Паладин старой школы

Второй день, как мы двигаемся от Э-Песпеле в сторону столицы. Город, принадлежащий маркизу Песпель мне как следует рассмотреть не удалось — переночевали на постоялом дворе, зажгли ещё один свиток, уточнив направление, заскочили на почтовое отделение, и продолжили движение. Но даже виденный мельком — населённый пункт мне понравился. На улицах чисто, люди, в большинстве, выглядят опрятно, особо хмурых лиц я не заметил. Да и ребята тут бывали, и по их словам — вполне себе достойный город. Как хозяйственник и правитель, на первый взгляд, местный лорд выглядит достойно. Ну и постоялый двор, где мы остановились, был даже не приемлемым, а очень хорошим. Кровать пахла свежим бельём, никаких насекомых, и очень вкусная кормёжка. Самое то с дороги, которая прилично так была наполнена размышлениями. С момента попадания в новый мир и до путешествия в столицу у меня были вполне себе насыщенные дни, даже несмотря на время, затраченное на дорогу. За неделю, проведённую в новом мире я умудрился поучаствовать в большом количестве событий. Разумеется, если сравнивать с реальностью, а не Иггдрасилем. Отражение нападения на деревню Карн в двух этапах, знакомство с первым воином Ре-Эстиз — Газефом Стронофом. Вступление в Гильдию Авантюристов, первое задание, Мечи Тьмы, Мудрый Король Леса, похищение бывшего нанимателя, сражение с нежитью, пленение некромантов… Уф, честно говоря, я рад однообразию нашего пути: сменяющиеся пейзажи, редкие деревеньки вдоль тракта, спокойные привалы — это было то, что мне нужно, чтобы перевести дух. Мечи Тьмы, правда, не считали наше путешествие отдыхом. Я периодически набрасывал на коней и ребят бафы, и подлечивал, поэтому шли мы всю дорогу галопом. Народ не ворчал, хоть и явно уставал. Причиной такого стоического поведения парней, думаю, была сцепившая всю дорогу зубы Нинья — девушка очень нервничала: было видно, что заклинательница не находит себе места на привалах, с трудом засыпает, изводит себя тяжёлыми мыслями. Она спешила, так или иначе, развеять переживания, которые мучили её долгие годы разлуки с сестрой. И я её понимал. Не в том смысле, что попадал в такую историю, а в смысле, что тоже переживал, и задавал себе множество вопросов. Забавно, но меньше всего меня волновала перекройка личности. За кратчайшее время стать кем-то другим, хоть и с элементами себя прежнего, должно было испугать? Ну, как во всех фантастических книгах с подобной тематикой. В моём случае изменения не то, что не испугали, а принесли удовлетворение. Я был им рад, даже в то время, когда подумать об этом времени не было. Это потом, на пеньке у деревни Карн, и по дороге в Э-Рантел, я всё обдумал, и вывел правдоподобную теорию. Загадочное явление, перенёсшее меня в другой мир, изменило меня не случайным образом, добавив архетип паладина. Как бы это дико не звучало, но на мою личность легло текстовое описание персонажа, которое я любовно, тщательно прописывал, создавая в своём воображении Максимилиана — сильного духом; отзывчивого, но сурового; справедливого, но не бескомпромиссного; не глупого, но и не семи пядей во лбу — паладина ордена Длани Справедливости. Человека, которым ничтожный клерк Макс, живущий в отравленном будущем, больной телом и душой, мечтал стать. Было странно спать, и видеть сны-воспоминания о детстве Максимилиана, о налёте бандитов, в котором он потерял родителей. Чувствовать его-свою решимость не упиваться местью, а сделать всё, чтобы подобное случалось с другими как можно реже. При взгляде на стражу всплывали моменты службы меня-Максимилиана в подобной структуре, брезгливость по отношению к продажным стражам порядка, разочарование в командире, которому, как оказалось, заносили вообще все: от своих же стражей, и до местных преступных авторитетов. Попытка уйти «хлопнув дверью» закончилась загонной охотой со стороны криминала. Чудом удавшимся побегом, и вступлением в отряд наёмников в другом королевстве. Несколько лет службы в не самой плохой компании простых мужчин и женщин, но стойкое ощущение того, что ты не на своём месте. Сражения за деньги с монстрами или разбойниками приносили удовлетворение — эти твари больше не будут угрозой для мирного населения. Но вот драки с такими же наёмниками, или в составе армий… были противны и казались бессмысленным кровопролитием, которое не приносило пользы никому, кроме толстосума-нанимателя. Именно такие наймы и истощили терпение меня-Максимилиана, и попрощавшись с отрядом, будущий паладин продолжил странствия, ища свою дорогу среди сотен доступных. Где верхами, где пешком, бродил одинокий наёмник, берясь за работу, к которой лежало сердце. Истребить гнездо гоблинов, поохотиться на монстра, терроризирующего ночами деревню, да просто помочь одинокой старушке, нарубив ей дров на зиму, в обмен на постой и молочную кашку. Так продолжалось какое-то время, пока, тогда ещё просто хороший воин, не встретил Альтаира и Венну. Двух паладинов Длани Справедливости, только покинувших монастырь-крепость, чтобы пуститься в своё первое странствие. Так уж вышло, что паладины Сеттоса очень помогли мне-ему во время боя с какой-то бандой. Я-Максимилиан сильно ошибся с оценкой сил противника, и лихорадочно искал пути к отступлению, отбиваясь от неплохих бойцов, бывших не просто крестьянами, вышедшими на большую дорогу, а дезертирами, с отличными навыками и неплохим снаряжением. И быть бы воину убитым, если бы не ворвавшиеся без лишних слов в бой мечник с огромным мечом и заклинательница священной магии, задорно и со свистом машущая посохом, разбрасывая вокруг противников ударами тяжелой металлической палки и заклинаниями. Победа; короткий разговор со спасителями; поиск убежища дезертиров; ещё один небольшой бой с оставшимися бандитами; освобождение пленников, сидящих в яме; делёжка трофеев, и совместная доставка бывших узников в ближайший город. Долгие беседы с паладинами по дороге и привели к оформившейся мысли, построившей путь к резиденции ордена. Потом было некоторое время, проведённое послушником, ночи в библиотеке, тренировки и обучение священной магии. Первый круг странствия, наполненного… разным. Были и сражения, и сложные решения, разочарования и воодушевление. Поиск себя завершился вместе с первым бдением в келье крепости-монастыря, по возвращении из странствия. Удовлетворение, чувство правильности, нетерпение вновь покинуть стены обители, дабы помогать нуждающимся в помощи. Быть Щитом, встающим на пути Зла, быть Клинком, несущим наказание подонкам, и истребляющим монстров. Покой в душе, и дорога, наполненная приключениями. Рост в званиях. Сначала сержант, потом лейтенант. И наконец — капитан. Получение титула «несущий Свет Сеттоса». Стоило ли удивляться, что заморыш Макс, без возмущения и страха принял в себя Максимилиана? Принял того, кем всегда мечтал стать? Это было не просто легко — это было радостно. Не было борьбы, не было сопротивления. Личности слились, ведь стремления у них были одинаковые, только вот сила духа и решительность Максимилиана была значительно выше, чем у Макса. Я искренне считал произошедшее чудом. Чудом, позволившим оставить позади все мои недостатки. Бесконечные поражения человека будущего, который, несмотря на все старания, потерял веру в лучшее; разочарование в себе и осознание никчёмности собственной жизни; осознание, что нет возможности изменить то, что почти погибло; презрение к ничтожеству, которое опустило руки, и погрузилось в виртуальную реальность. Я прошлый пытался, старался, бился, но… проиграл. Система была сильнее: тотальный контроль практически мира-улья из фантастического гримдарка, описанного людьми прошлого, не давал дышать почти так же, как отравленная атмосфера. Собственная физическая неполноценность, разочарования в личной жизни, безразличие большинства, живущего в скотских условиях, вечный сумрак затянутого смогом неба, погибшая природа и кислотные дожди… Макс «ниасилил»… К счастью — та жизнь осталась в прошлом. Сеттос ли это был, или загадочная всесильная сущность в виде гномика, но я искренне благодарен ему или ей за новую жизнь в Новом Мире. Мне дали второй шанс, не просто предоставив возможность жить под голубым небом и дышать чистым воздухом, но подарили силу и способности, которые не снились мне прежнему. Тут — я мог что-то изменить. Макс погиб ТАМ, а здесь, из двух личностей, родился Максимилиан, паладин-капитан Справедливости, несущий свет Сеттоса. И чтоб меня вернули обратно, если моё перерождение уже не принесло плоды пользы для населения. Всего за неделю я сделал много того, что считаю верным и правильным. Особенно радует тот дрын, что получилось сунуть в колёса Каджита и его чернорясой братии. Я помог предотвратить много смертей: не то, что был уверен, в неудаче авантюристов во время отражения вторжения ходячих мертвецов, но с моим участием получилось свести жертвы к минимуму, хотя бы своевременным прибытием к месту прорыва немёртвых, и это было просто замечательно. Трудно описать то чувство радости и счастья, когда из домов, стоящих вплотную к кладбищу стали выходить люди. Я видел их, видел их живыми. Лица, на которых испуг и недоумение сменяется радостью и облегчением. Я видел детей, чьи любопытные глазки сегодня не наполнятся горем и ужасом! Это то — ради чего стоит жить, кто бы что не говорил. А ещё я был тихо счастлив за Анжелику. Ангел обрела свободу, и проводив нас до ворот, мелодично попрощавшись, рассыпалась искорками света и полупрозрачными перьями. Столетия, проведённые ею в заключении, закончились. Потом было много суеты. Впечатлённые авантюристы и солдаты гарнизона меня качали на руках, правда не долго: лоб я здоровый, доспех тяжелый, так что на третий раз меня просто напросто уронили на землю, чуть не сломав ногу гильдмастеру. Зато познакомился с этим мужчиной — вышедшим на покой авантюристом. Тот шипел, хромал, матерился, но был очень доволен как успехом отражения нападения нежити, так и перспективами для гильдии, которая вписалась за город, что принесёт ей и деньги, и репутацию. — Давно я такого не видел, Максимилиан, — довольно улыбался седой, но не старый мужчина. Пару секунд он помолчал, а потом весело хохотнул. — Если быть честным, то рыцаря, которого сопровождает Ангел Второй Сферы я не видел никогда, но я больше о размахе и эпичности. Прекрасная работа! Я бы сказал, что прекрасная работа для новичка, но нужно быть слепоглухонемым недоразвитым отпрыском гоблина и шелудивой собаки, чтобы принять тебя за сопляка. Можешь быть уверенным, что в ближайшие дни твой жетон сменится на платину или мифрил. Потом была попойка, организованная лично мэром для авантюристов и солдат гарнизона, которые участвовали в бою с нежитью. Часть бойцов, конечно, всё ещё была на стенах, присматривая за отупевшими, пока ещё не сдохшими мертвяками, но и их обещали не обделить. Аристократ даже не побрезговал появиться на месте стихийного сабантуя, и поблагодарить нас за помощь городу. Мужчина был стар, лыс, невысок и толст. Одет с иголочки, бодр, даже несмотря на довольно позднее время, а главное, я не чувствовал в его словах лжи. Для политика искренне благодарить простых солдат и авантюристов за жизни горожан, которых они спасли… Скажем так: я был приятно удивлён, и с удовольствием перекинулся с ним десятком слов. Покинул нас он тоже красиво: не чинясь схватил чью-то полупустую кружку и громко выкрикнул, что пьёт за доблесть защитников города, опрокинул в себя содержимое, после чего бодро забрался в дожидающийся его экипаж, и отправился в мэрию. Думаю, он так и не оставил дела на следующий день: в руках муниципалитета сейчас пленные некроманты, которых ждут допросы, да и всякие дела главного человека города явно не дадут покоя пожилому мужчине. Та же отправка депеши о чрезвычайном происшествии в столицу, думаю, не терпит отлагательств. На нас, правда, честная компания авантюристов и солдат слегка обиделась за побег с фуршета. Планы на выдвижение в сторону столицы мы не отменили, поэтому позволили себе только ещё по паре кружек пива, и отправились в кроватки. И не прогадали, судя по количеству мужчин и женщин при оружии, очень похожих на зомби, но дышащих лютым перегаром. Они бродили потерянными душами с раннего утра в окрестностях питейных заведений. — Макс, — подошла ко мне в то утро Нинья. — Мы можем задержаться. Мэр точно будет награждать тебя, да и жетон поменяют… Девочка выглядела такой… ох, да Сеттос. Она была просто маленьким ангелочком с большими, грустными глазами. Первый раз в жизни, наверное, я не выдержал и просто сгрёб другого человека с целью затискать. Слишком наша заклинательница была… чистой. Красивый, добрый ребёнок, слова которого подстегнули меня не ждать награду, а как можно быстрее искать её сестру. К добру ли, к худу, но я хотел, чтобы малышка нашла покой в душе. Есть шанс, что сестра Ниньи просто живёт себе припеваючи, позабыв про младшую родственницу. Принесёт ли это боль Нинье? Без сомнения, но это будет здоровая боль, которая исцелит душу прекрасного ребёнка. Так я думал, обнимая попискивающую заклинательницу под тихий смех ребят. Намного, намного хуже, если мы задержимся тут, в то время, пока Цуарэ, сестра Ниньи, будет страдать. Золотая Принцесса, да осенит её Сеттос своей благодатью, смогла победить в этой стране рабство, но я знал сотни способов, как сделать из разумного имущество. В мире, где я жил раньше, такое практиковалось повсеместно: долговая кабала; контракты, что хуже неволи; наркотики, которые превращали людей в скот. Нет, я не хотел быть ответственным за простой ради славы. Меня вполне устроит плашка ранга другого цвета по возвращении в Э-Рантел. Поэтому мы сейчас и скачем. Ребята на арендованных конях, я на Доппи, спеша к конечной точке нашего маршрута, где, я надеюсь, нас будут ждать люди Газефа, которому, под мою диктовку, написала письмо удивлённая Нинья. Да-да, можно пинать скелетных драконов тысячами, кататься на Ангелах, махать палицей, которая весит больше, чем среднестатистический мужчина, но когда ты говоришь, что знаком с лучшим воином королевства, да ещё тот должен тебе небольшую услугу размером с жизнь, готовься получить недоверие во взглядах. И это при том, что наше с ним знакомство подтвердила целая деревня!!! Зачем Строноф? Да затем, что мы — никто. Всё ещё медный я, четверо серебряных Мечей Тьмы… Ну что мы можем? Ворваться в особняк благородного? Да, могём, но что будет дальше? Бой со всей столичной стражей? Ну… Такое себе, я думаю. Совсем другой коленкор, если с нами будет САМ Газеф Строноф! Первый воин королевства! Герой, которого воспевают в песнях, любимец народа, гроза тёмных личностей. Воин оставил о себе очень хорошее впечатление, и я надеюсь, что он откликнется на мою просьбу о помощи. *** — Выходной? — его величество Ланпоса III был несколько удивлён. Обычно Газефа приходилось чуть ли не силой выгонять в увольнение, чтобы тот отдохнул. — В столицу послезавтра должен прибыть Максимилиан, в письме он просил о встрече и услуге, — воин позволил себе лёгкую улыбку. — С вашего позволения, хотелось бы отблагодарить этого воина за спасение моей жизни, и жизней моих людей. — Ни слова больше, друг мой, — король Ре-Эстиза с тёплой улыбкой махнул ладонью. — Конечно, я разрешаю, и даже одобряю. Только что за услуга? — Его Величество с лёгким беспокойством взглянул на человека, которого, несмотря на молодость, считал одним из ближайших друзей. А ещё причиной для сожаления. Ланпоса III без раздумий отдал бы правую руку, ради того, чтобы этот мужчина был его сыном… Король был отцом троих детей, но… бремя власти, чёрт его дери… Два его старших сына с увлечением включились в политическую жизнь королевства. И если Занак, младший из сыновей, был умён и хитёр, то Барбро… разочаровывал. Да и вообще… молоды они ещё, чтобы тягаться с аристократией, играющей в пику курсу политики Короля. Им обоим не хватало твёрдости, мудрости и благородства, которых было в избытке у его капитана стражи. Занак, несмотря на то, что он младший из сыновей, ещё пытается, иногда вполне успешно, лавировать среди течений политической жизни королевства, но вот Барбро… Его старший властен, вспыльчив, самолюбив. И нужно признать — глуп. Главное разочарование короля: его неудача, как воспитателя. Средний сын, на фоне Барбро, радовал, но тоже не без огрехов. Занак видел себя королём, после кончины отца, и Ланпоса задумывался о том, чтобы тот действительно возглавил Ре-Эстиз. Если бы ещё не глупые заигрывания с теми, кто всем сердцем желает разорвать королевство на куски в то время, как Империя Бахарут год от года ослабляет их страну. — Тот самый Максимилиан? — не дала ответить телохранителю Реннер. Его младшая дочь, его радость и гордость. Её прекрасные глаза, подобно двум сапфирам горели любопытством, а выражение неземной красоты лица, в обрамлении волос цвета золота, выражало радость и жажду подробностей. — Господин Строноф, отец, простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но может пригласить его сюда? Думаю, Лакюс будет в восторге от встречи со столь доблестным служителем, хоть и не нашего, но доброго бога! Его величество только по-доброму улыбнулся, с нежностью посмотрев на дочь. В те времена, когда она была совсем ребёнком, он боялся. Малышка была божественно прекрасна, очаровательна, гениальна, если сравнивать с абсолютным большинством детей, но… Она была холодна к окружающим настолько, насколько не каждый психопат себе позволял. Он не видел ни сочувствия, ни жалости в бесконечно красивых, жестоких глазах. И каково же было счастье Короля, когда его любимая, младшая дочка, начала проявлять эмпатию. Постепенно, как будто учась этому, но с каждым днём всё больше и больше. Сейчас он искренне сожалел, что она не мальчик, потому что ума в этой златовласой головке было больше, чем у большинства его придворных, а добра в сердце столько, что можно было залить им всю столицу. Золотая Принцесса уже любима народом. Она, будучи девушкой, и самой младшей в венценосной семье, добилась отмены рабства. Причём не просто топая ножкой, но принеся Королю подробный и грамотный план реформ и стопку проработанных законопроектов, результатом которых и стал успех её плана. Неволи больше не было в его королевстве, как и в Священном Робле. К тому же всё прошло максимально безболезненно как для народа, так и для казны. — Если Газеф согласится, — улыбнулся Его Величество. — Я бы тоже хотел поблагодарить человека, который тебе помог, друг мой. — Если получится… — капитан чуть криво улыбнулся. — Видите ли, насчёт просьбы капитана Максимилиана…