Перерыв в вещании.

Дождь за приделами палатки планомерно обратился в ливень, разожжённый костёр спасал только небольшой навес над ним, который не только немного ослаблял поток дыма, но и служил хорошим укрытием пламени – тепло этого огня не согревало, но тусклый свет, который можно было увидеть сквозь тканевые стенки палатки, придавал атмосфере какого-то особенного уюта. Снаружи доносились звуки ударяющихся об асфальт капель, тихие приглушённые разговоры новобранцев из их палаток и отдалённые звуки взрывов – скибидисты регулярно разрушали город, поэтому у агентов даже не возникало паники от очередного грохота. В этот район всё равно никто не заходил, кроме редких отрядов туалетов, настолько тут всё и так было разрушено. Именно по этому, собственно, лагерь и разбили в этом месте. Сэм, пододвигает к себе планшет и на время сворачивает электронную карту, чтобы открыть блокнот и записать некоторые мысли. Он не вёл дневник или что-то подобное, просто записывал то, что считал важным, дабы оно не потерялось в программе, которая каждую секунду анализировала новую информацию. Были такие вещи, которые не должны были быть упрощены и сжаты для долговременного хранения в карте памяти, такие, например, как описание их вылазки. Руководство всегда просило максимально детальный отчёт, желательно с фотографиями или видео материалом, именно поэтому ему придётся лично обойти каждый уголок склада и отснять то, что на нём останется. Филип не упускает шанса немного подсмотреть в чужие записи, для этого снова приходится тихо переместиться за чужую спину и взглянуть на планшет через плечо капитана. Тот либо не видит, либо намеренно игнорирует чужое весьма явное присутствие – возможно он старается расписать всё, что ещё не успело архивироваться, поэтому и не позволяет себе отвлечься, что ж, с такой проблемой сталкивались все агенты. Тв-Мен бегло просматривает ранее записанный камераменом текст, стараясь выцепить из него что-то интересное. Первым в глаза бросается список членов группы с кратким описанием каждого агента – видимо Сэм очень внимательно относился к выбору будущих товарищей, что ж, он имел на право, как человек, который не раз уже обжигался. Однако что-то всё же было не так. — А почему обо мне ничего не написано? — Филип поворачивает телевизор в сторону Сэма и на экране загорается знак вопроса. В конце концов это немного ударило по гордости телевизионщика, неужели он даже не достоин быть упомянутым в чужом списке? — Не хочу вносить в список того, кто всё равно в итоге покинет группу. — Спокойно отзывается капитан, сверяясь с координатами и вписывая их в свой небольшой доклад. Вообще, если быть до конца честным, Филип в списке присутствовал, только в совершенно другом. Файл со списком его первой группы хранился в отдельной папке и не открывался уже месяц, там, среди тринадцати имён и личных дел, было также личное дело Филипа. Сэм часто практически доходил до того, чтобы полностью стереть всю информацию о телевизионщике, но от чего-то рука каждый раз замирала над кнопкой удаления, не в силах закончить начатое. Возможно проблема в том, что Филип был последним выжившим членом группы, исключая Сэма и служил напоминанием о тех, кто не вернулся. Филип пожимает плечами, но всё же решает продолжить разговор, сидеть в тишине намного хуже, чем выслушивать претензии в свою сторону. — А если представить, что я есть в списке, чтобы ты написал в моей характеристике? — Филип становится рядом с Сэмом и облокачивается на стол руками. Хотелось послушать, что капитан о нём думает, когда ещё им выпадет возможность просто поговорить? — Ну, ты весьма педантичен, аккуратен, внимателен к окружению и стараешься всегда слушаться руководство. Образцовый офицер, которого каждый капитан хотел бы получить в группу. Но при всём этом ты чёртов трус и предатель, я ничего не забыл? — Сэм поворачивает камеру в сторону телевизионщика, и они не долго смотрят друг на друга, пока Филип не решает развеять повисшую в палатке тишину. — Мы должны уходить при малейшей опасности, ты сам знаешь. Если скибидисты получат наши технологии, то эта война будет заведомо проиграна. — Филип не любит оправдываться, особенно тогда, когда не считает себя слишком виноватым. Сэм должен был понимать, что они бы не победили даже с его помощью. Группа из четырнадцати человек просто не могла тягаться с отрядом больших туалетов. — Если бы кто-то хоть раз забил на свои инструкции у нас был бы шанс. — Сэм сжимает в руке край планшета и, чтобы не разбить, отодвигает его от себя. — Но нет, ты же у нас такой правильный, вдруг руководство будет недовольно тем, что ты пробыл на поле боя лишние пару минут. — Капитан поворачивается к телевизионщику и тычет пальцем тому в грудь. — Только ты виноват в том, что ребята навсегда остались там. Они не смогут ничего сказать руководству, не смогут рассказать о том, из-за кого сложили свои камеры на поле боя и всё из-за тебя. — Сэм сжимает ладонь в кулак, но силой воль заставляет себя успокоится и отвлечься от Филипа. Эти слова, конечно, задевают Филипа. Он понимает, что камерамены очень трепетно относятся к своим товарищам из-за внедрённой в программу стратегии, которая обязывает всегда держаться вместе, но не понимает почему именно Сэм так тяжело переносит гибель собратьев. Другие капитаны относятся к потере группы с меньшей обидой, но может всё из-за того, что у Сэма не такой большой багаж опыта за спиной? Филип не мог дать ответ на этот вопрос, как и не мог оправдать себя в глазах Сэма, если агент отказывался принять истину, то телевизионщик ничем не мог помочь. Капитан поднимается и молча берёт планшет, чтобы поставить его заряжаться, за одно находит повод отойти от Филипа и отвернуться, чтобы не смотреть на бывшего товарища. Воспоминания о том дне снова нахлынули на камерамена и он будто вернулся в тот день. Крики товарищей, взрывы, попытка в панике найти телевизионщика, который просто пропал в самый неподходящий момент. Разлетающиеся по округе детали спикеров и камераменов, бесконечные крики о том, что надо отступать, всё это вырисовывается в программе, съёмка того дня повисает перед линзой сама собой. Филип, видя, что Сэм просто замер на месте, медленно отстраняется от стола и делает шаг к капитану. — Сэм, ты чего? — Телевизионщик не успевает задать ещё вопрос, потому что капитан выпускает из рук планшет и тот с глухим ударом падает на койку, возле которой и была зарядная станция. — Сэм, не пугай меня. — Тихо говорит Филип, медленно подходя к камере и легонько хлопая того по плечу. Не получив ответа и какой-то реакции, телевизионщик разворачивает товарища к себе и машет ладонью перед его линзой, после чего похлопывает по камере. Агент выглядит так, будто его программа выдала критический сбой, но в таком случае тот немедленно упал бы. — Сэм, посмотри на меня. Что случилось? — Тв-Мен берёт чужую камеру в руки и направляет пустой взгляд агента на себя. Когда это происходит, Сэм неожиданно хватает телевизионщика за плечи, лампочка на камере мигает, и капитан приходит в себя, тут же отталкивая Филипа. — Не подходи ко мне так близко. — Пренебрежительно бросает Сэм и возвращается к зарядке планшета, будто ничего не случилось. Но Филип не может просто оставить всё как есть, поэтому, игнорируя просьбу, кладёт руку на плечо капитана. — У тебя проблемы, я прав? — Но ему не отвечают, Сэм очень старательно игнорирует тяжесть на плече и Тв-Мена, навязывающего свою помощь. Ему не о чем с ним говорить. — Можешь рассказать мне что тебя беспокоит, ты же знаешь, я никому не скажу. — Лампочка на потолке моргает после того, как оглушительный раскат грома проходится по округе. Погода будто отзывается на чужое ужасное настроение, рискуя перерасти в бурю.