Родная кровь

С наступлением вечера Чума начала собираться. Выбрать одежду не составило большого труда. Выбор пал на обтягивающие легинсы и свободную, удлиненную майку. Так было удобнее. С прической тоже было всё просто. Решив не заморачиваться Чума собрала волосы в высокий хвост. Вот и все сборы. Оглядев себя в зеркале, всадница осталась довольной, хоть и была одета довольно просто. Весь её образ выглядел больше по домашнему, ничего лишнего, но в то же время аккуратно и стильно. Взглянув на себя последний раз, Чума покинула комнату и направилась к Голоду. Его спальня находилась в другом крыле школы, поэтому пришлось немного прогуляться по тёмному коридору. Единственное что его освещало, так это лунный свет, этого было вполне достаточно, чтобы не заблудиться. В коридоре было настолько тихо, что легко могло показаться, словно в школе и вовсе никого нет. Оно и неудивительно, все ученики школы, давно уже разбрелись по своим комнатам. Идя в полной тишине, Чума невольно задумалась. Ей было жутко интересно как ведёт себя Голод, когда выпьет. Становился он агрессивным и буйным или же наоборот ласковым и покладистым. И всё же надежда была на второй вариант. Дойдя до спальни брата, всадница остановилась и осмотрела дверь, а точнее её отсутствие. Чума почему то замешкалась и всё не решалась войти, пока в дверном проёме не появился Голод. Всадница оглядела брата. На нём были одеты серые спортивные штаны и футболка чёрного цвета. Одним словом, выглядел он так же, как и Чума, по домашнему. Прежде она не видела брата в такой одежде и поэтому ей это было в новинку. Поняв, что она смотрит неприлично долго, Чума отвела взгляд и наконец задала волнующий её вопрос. — А дверь где? — Очень хороший вопрос сестрёнка. Может сама на него ответишь? — всадник знал, что это дело рук Чумы, но нисколько на неё не злился. — Я имела ввиду, почему новую не поставили? — Мне и без неё хорошо. Всё равно кроме тебя и Войны, больше ни кто не сможет сюда подойти, — объяснил Голод. «И Вики» Подумала про себя Чума, но вслух решила не говорить. — Проходи, чего встала? — всадник отошёл в сторону, давая возможность пройти и сделал пригласительный жест рукой. Его глаза быстро пробежали по наряду сестры и он ласково проговорил. — Милая пижама. — Идиот это не пижама, — возмутилась Чума. — Плевать, всё равно выглядишь мило, — возразил всадник и упал на кровать. Не поднимая головы, он похлопал рядом с собой, приглашая сестру сделать тоже самое. Чума подошла ближе и рухнула рядом с Голодом, раскинув руки по обе стороны кровати. Места было предостаточно и при желании здесь можно было разместить, как минимум ещё двоих бессмертных. Голод приподнялся на локтях и посмотрел на Чуму. Всадница лежала с закрытыми глазами и не шевелилась, будто спала. Голод придвинулся ближе и навис над её лицом. Но Чума никак не отреагировала, даже глаз не раскрыла. Он так долго рассматривал её, что ему показалось, что сестра действительно спит. Какого было его удивление, когда в него прилетела подушка. — Эй, какого хрена?! — возмутился всадник, за что получил подушкой по лицу второй раз. Нащупав ещё одну подушку, Голод бросил её в сторону Чумы. В ответ он услышал недовольное шипение, которое означало лишь одно, что подушка всё-таки достигла своей цели. Голод засмеялся и поднялся с кровати, чтобы наконец принести глифт и закуски. За спиной у всадника начали сыпаться проклятья, на что Голод только улыбнулся и игриво проговорил. — Ты первая начала. Возвращался Голод уже с подносом в руках. Расположив всё на столике рядом с кроватью, он принялся распаковывать коробку с глифтом. Достав пару бутылок, он присел на кровать и схватил Чуму за лодыжку. Притянув её к себе, заключил в свои крепкие объятия и возмущённо сказал. — Ведёшь себя как не родная, расслабься уже. Хотя бы сегодня, давай забудем про все проблемы и просто напьёмся, — Голод посмотрел на глифт, а после спросил. — Как думаешь, столько глифта нам хватит? Чума округлила глаза и посмотрела на коробку в которой находилось не меньше чем десяти бутылок, после чего удивлённо спросила. — Ты серьёзно? До смерти решил напиться?! Голод заулыбался, взял одну из бутылок и покрутил её в руках, наблюдая как голубая жидкость красиво переливается из стороны в сторону. — Милая, ты кажется забыла. Мы же всадники, на нас это пойло действует несколько иначе. Боюсь, что даже такого количества, нам будет маловато, что бы упасть замертво, — проговорил Голод и вскрыл одну из них, чтобы разлить. После того, как алкоголь был разлит, всадник протянул бокал сестре. — Угощайся. Набравшись решимости и отбросив сомнения, Чума выпила, осушив бокал до дна. Голод проделал то же самое. Голубая жидкость обожгла горло, разливаясь приятным теплом в животе. Но оба даже не поморщились, будто бы имели стаж не меньше десяти лет. Хотя у Чумы он действительно имелся, выпить она любила. Но с Голодом делала это впервые, отчего по поначалу испытывала лёгкое волнение. А после пару бутылок, от него не осталось и следа. Теперь всадница чувствовала себя более уверенно и позволила себе наконец расслабиться. Оба старались разговаривать на нейтральные темы, чтобы не испортить этот вечер. О смертных и их культуре, легендах и истории небес. Даже некоторые моменты из детства, вызывали у них теплые воспоминания. Хоть их детство нельзя было назвать счастливым, всё равно были моменты которыми они дорожили. Это были именно те воспоминания, о которых было приятно вспомнить и от души посмеяться. Увлечённые разговорами, всадники даже не заметили, как быстро пролетело время. На часах было уже два часа ночи, а в коробке осталась всего одна бутылка глифта. Оба были пьяны и изо всех сил старались сделать более трезвый вид. Но у Голода это получалось лучше, чем у Чумы. Почувствовав рвотный позыв, Чума прикрыла рот рукой и подскочила с кровати. Блевать перед родным братом, было последнее чего бы она хотела. Да и к тому же, всаднице не хотелось портить такую шикарную кровать. Крепко прижимая ладонь ко рту, она побежала в сторону окна, которое как нельзя кстати было настежь открыто. Добежав до него Чума схватилась за подоконник и почти всем телом вытянулась в окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Но всё пошло не по плану. Потеряв равновесие, всадница с криком полетела вниз. Раздался глухой звук удара о землю, а затем послышалось тихое и злое мычание. Опешив от такого поворота событий, Голод выглянул в окно и прокричал. — Дура! — Пошёл ты! — продолжая лежать на Земле, Чума ощущала как её тело регенерирует. — Прыгай ко мне! — прокричала она. «Точно дура» подумал Голод и прихватив с собой последнюю бутылку выпрыгнул в окно. Приземлившись на ноги, Голод слегка качнулся, но устоял. Его приземление оказалось мягким, в отличии от его сестры, которая всё ещё лежала на земле. Всадник помог ей подняться, а после спросил. — Что дальше? Подумав немного, Чума выхватила глифт из его рук и начала пить с горла. Осушив половину бутылки, она толкнула его в плечо и прокричала. — Догони меня! Рассмеявшись, всадник залпом допил оставшуюся половину и побежал за сестрой. Даже будучи пьяным, ему ничего не стоило её догнать, но как настоящий джентльмен решил ей поддаться. Пробежав весь внутренний двор, Чума резко направилась в сторону школы. Вбежав по лестнице на второй этаж, она свернула за угол. В коридоре было как всегда темно. Продолжая бежать всадница обернулась, чтобы посмотреть на своего преследователя, но сзади никого не было. Развернув голову обратно, она увидела перед собой высокую, тёмную фигуру и не успев затормозить врезалась в неё. Крепкие руки подхватили девушку, не давая упасть. Приглядевшись, Чума узнала брата и начала возмущаться. — Чёрт, так же не честно! — Ты не уточняла правила, — с нежностью и… любовью? Голод смотрел в глаза девушки, любуясь как те блестят в темноте, отражая в себе лунный свет. Не отрывая взгляда, всадник положил ладонь на её затылок, легонько погладил, а затем поцеловал сестру в лоб, задерживаясь в таком положении на несколько долгих секунд. Чуме было приятно и одновременно неловко. Она не ожидала такой прилив нежности со стороны брата. Но всё же не удержалась и спросила. — Всё нормально? Некоторое время Голод молчал, но затем уголки его губ медленно поползли вверх. Он склонился к её уху и щекоча своим дыханием шею, прошептал. — Ты так долго от меня убегала, что я успел соскучиться. Чуме стало приятно от услышанных слов. Она придвинулась ближе и обняла брата за шею. Голод обнял её в ответ, нежно и бережно, чуть поглаживая по спине. — Двадцать, — произнёс Голод, нарушая идиллию. — Что? — Чума не понимала, что он имеет ввиду. — Я сказал двадцать… Нужно было брать двадцать бутылок глифта. Пока мы бегали, я успел немного отрезветь. — У Войны в комнате есть, я сама лично ему приносила. Можем одолжить. Не веря своим ушам, Голод рассмеялся. — Ахаха, у Войны? Он же не пьёт. — А что такого?! Может он женщин спаивает, а потом пользуется их беспомощным положением и… Не желая слушать конец истории, Голод прервал сестру. — Извращенка. — А что? У каждого есть свои скелеты в шкафу и Война тому не исключение, — Чума толкнула брата локтём и начала смеяться. Выражение лица Голода было просто неописуемое. — Ну и фантазия у тебя. А что насчёт меня? Про меня ты тоже так думала? — поинтересовался Голод, готовый услышать любой ответ. — Поверь, тебе лучше не знать, — всадница махнула рукой и направилась в сторону лестницы. Голод последовал за ней. Все покои всадников располагались на третьем этаже. В правом крыле школы жили Война с Чумой, а вот Голод напротив, жил в левом крыле, отдельно от всех. Такое решение, было принято лишь из-за особенности его силы. Но Голода это ничуть не смущало, он всё понимал. К тому же, всаднику нравилось проводить время в одиночестве и полной тишине, но только до недавнего времени. После того, как они сблизились с Чумой, его не покидало ощущение, что ему будто чего то не хватает. Со временем, Чума начала сама приходить к нему, надеясь хоть как-то скрасить одиночество брата. Каждый вечер они сидели напротив друг друга и просто разговаривали. Сила Голода вызывала жуткий дискомфорт у Чумы, но после нескольких таких визитов, всадница начала привыкать. Спустя ещё некоторое время и вовсе поймала себя на мысли, что ей нравится испытывать слабость. Но сейчас не об этом… Поднявшись на третий этаж, Чума постучала в двери. Но никто не торопился им открывать. Оно и неудивительно, время было уже ближе к трём. Ещё пару настойчивых ударов и внутри помещения наконец послышалось шевеление, а затем раздались тяжёлые шаги. Щелчок и дверь медленно распахнулась, а за ней показалось сонное лицо Войны. — Какого… , — не дав Войне договорить, Чума отодвинула его и вошла внутрь. Следом за ней не спеша вошёл Голод. — Какого чёрта вы здесь забыли?! — всё ещё не отойдя ото сна, Война устало протирал глаза. — Помнишь глифт, который я тебе приносила? — Чума оглядела комнату и продолжила. — Так вот, ты не мог бы нам его одолжить? — Да вы в конец охренели! Вламываетесь ко мне посреди ночи, да ещё… Чума снова перебила его. — Война, милый… заткнись. Вместо того чтобы отчитывать нас, лучше бы присоединился. Война устало вздохнул. — Иногда, я начинаю сомневаться что мы родные. На подобное высказывание, Чума лишь закатила глаза и громко цокнула, а Голод тем временем решил закурить. Услышав щелчок зажигалки, Война возмутился. — Какие же вы… Не кури в моей комнате! Но Голод проигнорировал его просьбу. Чума подошла к Войне и испытующе заглянула ему в глаза. — Ну так что? Ты с нами? — Ты же прекрасно знаешь, что я не пью, — Война всячески пытался отмазаться, хоть и понимал, что все его попытки падут крахом. Ведь настойчивости его сестры можно было позавидовать. — Агаа, так все-таки я была права. Бедные женщины, — Чума разразилась смехом. Голод тоже засмеялся, отчего подавился дымом. — О чём она? Какие женщины? — в голове Войны творилась полная каша. Недоумевая, всадник посмотрел на брата, который пытался откашляться. — Не бери в голову, — ответил Голод, хлопая себя по груди. — Ну так что? — Чума всё ещё ждала ответ. Поняв, что сопротивляться бесполезно, Война выругался. — Вот же блядство! Чума довольная собой подошла к Голоду и уселась к нему на колени, наблюдая как Война достаёт глифт. Увидев перед собой две полные коробки, Чума радостно проговорила. — Как ты и хотел, двадцать.

***

Спустя два часа… На всю комнату стоял громкий храп. Распластавшись на полу, Война сладко спал. По обе стороны от него сидели Чума и Голод. Повсюду были разбросаны пустые бутылки, а сами всадники были еле живые. Но несмотря на сильное опьянение, Голод всё ещё мог держать сигарету в руках. Запах перегара и дыма смешались в одно целое. Встав на четвереньки, Чума попыталась подняться, но тело и ноги не слушались. С большим трудом, но Чума всё-таки перелезла через Войну и села рядом с Голодом. Облокотившись на плечо брата, она повернула к нему голову и всадник будто читая её мысли, протянул к её губам сигарету. Чума крепко затянулась и в знак благодарности, кивнула головой. Решив больше здесь не задерживаться, они попытались подняться. В такой ситуации, задача казалась невыполнимой, но спустя пару неудачных попыток, им всё-таки удалось это сделать. Кое как, держась друг за друга, они вышли из комнаты.