Записки Ивана Брагинского

Я помню этот день.... Или это была ночь? Нет. Это был мой первый конец. Моя первая смерть. Я помню, как неспешно шел по заснеженной пустыне, такой бесконечной, беспредельной. Время от времени запинался об обломки какой-то техники, зданий, об оружие Богов. Но я так никого не встретил, лишь обломки мечей, торчавшие из-под снега. Тогда я впервые почувствовал странную колкость своим сердцем. Как я позже догадался, это был холод. Но я продолжил идти, и в какой-то момент снег вокруг меня перестал быть белым. Он стал красным, бордовым и таким пугающим. Теперь я стал запинаться об трупы смертных. Идти становилось все труднее - буран усиливался, а вместе с ним ухудшалась видимость. Я просто чувствовал сквозь свои валенки части тел, лежавшие под слоем снежного наста, изредка спотыкаясь об них. Странно, что я не чувствовал страха. Всё, что я чувствовал - это жгучий холод, пронизывающий моё сердце. В моём сердце больше не осталось тепла. Я не знаю сколько шёл, может быть часов двенадцать, но я даже не думал останавливаться. В какой-то момент, мои руки пронзил холод, исходящий от сердца. Я перестал их чувствовать и просто прижал к груди. Вскоре я перестал чувствовать ноги и плелся просто машинально. Ещё немного позже я не мог больше открыть свои глаза - ресницы смёрзлись из-за слёз. Плакал уже просто от безысходности... Но я двигался дальше по этой страшной снежной пустыне, не дававшей и намёка на жизнь. Ещё спустя, наверное, несколько часов, я упал на колени, больше не в состоянии идти. Сквозь боль раскрыл слипшиеся ресницы, вырвав часть из них. То что я увидел повергло меня в ужас... Москва... Кремль... Точнее, то что от них осталось... Разруха... Так и веявшая смертью и холодом, который пробирал всё моё тело. Мой дом... Был уничтожен... Москва... Моё сердце... Тогда я вспомнил, как Род нашёл меня здесь несколько тысяч лет назад, и решил, что не будет участи лучше чем умереть здесь - дома - в Москве. Из последних сил я соорудил вокруг себя ледяной кокон, и прежде чем заснуть прошептал: - Простите, все, кто верил в меня. Я подвёл вас. Отче мой Род, матушка моя Макошь, любовь моя Себерия, моя дочь Юрал, мои сёстры, братья, мои друзья... Я взглянул на свою руку, рукав шубы был частично распорот, и увидел ещё свежий шрам. - Простите, мои дорогие. Холод полностью пронизывал моё тело, я перестал что-либо чувствовать, кокон закрылся и я уснул мертвым сном там, где родился... Тогда я впервые узнал на себе губительную силу мороза.