☽︎✵☾︎
Запах спирта выпивается в нежную слизистую носа, вызывая головную боль вместе с желание чихать. Белоснежная больничная одежда натирала кожу, вызывая зуд и непреодолимое желание снять ткань с тела дабы надеть любимый брючный костюм. В голове неприятный зуд на подкорке – все это было слишком знакомым. Каждый вздох, взгляд, шаг, вызывал навязчивое чувство дежавю. Все это уже случалось, вот только когда? В какой момент волосы начали касаться ее спины? Разве не должны были те быть намного короче? Рядом с ней идет доктор, белый халат режет пасмурную радужку, вызывая в уголках глаз соленую влагу. Он что-то говорит, родная русская речь плавно гладит раковину, проникая в мозг, но надолго там не остается. Все мысли превращаются в кашу и девушка вглядывается в лицо врача, но то словно размывается акварелью, стоит воде коснуться пестрого пятна. Смотришь и не видишь. Коснешься, а рука пройдет сквозь, будто бы все это не настоящее. Но ведь должно быть настоящим. Она сама пришла сюда, после попадания в аварию и месяца в больнице предстояло пройти обследование и сделать МРТ. Собственные ноги повели ее этой дорогой, так почему кажется, что это место так недобро смотрит на ее женскую фигуру. Стены грозились схлопнуться и превратить тело в лепешку. – Процедура займет не больше тридцати минут. – Кратко предупреждает врач, заходя в процедурный кабинет. Перед глазами новые просторы для изучения, вот только помещение вновь вызывает чувство дежавю. Она уже была здесь. Теплый голос доктора и спокойный тембр, не помогают панике уйти. Сознание неразборчиво шептало на ухо предостережение, цепляло кромку больничной одежды и тянуло обратно в коридор. Девушка бросает взгляд на мужчину, который указывал на кругообразную машину. Место, от которого темная аура впилась в жилки, заставляя колени подкашиваться, а ноги трястись. Страшно до жути, хотя клаустрофобии до этого у себя не замечала. Нет, проблема была в самом месте, в аппарате, в щемящей душу панике. Сглатывает вязкую слюну и садится на кушетку против воли, тело двигается само. Холодная поверхность заставляет табун мурашек спуститься по спине. Колики в животе щекочут внутренности, захотелось вывернуться прямо перед доктором. Да так чтобы вся съеденная еда оказалась на полу. Кстати, а что она ела? Кажется салат или крылышки? Хотя нет, откуда им тут взяться, в больнице то? Что-то точно не так. – Это кнопка экстренного вызова. Если что-то пойдет не так – нажмите, и мы немедленно прекратим процедуру. – Сообщает мужчина, вкладывая в дрожащую ладонь пластиковую пластину с красной кнопкой по середине. Пестрый цвет, цвет крови и страданий заставил сердце забиться в быстром темпе. В комнате холодно, особенно когда на теле лишь одна тонкая больничная сорочка, которая держалась на пуговицах. Рука сжимается вокруг пластинки, словно та является ответом на все терзающие голову вопросы мироздания. Казалось кнопка могла ответить на вопрос, что-же такое сказал Эйнштейн в последние моменты смерти. Вот только предчувствие было неприятным, не поможет, не спасет ее от участи творительницы судьбы. Тина вновь покрыла сердце, проникая в душу, когда девушка легла на кушетку, готовясь к процедуре. Она безболезненная, стоит просто лежать, да смотреть вверх выводя на молочном покрытие узоры. Сердце колотиться в грудной клетке, намереваясь вылететь и разорвать плоть. Доктор уходит из комнаты, вставая за стекло, перед этим произнося последние слова: – Дышите Дана и не волнуйтесь. Я в соседней комнате. Имя отзывается зудом в голове, резкой болью, словно ткань мозга пробила стрела и затем она старается подняться. Вот только тело будто прилипло, мышцы атрофировались, а в горле встал ком. Захотелось кричать. Она не Дана, уже давно не носит это имя! В голове воспоминания проносятся подобно вагонам поезда, шлагбаум закрывается и девушка старается их поймать. Ухватиться хоть за одну ясную мысль. Шум аппарата МРТ проникает в голову.Остановите это!
Не проходит и минуты, перед глазами пролетает искра электричества. В панике нажимает на кнопку, слышит как доктор что-то кричит, но звуки смешиваются, в очередной раз образовывая клубок из спутанных голосов. Свет начинает мигать веселой гирляндой на новогодней елкой, смеется над ней, судьба показывает горделивый оскал.Прошу хватит!
Взрыв, электричество проходит сквозь тело разрывая ткань, по ощущениям мозг расплавился в жижу и пальцы уже не нажимают яростно на кнопку. Страх поглощает ее существо, высасывает жизненные силы, оставляя после себя черную дыру, украденную из необъятного космоса. Распахивает глаза в знакомом месте. За окном шелушит листва, дружелюбно машут ветки и только Дея, лежащая на кровати, обливается холодным потом. Поднимается с кровати, оглядывая маленький домик. Единственное место в этой вселенной, которое могла хоть как-то отнести к разряду дома. Витающая в воздухе пыль, кружилась в лучах восходящего солнца, оседая на полках забитых книгами о межпространственных перемещениях. Где-то среди них стоит и сборник третьих миров, который ей стоил кучи потраченного времени и привнесший в ее расследование ровно ноль пользы. Ни на одной странице из множества книг, ни в одном предложении не упоминается ее родной мир “Земля”. То место куда Дея так стремиться попасть, словно никогда не существовало. Будто вся ее жизнь до этого была выдумкой автора сказок о Золушке, вот только принцессой девушка так и не стала. Встает с кровати и осматривает стены, те оклеены множеством символов из разных миров и магических ритуалов. Вырезками из книг и рисунками, математическими расчетами, ловкими завитками руки с физическими и магическими формулами. Тщетный попытки узнать хоть что-то всегда оборачивались провалом. Больше ста лет назад Дея перестала считать года и отмечать дни рождения. Какая разница если даже отметить не с кем? Вздох тяжело оседает на полу и смешивается с лучами солнца. Стало больно на душе, захотелось плакать подобно маленькой девочке. В душе Деи ветер, сильный, бушующий, сносящий дома и памятники о ее прошлом. Облокачивается руками о рабочий стол, смотрит на разбросанные по поверхности бумажки. На них штрихи и линии, некрасивые и косые, сделанные в порыве гнева, стоило каждый раз годовым расследованиям привести к ничему. Стоило сдаться и отпустить. Бросить глупую затею о возвращение домой, на дождливую улицу и пасмурное небо. Здесь ей доступны миллиарды и миллионы других – найди самый интересный и живи. Вот только нигде нет ей места. Она как ветер: везде и нигде, далеко и близко. Сжимая глаза так чтобы перед ними заплясали разномастные яркие круги, тянет руку к кольцу, намереваясь перекрутить то, следуя глупой привычке. Вот только натыкается на непривычную пустоту.Нет. Как она сюда попала?
Глаза резко распахиваются, оглядывая столь знакомое, но вместе с этим, колющее, чужое помещение. В серых радужках заплясала паника, яркими лучами пробивалось голубое небо. Воздух застывает в легких, она чувствует как тот распирает грудь, но не выдыхает. В голове вопросы крутятся веретеном мыслей. Она не помнит как пришла сюда. Не помнит зачем, а Дея никогда не приходит сюда просто так. Распахивает скрипящую петлями входную дверь и выбегает из деревянного домика. Улица встречает ее яркими лучами и зеленью, высокой травой с пролетающими мимо бабочками. Но все это нереально. Лишь иллюзия, хорошая, но все еще иллюзия. Ощущает это под кожей, самими костями и прыгающим в груди сердцем. Сжимает собственную руку, проверяя ту на наличие дражайшего кольца, не находя только убеждается. Тянется к мочке уха, не нащупывает и других магических артефактов, мастерски замаскированных под украшения.Все ложь.
Сантиметр за сантиметром, пространство – идеальная копия, напечатанный ксероксом листок цветной бумаги, но не реальность. Дея не снимает кольцо с пальцев, не приходит в этот дом без причины, никогда не меняет магические артефакты. В голове скрипят шестеренки старым механизмом, тот пищит высоким звуком, терзая мысли. Попытки выстроить логическую цепочку событий, похожи на попытки улитки летать. Напоминает кошмар, очень долгий и мучительный, где подсознание нарочно не дает убежать от маньяка, которого девушка даже не видит. Ноги сбиваются, пятки кровят растерзанной кожей, а ветки хлещут по лицу. Вдох, выдох, вдох, выдох – бесполезная попытка успокоиться. На белоснежной рубашке остаются зеленые следы листьев, будто россыпь веснушек на чистом полотне. Дея делает прерывистый вздох когда взгляд цепляется за фигуру человека. Высокая темная тень плясала между деревьями, рука протягивается, старается зацепиться за незнакомца. Обличье которого казалось до ужаса приевшимся пасмурным глазам. Пальцы трогают нечто холодное, пробирающее до костей, грубый неизвестный металл, лег в руку как родной. Человек оказался выше на полголовы, хотя какой человек? Дея прекрасно знала за чей силуэт ухватилась в чаще леса. Черный костюм с синим вставки, переливался в середине драгоценным аквамарином. Будто тот душа существа, а в душе и эмоции ярким пламенем горят. Ей смотрят глаза в глаза, зрачков нет, только безграничная синева белка, напоминающая глубокий океан зимой. – Амон. – Имя само вылетает из женских губ. Звучит как немая молитва девушки, которая сдерживала в горле слезы. – Дея. – Отвечает Междумирец. Имя того – ее выдумка, ответ на имя данное ей за считанную секунду раздумий. Существо говорило, что имя не важно, оно лишь название сосуда, никак не бирка с качествами человека. Дея наоборот, выбирала имя придирчиво, перебирая в голове вариации. Они оба давние друзья, хотя скорее больше подошло бы учитель и ученик. Он ее проводник, наставник, научивший пользоваться данной силой для перемещения между миров. Его слова засели в голове, выкованные внутри черепа. – Проснись. – Очередное чувство дежавю, уже слышала она это наставление, которое звучало как приказ. Его голос всегда холодный и насмешливый: лед, что стукается о стакан с дешевым Виски. Дея моргает, делая шаг назад, осматривает каждый листик на ветках дерева. Все ложь. Каждое дерево – копия мира, созданная ее собственным сознанием. Птицы не поют и только ветер разрушал тишину, но даже тот был настораживающе искусственным. Аудиозапись, тронутая шумом процессоров и искаженными динамиками. Пространство начало плыть, тошнота подступила к горлу, вновь захотелось вывернуться на пол. Ноги перестают держать тело, падают, сгибаются как заборная проволока, а Дея упирается руками в землю. Камни впиваются в руки, выводят на коже кровавые узоры, глаза блестят от напора слез. Те поднимаются, отражают в себе голубое небо и силуэт наставника, который продолжал смотреть той в душу. Она слышала того голос, как он, кривыми волнами доносится до ушей. Разобрать не получилось, во рту вкус железа, смешанный со сладкой слюной. Мерзко, противно, отвратительно – синонимы прорезали голову.Где она? Что она? Почему она? Почему?
☽︎✵☾︎
– Этого я беру на себя! – Гордо заявил Сан-Фран, доставая из-за пазухи палочку. Взмах и фигура мага взмывает в воздухе на водяной платформе. Белоснежные волосы колышет ветер, портя высокий хвост. Команда по спасению людей потеряла одного из членов, который организовал шоу из капель воды, грозившихся пронзить противника. Долго терять времени было нельзя, залюбовавшегося этой сценой Лололошку подтолкнул в спину Эо. Для своего возраста, гарант неплохо взбирался вверх по лестнице и слишком уж нетерпеливо осматривал коридоры. Новичку это показалось странным, хоть Эо и славился своим не особо хорошим характером и скрытыми мотивами, задавать вопросы сейчас было бы не к месту, а сомневаться в нем почему-то мысли не пришло. Ашра отстала где-то в середине пути, и следуя внутренним убеждениям вместе с исключительной добротой, решила помочь мироходцу. Тот лежал без сознания на полу, разорвавшаяся одежда не скрывала многочисленные шрамы и ранения. Было ясно, если не помочь сейчас, то он так и останется гнить в стенах тюрьмы. Лололошка кивнул, кинулся вслед за Эо, который убежал вперед. В руках сиял меч, переливался красивым лазурным цветом, готовясь к сражению с ужасной Фарагондой. Но стоит тот поднять и наставить в сторону старухи, как она сама сдалась. Признала поражение и ей в руках не хватало лишь белого флага. Дело ее жизнь было разрушено, превратилось в бесполезный прах, который одиноко сливался с грунтом земли. Глаза той заплыли разочарованной пленкой, и теперь, когда ее руки самолично отворили дверь последней камеры, она поставила крест. Видомния пала, вместе с ней пало равновесие мультивселенной, вместе с ней восторжествовал свою победу Эбардо. Радостное, желанное событие, теперь на языке горчило предательством. Карие глаза Ло раскрылись, протягивая руку вперед, стараясь дотянуться до фигуры гаранта, бывшего, как он считал, друга. Но тот только засмеялся больным смехом, одарил мироходца взглядом, словно его помощник идиот от рождения и исчез в зеленых искрах. Вместе с падением Видомнии, также пала вера в людей Лололошки. Резали по груди ножом на живую, оставляя глубокие раны, которые заживут белым шрамом. Не успел парень отойти от первого шока, перед глазами появился второй. Крылатый и высокий шок, от которого тело неожиданно дернулось, словно узнало странного незнакомца. Но голова упрямо молчала, отказывалась говорить и заткнула сама себе рот. – Что ты натворил?! – Голос полный возмущения. Почему-то Лололошка удивился, представлял голос незнакомца более спокойным и басовитым, будто он всегда знает, что делает, а тут оказалось по-другому. Подкорка создания подсказывала, что его он знал, возможно даже слишком хорошо, но амнезия, на фоне перемещений, повесила на воспоминания замок, код от которого, увы, не сказала. – А ты кто вообще такой? – Маг задала вопрос, оборачиваясь в сторону вломившегося гостя. Тот, словно совершенно не во что не ставя свое поведение, усмехнулся и лицо его переменилось. – Прости, я не представился. Меня зовут Джодах. – Горделиво заявил, как оказалось, Джодах. Собственное имя он произнес с самолюбием, смаковал каждый слог, наблюдая за тем как меняется лицо собеседницы. – Меня интересует более обстоятельный ответ! – Ох, дорогая Фарагонда. Даже если я начну объяснять, ты не поймёшь и десятой доли. – Продолжил в своем тоне, получая в ответ возмущенный вздох. Казалось бывшая гроза Междумирья, впервые слышала, чтоб к ней обращались таким образом. – Ты ставишь под сомнения мои умственный способности?! – Вопрос остался без ответа, ведь свое внимание, Джодах перевел на Лололошку, чье присутствие ему казалось намного интереснее и важнее. – Если честно, я уже позабыл о твоем существовании, но тебе снова удалось меня удивить! – Фиалковая радужка сверкнула странного типа радостью, которая заставила Ло глупо моргнуть пару раз и открыть рот, дабы задать один из уймы вопросов, летающих в голове, но его нагло перебили. – Я не понимаю. Вас вообще не смущает, что я тут стою?! – Переместив взгляд на Ло, она вскинула рукой в его сторону. – Этот ваш Лололошка, разрушил дело всей моей жизни, а все его внимание сосредоточено на каком-то напыщенном индюке! Ноги моей больше в этом вашем Междумирье не будет! – Технически, это твое Междумирье. – Вставил свои пять копеек “индюк”, который слегка улыбнулся, смотря на то, как владельца башни направляется на выход. Прежде чем окончательно исчезнуть в проеме и громко хлопнуть дверью, Фарагонда кидает в сторону двух мужчин взгляд полный раздражения, который виляет внутренним огнем: – Да забирайте его себе! – На эмоциях ответила вышеупомянутая, прежде чем осуществить задуманное и скрыться с глаз долой. На какое-то время комнату заполнила тишина, которая прервалась звуками потресканных стен. С потолка посыпалась пыль, вместе с кусками темных кирпичей. Лололошке пришлось сделать шаг назад, дабы не оказаться прибитыми обломком. Только вот Джодаха ситуация совсем не удивила, он лишь осмотрелся, а затем приподнял уголок тонких губ: – Я знал, что Видомния разрушиться, стоит Эбардо сбежать, – перевел взгляд фиолетовых очей обратно на новичка и протянул руку. – Полетаем?☽︎✵☾︎
Хриплый вдох наполнил легкие и тут-же потонул в кашле. На губах странный металлический привкус, а в голове всколыхнулось воспоминание о ее поимки в Авроре. Помнится тогда она тоже плевалась кровью на пол, украшая замшелые кирпичи багровым цветом. Только теперь вкуса больше, а слюна гуще. Дея подумала, что ее пырнули ножом и попали в легкое, но воспоминания подкинули подлянку, и нахально помахав ручкой, скрылись в тумане мыслей. Все напоминало кашу, сдобренную землей, да опарышами. Гадко на вкус, но сейчас и такое сгодиться, лишь бы не откинуться непонятно где. Глаза моргнули, разлепились ресницы, пасмурный взгляд вновь уставился в лиловую пустоту над головой. Место было ей известно, было родным, даже запах въелся в легкие. Она усмехнулась и подавила кашель в горле, когда заметила остатки неизвестного строения над головой. Стены темные, страшные, пугающе мерзкие, но вместе с этим ужасно знакомые. Как и это место… а что за место? В голове пустота, всепоглощающая черная дыра и боль, которая распространилась в виске. Почувствовала нечто теплое, стекающее вниз и попадающее в ушную раковину. Пару раз моргнув наконец заметила камень, лежащий на животе. Хотя нет, не камень. Остаток стены, придавивший ее тело. Ног не чувствовала: либо их нет, либо болевой шок все-таки взял свое. Дея надеялась на второе. Жизнь без ног показалась неинтересной и затхлой, как ей работать и красть артефакты, если ног нет? А точно, она ведь работает. Вот только кем? В голове вновь пустота, мысли молчат, тихо шепча что-то на подкорке. Разобрала только слово Видомния. Тоже знакомое, неприятное слово, предпочла бы не знать и забыть, но сейчас эта единственная соломинка к правде. Висок стрельнуло, отдает в затылок, заставляя нахмуриться и отвернуть голову в сторону. Полноценный вдох сделать не получилось. Дышать, разумеется, было тяжело, учитывая, что ее лёгкие придавило осколком стены, ну или потолка. Тут уже без разницы. Опять открывает глаза, они серые, почти бесцветные, напоминающее холодное железо, устремляются в сторону двух фигур. Одна из них – парень, с забавным платочком в клетку и темными очками. Другая – мужчина, крылатый блондин одетый в лиловую свободную мантию. Протянула руку в сторону первого, надеялась быть замеченной и услышанной. Откуда-то взялась слепая вера, что тот ей поможет, но рука, еле поднявшись, упала на землю. Смотрит на то как половина кожи на ладони содрана до мяса, а в предплечье торчит кусок железа. Выглядит не аппетитно и вполне себе больно, но той она не чувствовала, пока не рассмотрела все поближе. Тело, будто вспомнив, что еще живо начало работать и неожиданная боль разрослась по телу. Ноги, по ощущениям раздавили в лепешку, правая лодыжка уж точно свернута к чертям. Радует, что те хотя бы на месте. Кашель все-таки вырывается из горла, вместе с поскуливанием. Тело изворачивается, а истерзанные руки пытаются освободить его. Сил не хватало. По ощущениям не ела неделю, довольствуясь только кислородом, да и то под вопросом. Смерть от пули в лоб теперь не казалось такой уж плохой идеей. Камень слегка сменил свое положение и упал с грудной клетки, давая наконец возможность глубоко вздохнуть. Прежде белая рубашка, теперь напоминала одежду дасков, а капли крови на ней не придавали надежды. Зато кажется, теперь ее услышали. По крайней мере она увидела, как силуэт Лололошки приблизился и с взволнованным взглядом склонился над ней. Что-то сказал, срывая с шеи шарф и опускаясь на колени, начиная перевязывать голову. Дея простонал от боли пульсирующей в затылке. Ло опять что-то сказал, но девушка не расслышала и слова. Они потонули в звоне, отразившимся в ушах. Изо рта донеслось неприятное мычание и кашель, а мироходец нахмурился, начиная стаскивать с женских ног остатки камней. Обернулся к кому-то, вновь сказал слова, которым не суждено быть услышанными и осмотрел тело. Раны и синяки казались наименьшей проблемой, на фоне неестественно вывихнутой ноги и рваного пореза вдоль груди. Дея выдохнула, когда неумелые, мозолистые руки контрабандиста разорвали рукава ее рубашки и обвязали те вокруг раны. Ткани не хватало на то, чтобы замедлить кровотечение, а потому пришлось приложить руки и нажать на порез. Тупая боль достигла горла и вылетала из него болезненными шепотом. Она сама не поняла, что сказала, но лицо Лололошки вытянулось в удивление. Затем его губы поджались и парень качнул головой, собираясь взять пострадавшую на руки. Это ему помешала сделать другая тень. Дея почувствовала приближение чего-то могущественного, необъятно сильного, недостижимого обычному человеку. Пасмурные глаза встретились с фиалковой радужкой, напоминающей своим сиянием ограненный аметист. “Джодах” – имя всплыло в голове. Бог не улыбался и не насмехался, смотрел твердо вниз на ее полудохлое тело. Волосы, белой копной опустились к ее лицу, щекоча кожу щек. Девушка забыла как дышать, хотелось притвориться мертвой или сдохнуть на самом деле. Главное никогда больше не видеть это существо перед собой настолько близко. Его рука плавно оттолкнула Лололошку в сторону, который, явно не понимая, что творится, начал что-то активно говорить, при этом жестикулируя. Его остановили холодным взглядом и усмешкой, а затем еще парой слов, которые, как и прежде, Дея расслышать не смогла. Джодах протянул руку к ней, коснулся лба, а затем спустился пальцами к виску. В ответ девушка дернулась от боли, сжав глаза до пляшущих перед ними кругов. Теперь, длинные музыкальные пальцы бога имели на себе отпечаток багровой жидкости, которая вела дорожку вдоль лица. Обернувшись, мужчин встал в полные рост, его волосы колыхнул ветер. Посмотрев в сторону нервного мироходца, он произнес нечто, но Дея уже смирилась с тем, что услышать произнесенное ей не суждено. Ло напрягся, нахмурил брови, а потом устремил взгляд в даль. Пару секунд он мялся, рассматривая нечто вдалеке, прежде чем кивнуть, соглашаясь с Джодахом. Бросив обеспокоенные карие глаза на подругу, почти умершую под обломками Видомнии, он скрылся, видимо собираясь привести помощь. Вдох дался с трудом, кровь заполнила рот мерзким вкусом и полилась с уголка губ. В таком жалком состоянии она еще никогда не была, то что она дышит уже можно назвать седьмым чудом. Внимание крылатого бога вернулось к ней, смотрел все также серьезно, лицо непроницаемое, и Деи даже показалось, что она ошиблась, и этот вовсе не Джодах, способный убить ее одним взглядом. Мужчина усмехнулся, и склонил голову над ней, почти касаясь разбитого женского носа. Девушка почувствовала на себе дыхание, то как ограненные аметисты всматриваются в ее облачное небо, принесенное прямиком с ее родной земли. Выдохнула, обрывисто выпуская воздух из болевших легких. Уставилась на тонкие губы над ее головой, чувствовала всем своим существом пугающую ауру божества. Писк в ушах не давал возможности поговорить, а ей это и не надо. Надо бы удрать и поскорее, чтобы никогда не видеть его впредь. – Что ты? – Прочитала по губам. Вопрос поставил в ступор. Разве он сам знать не должен? Каждый шаг и вздох, который она сделала или сделает в будущем, должен быть ему известен. В этом того сила, в этом преимущество. Попыталась ответить, прохрипела звуки, а потом сошла на кашель. Горло напоминало собой пустыню сахару, а мозг решил наконец дать сбой в работе. Чувствуя как ускользает из рук реальность, просачиваясь водой сквозь пальцы, Дея смогла промямлить одно единственное:– Ветер.