Торговцы прозрачным жемчугом

– У тебя нет сердца! Айва скосила взгляд. Дядя зачеркнул в блокноте предыдущую цифру и написал на одну больше. Чуть повернул к ней лист. «Триста семьдесят четыре» – Это же такой позор! Такое унижение! Ты дочь великого рода, и подвизаешься тут на должностях чуть ли не рабыни! И у кого? У низших крылатых! Отб... – Мне показалось, или кто-то что-то говорил? – Невозмутимо уточнил Вольф, размешивая в своей кружке сахарный сироп. Айва разок попыталась растворить в столь малом количестве жидкости столько сахара, но с неудовольствием потерпела поражение. Столь высокую концентрацию сладкого на постоянной основе, а не с голодухи и пустого резерва, только Вольф мог пить. – Хватит делать вид, что меня тут нет!!! Я все равно не уйду! «Подобная угроза звучит уже сто шестой раз» - равнодушно прокатилась по связи мысль Вольфа, – «в прошлый раз она сдалась на сотне. Она решила взять тебя измором». – Кстати, – заметил главный хирург Отдела уже вслух, облизывая ложку и второй рукой перебирая на планшете очередные данные об анализе крови, – мне тут нужно распечатать и передать результаты нашему макнутому в золотце эалю. Он, кстати, нас тоже пригласил на открытие. – Открытие чего? Вшивого борделя? – Сев ам Фаэнни месяц перебирал варианты от своей партнерши, и похоже наконец определился. Считаю, Красный дом – отличный вариант для начала поисков. И отдохнуть там можно, не мотаясь в Отдел каждый вечер. – С воодушевлением прикрыл глаза Дядя. Чуть вспушил красные перья на крыльях от предстоящих перспектив. ...Ну, в Отделе резко увеличилась активность, когда Айва притараканила лилима-потеряшку и провалившегося с ним юного эаля. Точнее, не Айва совсем была тому виной, а тому, какую информацию успел узнать хвостатый. – Продавленные вонючие шкуры, на которых только и могут спать низ... – Кхм! – Кашлянул Вольф. Обвел взглядом свой кабинет, профессионально не обращая внимание на незваную гостью. – Мне показалось, или кто-то что-то сказал? – Тебе показалось. – Хмыкнул Дядя. Ладно, по порядку. ...Наверное, в этом есть вина Айвы. Совет ангов запретил ей выступления, она вильнула крыльями и свалила считать на песчаном берегу ракушки. А потом, совершенно внезапно, решила проведать племянничков. И пришла немного не вовремя. (Ну, Айва сама не любит, когда к ней в спальню вламываются, но тут был иной случай) Анг Ноах, один из старейших и сильнейших аннергов (и один из ее племянничков, младше ее на шестнадцать лет), в результате всего произошедшего получил несколько не совсем смертельных травм, лишился одной пары крыльев (отрастут), и был долго и тщательно натыкан лицом обо все твердые поверхности в спальне. Едва живого, истекающего кровью и совсем молоденького лира Айва схватила в охапку вместе с одеялами и утащила Дяде. В Отдел. С которым аннерги вроде что-то не поделили. (Ах да. Пока Айва ковыряла ракушки на пляже, пропустила весь движ. И начало войны, и уничтожение миров, и многое, многое другое) Через неделю в Отдел попытался поскрестись анг Ноах с младшенькими, униженный и яро жаждущий «объясниться, принести свои извинения и заверить любимую тетушку Найву в том, что больше никогда! Он сам не знает, что на него нашло такое! Он больше не посмеет расстраивать тетушку!» Племянничкам на хвост упала старшая сестрица Айвы, желающая в очередной раз проковырять ей мозг на тему несоблюдения законов, правил и норм поведения, паскудного характера и безостановочной жажды «доставить семье дополнительные проблемы и расшатать власть». ...Ну, в общем, где-то в этот момент и шибануло. Все аннерги дружно вымерли в едином порыве. До единого. Кроме тех, кто находились в Отделе. Технически, даже пять аннергов ранга анг могут влегкую развалить не один маленький мирок. Проблема была в расстановке сил и кооперации. Точнее в том, что Айва была из всех самой сильной, и по одиночке бы всех заломала. (Да, против четверых она уже не вывезет) ...Но Ноах против младшей тетушки возбухать не захотел, Наин и Ниэль предпочли вообще не влезать в конфликт(как дипломатично делали всегда и мимикрировали под плесень на стенах), и анг Нитайлис, старшая сестра Айвы и старшая же тетушка Близнецов, оказалась в прискорбном меньшинстве. Плюс энное количество недовольных и настороженных лае и других видов крылатых, что стояли вокруг и явно не горели желанием терпеть в единственном своем пригодном для жизни кусочке мира (скажем спасибо всем другим аннергам, что все разрушили) бойню даже двух шестикрылых. И так уж вышло, что родной мир аннергов внезапно стал абсолютно непригоден для жизни. Воевать было больше незачем. Некому. И Айва предупредила, что с нее хватит, и раз она сильнейшая – то имеет полное право решать за «оставшуюся популяцию вида». И демонстративно капитулировала в Отдел, предупредив старшую сестрицу, что проломит ей голову, если она захочет продолжить игры в войну или посмеет обидеть хоть кого-то из местных крылатых. Начальник Отдела, арх-полукровка Лилейник после некоторых раздумий здраво рассудил, что лучше худой мир, чем хорошая война, и Айву принял, а остальных «сиятельных многокрылых» осторожным пинком под зад выставил прочь. (Точнее Айва буквально не оставила ему выбора. А выпинывать ногами и подгонять крыльями де-факто сильнейшего аннерга ранга анг пусть Начальник Отдела, но все еще арх-полукровка постеснялся. Он был зело благоразумным и воспитанным, и даже никогда не орал. Хотя стоило бы) Просто так болтаться в Отделе было неплохо, но достаточно скучно. Так что Айва заявилась к Лилейнику и предложила дать ей какую-нибудь работу. Начальник Отдела определенно желал, чтобы она свалила куда-нибудь на другой конец мироздания и там потерялась, и в отчаянии предложил «помочь с поисками потерявшегося лилима». В общем, Айва лилима притараканила в отдел буквально через несколько часов после того, как вспыхнула арка Перехода. И юного эальченка, которому еще и тридцати не исполнилось. (Кажется, Лилейник был готов побиться головой об стол, когда она заглянула к нему в кабинет с новостью, что поиски окончены) ...Племянники униженно приползли обратно в Отдел спустя месяц. Предложили свои услуги в восстановлении того, что их раса наворотила. Выглядели весьма пристыженными и осознающими последствия принятых ими решений, и Лилейник, прикрывая лицо ладонью, со скрипом разрешил им «время от времени появляться на территории Отдела для свиданий с родственницей». То есть, с Айвой. ...Анг Нитайлис же не приползла. Явилась в блеске парадного костюма, сверкая украшениями на крыльях и в волосах, и не обращая внимания на шепотки, неприязненно подрагивающую связь и опасливые взгляды, принялась ходить по пятам за Айвой. И нудеть. Читать нотации. Обвинять. (Обвинения были самыми разнообразными и надоедали меньше всего) Айва послушала старшую сестру пару часов, а потом с прирожденной гадостностью характера (о чем, кстати, Нитайлис напоминала примерно каждые пять минут) сделала вид, что ничего не слышит. А? Что? Вы хотите сказать, что перед ней стоит старшая сестра и пытается иметь ее в мозги нотациями и требованиями «бросить стан врага»? Какая забавная нелепица! Айва ничего не видит и не слышит. В первый раз сестры хватило на семь часов, после чего она швырнула ей в голову поднос и свалила прочь из столовой (где, между прочим, в тот день подавали восхитительные рыбные котлетки, а анга Нитайлис к столу не пригласили, а взять поднос и тарелочку ей гордость не позволила). ...К четвертому разу все крылатые в Отделе выучили новую стратегию общения с «малоуважаемой анг Нитайлис» и дружно и сплоченно делали вид, что ее нет. Как-либо причинить всем живущим тут физический вред без огребания по голове (а Айва четко предупредила, что за такой вид взаимодействия убьет) старшая сестра не смела, прямые оскорбления не в сторону «позора семьи» выдавать осторожничала, и весь ее арсенал был ограничен лишь словесными пытками. Ветер, на Айву нотации действовать перестали еще до первой линьки, неужели старшая сестрица подумала, что спустя семь тысяч лет у нее получится «семейного урода, предавшего свой вид» как-либо пристыдить с помощью упреков? Так что «позор семьи и уродливая полукровка» с полным удовольствием закусила удила, играя в аналог «воды, что точит камень». Нитайлис была водой, и пока проигрывала. Но, опять же, врожденная аннергская гордость и воспитание благородной дамы не позволяли ей это признать. Самой же Айве было искренне любопытно, как надолго сестринской выдержки хватит. И попросила устроить себя в Отделе на должности младшего курьера. (Узнав об этом, старшая сестра показательно приложила себя ладонью по лицу и громко стенала о том, что ее младшая не «только позор семьи и рода, но и, без сомнения, всего вида!» Вероятно, Лилейник был примерно такого же мнения, но вслух его не сообщал, дабы не привлекать к своей персоне лишнего внимания. Нитайлис всех достала) ...Что ж. Айва потыкала пальцем Вольфа и получила себе пару дежурств на кухне, где с наслаждением почистила пару ведер картошки на мясное рагу под аккомпанемент недовольных воплей сестры. – У тебя в груди не то, что нет сердца – у тебя там комок пустоты! Дядя издал смешной звук «пу-пу-пу» и начеркал в блокнотике новые цифры. Вольф с отвратительным звуком отпил сладкий сироп из своей кружки, нахмурился, перебирая голограммы с результатами анализов, которые дистанционно перебросил ему для проверки «золотохвостый» эальчонок. – Ладно, я сейчас передам данные в печать. Айва, отнесешь? – Предложил крылатый хирург. Нахмурился, облизывая кончиком языка сладкие губы. – А это у нас что... Знаешь что, я с тобой туда схожу. Последний образец крови Сев смазал, генетический отпечаток троится. – Генетические отпечатки имеют возможность лишь двоиться! – Ядовито выдала анг Нитайлис, сложив руки на груди. – И ты еще смеешь называть себя ученым! – Отнюдь. – Вольф все же соизволил «услышать» чужой комментарий, хотя до этого успешно прикидывался избирательно глухим. – Если прогонять анализы крови через вычислительные ресурсы Змея, то он может расковырять геном и вычленить энергетические потоки до двадцатого поколения, а не до десятого, если пользоваться устаревшей техникой. Он «вежливо» назвал аннергскую технику устаревшей, и это повлекло за собой закономерный итог – старшая сестра вновь начала хватать ртом воздух от недовольства. – Я энергогенетик с высшей квалификацией, и ты мне сейчас хочешь сказать, что мои знания ущербны?! Айва философски зашуршала конфеткой, которую вытащила из вазочки со стола хирурга. В ближайшие пять минут (при самом лучшем раскладе, обычно это растягивалось на пару часов) и ее, и Дядю ожидала напряженная словесная баталия жабы и гадюки. Вольф обычно выступал в роли жабы. Мерзкой закатывающей глаза жабой, которая брала гадюку в смертельный захват и с легкостью отбивала все ядовитые плевки. Пасторальная картина, настраивающая на миролюбие и доброту. ...Мир был из закрытого спектра, так что все результаты Вольф распечатал на бумаге и запихнул в огромный желтый конверт, который заверил одной из своих многочисленных печатей. – У этого золотохвостого эаля определенно были толковые учителя. – Заметил крылатый хирург, скинув свой халат и придирчиво выбирая костюм в шкафу, что стоял в углу его кабинета. (На то, что в этом же кабинете все еще обреталась анг Нитайлис, которую никто демонстративно не замечал, Вольфу определенно было плевать) Учитывая его бесконечную работоспособность и страсть к трудоголизму, Айва бы не удивилась, ночуй Вольф в своем кабинете на диванчике. Даже было интересно, есть ли у него жилье, или он занимает одну из жилых комнат в Отделе. Или, и в самом деле, как шутили техники, он пустил корни за своим рабочим столом. За Айвой вон закрепили один из пустующих домиков, но она вполне себе успешно обжила комнатку в дальнем жилом крыле, куда с наслаждением скидывала бесконечные блокноты и дневники с записями. – Похоже, он в своем новом Павильоне проверил не только работниц, но и обслуживающий персонал. – Насмешливо хмыкнул Дядя, взвесив на руке желтый конверт. – Мне сходить с вами? – Не стоит. Все анализы чисты, никаких болячек ни у кого нет. – Покачал головой Вольф, наконец определившись с костюмом. Спрятав крылья, хирург набросил на плечи серо-голубой халат, принялся завязывать хитрый пояс. – У парочки в крови есть примесь легких наркотиков, у трех – следы вина. И один результат смазан. Я просто схожу с Айвой, перепроверю и вернусь. Чаю местного попью, посмотрю, что за Павильон выбрал Севушка. И потом, Дядя, я хочу насладиться своим титулом Небесного Феникса. «Есть вероятность, что анализ просто смазан. Или случилось чудо, и там есть потомок сразу двух видов крылатых» - прокатилось по связи неощутимо. Высший лае закатил глаза. Ну да, лучше о таких подозрениях не распространяться сразу. И не из-за опасности наличия в кабинете сестрицы Айвы, а из-за грядущего разочарования и расстройства, если вдруг анализ просто был смазан. По статистике, первый вариант был гораздо более реален. Уже можно было сказать, что мир, в котором нашелся Гавриил и Сев ам Фаэнни, был своеобразным чудом, ибо там сохранились упоминания о крылатых. Дядя намеревался «заскочить к златохвостому эальчонку» на огонек, но его у самого Перехода притормозила Тиса, и вручив недовольно вякающего сына, вальяжно развалилась в кресле дежурного. – А кто тут у нас маленький детеныш Высшего лае? – Привычно засюсюкал Дядя, подбрасывая «свою сладкую креветочку». Креветочка недовольно вякать перестала и теперь счастливо попискивала, отчего по связи разбегались забавные волны радости. – Кто капризулька? Кто вырастет и будет самым сильным и красивым пернатым гадиком? – Какое плебейское воспитание. – Изобразила ртом куриную жопку анг Нитайлис, и недовольно дернула крыльями, пережидая неподвижный, пристальный взгляд второй выжившей из Высших лае. ...В своей первый раз, увидев весело ковыляющего на еще слабых ножках крылатого ребенка, сестрица не сдержалась и высказалась о том, что маленьких пернатых не следует растить во вседозволенности, и что недостаточно сильные низшие должны учить своих птенцов знать свое место. Она это сказала недостаточно тихо, и абсолютно спокойная и уравновешенная Тиса, которую не сумел довести даже союз с Дядей, не моргнув глазом и не шевельнув крылом, швырнула в старшую сестру Айвы тесак, филигранно отрезав ровно одну прядь у виска. А потом голосом, полным раскаяния, принесла свои извинения за то, что промахнулась, и хотела всего лишь убить опасную пчелу. (Айва не сомневалась, что Высшего лае можно было легко довести до бешенства, и просто убедилась еще раз, что Тиса прекрасна и лучше восхищаться ее спокойствием издалека) ...В общем и целом, старшая сестрица увязалась за Айвой. Определенно она пыталась взять ее измором, уповая на собственное упорство и настойчивость. Увы, просчиталась. Айва была младшей сестрой, но и упорства, и настойчивости несла не меньше. «Битва двух токсичных Йокодзун» – прокомментировал по связи Вольф, поднимаясь по начищенным ступенькам Павильона, что походил на восхитительный яркий пряник. «И на какую токсичную стерву ты ставишь?» «На ту, которая тырит мои конфеты» Человеческие слуги с поклонами проводили Айву и Вольфа в восхитительно уютную комнату, которая пахла яблоками и чуть-чуть мятой, и все была выполнена в теплых осенних тонах. – И кого ты хочешь проверить? – Задумчиво уточнила Айва, с комфортом усевшись среди кучи подушек у низкого столика. – Какой-то Шецю. – Нахмурил брови на миг Вольф, припоминая имя. Похлопал ладонью по пухлому желтому конверту, что положил на край стола. – Мне Севушка прислал сообщение, что немного задержится. Что-то там про то, что он хочет достать к сегодняшнему вечеру бочонок лучшего лотосового вина, но местный поставщик еще не прибыл в порт. Анг Нитайлис замерла посреди комнаты памятником сама себе. Спасибо хоть, снизошла до «норм» и спрятала свои крылья, но менее уныло выглядеть она не стала. – Отвратительная грязь и антисанитария. – Брезгливо выдала она, и с величайшей гадливостью потрогала ноготком край полупрозрачного красного балдахина, отчего кровать казалась похожей на распустившийся цветок. – Мещанство и потакание низменным инстинктам. Анг Найва, твой статус не позволяет тебе развлекаться в заведениях столь низкого класса! – Туристы будут в восторге. – Вольф довольно пожмакал одну из квадратных расшитых подушек и запихнул себе под поясницу. Блаженно растекся на своем месте. – О, я слышал еще, что тут занимательные чайные церемонии! Якобы у каждого сорта чая есть свой способ приготовления, что позволяет ему идеально раскрыть всю полноту вкуса и полезных свойств. Старшая сестра закатила глаза и пренебрежительно цокнула языком. Одновременно с этим где-то этажом выше что-то грохнуло. Упал комод в одной из комнат? Айва прикрыла глаза, любопытно вслушиваясь в звуки. – С удовольствием посмотрю на этот ритуал. – Кивнула она Вольфу. – Твой отец был бы в ужасе! – Взялась снова выщипывать перья Нитайлис. – Тебе предлагали брак с цветом аннергских мужчин, а ты сидишь во вшивом человеческом заведении! Айва безмятежно улыбнулась. Теперь будто кто-то пробежал по комнате этажом выше. Что-то едва слышно хлопнуло. (В зависимости от ситуации старшая сестра то орала, что Айва – уродливый смесок и у нее нет никакого права порождать еще больших «чудовищ и низших», то обвиняла в том, что Айва за свои семь тысяч лет ни разу не уважила отцовскую волю и не заключила даже кратенького союза ради рождения наследника. Было даже забавно наблюдать, как у Нитайлис изящно меняется точка зрения) – Тебе осталось только подцепить себе тут человеческого наложника, чтобы вбить последний гвоздь в гроб надежд нашего покойного отца! Что-то грохнуло, простучали шаги по коридору, раздался чей-то тоненький визг на лестнице и что-то скатилось по ступенькам. – А ну стой, Учитель! – Окрик услышала не только Айва. Вольф задумчиво склонил голову к плечу, повернувшись к двери, которую как раз открыла одна из красиво разодетых девушек с большим подносом на руках. Кажется, работница? А в следующий миг девушка охнула, роняя подбитый поднос. Мимо нее в комнату, зацепившись рукой за косяк и изменив направление движение, буквально влетел в облаке развевающегося тончайшего сине-зеленого шелка, молодой мужчина. (Лэлори) Мир остановился. Айва четко увидела, как он, в панике отшатнувшись от Нитайлис, на краткий миг потерял равновесие, а потом бросился в самый дальний угол. К ней. Будто пытался спрятаться. Он перепрыгнул низкий столик (у него были босые ноги и тонкие лодыжки), будто надеялся, что сможет спрятаться среди подушек или за ее спиной. Айва его поймала, не вставая. И даже не опрокинулась на спину, хотя пошатнулась. – Господин! Пожалуйста-пожалуйста купите меня-он-меня-убьет-убьет! – На выдохе произнес человек, цепляясь за ее руки и почти готовый забраться Айве под одежду в попытке спрятаться. У него было белое лицо, расширенные до предела зрачки и залитая кровью от разорванной мочки шея. – Знаешь, Вольф, мне пришла в голову идея. Что ты думаешь, если я себе наложника заведу? – Невозмутимо спросила Айва, обнимая буквально прыгнувшего ей в объятия человека. – Красивого как лэлори, но человека. Старшую сестру перекосило всю. Вольф, мелкая патлатая пакость, не дрогнул ни мускулом, но по связи донесся его гадский хохот.