Родная кровь

Неспешно время близилось к вечеру. Пушистые облака лениво проплывали над школой, а небо окрасилось в малиновый цвет, зеркально отражая весь тот кошмар, который раскинулся по холодной земле. Некогда яркая и зелёная трава, превратилась в маленькие горстки пепла, рядом с которыми разлились огромные лужи крови, впитать которые, земля уже не могла. Выжженные и гнилые тела бессмертных, были разбросаны по всей территории школы, источая противный и тошнотворный запах. Вперемешку с пеплом, ветер разносил запах убитых по всей округе, напоминая всадникам о своём тихом присутствие. — Мерзость! — не долго думая, Чума щёлкнула пальцами поджигая трупы, быстро сменяя запах гнили, на запах горелой плоти и жжёных перьев. Подойдя к развалинам, всадники оглядели школу, а точнее то, что от неё осталось и зашли внутрь. Тем временем в Ордене Сопротивления… Вытянутые из портала серафимы, распластались на каменной плитке, в центре главной площади Ордена. Тяжело дыша, их грудные клетки вздымались, судорожно вбирая воздух, словно они не дышали целую вечность. Прошло наверное минут десять, прежде чем серафимы смогли отдышаться и встать на ноги. Придя в себя окончательно, они наконец смогли разглядеть силуэты тех, кто так долго стоял перед ними. Вики и Мими подошли ближе. Оглядев мать, Вики бросилась ей на шею, обняла её, крепко прижимая к себе и обеспокоенно спросила. — Ты в порядке? Ребекка обняла дочь в ответ, но достаточно быстро от неё отстранилась, не желая надолго задерживаться в её объятиях. — Да, — ответ прозвучал сухо, без намёка на благодарность. — Даже спасибо не скажешь?! Сведя брови к переносице, Ребекка быстро отряхнулась, а затем посмотрела на дочь таким взглядом, будто бы это Вики должна её поблагодарить, за то, что она позволила ей спасти себя. Как и всегда, её взгляд был хладнокровным и слишком самоуверенным, поэтому вместо «спасибо», ангел быстро проговорила. — Через час, встречаемся в кабинете. Нам нужно многое обсудить. С гордо поднятой головой, Ребекка развернулась на пятках и поспешно покинула площадь. Проводив её взглядом, Эрагон подошёл к девушкам совсем близко, ложа свои руки им на плечи и поблагодарил. — Спасибо девочки. Если бы не вы, скорее всего, мы бы уже были мертвы. В небе раздались громкие хлопки крыльев, сопровождающиеся не менее громким карканьем. Трёхглазый ворон серафима, пролетел над головами девушек, совсем низко, почти касаясь макушек и приземлился на плечо своего хозяина. Послышалось ещё одно протяжное «кааар», прозвучавшее так, будто бы ворон сказал что то важное, совсем нетерпящее отлагательств. Эрагон ласково погладил его, наблюдая как ворон прикрывает все три своих глаза от удовольствия, а затем отстранился и поспешил в общий зал, по всей видимости, чтобы сообщить остальным об общем собрании. Но перед этим, не оборачиваясь, он бросил через плечо. — Советую вам хорошенько отдохнуть перед собранием. Хоть серафим и стоял к ним спиной, девушки всё равно кивнули головой, соглашаясь с ним, после чего сразу же направились к себе в комнаты. Время пролетело незаметно и уже спустя час все оставшиеся в живых бессмертные, не считая спасённых учеников, собрались в главном кабинете Ордена Сопротивления. Посреди комнаты был расположен тёмный, дубовый стол, за которым сложив руки в замок, восседала Ребекка. Перед ней были разложены различные карты, высокие стопки книг и какие-то свитки, содержимое которых знали лишь приближённые. Увидев дочь на пороге, она сразу же метнула свой острый взгляд в сторону Эрагона, который как настоящий джентльмен, уступил место наглой женщине и решил стоя, расположиться возле окна. Всегда серьёзный и рассудительный, хладнокровный и собранный, сейчас его лицо уже не казалось таким молодым, а все перечисленные качества будто бы растворились. Теперь его лицо выглядело осунувшимся, возле глаз можно было заметить небольшие морщинки, а во взгляде и вовсе читалась многовековая усталость, показывая всем его истинный возраст. Наконец то все были в сборе. Оглядев всех до единого, Эрагон заговорил первым. — Чтож, перейдём сразу к делу. Все присутствующие, перевели взгляд на серафима, внимательно внимая каждое его слово. — Мы смогли отыскать и забрать все горны, которые находились у всадников. Несмотря на большие потери, нам также удалось спасти большую часть учеников, что конечно не может не радовать, однако… мы по прежнему остаёмся в проигрышной позиции и сегодняшний бой тому подтверждение. Поэтому… — Эрагон посмотрел на Вики. От неожиданности, девушка вся напряглась. — Вики, за то время, которое ты провела в школе, тебе удалось сблизиться с одним из всадников. Так? — Да. — Отлично. Из некоторых источников, нам с Ребеккой удалось выяснить, как можно убить Войну и ты нам в этим поможешь. — Вы сейчас серьёзно? — Абсолютно. — Но как? — Смею предположить, что ты не безразлична всаднику, а потому, у тебя есть шанс заставить его полюбить тебя. Кто то из толпы возмутился, перебивая серафима, из-за чего в кабинете поднялся шум. — Бред какой то! — Это же невозможно! Не выдержав, Ребекка встала из-за стола и громко хлопнула кулаком по столешнице, призывая всех к тишине. — Не стоит делать таких поспешных выводов! Как нам известно, Война питается ненавистью, которую испытывают люди, бессмертные и даже сами всадники, находясь рядом с ним. Ребекка холодно посмотрела на дочь, внимательно наблюдая за её эмоциями и продолжила. — Любовь не может сосуществовать с ненавистью и наоборот. Это наш единственный шанс, чтобы попытаться избавиться, хотя бы от одного всадника, — она снова посмотрела на Вики. — Отдохни пару дней, а после возвращайся обратно в школу. — Нет! — Что прости?! — Я сказала нет! Я не буду его убивать! Отказ дочери, стал последней каплей и на этот раз, терпение Ребекки лопнуло окончательно. — Снова на стороне врага?! Ты просто неисправима! Быстрым шагом, она подошла к дочери и влепила ей звонкую пощёчину, сразу же замахиваясь во второй раз. Рефлекторно Вики закрыла глаза, готовясь к очередному удару. Находясь рядом, Винчесто перехватил руку ангела, останавливая её возле лица Вики. — Не горячись! Сперва нужно дать Вики время, чтобы она смогла взвесить все за и против. Уверен, она примет правильное решение. Ребекка тут же одарила демона гневным взглядом, пытаясь высвободиться из его крепкой хватки. Не отводя глаз, Вики разочарованно смотрела на мать, в то время как Винчесто продолжал сжимать запястье Ребекки, но уже более мягче. — Пусти меня! — свободной рукой, Ребекка толкнула Винчесто в плечо, но тот быстро обнял её, удерживая на месте. В воздухе повисло молчание. Именно в такие моменты, начинает казаться, что температура вокруг накаляется настолько сильно, что становится трудно дышать. В голове куча мыслей, столько всего хочется рассказать, объяснить, чтобы тебя смогли наконец понять, но в конечном итоге продолжаешь молчать, понимая, что даже родная мать, на это попросту не способна, что уж говорить об остальных. Гордо сдержав подступающие слёзы, Вики быстро, почти бегом направилась к выходу. Ади, Семи и Мими, бросились следом, догоняя подругу. Все присутствующие, молчаливо стояли, провожая их взглядами, но когда дверь кабинета хлопнула, все сразу же встрепенулись и стали перешёптываться. В кабинете снова поднялся шум. Пройдя в центр комнаты, Эрагон громко проговорил. — Собрание окончено, можете быть свободны. — Но… — кто то из толпы хотел возразить, но серафим мигом прервал его на полуслове, не дав договорить. — Оставшиеся вопросы обсудим завтра. После того, как бессмертные Ордена покинули кабинет, Эрагон тяжело выдохнул и подошёл к столу, устало потирая глаза. Теперь в помещении находились трое. Расправив широко крылья, Ребекка скинула руки демона со своих плеч. — Ребекка, — Винчесто протянул руку, но серафим сделала шаг назад, не давая к себе притронуться. Раздался громкий стук каблуков. Она прошла через весь кабинет и села обратно за стол, нервно постукивая пальцами о столешницу. — Что с Фенцио? Эрагон выпрямил спину, честно отвечая на заданный ему вопрос. — Не хотел говорить это в присутствии Дино, но… Если всадники уже догадались о том, что он помогал нам, то скорее всего он уже мёртв. После этих слов, в кабинете Ордена, повисла гробовая тишина. Погрузившись глубоко в свои мысли, каждый думал уже о своём, не решаясь больше заговорить.                                      Школа Ступая по полуразрушенным лестницам, всадники поднялись на третий этаж. После серии взрывов, левое крыло здания полностью обвалилось, в то время как правое, осталось почти невредимым. — Похоже, спать я теперь буду на улице, — Голод шагнул к обрыву, задумчиво смотря на мелкие камешки, которые продолжали откалываться от любого, даже малейшего движения, падая в самый низ. — Поживёшь у неё, — Война метнул взгляд на Чуму, — судя по её лицу, она явно не против. Тихо рассмеявшись, он наблюдал, как последнее, оставшееся терпение Чумы лопается, словно проткнутый, воздушный шарик, образуя взамен, большой ком из ненависти. Война всегда знал, чем задеть сестру и потому очень умело этим пользовался. К тому же всадника очень забавляло видеть, как взгляд Чумы, с абсолютно спокойного, в считанные секунды менялся на остервенелый. Словно по команде «фас», глаза Чумы вспыхнули красным, полностью отражая одно и единственное желание — придушить. — Больше всего, я не против надрать твою чёрную задницу! Чума сделала шаг вперёд, следом второй и третий, подходя к брату почти вплотную, прожигая его своим взглядом. Из-за своего небольшого роста, она запрокинула голову, продолжая неотрывно смотреть в бесстыжие глаза напротив. Война нагнулся к её лицу, жадно принюхиваясь, а затем сделал последний и глубокий вдох, тут же закрывая глаза в удовольствии. — Вкусно. Твоя ненависть намного вкуснее, чем у других, — насытившись вдоволь, Война отстранился, — она слаще. — Да иди ты! Щелчок зажигалки разорвал тишину неожиданно возникшей паузы, заставив всадников обернуться. Глубокий вдох, затем выдох. Дым от сигареты взметнулся ввысь серым облаком и в ноздри ударила вонь жжёного табака, с примесью ментола. — Скоро стемнеет, — не сказав больше ни слова, Голод прошёл между всадниками, направляясь в правое крыло школы. Чума с Войной молча последовали за ним. Доведя их до своих уцелевших комнат, Голод наконец подал голос. — Я отойду, а вы пока собирайтесь. Больше ни говоря ни слова, Голод развернулся, медленно шагая к полуразрушенной лестнице. — Ты куда? — вопрос Чумы, прозвучал немного обеспокоенно, но с ноткой любопытства. — Не волнуйся, я не надолго. Неспешно, Голод покинул третий этаж, а Война с Чумой послушно разошлись по своим комнатам. В глухой тишине, собственные шаги кажутся отвратительно громкими, а глаза то и дело бегаю на выжженном поле, в надежде не найти подтверждение того, что она тоже мертва. Трупный пепел медленно плавает в воздухе, плавно опускаясь на седую макушку, больше напоминая собой грязный снег. Белые полы одеяния, мешаются с грязью, пеплом и кровью, волочась позади ватных ног, но ангелу на это абсолютно плевать. Его мысли путаются, превращаясь в огромную кашу, заставляя сердце биться в истерике, когда он замечает золотое перо у себя под ногами. Дрожащие руки тянутся к нему, чтобы поднять, но тяжёлые шаги позади, вынуждают оставить его не тронутым и развернуться. Первым что бросается в глаза ангела, это взгляд. Безжизненный, безэмоциональный, лишённый абсолютно всего, что могло бы вызвать сочувствие. Всадник недолго следит за ним, а затем делает шаг навстречу, наблюдая как лицо ангела кривится от подступающей тошноты. — Никогда бы не подумал, что такой как ты, может испытывать подобные чувства. — Тоже самое, я когда-то думал про вас — всадников, — Фенцио глубоко вдохнул, тем самым пытаясь подавить рвотный позыв. Голод сделал ещё один шаг, отчего ангелу пришлось сгорбиться и прижать ладонь к своему рту. — Ты поступил весьма необдуманно, позволив мне почувствовать твою энергию, ещё там, в Цитадели. Имея при себе столько амулетов, не воспользовался ни одним, чтобы скрыть следы своего присутствия. Не хочешь рассказать, почему? Голод сделал ещё шаг, сокращая дистанцию между ним и ангелом, внимательно наблюдая как того рвет прямо себе же под ноги. Немного отдышавшись, Фенцио ответил. — Потому, что отдал их сыну, все до одного, — он на секунду прикрыл глаза, вспоминая лицо Дино и прошептал, — как он там?!                         Орден Сопротивления Яркое свечение амулета, ослепило ангела и он пропустил удар, не успев вовремя отскочить. Пролетев несколько метров, Дино врезался в дерево и повалился на землю. Приземлившись на поле для тренировок, Люцифер сразу подошёл к нему, помогая подняться на ноги. — Что с тобой? Ты в порядке? От полученного удара, с носа Дино потекла кровь, которую он тут же вытер, не придавая этому особого значения. Всё его внимание было приковано к болтающемуся на его груди амулету, чьё свечение уже успело потухнуть. Сжав его крепко в кулак, он приложил амулет к груди, в область где находится сердце и проговорил. — Странное чувство. Будто… будто, что то не так или…, — Дино отпустил амулет, а затем посмотрел в глаза Люцифера, — у меня плохое предчувствие. — Надеюсь, что твои чувства ошибочные, — демон похлопал его по плечу, пытаясь хоть как-то подбодрить — пожалуй, хватит на сегодня тренировок, нам обоим следует хорошо отдохнуть. Люцифер развернулся, собираясь уйти, но неожиданный вопрос Дино, заставил его остановиться. — После того как мы покинули школу, ты думал про мать? — Что за вопрос?! Конечно же думал и думаю постоянно, точно так же, как и ты про своего отца. Люцифер подошёл ближе, смотря на грустное лицо ангела. — Единственное, что меня успокаивает, это то, что мой отец до сих пор находится в школе. Уверен, он не даст всаднице, так просто убить маму. Глаза ангела слегка заблестели, но он быстро взял себя в руки. — Знаешь, а я ведь совсем не помню свою мать. Отец никогда о ней не рассказывал. Люцифер! Я так боюсь потерять его во второй раз... Демон снова положил свои руки на плечи ангела, заглядывая ему в глаза. — Единственное, что ты должен сейчас понимать, всё что делает Фенцио, это исключительно ради тебя. Помни об этом, — Люцифер отстранился, а после добавил, — надеюсь с ним всё будет в порядке.                                      Школа — Эй, старик, ты что заснул? Голос всадника, резко выдернул Фенцио из воспоминаний, напрочь рассеивая образ сына. — Ты ведь пришёл, что бы убить меня, верно? — Хм, разве я похож на убийцу?! — Издеваешься? — А что? Так заметно? Такая резкая смена настроения всадника, ввела ангела в замешательство. — Знаешь, чего я боюсь больше всего? Не своей смерти, нет. Моя гнилая душа, не заслужила второго шанса, но твоя сестра решила иначе. Единственное за что я ей по настоящему благодарен, так это за то, что подарила моему сыну вторую жизнь. После своего пробуждения, я твёрдо решил, что сделаю всё возможное, чтобы защитить Дино. Исключительно по этой же причине я и помогал Ордену, — Фенцио резко замолк, делая тяжелый глоток, а затем продолжил, отвечая на свой же вопрос, — видеть как родного сына убивают, на твоих же глазах. Вот, чего я боюсь больше всего. — Всё это, весьма трогательно, но… неужели ты думал, что я так просто убью тебя за предательство? Расправив плечи, Голод стал медленно приближаться к ангелу, насквозь пропитывая его тело слабостью. Обессилевший, Фенцио упал на колени, прижимаясь лбом к грязной, пропитавшейся кровью и пеплом земле. — Знаешь, чем я отличаюсь от остальных всадников?! В ответ, Фенцио лишь прохрипел, не в силах даже связать и двух слов, на что Голод лишь усмехнулся. — Отчаяние, ненависть, страх, всё это, лишь эмоции. Слабость же вынуждает склонить голову, намертво приковывая тебя к месту, — Голод подошёл совсем близко. Потеряв последние силы, ангел упал на бок, смотря на всадника опустошённым взглядом. — Перед тем, как я убью тебя, ты расскажешь мне всё, что знаешь об Ордене Сопротивления. Численность, их местоположение, где находятся горны, бункеры и самое главное, — Голод нагнулся к его лицу, — имена тех, кто так же как и ты, находясь в школе, хоть как-то помогал Ордену. Услышав приближающиеся шаги за спиной, Голод выпрямился. Даже не оборачиваясь, чувствуя одну лишь энергию, всадник точно знал, кому они принадлежат. — Ты как раз вовремя. Остановившись в десяти метрах от Голода, Мальбонте внимательно оглядел Фенцио, сразу понимая, что здесь произошло. — Отведи его в камеру и допроси. Пусть расскажет всё, что знает об Ордене. Любая информация, даже каждая мелочь, мне нужно знать всё. — Хорошо. Перед тем как уйти, всадник бросил ангелу на последок. — Я бы и сам с радостью поучаствовал, да только, я обещал сестре не задерживаться. Ты ведь знаешь, она у меня очень не терпеливая. Но ты не расстраивайся, в следующий раз, мы с тобой обязательно поболтаем. После того, как всадник скрылся в стенах школы, Мальбонте сразу подошёл к Фенцио, помогая подняться. — Прости, но отпустить я тебя не могу. Ноги ангела чуть подкосились, но Мальбонте вовремя придержал его, не давая упасть, а затем незамедлительно повёл его в камеру, как и велел всадник. — Я знал на что шёл.