Перерыв в вещании.

Сэм соглашается на предложение телевизионщика, что буквально убирает груз с сердца Филипа. Конечно, ничего ещё и близко не решено, но первый шаг сделан. Тв-Мен не делал подобного раньше, но имел хотя бы представление о том, как предстоит действовать, главное не дать собственной программе затеряться в чужой и не задеть важные протоколы и задачи, благодаря которым Сэм ещё работает. Когда Филип подключается к камерамену мир меркнет, отправляя сознание обоих в программу Сэма. Теперь Тв-Мен не может видеть в том понимании, к которому привык – перед его глазами открывается бесконечное пространство, заполненное чистой информацией, в котором он ощущает себя таким ничтожным и незначительным, что, кажется, может просто раствориться в очередном потоке данных. Вереницы цифр пролетают мимо него, собираясь в код и занимая своё место в программе. Узлы данных, представляющие собой огромные массивы информации, находятся в постоянном движении, архивы в них перемещаются, сортируются и расходятся по нескольким направлением, в зависимости от того, какое место им было присвоено. Чужая программа выглядит совершенно нормальным, всё располагается на своих местах. Филип не видит, чтобы части кода как-то хаотично изменялись или переписывались, как и не видит явных сбоев вкупе с иными неполадками, но и самого Сэма он ещё не нашёл – вероятно он его ещё не обнаружил, что не удивительно, даже компьютер не может сразу найти подключенное к нему оборудование. А пока Сэм занят поиском посторонней программы, Филип, не стесняясь, углубляется в чужой код, позволяя подхватить себя потоку данных и донести до одного из узлов памяти. Огромное расстояние преодолевается так быстро, что Тв-Мен даже не успевает понять, в какой момент чёрное пространство заливается красками от окружающих его изображений. Конечно, разобрать то, что показано на архивированных картинках практически невозможно, файлы были упрощены, сжаты и спрятаны в папках, где превратились в какофонию цветов и звуковых отголосков. Вероятно, только сам Сэм сможет показать ему больше, ведь если Филип попытается открыть что-то сам, то может зацепить что-то важное. Когда мимо проносится очередная строчка кода, телевизионщик не может удержаться и касается её, не обращая внимания на то, что его руки уже не представляют собой что-то физическое. По всей программе проходится еле видная рябь, когда строчка кода разлетается на отдельные символы и собирает обратно, продолжая свой путь. Даже в таком состоянии программа продолжала анализировать происходящее вокруг, поэтому не удивительно, что обработка данных не прекращалась, заставляя код регулярно меняться, создавая новые его строчки и подбирая наиболее верный ответ на полученные данные. Но несогласованное действие Филипа сразу получает ответ в виде защитного режима системы, которой не очень по нраву то, что кто-то пытается на неё воздействовать. Эту защитную систему стали устанавливать всем, кто мог в теории контактировать с паразитами – это упрощало последующую реабилитацию и давало шанс избежать контроля со стороны. Строчки агрессивно настроенного кода стремительно отделились от основного, окружая программу Филипа и постепенно сужая круг – вероятно его планировали поместить в контейнер и проверить в виртуальной среде, но этот процесс останавливает Сэм, буквально собираясь рядом с Филипом из частей собственного кода. Это выглядит…красиво. Фигура камерамена вырисовывается из зелёного света и собранных воедино крошечных цифр. Капитан добровольно открывает доступ посторонней программе, добавляя Филипа в число вещей, игнорируемых защитой, из-за чего антивирус отступает, возвращаясь обратно в ряды первоначального кода. — У тебя определённо проблемы с поиском нужный драйверов для подключения. — Сразу отзывается Тв-Мен, приближаясь к камерамену, чтобы разглядеть чужую проекцию получше. — Ещё бы кто-то мне эти драйвера давал с нормальной скоростью. — Недовольно отзывается Сэм и его слова строчками кода рассыпаются внутри программы. Это зрелище Филип хотел бы запомнить на подольше, не каждый день ведь удаётся по взаимодействовать с агентом непосредственно внутри его программы. — Да брось, это было достаточно быстро. — Телевизионщик хлопает товарища по плечу, от чего Сэм вздрагивает и сразу же отлетает в сторону. Такое тесное взаимодействие двух программ ощущалось слишком странно, будто касаются самой твоей личности со всеми чувствами и ощущениями, активируя их без воздействия извне. — Не взаимодействую со мной напрямую, давай обойдёмся только узлом памяти. — Капитан жестом призывает следовать за собой и отправляется глубже в узел данных, туда, куда отправлялась вся устаревшая информация, включая и тот роковой день. Филип пару секунд стоит в оцепенении от такой реакции, но всё же приходит в себя и следует за Сэмом, осматривая идущие по бокам от них потоки новой информации. Сэму неприятно углубляться в собственные воспоминания, ведь там сохранилось далеко не самое счастливое время его жизни. С каждым пройденным вглубь воспоминаний метром свет, исходящий от строчек кода начинает меркнуть, погружая двух агентов в темноту. Филип отмечает про себя, что создаётся впечатление будто они тонут, будто ещё один шаг в бездну архивированной информации и дороги назад они не найдут. Интересно, Сэм ощущает это каждый день, когда вспоминает о своей группе? Преследует ли эта темнота и фантомный холод его вовремя каждого периода зарядки и как он борется с этим. В конце концов свет новых воспоминаний окончательно пропадает и им приходится петлять мимо архивов в полной темноте. Телевизионщик может ориентироваться только на капитана, который являлся ярким светлым пятном в этой темноте. К счастью, Сэм решает, что они уже пришли и начинает касаться разных архивов, открывая их и тем самым обновляя, позволяя телевизионщику увидеть всё, что он посчитает нужным. Филип решает не ждать, пока его подопечный откроется полностью, начинает проверять по мере получения доступа. Заглядывать в архив с памятью сродни просмотру кино, при условии, что ты смотришь от лица главного героя. Телевизионщик видит всё в ускоренном темпе, поэтому чужие чувства, такие как страх, боль, ненависть и тоска, наваливаются на него одним большим комком, но не вызывают сбоев, что вполне нормально для простого архива. Сэм находит тот день раньше Филипа и по тому подзывает телевизионщика, взяв в ладони старый поломанный файл. Код, из которого он состоял был хаотичен и зациклен сам на себе, воспроизводя одни и те же реакции по кругу, как самобытная программа внутри более крупной. — А со стороны это ещё более плачевно смотрится, чем снаружи. — Констатирует Филип и смотрит на замершего Сэма. — Я постараюсь поправить его максимально быстро и аккуратно, хорошо? Если что-то пойдёт не так, не вздумай отключаться иначе нам обоим не поздоровиться. С этими словами телевизионщик открывает файл и погружается в него. Цель его весьма проста, нужно просто стереть те части, что пагубно влияют на программу, оставив тот материал, который не задел сбой. Капитан практически равнодушно смотрит на то, как другая программа проникает в архивированный файл. Здесь, в своей собственной программе, он мало что ощущал, ведь даже его эмоции представляли собой лишь реакции кода на введённую информацию, а сейчас он буквально путешествовал между строк этого кода. Интересно, как на увиденное отреагирует Филип? Когда зрение возвращается, он видит на удивление чётко и ясно, но практически сразу понимает, что всё из-за того, что сейчас он смотрит через объектив Сэма. Вокруг всё тихо, он шагает впереди всех, но не слишком обгоняя остальных членов отряда. Справа от него шагает, как удаётся понять, его правая рука и по совместительству хороший друг, Крис, а слева… Слева он видит себя. Другой Филип говорит что-то о том, что по возвращении его обещали повысить и ничего страшного, что часть воспоминаний сотрут – эту миссию он точно запомнит, а значит они все смогут посидеть в комнате отдыха и поболтать о всяком, всё же, хорошо сдружились по дороге. — Говоришь так, будто мы вместе уже неделю ходим. — Отзывается Крис и хлопает Сэма по плечу. — Он лучше сразу на вторую вылазку свалит, я же его знаю, да, Сэм? — Филип только кивает, точнее, кивает Сэм от лица которого вилась запись. Очень странно смотреть на себя со стороны, ещё страннее понимать, что ты ужасно помнишь то, что делал в этот момент, будто это вырезали из твоей памяти и наспех прикрыли чем-то другим. В прочем, он, видимо, ожидал что так и будет, раз радовался повышению. Но в какой момент всё пошло не по плану?