stressed out

саэ нервно выдыхает, когда рин стаскивает с него чëрные брюки и валит на пол, безжалостно позволяя ему удариться спиной о холодный камень. одежда летит куда-то в стену и падает рядом с грудой обвалившегося с кирпичных стен щебня. посетовать на испорченные вещи саэ не успевает—рин уже расстëгивает ширинку форменных штанов и ложится на саэ сверху, приставляя член к сухой дырке. —рин, блять, смазка прямо рядом с тобой. не смей даже... —закройся, перебьëшься,—рин плюëт прямо между ягодиц и растирает слюну большим пальцем. саэ весь сжимается от холода и от страха перед повзрослевшим братом:его сильные руки держат за талию, не давая податься вперёд на тонком матрасе с торчащими пружинами. мозолистые пальцы вжимаются в неприлично нежную для персоны с преступным образом жизни кожу, и младший итоши глухо и гадко смеëтся, глядя на то, как по узкой талии саэ расплываются фиолетовые синяки. всегда пожалуйста, братец, можешь не благодарить. рин входит почти насухую, кряхтит от узости и неприятного ощущения давления на чувствительный член. благо, кожа у саэ бархатная—поцарапаться почти невозможно. он извивается под ним, хнычет, старается вырваться так, будто не пришёл сюда сам по отработанному сценарию. пальцы крутят его твëрдые соски, доводя до отдающегося в висках исступления, перебивающего жуткую боль сзади. не рыпайся, братец, или терпеливо ожидающий внизу исаги увезёт тебя в участок со стояком и кровью в заднице. —рин! рин, блять, больно!—вопит саэ, дëргая скованными руками. за стеной слышно утробное рычание шидо, готового растерзать рина на месте; сожрать живьём, чтобы только саэ больше не терпел его насмешки и его член в себе. —бедняжка,—рин рассыпается в мнимой жалости. —каково, думаешь, было семьям погибших, а? поплачь, саэчка, рыдай, как сиротки, забранные в детский дом из-за тебя. не на того напал, думает саэ. ему трижды плевать на сироток и их родителей, которых он убил из-за несоблюдения полицией условий договора. шидо бы всплакнул над несчастными детками, лишёнными крыши над головой, потому что сам был таким:благо, рин говорит так тихо, что сидящий под дверью рюсей ничего не слышит. у его восхитительной и прекрасной машины для убийств всего одна слабость:дети, оставшиеся без отца и матери. рин какое-то время молчит, мстительно вбиваясь в уже обессилевшего саэ. давит руками куда придётся, не выбирая мест для своей иссушающей пытки:пара расплывающихся розово-синей массой гематом на шее, царапины на лопатках, кучка темнеющих укусов на плечах. перекрыть поцелуи противного таракана шидо, занявшего его место и заставить заплатить за то, как жестоко саэ поступает с ним. нет, пожалуй, жестоко—это не то слово. бессердечно бросил его, не появился ни разу с тех пор, как рин выбрал вернуться к родителям, а не удариться в разбой вместе со сбежавшим из дома братом; мучительно маячил фантомным образом перед ним в университете. высовывал язык, когда рин заставал его на месте преступления, и одними губами шипел своё мерзкое "неженка". саэ научил его не привязываться к напарникам, научил смиряться с гибелью всех, кто хоть сколько-нибудь ему дорог. научил на горьком и жестоком опыте, а не на мягко рассказанной перед электрическим камином теории:заставил смотреть, как только-только пригревший его хиори умирает прямо у него на руках, захлëбываясь в хлещущей изо рта крови. моли о пощаде, братец. —как девственник,—едко замечает, когда саэ порывается потереться членом о жёсткую ткань матраса. —мой первый раз хотя бы был не с родным братом,—парирует саэ. —мм, мой первый раз хотя бы был не под мостом с вшивым беспризорником,—ядовито выплëвывает рин, оглядываясь на хлипкую дверь позади себя. —ещё раз пикнешь, вставлю кляп, как положено. саэ слепо бесится, он унижен и глубоко оскорблëн—лежит под полицейским. плавится от его прикосновений и пытается подмахивать бёдрами, чтобы его член как следует проехался по простате. приходится молчать, кусая кончик своего языка:рин слов на ветер не бросает. в саэ всегда пиздецки хорошо. приятно гладить мурашки на его тонкой коже, приятно слышать, как стучат его зубы, приятно ощущать власть и явное превосходство над ним. каким бы первоклассным преступником он ни был, рин всегда будет сильнее него. медленнее—да; глупее—вероятнее всего, но в силе хлипкому тельцу погрязшего во взламывании систем со своего макбука брата он не проиграет. —освободи руки,—робко просит саэ жалобным тоном.—хочу кончить, а потом придушить тебя. —оргазмы преступникам не полагаются, —жëстко чеканит рин, ударяя саэ по бледным ягодицам. саэ разочарованно всхлипывает, сжимает рина внутри, беспомощно скулит от боли из-за нарастающей амплитуды чужих толчков. рин имеет его лицом в пол, не позволяя поднять глаза. от мысли о рыдающем саэ яйца наливаются неестественной тяжестью; наступающий оргазм душит неприязнью к себе и к своему поведению, но рин держится молодцом:прижимается грудью к выпирающим лопаткам саэ и кончает глубоко внутрь него. мерзко, нездорово и горячо. иметь завешенного золотыми украшениями саэ на пустой заброшке где-то в трущобах просто охуительно. рин живо поднимается, чуть пиная саэ носком от ботинка на прощание. любуется распухшими нижними веками и красивыми повреждениями на его теле. уставший саэ пластом валяется на пыльном матрасе и чертыхается, будучи не в силах стянуть с себя железные наручники. из длинного пустого коридора доносится синхронное "сдохни" рина и шидо, бросаемое друг в друга стабильно раз в неделю во время их короткой встречи. рин ненавидит шидо за то, что он находится рядом с саэ; шидо ненавидит рина за то, что не может пристрелить его на месте. саэ не разрешает. саэ считает, что ему проще прогнуться под младшего братика. только бы молчал о том, кто на самом деле таинственные террористы-воры-убийцы, вызывающие дрожь у всего своего штата. братец лучшего детектива в стране и его верная псина. —саэ,—шидо подрывается на месте и спешно подхватывает саэ за плечи, помогая ему сесть. —о боже, ты в сознании? доколе и покуда ты будешь позволять этой полицайской крысе натурально насиловать тебя? тщ-щ, —прижимает палец к опухшим от поцелуев с рином губам, мешая порывающемуся отругать его за резкие слова саэ заговорить. —дай мне взломать замок. хочешь кончить? —уже не надо, —отмахивается саэ. член падает от холода, и он съëживается, ожидая, пока шидо накинет на него свою широкую кожанку, украденную на той неделе из какого-то дизайнерского магазинчика. —хочу воды, и с шеей что-нибудь сделай, пожалуйста, а то я сдохну, не доехав до дома. рюсей согласно кивает, подтаскивая из коридора спортивную сумку. он всегда таскает её с собой, держит где-нибудь в машине или за углом в случайном месте, готовый взорвать небольшую бомбу в ней в любой момент. за телом его хрупкого партнёра нужен глаз да глаз—вероятность того, что саэ словит пулю, слишком высока, особенно с этим новым препротивным дружком рина, таскающимся за ним везде и всюду. уже успел задеть плечо шидо, привычно неуловимого и безупречно защищающего их преступный союз. от рина и исаги одни сплошные проблемы. главной из них является саэ, соскрести которого с пола не представляется возможным. он, разбитый и униженный, валяется на мокром камне, не предпринимая попыток встать. из его мерно сокращающейся дырки вытекает густая сперма рина, и шидо морщится от жгучей ревности и обиды за родного партнёра, заменившего родителей, братьев и размытых воспитателей из детского дома, в котором он провёл большую часть своей сознательной жизни. это саэ спас его; это саэ накормил его и обогрел. это саэ как следует отымел его под мостом, позволив шидо впервые в жизни ощутить себя нужным и любимым. отдать жалобно скулящего на полу саэ рину—проиграть собственную жизнь в эту порядком заебавшую шидо невербальную борьбу с окружающим миром. нет, шидо не проиграет. саэ учил никогда не проигрывать. ∆∆∆ —поехали,—небрежно бросает рин, закидывая своё закоченевшее тело на переднее сиденье полицейской машины. исаги за рулём нервно цокает языком и, отрывая затëкшую спину от отрегулированного сиденья, давит на газ, вывозя их на пустующую поздним вечером широкую улицу. на его пустые распросы рин отвечает короткими дежурными фразами, видимо, не желая поддерживать диалог. да, он слегка наврал ему. сказал, что будет обследовать это здание. что оно ужасно ветхое, поэтому он пойдёт один и будет на связи. здание, кстати, очень неплохо выдерживает его сумасшедший секс с упрямым и выëбистым старшим братиком. йоичи, набившийся к нему в напарники явно не от хорошей жизни, услужливо молчит, вероятно, от усталости не замечая, какой рин мокрый и вспотевший. длинные нижние реснички слиплись на веках; тëмные пряди приросли ко лбу. губы сжаты в тонкую бледно-розовую нить. прямо как у брата с его совершенно очаровательной мордашкой. как же жаль, что саэ нельзя фотографировать. саэ считается пропавшим уже лет, наверное, четырнадцать или пятнадцать—рин успел потерять счёт дням, проведённым без брата, бесследно исчезнувшего из его жизни, забрав себе его первый поцелуй. блять, он слишком долго ждал. постоянные мысли о нём в подростковом возрасте; упорные надежды поймать его в университете; его первая смена в участке и родное тело на расстоянии вытянутой руки. с пистолетом и сломанным предохранителем. и с мерзко лающей псиной, имеющей смелость называть себя человеком. потерять саэ теперь немыслимо. рин преследует вполне себе чёткую цель:поймать двух преступников, представляющих опасность, пожалуй, для всей америки. рин не ебанутый, чтобы жертвовать жизней сотни людей ради секса с братом; он предан делу и идее защиты гражданских. он не прикрывает саэ, нет—он просто не раскрывает доказательства по этому делу, любезно умалчивая о том, кто скрывается под приросшей к его лицу маске, за ничтожную плату в виде еженедельного унижения саэ. давай, сделай минет заряженному пистолету, саэчка. поцелуй любимого братика, или прошествуй на с нетерпением дожидающийся тебя электрический стул. нет, рин не побрезгует вести дело собственного брата, если его повяжут на месте преступления, но саэ прекрасно маскируется. только рин может понять, что это он. только рин может позволить себе заломить руки совершенно не случайно встреченному в нежилом районе саэ и потребовать слëзных извинений, тыча оружием в висок. сопротивление полицейскому при исполнении только усугубит, саэчка. жизни саэ и его верного сторожевого пса—рин в жизни не признает шидо кем-то выше собаки—пожалуй, можно назвать висящими на волоске. ни один адвокат не спасёт двух отпетых бандитов. но рин может, если закроет свой рот и выкинет ключик из окна отдаляющейся с каждой секундой заброшки. пожалуй, есть только одна загвоздка, которую не дано понять ни исаги, ни шидо, ни кому бы ты ни было; никому, кроме них с саэ. у рина нет никаких доказательств.