Торговцы прозрачным жемчугом

...Кажется, Мэйчи лихорадило. Он точно помнил красно-оранжевое пламя и осколки голубого-голубого неба, которого не могло быть зимой. Такое небо бывает лишь весной, ясным утром после дождя. От края до края без единого облачка. – ...Больше двадцати. Точнее даже я без аппаратуры не скажу, но нужна полная реабилитация... – Регенерация отказала уже давно. Чудо, что он продержался так долго... – Связь обрезал самостоятельно около тридцати лет назад. Но тут вся нервная система буквально в клочья... Эти голоса были незнакомыми. Не злыми. Временами Мэйчи казалось, что рядом находится его птенчик. Он пытался открыть глаза, пробовал схватить его за руку – но птенчик сопел где-то у кровати, насупленный, такой серьезный, и ускользал. Растворялся, будто туман на рассвете. ...Мэйчи опоздал. Его птенчик давно уже вырос и унаследовал судьбу, которую ему выбрали другие. А родная семья, которая могла помочь, которая защитила бы и Мэйчи, и его ребенка – погибла. Все умерли. ...Украли дерево. ...Ему снилось, что он слышит голос Главы Лю. Слышит недовольство в ее резком тоне, ощущает чужое раздражение. Как же – спутал планы, попробовал сбежать... Мэйчи куда-то вели. Укрывали теплом. Отпаивали горячей жидкостью, от которой несло кровью. Она попадала в пустой желудок, ложилась обжигающим камнем. – Ресурсов нет вообще. Энергия необходима... ...Его обманули. Птенчика вырастили в неведении. Семью убили. Дерево украли. – Моя сказать Госпожа Лю... Оформлять документ как? Дар? – ...Нет. Тиса... Будет Третий Супруг... Весной, чтобы по местным правилам... ...Нет. Лю Аи с ним наигралась, и теперь Глава Лю передарила Мэйчи кому-то еще. Если вся его семья мертва, то теперь он должен был стать Лордом Фэн и Главой собственной семьи. ...Ему не дадут этого права, потому что Мэйчи расскажет. Расскажет обо всем, что с ним сделали. Расскажет о чужом договоре. О сделке трех семей. Он потребует восстановления справедливости. Он потребует найти того, кто убил его семью. ...Он потребует забрать своего птенчика. ...Но он не может. На нем все еще Амулет Контролирующего Ока... Или нет. Мэйчи осторожно приподнял дрожащую ладонь, ощупал собственную шею. Ни шнурка, ни артефакта. ...Ах да, он же сумел от него избавиться и закопал в листву. И если на него не нацепили новую удавку, то либо не посчитали нужным, либо не обратили внимания на пропажу амулета. ...Он подарил этот амулет. Набросил на шею, сказал, что подарок. (Нет, Мэйчи не будет об этом вспоминать. Не сейчас) Ах, Мэйчи же такой слабый. Ничтожество, не способное ни на что. Послушная кукла, даже не способная мыслить! ...Только амулет мог его сдержать. А теперь амулета не было. ...Покои были незнакомыми. Очевидно, хозяин этого дома был богат. На Мэйчи было нижнее белье – белое, обманчиво простого кроя, без вышивки или декора. Штаны. Рубашка. Лю постарались? Или уже новый «Господин» или «Госпожа» возжелала поиграть? Мэйчи играми наелся. С него хватит. Сесть. Спустить босые ноги с кровати. Ощутить теплые доски пола. Подняться, откинув одеяло. Голову немного вело, и мир покачивался, будто Мэйчи отравился или давно ничего не ел. ...Плана не было. Только еще крошечное, будто слабый росток, понимание, что Мэйчи больше не безвольная послушная кукла. Он не позволит больше никому себя калечить. ...На ладонях были повязки. Конечно, Мэйчи расцарапывал себя сам, не смотря на прямой запрет. Единственное, что он мог делать, будучи под полным контролем амулета. Логично, что новый хозяин решил привести куклу в порядок. Немного починить перед тем, как ломать самостоятельно. ...Ну уж нет. Мэйчи услышал приближающиеся шаги. На миг обернулся к кровати. Нет, он не сумеет притвориться, что спит. А под рукой не было никакого оружия. Ни меча (когда он его лишился? В тот же момент, как амулет коснулся кожи?), ни даже какой-либо палки... ...Был только он сам. ...Родители заплатили за то, чтобы Мэйчи выучился на заклинателя. Он хотел летать в небе, как и его предки. (Родителей больше не было) Он скользнул к двери, прислонился к стене, замер на несколько мгновений. Не было никакого плана. Значит, придется импровизировать. Но больше Мэйчи не позволит причинить себе боль. (Он больше не был заклинателем. Никогда не сможет подняться на мече в небо. Не покатает ни своих, ни чужих детей. Не воспользуется духовной энергией. Но Мэйчи все еще был сильным) ...Он опустил кулак на голову вошедшего в комнату, и выскочил в коридор. Он выберется из этого дома. А дальше постарается добраться до Цанцюн и спасти птенчика. ...Плевать, что он вырос. Семьи больше не было. Значит, никто не мог ему помочь. Фэн Мэйчи был последним. ...Значит, он попробует помочь хотя бы своему ребенку. И для начала нужно было сбежать от новых хозяев. ...Он ведь был сильным. Всегда, даже когда еще только учился лазать по деревьям. Он был сильнее своего старшего брата. Сильнее отца. Старенький Клинок говорил, что в Мэйчи взыграла кровь предков, и ему следует быть осторожным, чтобы никому не причинить вреда. ...Он налетел в коридоре на человека в оранжевом ханьфу. Впечатал колено в чужой живот, врезал кулаком в челюсть. ...Попытался. Этот удар незнакомец блокировал, так еще и в Мэйчи вцепился клещем. Упал, подминая его под себя. Мэйчи забился рыбкой в чужой хватке, пытаясь вывернуться. Боднул затылком, пытаясь попасть по лицу. Это сработало, но лишь на миг. Они перекатились раз, второй, сбили то ли вазу, то ли еще что-то хрупкое. В бок мгновенно врезались острые разбитые осколки. ...Плевать на боль! Мэйчи вывернулся, постарался попасть коленом в пах, а пальцами в глаза. Ему не было нужды сдерживаться. Это его единственная попытка сбежать. Второй может и не быть никогда. (Если его остановят, то нацепят амулет или прикуют цепями) ...А потом незнакомец, с которым Мэйчи возился и все никак не мог скинуть с себя, кроваво оскалился и попытался его поцеловать. ...Нет. Он прижался своим лбом к его, отчего их носы почти соприкоснулись, и в голове у Мэйчи расцвели-зазвенели нити связи. «Да что ж ты такой воробей боевой?!» Фэн Мэйчи, ожидавший чего угодно, готовый к любому развитию событий, замер на несколько мгновенй. Человек с огненно-рыжими волосами чуть отклонился назад, разрывая прикосновение к голове... ...Мэйчи, готовый биться до смерти, заторможенно ощутил, что дергается, и наконец попадает по чужому лицу. Раздался влажный хруст. – Это неимоверное унижение. – Гнусаво вынес вердикт Дядя, прижимая мокрое холодное полотенце к лицу. – Меня, будто какого-то проходимца, покалечили! Причинили ущерб моей несравненной красоте! Лишили изящности черт! – И поделом. – Буркнул Реон, трогая себя за шишку на голове. – Скажи спасибо, что боевой воробей просто сломал тебе нос, а не устроил сотрясение. «Боевой воробей» смущенно съежился, не поднимая взгляда от большой чашки с чаем. Сладким. Между прочим, чашку Вольф попросил принести для себя. – Прошу прощения... – Невнятно пробормотал Мэйчи в очередной раз. – Да пустяки! – Мгновенно перестал ныть Дядя и пренебрежительно помахал ладонью, будто муху отгонял. – Главное, что недоразумение разрешилось! Ну да, ага, разрешилось. ...Еще сутки назад готовый умереть от лихорадки потомок темного лае очнулся, едва не пробил голову Реону (который вообще принес заказанные Вольфом стимуляторы и витамины), разломал пару больших кувшинов в коридоре и сцепился с Дядей, разбив ему губы и сломав нос. (Ну, и еще оставив пару трещин на ребрах, но регенерация Высшего лае справилась с этим в считанные минуты). Это было... Ну, скажем так – весьма неожиданным поведением для полукровки восьмого поколения. Еще большей неожиданностью (не только для Вольфа) стало то, что свежеочнувшийся и очень резвый потомок в курсе про свое наследие, и увидев золотые искры в крови Дяди вдруг перестанет бешено отбиваться. ...Называется – Вольф с маленькой Креветкой на руках решил попить чай. На минутку отошел. Честное слово, хирург даже представлять себе не хочет, что было бы, сбеги Мэйчи из здания и перемахни через забор. Искать его пришлось бы нескольким группам оперативников, и не факт, что они не нарушили бы свою маскировку. И потом – потомок все еще не был здоров. Да, Вольф и кровь ему перелил, и исцелил все основные травмы, но организм все еще был истощен. По идее Мэйчи вообще не должен был быть в состоянии подняться с кровати еще пару дней. А тут и встал, и заскакал, и даже «причинил добро и нанес счастье» двум крылатым оперативникам из старшего поколения. – Все хорошо. – Заметив осторожный взгляд, произнес Реон. Убрал ладонь от затылка. – Ты испугался, это нормальная реакция... Только в следующий раз чур ломать нос мне, а сотрясение устраивать ему. – Он махнул на брата-близнеца. ...Вообще Вольф иногда поражался, как по-разному кровь пробуждалась в детях. Рожденные идентичными близнецами с разницей в пару минут, Реон считался чистокровным лае, и был блондином с белыми перьями. В то время как Дядя представлял собой истинного ребенка Высших лае (с их уровнем силы и гадостным характером), и в зависимости от линьки то мимикрировал под брата, то наоборот, превращался в живое пламя. (Вольф помнит, как однажды Дядя был оранжевым, будто спелый мандарин) А если не смотреть на волосы, перья и разницу в характерах – так двое с одним лицом. Слава ветру, все разрешилось. Потомка удалось успокоить, разбитые губы исцелились, нос Вольф вправил, шишка на голове через день исчезнет. Никто никуда не убежал и не пришлось в панике вызывать боевые двойки оперативников. Фэн Мэйчи знал о крылатых. Ему рассказывали родители, а тем – их родители. Конечно, часть информации из раза в раз терялась, но оставалась еще и связь. (Вольф не станет вспоминать о том моменте, когда потомок недоверчиво забился в угол, готовый продолжать драться, и затребовал «доказать, что они настоящие крылатые». Это, право слово, такая мелочь) Мэйчи с огромной подозрительностью осмотрел крылья Дяди, оглядел белоснежное оперение Реона и Вольфа, и лишь после этого, растеряв весь свой боевой задор, успокоился. (Температура в чайничке понизилась, и он перестал свистеть) ...И за нити потомок уцепился со знанием дела, создавая стабильную крепкую связь. Если не знать, то и не сильно отличается от «паутинки» чистокровных. Фэн Мэйчи был вторым ребенком из трех. В их доме жил старенький Клинок, родители, невеста старшего брата и несколько слуг. ...А потом его обманули.