Тот же нечитаемо осматривает альфу, равнодушно закатывает глаза и закрывает входную дверь наполовину, скорее всего, надеясь, что Хо после этого уйдёт. Желания у Чона разговаривать сейчас хоть с кем-то, кроме собственного отражения в зеркале, нет. А если ещё и с Хоби, то тем более. — Чонгук, выслушай меня. Хосок настроен решительно. — Чего тебе надо? — вяло спрашивает Чон, делая один глоток янтарной жидкости. — Поговорить. — Говори. — Сначала пропусти меня к себе, — просит Хо, всё ещё настойчиво смотря на измученное лицо Чонгука. — Делать мне нечего, — естественно, кто пустит в свой дом человека, который буквально послезавтра женится на чужой любви? Чон вновь совершает попытку закрыть входную дверь и стереть перед глазами облик Хосока, но его останавливают одной простой фразой: — Ресторан «Сиреневый Бриз», в три часа дня, — Хо чётко называет знакомый адрес и время. Чонгук вскидывает брови вверх, сначала не понимая слов альфы, а после приходит осознание, какой именно адрес только что назвал Хоби. — Спасибо, что напомнил мне время, когда мой Тэхён выходит за тебя замуж. Я мысленно за вас порадуюсь, пока буду напиваться до потери пульса. — Идиот, — стонет Хо, — я тебе это говорю, чтобы ты на собственную свадьбу не опоздал. А то твой Тэхён не будет рад позднему визиту, — ёрничает альфа. — Чё ты мелешь? Довести меня решил? — нервно передёргивает плечами. Хосок устало вздыхает, чуть ли не на месте нападая на Гука с кулаками: слишком бесит его растерянность. Приходится, как младенцу, раскладывать всё по полочкам. — Хватит тебе мучаться. Ты его любишь, а он безумно любит тебя. Я же всё вижу, не слепой. Тем более, я живу с Тэ в одной квартире и чуть ли не каждый день наблюдаю его страдания по тебе. Вы как малые дети. Вам нужна чужая помощь, потому что без неё вы оба пропадёте в омуте. — Ближе к делу. — Сначала пропусти меня внутрь. Говорить через порог — плохая примета. Чон раздражённо мычит, но всё же делает небольшой шаг назад, пропуская альфу вперёд. Хо останавливается в прихожей у двери, дальше Чонгук его и не пускает. Недолгая тишина напрягает всех, поэтому Гук прерывает её первым, желая скорее выпроводить мужчину обратно за порог. — Что ты имел в виду под «собственной свадьбой»? — вопрос звучит вполне ясно, и также понятно можно было бы на него ответить. Однако Хосок снова начинает издалека. — Я люблю другого. И он никак не причастен ко всей нашей истории. Ты его знаешь, Тэхён тоже. Но люблю его я сильнее, чем свою уёбскую жизнь. И я буду настоящим моральным уродом, если эта свадьба случится. Я разобью сразу четыре сердца. Твоё, потому что ты умрёшь без него. Тэ, потому что он умрёт без тебя. Его, он нуждается во мне. И своё, я нуждаюсь в нём. Чонгук слушает внимательно. Многое возмущает, и как минимум то, что у человека, которому доверяет Тэ, на стороне есть другой омега. Но при этом прерывать мужчину не думает, даёт ему договорить. — Но церемония уже состоится, гости, ничего не знающие о нашей общей драме, приглашены, банкет организован, и поделать с этим ничего нельзя. Поэтому эта свадьба, считай, второй твой шанс доказать Тэхёну, что ты готов попробовать снова прожить с ним совместное будущее. — Я… — Чонгук впервые за это время забегал взглядом, растерянно закусив нижнюю губу. — Если ты сейчас скажешь «нет», то ты поставишь конец всему. Ты больше не будешь иметь права прикасаться к нему, больше не услышишь стук его сердцебиения, когда будешь называть нежными и ласковыми словами. Ты не сможешь его поцеловать, потому что он станет моим законным мужем, — Хосок давит, пытается вывести на ревность специально. — Но если не думаешь о себе, то подумай о нём. Он будет винить себя до конца своих дней, что не ухватился за предложенный ему шанс ещё тогда на Кипре и окончательно потерял тебя. Он возненавидит себя. И здесь я уже буду бессилен. — Он не выйдет за меня. Ни за что. Он не хочет повторять прошлые ошибки. — Значит, ты сделаешь всё, чтобы они не повторились, — не сдаётся. — Хосок, это глупо, — Чон подносит к губам стакан с виски, но замирает в этом положении, так и не отпив, потому что… — Чонгук, он ждёт от тебя ребёнка! По замёрзшему сердцу вечной мерзлотой вдруг проходит маленькая трещина, освобождая его на волю. Чон слышит и даже, на удивление, верит словам Хо, но так боится подумать, что это всё может оказаться обычным сном. — Мой ребёнок… — шепчет самому себе, глупо улыбаясь и таращась в пустоту. Впервые Хосок видит Чонгука такого потерявшегося, такого влюблённого. — Но перед этим поклянись мне, что с Феликсом у тебя всё кончено, — стирает с лица умиление, — я не допущу, чтобы ты морочил голову Тэхёну, как делал это я. — Всё кончено, — кивает Чон. — Завтра курьер заберёт его вещи, и он окончательно уйдёт из моей жизни. Я не желаю больше связываться с ним. Ни в каком ключе. — Тогда завтра ты должен быть на месте без опозданий. И не облажайся, как в первый раз. Третьего шанса уже не будет.the end of flashback
Пока Хосок говорит, кажется, что все присутствующие перестают дышать. Альфа рассказывает всё медленно, считывает эмоции на лице Тэ, который внимает каждому слову, но смотрит уже давно не на Хоби, а на мужчину, что вызывает в сердце трепет, будоражит сознание. Чонгук же вообще никого не видит и не слышит, прирос к земле, не шевелится, морально готовится к тому, что нужно будет вновь ловить Кима, когда тот из-за своего страха опять решит сбежать. Гости молчат, когда Хосок замолкает. Затаив дыхание, они переводят свои взгляды на омегу, пытающегося совладать с собственными чувствами. Но ничего у него не получается. Он сдавливает в своих руках маленький букет, в то время как слёзы продолжают стекать по щекам, и едва выдавливает из себя: — А как же ты? — Ком в горле не даёт говорить громко, однако в звенящей тишине, которая разбавляется лишь звуками моря, находящегося позади них (даже музыканты остановились играть, желая досмотреть «сериал» до конца), его слышат все. — А я тоже буду счастлив, Тэ-Тэ, — широко улыбнувшись, не задумываясь, отвечает Хо. Ким отрывается от любимых глаз, что так пронзительно смотрят на него, и поворачивает голову в ту сторону, куда направлен ласковый взгляд Хосока. Сохи. Омега больше не выглядит напуганным, когда встречает заинтересованный взгляд Тэхёна. Теперь в глазах уверенность и благодарность, потому что по выражению лица Кима он понимает, что тот не злится и не собирается устраивать истерику. Тэ искренне счастлив за них, и это вызывает дикое уважение к нему. Со коротко кланяется Тэхёну, а после впивается влюблёнными глазами в своего альфу. Ему не верится, что теперь этот мужчина только его. Да, тот наделал много ошибок, но ведь главное, что Хосок смог их осознать и исправить, и только за это Сохи готов плюнуть на всё и с разбега накинуться на любимого. Ким ещё немного любуется парочкой, а затем поднимает правую руку и слегка сжимает плечо уже бывшего жениха. Хоби реагирует незамедлительно, поворачиваясь к омеге. — Я так рад за тебя… За вас. Не упусти его, уверен он тот, кто сможет сделать тебя счастливым, — тихо проговаривает Тэхён, чувствуя, как ему становится легко и свободно, ведь как бы он ни любил Хосока, тот уже давно стал для него грузом на плечах, потому что любви между ними, как между альфой и омегой, никогда не существовало. Они сами её придумали и сами мучались, а сейчас оба освободились и могут наконец дышать. — И ты не поддавайся своему страху, иди к тому, кто и по сей день бережно хранит твоё сердце, Тэхён, — взгляды опять сталкиваются. Чонгук глядит настороженно, удерживая в руках притихшую дочь, а Тэ смотрит с чувством вины и безграничной любовью к этому мужчине. «Ну ничего не могут без меня», — закатив глаза, произносит про себя Хоби. — Чон, не стой как истукан, действуй, — уже вслух озвучивает альфа, подталкивая Гука в спину, а после уходит к своему мышонку. Чонгук опускает Миён, которая тут же убегает к дедушкам, и поудобнее размещается в первых рядах, с заметным любопытством рассматривая родителей. На их свадьбе она ещё не была… Интересненько… Чон становится напротив Тэхёна, и они ещё долго созерцают друг друга, но им никто не мешает, догадываются, что этим двоим нужно время. Пусть постоят, а близкие полюбуются их Любовью. Чувства, кипящие внутри двух влюблённых, трудно описать словами. Сердца бьются в унисон, пытаясь пробиться и протянуться навстречу друг другу, ведь они так долго ждали воссоединения своих хозяев. Только им было известно, что те проживают, какую боль несут в себе. Души Чонгука и Тэхёна пронизывает всепоглощающая радость, а взгляды наполняются любовью, которая жила в них все эти годы. Они говорят молча, каждое дуновение ветра — повод для улыбки. — Давай создадим собственную вечность, малыш. Я согласен быть твоим мужем, — вместо тысячи слов. — И я согласен стать твоим мужем, — квадратная белоснежная улыбка освещает глаза мужчины, вынуждая того расслабиться и сделать полноценный вдох. На периферии слышится облегчённый выдох священника, который очень боялся за исход финала, а теперь может громко сказать: — Объявляю вас мужьями! Гости взрываются хлопками и свистами, когда Чонгук притягивает за талию Тэхёна к себе, а их губы встречаются в нежном глубоком поцелуе. Ароматы обоих сгущаются, становятся сильными, сплетаются между собой, создавая с ума сводящий микс. Они целуются, не в силах оторваться друг от друга, им срочно нужно подтверждение, что это не сон, они рядом, они вновь вместе, мужья и теперь не сбегут, не разлучатся. Кислорода становится мало, Тэ первый отстраняется, быстро и шумно дыша. Чонгук наклоняется, они утыкаются лбами, как сумасшедшие улыбаясь друг другу. Тэхён опускает взгляд вниз, прикладывая руку к своему пока что плоскому животу, и взрывается фейерверками, когда большая ладонь мужчины ложится на его, несильно сжимая. Чувство свободы переполняет их, а губы покалывают от желания вновь соприкоснуться, почувствовать, посмаковать, и они не теряют время… Больше нет. Тэхён подаётся первым, утягивая мужа в настойчивый чувственный поцелуй.***
Торжественная регистрация закончилась десять минут назад, Чонгук и Тэхён, проводив священника, пошли к фуршетным столам, что стояли посреди большой территории, позволяя всем насладиться закусками и алкогольными напитками на свежем воздухе. А вот молодожёнам Чон сейчас не до этого. Они аккуратно встали в сторонке и мило шушукаются, не переставая улыбаться. Однако, когда вас хотят поздравить с этим знаменательным днём, про уединение можно забыть. — Сынок, я так рад за вас, — подходит папа Тэхёна, сразу же обнимая обоих. — Я уж думал, мы избавились от тебя, — останавливаясь в паре сантиметров от пары, бурчит Господин Ким. — За что я вас уважаю, Сохён, так это за вашу стабильную ко мне любовь, — сдавленно отзывается Гук, пока Хёнджин, кажется, пытается их задушить. — Ты мог прийти на несколько минут позже? — вторит ему альфа, держа руки в карманах брюк. — А ну замолчи! Не порть детям праздник, — наконец отпуская молодых, строго отчеканивает старший омега, глядя на своего мужа. — Ну что вы, Господин Ким, прийти позже и потерять своё сокровище? Да ни за что! — Чон приобнимает супруга, оставляя нежный поцелуй на румяной щеке. Видимо, именно этих слов ждал отец Кима, потому что он выпрямляется и подходит ещё ближе к Чонгуку, заглядывая тому в глаза, возможно, ищет какие-нибудь сомнения в альфе. Однако младший непоколебим, держится стойко, во взгляде плещется уверенность, ведь больше Тэхёна он не потеряет. Сохён протягивает раскрытую ладонь, а Чонгук моментально реагирует, отвечая на неожиданное рукопожатие. Омеги же стоят с открытыми ртами, боясь моргнуть, испортить момент. — Я тебе уже однажды сказал, этот конкретный ребёнок, — бросает мимолётный взгляд на Тэ, после возвращая своё внимание обратно на Гука, — моё солнце, как для тебя твоя Миён. Уверен, ты уничтожишь любого человека, который хоть немного, но попытается её обидеть, — после этих слов Чон напрягается, ведь это правда, он мир разрушит, если увидит слёзы боли на её лице. — Так вот, мой сын тоже для меня многое значит, и если ты, — Сохён говорит спокойно, но всё сильнее сжимает руку альфы, вынуждая того зашипеть и слегка согнуться. — Отец! — недовольно восклицает Тэ, желая спасти мужа, но замирает на месте, когда замечает серьёзный взгляд родителя. — Если ты ещё хоть раз его обидишь или допустишь, что он уйдёт от тебя, знай, больше я тебе его не верну! Если любишь, будь мужиком, умей предугадывать действия своего любимого человека, научись предотвращать его истерики и никогда не сдавайся, борись за свою семью! — И Гук мог бы даже расплакаться от столь трогательной речи, как, например, это делает сейчас Мистер Ким, тихонько заливаясь слезами. Однако тяжело плакать, когда твою ладонь пытаются сломать. — Ты понял меня? — утвердительный кивок, после которого следует громкое мычание, так как ответ не удовлетворил старшего. — Ты понял меня?! — повторяет мужчина. — Да, понял-понял, — едва произносит Чон, а затем облегчённо выдыхает, когда руку отпускают. — Боже, пора опять ходить в качалку, — бубнит он, разминая кисть. — Последние слова тебя тоже касаются, Тэ, — поворачивает голову к сыну. — Если тебя что-то тревожит или тебе страшно, в первую очередь ты должен поговорить об этом с человеком, которого ты выбрал, то есть, с мужем. Помнишь, в детстве ты часто приходил к нам с папой, чтобы обсудить проблему? Ты не сбегал, ты говорил. Так вот теперь твоя семья — это твой супруг и ваш ребёнок, думай о них, прежде чем совершать опрометчивые поступки, — мужчина тянется к растроганному омеге, заключая того в объятия. — Спасибо, я люблю тебя, отец, — шепчет Тэ, не отходя, ещё крепче обнимая любимого родителя. — Я тоже тебя люблю, сынок, — поглаживает по спине, успокаивает. Сохён поворачивает голову к Гуку и добавляет: — Ты удивишься, но иногда у меня бывают моменты, когда я и тебя люблю, Чонгук, — младший смешно вытягивает лицо в удивлении, не зная, что и сказать. — Ты только сильно не радуйся, наши нынешние отношения мне больше нравятся, давай без соплей, — говорит Ким старший, замечая почти появившуюся широченную улыбку. — Вы такие милые-е-е-е-е, — отзывается рыдающий в стороне Хёнджин с белым платочком в руках. — Ой, ну умоляю, давай без этого, — Сохён отходит от Тэхёна, которого тут же обнимает Чонгук, и возвращается к своему омеге. — Чего раскис? Пойдём к внучке? А то Ён Дже сойдёт с ума там один с ней. — Мистер Чон здесь? — ошеломлённо спрашивает Тэ, резко разворачиваясь к Чону. — Ну да, после того разговора с Хосоком я сразу же позвонил папе и пригласил на свадьбу, — объясняет альфа, вытирая всё ещё мокрые щёки омеги. — Я должен поздороваться, — Тэхён порывается пойти, но его останавливает голос отца. — Потом сходишь, он никуда не денется, побудь здесь, вас не все поздравили. А мы с твоим папой пойдём, поможем ему, — и удаляется, уводя зарёванного Хёнджина с собой. И вот вроде бы можно дальше продолжить целоваться и обниматься, но не тут-то было… — Да неужели я дожил до вашего воссоединения, — на всю кричит Джин, подлетая к Тэхёну и Чону, что успели перед крепкими объятиями старшего Кима переглянуться и тяжело вздохнуть. — Я тоже хочу их обнять, — возмущается Чимин, толкая старшего и прижимая к себе супругов. — Сочувствую вам, ребят, — говорит Юнги. — Подобное вас ждёт сегодня до конца дня. — А ты вообще молчи, иди и подмигивай дальше тому омежке в красном, — отрываясь от друзей, но не поворачиваясь к мужу, говорит Чим. — Да не подмигивал я ему! — в который раз повторяет Мин. — Представляешь, Тэ-Тэ, стою рядом с ним, беременный, а он миленько лыбится какому-то парню, — будто не слыша Юнги, рассказывает другу омега. — За ним стоял отец Хосока, я ему улыбался, — всё ещё не теряет попыток объясниться с мужем. — Я подтверждаю, так как в тот момент был рядом и действительно видел Господина Чона за тем омегой, — вклинивается в разговор Намджун. — Ничего не знаю, это ваша альфья солидарность, — складывая руки на груди, обиженно произносит Пак. — Ой, не обращайте на него внимания, гормоны бушуют, дайте пять минут, и он успокоится, — цокает Джин, вставая рядом с мужем. — Эй! — успевает воскликнуть Чим. — Что за шум, а драки нет? — усмехаясь, спрашивает подходящий Хосок, держа за руку Сохи. Повисает неловкое молчание, в ходе которого все друг друга внимательно разглядывают, будто впервые видят. — Мог бы своим планом и с нами поделиться, — как бы между прочим озвучивает Чимин. — А вы мне все и сразу рассказали про план с отдыхом? — выгибая бровь, парирует Хо. — А ты про Со ничего не сказал! — тут же цедит Чим. — Увлекательный разговор, но у нас тут праздник, может, после всё обсудите, — предлагает Намджун, переплетя с Джином пальцы. — Он всё ещё не извинился, — напоминает Чимин, идя в нужные объятия Мина. Омега уже и забыл, что недавно обижался на него. — И мы, кстати, тоже, мы ведь так и не рассказали про Сохи, — чуть тише добавляет Пак, обводя цепким взглядом всех присутствующих. — А я и извинюсь, но не перед тобой, — Хосок отпускает ладонь Со, целует быстро в щеку и подходит к Тэ. — Мне безумно стыдно перед тобой, Тэхён, — старается не уводить глаза, однако тяжело, альфе действительно не по себе. — Не надо, Хоби, — перебивает его омега, а после смотрит на друзей, обращаясь к ним: — И вам тоже незачем извиняться, я всё понимаю, — и обратно поворачивает голову к альфе. — Мы оба виноваты, я тоже не был до конца честен. Был с тобой, а любил другого, это нечестно. Я просто очень благодарен тебе, что именно ты оказался рядом в трудный период моей жизни, а не чужой для меня человек, — Тэ не желает больше возвращаться к этой теме, по крайней мере не в этот день, поэтому просто обвивает шею мужчины, окунаясь вместе с ним в тёплые дружеские объятия. Чимин не может остаться в стороне, и, пока все молчат, не мешают, Пак закатывает глаза и произносит: — Слишком ты добренький, Тэ-Тэ, я бы его немножко помучил. — Юнги, иди уже куда-нибудь, удовлетвори своего мужа, ему явно надо стресс снять и настроение поднять, заколебал, — недовольно ворчит Джин. — Вот будешь беременный, я на тебе отыграюсь, — вторит ему Чим и уходит, потянув непонимающего мужа за собой. — Надеюсь, у меня таких закидонов не будет, иначе мне тебя жаль, — прослеживая взглядом удаляющуюся парочку, тихо, чтобы никто не услышал, обращается Тэ к своему альфе. — Ничего, я перетерплю всё, что угодно, главное, оставайся рядом, — шепчет Чон на ушко омеге, чмокая того в висок. Тэхёна переполняют эмоции, он не в состоянии перестать улыбаться, желает уже поскорее побыть наедине с супругом. Но до этого нужно кое-что сделать… — Познакомишь нас по-человечески? — спрашивает Тэ, глядя на молчаливого Сохи. Хосок подзывает своего омегу к себе, а после разворачивается ко всем друзьям, озвучивая официально: — Знакомьтесь, это мой омега, Сохи. — Добро пожаловать в сумасшедшую компанию, Со, — по-доброму улыбаясь, говорит Тэхён, вынуждая всех засмеяться.***
Тихий шелест волн звучит как мелодия, наполняя воздух приятной гармонией. Глядя на небо, можно заметить бесконечное пространство звёзд, они словно искорки, украшающие вселенскую ткань. Луна, полная и яркая, отбрасывает световые лучи на тёмные воды, создавая игру света и тени. Атмосфера наполнена чарующей энергией, которая проникает сквозь кожу и пробуждает души двух сбежавших ото всех влюблённых супругов. Они ещё час получали массу поздравлений и с вступлением в брак, и с будущим пополнением. Да-да, Тэ не удержался и после очередной речи одного из гостей выдал всю правду. Признаться честно, омега думал, что его удушат в крепких объятиях и, вдобавок ко всему, он лишится слуха, потому что визжали все и даже в самое ухо. А после все решили зайти внутрь ресторана, где повсюду витал праздник, а столы ломились от вкуснейших блюд. Что сказать? Друзья постарались. Гостей было много, но это были только родственники и друзья, люди, которых Чонгук и Тэхён знали. Чуть позже выяснилось, что Хосок уменьшил количество приглашённых, успев убрать из списка своих друзей, с которыми виновники торжества не были знакомы, и каких-то бизнесменов, посчитав, что Чон и Тэ захотят больше семейный праздник, нежели всеобщий. Вокруг царили шум и веселье, смех и радость, которые распространялись в каждый уголок заведения и за его пределы. Молодожёны и их гости много болтали, ели и пили. Шутки сопровождали речи и тосты, что завораживали весь зал и наполняли его громким и глубоким хохотом. А в середине вечера Юнги настолько разошёлся, что умудрился вытащить всех на танцпол и провести несколько конкурсов, став временно тамадой, но никого и ничего не смущало, ему вполне эта роль шла. Затем последовали безудержные танцы, гости зажигали, забывая о реальном мире. Чонгук и Тэхён тоже не отставали, но им так и не дали уединиться, поэтому они всё ждали случая, чтобы сбежать и хоть немножко уделить друг другу время наедине. И это случилось, спустя четыре часа они смогли уйти к морю, пока внутри всё грохотало от громкой музыки, а близкие им люди были заняты шампанским и очередным анекдотом Юна. Теперь, держась за руки, чета Чон ступает вдоль берега, наслаждаясь общим счастьем, которое растекается внутри каждого из них. — Тэ, остановись, — просит Гук, вставая почти вплотную к омеге. — Что такое? — Я ждал, когда смогу это сделать вновь, — мужчина под внимательным взглядом младшего достаёт их когда-то обручальные кольца. Тэхён стоит, глядя на раскрытую ладонь, а в уголках глаз скапливается влага. — Я не буду много и долго говорить, ты и так всё знаешь… — поднимает правую руку омеги, медленно надевая золотое колечко на безымянный палец. А Тэ внимательно следит за действиями и слушает. — Просто хочу, чтобы на этот раз это было навсегда, — поднимает голову, встречаясь с тёмной макушкой. Тэхён стоит с опущенной головой, безмолвно пуская слëзы облегчения и радости. — Пообещай мне… Пообещай, что какую бы дичь я ни творил, ты больше не отпустишь меня, — голос дрожит. Омега сейчас такой уязвимый, ему очень нужен рядом сильный, уверенный Чонгук, который закроет от всего мира, не даст натворить глупостей. Чон осторожно перекладывает второе кольцо в ладонь мужа, а свои руки опускает на мокрые щёки, стирая капли, поглаживая большими пальцами, успокаивая. — Я тебе обещаю, что никогда и ни за что на свете тебя не выпущу из своих объятий. Я сделаю всё, чтобы ты и наши дети были самыми счастливыми. Ты мне веришь? — вместо ответа Тэхён берёт руку альфы и надевает тому на палец кольцо, как символ их бесконечной любви. Глаза встречаются, а Тэ вдруг тихонько смеётся, даря Чону родную красивую улыбку. — Не могу поверить, что второй раз вышел за тебя замуж, — руки заводит за шею, полностью вжимаясь в мужчину. Гук подхватывает внезапно изменившееся настроение супруга, сжимая в своих ладонях тонкую талию. Ничего сейчас так сильно не хочется, как страстно впиться в эти губы. — Знаешь, — продолжает уже более серьёзно Тэ, через минутную паузу, — это потому, что моё сердце всегда было, есть и будет твоим. Я люблю тебя, Чон Чонгук. — И я тебя люблю, Чон Тэхён. Сердца идут вразнос, когда губы сталкиваются в желаемом тягучем поцелуе. Внутри вспыхивает пламя, окутывающее их двоих. Они соглашаются гореть, но только вместе. Чон медленно сминает податливые губы, пробует их на вкус, пока Тэ отвечает с той же скоростью и мягкостью. В этом поцелуе нет спешки, он тянется вечность, словно время останавливается, чтобы позволить им полностью погрузиться в этот момент. Каждое прикосновение губ — нежное, и каждое дыхание — глубокое. Пока их языки сплетаются, губы немеют, а они тонут в друг друге, оба понимают, что хотят запечатлеть этот миг в своих сердцах, закрыть его на ключ и никому не показывать. Гук отстраняется первым, давая возможность вдохнуть воздух. Но они не отходят, сталкиваются лбами и тяжело дышат. — Мой план сработал, вы помирились, — рядом раздаётся радостный возглас, и супруги замечают их маленькую девочку, их сокровище, у которой в глазках искорки, а лицо освещает яркая улыбка. Чонгук и Тэхён смеются, после чего альфа поднимает малышку на руки, целуя в носик. Они восстанавливают движение, идя по мокрому песку босиком. Мороженко вертится в руках отца, пытаясь рассмотреть ночную красоту, но не зная, на чём именно сосредоточить взгляд. — А может, поедем на Кипр все вместе, семьёй? — внезапно предлагает Гук. — Да, — тут же выкрикивает младшая омега. Уж больно ей там понравилось, соскучилась по новообретëнным друзьям. — Никаких отпусков в ближайшее время, — серьёзно отвечает Тэ, обжигая своим строгим взглядом мужа и дочь. — У нас много работы накопилось, или ты забыл? — омега знает, о чём говорит, уже видел эту кипу бумаг. — Ну, Тэ-э-э-э, — протяжно тянет Гук, поспевая за быстрым шагом супруга. — Нет! Мы достаточно отдохнули, — непоколебим. И тогда Чонгук решает ввести тяжелую артиллерию. Мужчина незаметно для омеги подмигивает Миён, которая моментально понимает отца и сразу включает актрису. — Ну-у-у-у-у, папочка-а-а-а-а… По всей территории разносится звонкий смех Тэхёна, теперь отказать будет непросто, ведь против него играют сразу двое профессиональных хитрюг и по совместительству самые любимые люди. …Вот теперь точно всё на своих местах.