Родная кровь

Сквозь сон послышался громкий и назойливый голос. — Просыпайтесь! Чума подняла голову и с трудом разлепила глаза. После чего, мгновенно зажмурилась и прикрыла лицо рукой, пытаясь спастись от яркого солнечного света, который проникал сквозь большое окно комнаты. Поднявшись уже на локтях, она посмотрела перед собой, пытаясь разглядеть того сумасшедшего, который осмелился потревожить её сон. Увидев перед собой брата, она упала обратно на спину и прикрыла глаза рукой. Война стоял со сложенными на груди руками и с недовольным лицом, которое было ничуть не лучше, чем у его сестры. Опухший, растрёпанный, с ужасным перегаром и жуткой головной болью. Чума повернула голову на бок. Рядом с ней лежал Голод, который всё еще спал. Смотря на то, как сладко спит её брат, всадница перевела взор на Войну. Одарив его гневным взглядом, она тихо промычала. — Ммммм — Доброе утро, блядь! — Война подошёл к окну и настежь распахнул его, чтобы в комнату наконец зашёл свежий воздух. — Сбавь громкость. Голова раскалывается, — продолжая лежать на кровати, Чума начала массировать виски, как будто это могло помочь ей избавиться от сильной головной боли. Во рту стоял отвратительный привкус вчерашнего алкоголя и сигарет, от которого просто выворачивало наизнанку. Вдобавок ко всему, во рту было ужасно сухо. Чума решила сглотнуть, но от этого ей стало только хуже. — Ваше высочество, может вам ещё кофе в постель принести?! — возмутился Война. — Лучше чай, — ответила всадница, а затем нагло добавила. — Зелёный. Подобный ответ сестры не вызвал у Войны удивления, ведь наглости у чумы было не занимать. — Подними свою задницу и сделай сама. И вообще, где вас черти носили? Всю кровать мне угадили. — О чем ты? — Чума захлопала глазами, явно не понимая о чём идёт речь. — А ты посмотри на свою пижаму, — Война рукой указал на её одежду. -ЭТО… НЕ… ПИЖАМА! — Чума быстро пробежалась глазами по своему наряду, оценивая его. Одежда была в грязи и вся разодрана, будто бы её на большой скорости прокатили по асфальту. — Плевать, всё равно выглядишь паршиво. С другой стороны кровати послышался смешок. Все обернулись на Голода. Присмотревшись повнимательней, Чума увидела, что его одежда была точно в таком же состоянии, что и у неё. Так много вопросов и ни единого ответа. Разлепив глаза, всадник начал подниматься. Пробормотав тихое и короткое «бля» Голод принял сидячие положение, а затем заговорил. — Вашу мать! В такую рань, уже грызётесь. — Вообще то, уже обед, — подметил Война и поспешил на кухню, что бы поставить чайник. Война посмотрел на брата и уже хотел было спросить, что тот будет пить, но Голод даже рта не дал ему раскрыть и быстро ответил, будто бы уже знал вопрос. — Кофе, без сахара. — Ненавижу вас! Это был первый и последний раз, когда я с вами пил. — высказавшись, Война скрылся на кухне. Спустя десять минут, Война вернулся в спальню с подносом в руках. Перед Чумой он поставил зелёный чай, Голоду протянул кофе без сахара, как тот и просил, а себе приготовил горячий шоколад. Всадники быстро разобрали свои напитки, чтобы наконец утолить свою жажду. Сделав глоток, Война задал интересующий его с самого утра вопрос. — Может расскажите, где вы шлялись всю ночь? — Не помню, — честно ответила всадница. — А ты? — Война посмотрел на брата. — Тоже, — Голод потянулся к штанам и похлопал себя по ноге, проверяя карман на наличие сигарет, а затем вытащил пачку и зажигалку. На этот раз, Война промолчал. Спорить с этими двумя, было бессмысленно. Иногда ему даже казалось, что с деревом легче договориться, чем с ними. С самого детства, оба были упёртые. Чиркнув зажигалкой, Голод закурил. В комнате снова запахло сигаретным дымом. Столик за которым сидели всадники, стоял возле окна. Проявив некоторое уважение к хозяину спальни, Голод протянул руку в окно, чтобы в комнате было поменьше дыма. Наблюдая за таким редким явлением, Война подавился шоколадом и начал кашлять. Такой жест со стороны брата, был весьма неожиданным. Закончив семейное чаепитие, Война начал убирать со стола, Чума направилась в ванную комнату, а Голод лёг обратно на кровать. — Я смотрю, уходить вы не собираетесь, — оглядев свою спальню, Война уже в сотый раз успел пожалеть, что впустил их ночью. С ванной комнаты послышался голос Чумы. — А где полотенце? — У вас что, своих комнат нету? Из-за вас, теперь свою неделю проветривать буду, а постельное вообще выбросить придётся. Раз уж решили вернуться, могли бы и на пол лечь. И вообще, почему к себе не пошли спать? Вам здесь что, мёдом намазано?! — по всей видимости, терпение Войны было уже на исходе. — Во первых, ты сам нас впустил. Во вторых, на сколько я помню, место на полу, было уже занято тобой. А в третьих, сбавь тон и дай чёртово полотенце, — прокричала всадница и включила кран. Война приложил ладонь к лицу и медленно побрёл к шкафу, чтобы достать белое, махровое полотенце. Но перед тем, как подать его Чуме, он подошёл к ней и проговорил. — Сегодня тебе нужно слетать в Ад и Цитадель. — Это ещё зачем? — спросила Чума. — Затем, что Цитадель, это единственное место, которое осталось не тронуто после нашего прихода. В связи с этим, верховные серафимы до сих под продолжают протирать свои пернатые задницы на золотых тронах, думая что нам до них нет никакого дела. Думают, что мы их не тронем и продолжают жить припеваючи. А жители Ада в конец охренели! Взбунтовались и решили жить по своим правилам. Думают, раз закрыли ворота, то мы их не достанем. Даже нового Сатану избрали. Разберись с этим. — Война закончил рассказ и передал полотенце сестре. Страдая жутким похмельем, Чума жалобно простонала. — Звучит как наказание. Почему я одна должна с этим разбираться?! — Можешь пойти с Голодом, если он конечно согласиться, — предложил Война. — А ты? — Я не смогу пойти с вами. На сегодня у меня назначена одна встреча, — объяснил всадник. Услышав ответ, глаза Чумы сразу же загорелись любопытством. — У тебя? И с кем же? — Неважно, — Война не хотел выдавать подробности своей личной жизни, поэтому решил не рассказывать Чуме. Всадницу такой ответ не устроил и она решила схитрить. — Хм, так я тебе и поверила. Сказал бы прямо, что руки марать не хочешь. — Вообще то у меня есть… — Война резко умолк, вовремя осознав, чего сестра добивается. -Думаешь, у меня не может быть отношений с кем то? — Разве что, со своей правой рукой, — Чума хихикнула, а затем спросила. — А как же Ди? Громкий разговор привлёк внимание Голода. Всадник лёг на бок и подпёр голову рукой, чтобы было удобно лицезреть очередной спектакль. — У нас с ней ничего не было. Мы просто проводили время вместе, — Война из-за всех сил старался сдерживать себя в руках и не поддаваться на провокации. Но Чуме такое объяснение не понравилось. Получая удовольствие от процесса, она скрестила руки на груди, продолжая играть на нервах брата. — Ну да, а то как же. Если бы вы просто общались, она бы не бегала за тобой, как собачонка. Верная оказалась шавка, до сих пор тебя ждёт… — Чёрт, да с ней даже поговорить не о чем, она лишь пустая оболочка, которая ни черта не понимает! — не сдержавшись, Война сорвался на крик. — Ладно, ладно не кипятись, — Чума поняла, что перегнула и принялась успокаивать брата. Она погладила Войну по щеке, а затем ласково проговорила. — Иди по своим делам, мы с братом всё уладим. — Сучка! — наградив сестру почётным званием, Война покинул ванную комнату и ушёл на кухню, мысленно ругая себя за то, что взболтнул лишнего. Чума осталась в ванной и продолжила приводить себя в порядок. Расчёски у Войны не нашлось, поэтому пришлось распустить волосы и попытаться расчесать их хотя бы руками. После нескольких минут мучения, всадница собрала волосы обратно в хвост и умыла лицо. Посмотрев на себя в зеркало, Чума осталась довольной, ведь теперь она выглядела более менее прилично. Покинув уборную, она подошла к Голоду, который всё это время за ней наблюдал. — Когда нибудь, ты его доведёшь и он тебя придушит. — Ой да брось. Он никогда этого не сделает. Война меня слишком любит, — махнув рукой, всадница села на кровать рядом с братом. — Любит? Может и так, но до меня ему всё равно далеко, — всадник протянул руку и коснулся её щеки, а большой палец скользнул по губам девушки, очерчивая их ровный контур. От услышанных слов, у Чумы сжалось сердце. Она не знала, как расценивать слова брата. Признание? Но разве Голод способен на такие чувства? — Соскучилась по моей крови? — Голод слегка надавил на нижнюю губу сестры, а затем медленно протолкнул палец в её рот. Коснувшись её зубов всадник тихо, почти перейдя на шёпот спросил. — Ты всё ещё помнишь её вкус? — едва успев договорить, Голод почувствовал резкую боль. Чума прикрыла глаза в удовольствии, чувствуя как на языке начинает растекаться теплая кровь. Не сумев сдержать довольной улыбки, всадник слегка подвигал пальцем и надавил на язык, а затем и вовсе погрузил его полностью. Горячий и до неприличия влажный язык девушки, прошёлся по всей длине пальца, слизывая каждую капельку крови. «Проклятие» подумала про себя всадница и без капли сомнения принялась сосать палец брата. Медленно и размеренно, губы девушки скользили вперёд назад, постепенно увеличивая темп. — Хорошая девочка, — прошептал Голод и вытащил свой палец из влажного рта сестры. Не дав Чуме даже опомниться, он потянул её на себя и врезался в её губы. Положение изменилось, теперь Чума лежала на груди брата, находясь полностью в его власти. Её руки мгновенно залезли под чужую футболку и стали поглаживать ледяной торс. — Возьми его, — слова всадника прозвучали словно приказ, которому нельзя было не подчиниться. Рука Чумы стремительно опустилась вниз и сквозь ткань штанов, обхватила твёрдый член брата. Ни медля ни секунды, она начала двигать рукой, получая в награду, едва слышный вздох удовольствия. На кухне раздался громкий, металлический грохот, будто что то тяжёлое, упало прямо на плитку. Всадники обернулись на звук. Ругаясь матом, Война вышел из кухни, отряхивая себя от муки. По комнате прошёлся смех. — Вы всё ещё здесь? — взгляд Войны пробежал по сестре, а затем остановился на брате. После этого, Война сильно пожалел, что вообще вышел из кухни. Видеть родного брата со стояком, на своей собственной кровати, не самое лучшее зрелище. — Вообще стыд потеряли?! — Война уже не знал, плакать ему или смеяться. — Мы как раз собирались уходить, — мягко проговорила всадница. Голод слегка кашлянул в руку, глазами показывая на свои штаны. Чума проследила за его взглядом и поняла, что брату потребуется время, чтобы прошла эрекция. — Дай нам пять минут, — добавил Голод. Война устало потёр переносицу и спросил. — Я уже говорил, как сильно вас ненавижу? — несмотря на только что сказанные слова, Война прекрасно понимал брата и то что ему действительно нужно дать время. Тяжело вздохнув, всадник вспомнил, как сам не раз оказывался в такой ситуации и просто добавил. — Даю вам десять минут. В знак благодарности Голод кивнул брату. Спустя десять минут, Чума и Голод уже шагали по школьному коридору. Вспомнив про задание, которое поручил Война, всадница предложила брату. — Не хочешь составить мне компанию? Даже не раздумывая, Голод согласился. — Почему бы и нет?! Все равно нечем заняться. Чума радостно подпрыгнула и поцеловала брата в щёку. — Тогда переодеваемся и встречаемся у лабиринта. — Хорошо. Всадники разошлись по комнатам, а спустя двадцать минут встретились в назначенном месте. Первым делом, они решили посетить главное здание в столице небес. — Сначало Цитадель, потом город, — скомандовал всадник. Приземлившись у главных ворот Цитадели, оба обнажили мечи. Над высоким зданием нависал полупрозрачный купол, который полностью укрывал Цитадель и доходил до вершины главных ворот. Но несмотря на свою осведомлённость и подготовку, серафимы кое что не учли. Сами ворота были вне защиты купола, оставаясь уязвимыми. — Подонки! Как они узнали? — Чума была вне себя от ярости. — Похоже, в школе завелась крыса, — заключил Голод, уже догадываясь кто это может быть. Чума приняла вторую ипостась и разразилась громким смехом, который не предвещал в себе, ничего хорошего. — Пора показать этим пернатым ублюдкам, кто тут главный! В её руке загорелся огонь, который быстро начал расти и превращаться в большой огненный шар. Чума замахнулась, но Голод её остановил. — Предоставь это мне. Чума опустила руку, пропуская брата вперёд. — Прошу. На металлические ворота пришёлся мощный удар ногой. С оглушительным лязгом, ворота сорвались с навесов и пролетев около десяти метров, врезались в главное здание. — Не плохо милый. — У тебя научился. Часть сооружения, на которую пришёлся удар, начала осыпаться, поднимая высокие клубы пыли. Не удержавшись, Чума всё-таки бросила огненный шар в небо и тот прилетел прямо в купол, охватывая его пламенем. Не обращая на это никакого внимания, всадники вошли внутрь Цитадели, не оставляя советникам, ни малейшего шанса на жизнь. Солнце почти зашло за горизонт, когда всадники приземлились на высоком холме, в окрестностях города. Устроив настоящую резню, они наблюдали за плодами своих творений. Вся небесная столица полыхала в огне. Из-за сильного ветра, огонь распространялся со скоростью света, сжирая всё на своём пути, до чего только мог дотянуться. Улицы города наполнились реками крови убитых, а издалека доносились нечеловеческие крики бессмертных. Вся одежда всадников, была насквозь пропитана чужой кровью, а волосы противно припали к телу. Даже находясь на приличном расстоянии от города, они чувствовали, как в воздухе витает запах горелой плоти и сожженных перьев. Задание было выполнено и теперь можно было отправляться обратно в школу. Однако, Голод решил задержаться ещё на несколько минут и протянул свой меч в сторону сестры. Он аккуратно завёл лезвие меча ей за спину и резко придвинул к себе, плотно прижимая к своей груди. Одной рукой он держал рукоять, а второй взялся за конец лезвия, тем самым отрезая все пути к отступлению. Чума поняла, чего хочет брат и без раздумий припала к его губам. Так жадно, так требовательно, словно он её собственность. Чуме искренне хотелось в это верить. Хотелось, чтобы он принадлежал ей одной. Эгоистично? Да плевать она хотела на всё. Руки по хозяйски обвились вокруг родной шеи и не желали отпускать никогда. Не в силах остановиться, они продолжали изводить себя поцелуями, готовые утонуть с головой в собственной похоти, без возможности всплыть. Их животное желание, было настолько безрассудно, что на уровне подсознания, они хотели разодрать друг друга голыми руками и пробраться глубоко под кожу, лишь бы ощутить слияния их тел настолько близко, насколько это только возможно. На фоне полыхающего города и предсмертных воплей умирающих, их поцелуй казался поистине безумством. С мучительным стоном, Чума разорвала поцелуй и с тяжёлым дыханием, быстро проговорила. — Я не хочу тебя ни с кем делить. Голод широко улыбнулся, оголяя ровный ряд белых зубов и с уверенностью ответил. — Я давно уже твой. В этот момент, время остановилось и начало обратный отсчёт. Оба пытались вспомнить с чего всё началось и как они дошли до такого. Но как бы они не старались, вспомнить никак не получалось. Сейчас у обоих в голове творился полный хаос и осознать всё и сразу, казалось чем то невозможным. Всадники, так сильно были увлечены друг другом, что даже и не заметили, как из города перестали доноситься крики, а на смену солнцу, взошла луна. Единственное, что нарушало ночную тишину, так это треск древесины от ветхих домов, которые продолжали беспощадно гореть в бушующем пламени огня. — Нам пора возвращаться, — бросив последний взгляд на пылающий город, Голод взял сестру за руку, направляясь обратно в школу. Вернувшись на территорию школы, всадники мечтали лишь об одном, принять горячую ванну и поскорее заснуть. Грязные и уставшие, они медленно поднимались по лестнице. — Мы совершенно забыли про Ад, — вспомнил Голод и устало вздохнул. — В пекло Ад. Я поручу это задание Люциферу. Он отлично справиться, я в нём уверена. Голод кивнул, соглашаясь с сестрой, а затем сказал. — Говоришь так, будто вы с ним друзья, а по факту, прекрасно понимаешь, что он просто не сможет тебе отказать, потому что надеется, что ты пощадишь его мать. Чума лишь махнула рукой и утомленно ответила. — Я не собираюсь её убивать и ты об этом знаешь. Просто… иногда, лучше перестраховаться. Поднявшись на свой этаж, всадники распрощались. Перед тем как пойти к себе, Чума решила заглянуть к Войне и рассказать как прошло их задание в Цитадели. Подойдя к двери брата, всадница услышала громкий смех, а затем не менее громкий разговор. Она прижалась к двери, чтобы послушать, но быстро отпрянула от неё. «Этот голос …» Чума взялась за ручку двери и медленно её провернула, так чтобы не было слышно. К счастью дверь была не заперта. Чуть чуть приоткрыв её, всадница заглянула через узкую щель и увидела брата, рядом с которым сидела девушка. Война упал на кровать и потянул девушку на себя, увлекая её в поцелуй. Чума прикрыла рот рукой, чтобы не выдать себя и поспешила закрыть дверь. Она отошла в сторону от двери и спиной облокотилась о стену. Всадница узнала девушку. Кто бы мог подумать, что новой возлюбленной её брата, окажется Вики. Желание поспать, мгновенно улетучилось, с того самого момента, когда Чума решила открыть эту проклятую дверь. Приняв на данный момент, единственное и правильное решение, всадница побежала к Голоду.