Попытка убийства

А ведь совсем недавно все было по другому. Компаньоны, почти друзья. Много милых моментов, страшных но единственно верных услуг, и даже выгода и грандиозные планы одного не мешали с умелением отслеживать надобности второго, подстилать солому там где этот юродивый мальчишка даже не видел опасности. Из-за какой такой «судьбы» все так поменялось???       Виктор стоял в дверном проёме комнаты, которая теперь стала и тюрьмой и лечебницей для хироманта.       Оказывается даже за большие деньги очень трудно найти врачей, которые согласны по среди ночи помочь сомнительному пациенту. А сколько магазинов медтехники пришлось объезжать помощником Виктора с утра… Сейчас единственный медик, хоть и жутко перепуганный бандитский похищением с дежурства, умолял Виктора отвезти Сергея в больницу.       Повреждения серьёзные. А извлечь мелкие предметы из прямой кишки без больничных условий невозможно.       А на дворе утро. Яркое жизнерадостное утро. Лучи солнца прокололи сомнительного прозрачного стражника в оконной раме и пронзили тонкие пальцы хироманта. Оболденное зрелище если честно. Любой человек с фетишем на мимику, а мимика мучеников куда живее и прекраснее чем у кого либо, и тонкие пальцы мог впасть в эстетический экстаз. Виктор как садист впитывает эту картинку залпом. Единственное что портило эту акварельную зарисовку, это проволока, которой Виктор ещё ночью прикрутил Серёжу к кровати. ***       В больницу Сергея все же отвезли. Но быстро забрали. В никуда.       Тяжёлые процедуры недавнего прошлого и неопределённость будущего… Неопределённость с Катей, с её жизнью, малыш, мама… Коктейль из тревоги и больного состояния. Он пытался осмотреть свои руки, но ни одной линии не было больше на его ладонях. Был ли это сон? Как такое возможно? Ни одной чёртовой точки для внутренней опоры. Твою мать, даже попилярные линии бросили его одного. А за что? Может за попытку убить бывшего друга? Зачем, зачем они так? Эти знаки, судьба, наука, разум, надежда, будущее… Путаница и мука без точки опоры. Он чувствовал это уже однажды, там в Чечне, но сейчас все немного по другому, и это ужасно… Он не может ни на что повлиять… Дни шли, и уже месяц… Никого кроме медиков нанятых на условиях страха, угроз и проклятых денег, которые на добровольной основе эти люди никогда бы не взяли… Ни одного слова, никто не говорил с узником. И Сергей все больше погружался в себя, он уже не думал над тем сойдет ли он с ума. Это пройденный факт, даже в осознании не нуждается. Стах, вина и Катя… все что было в его мыслях кроме разедающего состояния духа. А Виктор стал приходить. Сначала не на долго, смотрел из проёма двери. Постоянно молчал и словно разглядывал, изучал: не захочет ли бывший друг повторить попытку? И только через неделю сел на кровать рядом с Сергеем. Сколько бы он не пытался возненавидеть хироманта, его собственное мнение, о том что парень ни от мира сего, разбивало в пух и прах все претензии. Интересная получилась история: жили в зооуголке коршун и мышка, мышка укусила коршуна, а хищник не стал её есть а завёл в качестве домашнего питомца… Бред, не бывает так среди животных. А среди людей?       Визиты стали содержательнее. И  Виктор с Серёжей сначала долго смотрели друг другу в глаза, что заставило хироманта думать об многом.       Он чуть не стал убийцей из за хиромантии и призрачной судьбы. Никогда в них не сомневался, но вдруг его вера была ложной? Да опыт, но может закономерные совпадения, не боле. Почему на эмоциях он ни о чем не подумал? Почему он подверг одиночеству и неопределённости Катю, бросил несчастную беременную жену, так же как когда-то его отец. Чуть не убил Виктора. Не поддаётся здравому смыслу. Какое сильное помешательство, какое падение! А ведь на это потрачены годы жизни! Какая подлость, напасть из за спины! В тот момент когда близкий человек открывал тебе душу? Чувство вины стало ярче, и вместе с постоянными встречами без слов каждый жест Виктора заподал в душу хироманта. Почему он так посмотрел? Что у него случилось? Почему он настолько благородный, что все ещё не убил? Больная благодарность...        Каждый момент стал навязчивой мыслью. Каждая счастливая минута из прошлого в кампании Виктора стала источником радости... Больная зависимость от человека которому хотел смерти, которого осуждал... Какие нелепые игры у жизни.