Жизнь на страницах книг

Желание исправить хоть что-то рвалось из груди, но геройствовать было бы бесконечно глупо. По крайней мере, для Ци Жуна, это было бы очень тупо. Он слишком мал и незначителен для таких геройских заскоков… Он почти смог… Смог изменить судьбу! Вот только судьба-матушка решила все свои проблемы по-другому… Ци Жун почти спас мальчишку, который являлся потенциальной угрозой для светлого будущего. Почти… Всегда есть своё «но», верно? Он справился: хватанул маленького бродяжку за шиворот, но в следующие мгновения испытал страх, отчаяние, злость, благодарность… Короче сказать, он пережил бурю эмоций, пока падал с высоченных трибун. Какое ощущение больше всего его терзало? Во первых, у Ци Жуна было ощущение, будто, кто-то свыше мешает ему жить. Мешает ему спасти дорогое душе и сердцу… Над ним будто кто-то смеялся… Во вторых, его гложила вина… Да, по факту теперь он тот, кто заварил всю эту кашу с шествием, которое завершилось всего тремя пройденными кругами… Думается, те слепошары видели лишь то, как я свалился с ребёнком из-под их ног и всё там. Кто будет разбираться в таком? Думается Ци Жуну, здесь не найдётся таких, кто попытается заступиться, а тем более оправдать грубого мерзкого отпрыска. Все вокруг — моральные уроды. И это, мать его, факт. Хотелось заплакать… Не потому что он только что грохнулся, нет. Просто он так долго читал Небожиху, а что теперь? Ему ждать ужасной кончины, а там и страшного Хуа Чэна, уже будучи демоном? Ладно, единственное, что ему сейчас поднимает настроение — фармацевтика и медицина. Что-то Ци Жун слишком замечтался. Вернёмся к нынешним событиям.

Се Лянь давно не видел своего брата. Пролетая второй круг, он глянул на Ци Жуна. Он… За кем-то следил…? Как странно. Се Лянь почти пролетел середину третьего круга, всё также наблюдая за Ци Жуном. Он перевёл взгляд на объект слежки Ци Жуна. Этот мальчик…? Что это с ним, почему он так странно ходит из стороны в сторону? Уже через несколько секунд Се Лянь увидел, что мальчик вот-вот свалится с большой высоты. Нужно спасти его! Се Лянь уже был готов броситься, но Ци Жун опередил его. Он сам словил беднягу. Что-то в сердце Се Ляня дрогнуло. «Ци Жун, он… Он спас ребёнка?» — Се Лянь пригляделся и заметил, что ограждение уже сдавало планку, уже скоро совсем отвалится от трибуны, — «Они сейчас упадут!» — быстрее. Он, словно гибкая атласная лента, подлетел со скоростью молнии к двум детям, схватив тех на руки. После его действий, кажется, все вокруг громко синхронно ахнули. Се Лянь присмотрелся к брату, он в порядке, но то, как он смотрел на Се Ляня, в этом взгляде было что-то незнакомое. Такое хрупкое, будто хрусталь. Се Лянь неловко перевёл взгляд к совсем маленькому мальчику. Тот был одет в грязные коричневые… обноски? Это ведь даже одеждой не назовёшь… Бинты на лице закрывали правый глаз. Грязные волосы растрёпаны. Он выглядел болезненно худым, сколько ему лет вообще? «Начались пошептушки, ёмаё…» — Ци Жун аккуратно слез с рук брата, посмотрев на немного забавную, но раздражающую картину. Бродяжка, которого Ци Жун «спас», сначала метал свой взгляд между двумя юношами, сначала смотрев на Ци Жуна, который выглядел недружелюбно, а потом на Се Ляня, что солнечно мягко улыбался. Мальчик думал несколько секунд, в его чёрном глазе, напоминавший вороний отображались облики Се Ляня и Ци Жуна. Затем, похоже, он определился… Хун-эр руками вцепился в одежды Воина Радующего Богов. «Это было ожидаемо… Вот же…» — Ци Жун вспомнил сцену из книги: — «Затем посмотрел вниз и с удивлением, граничащим со смятением, обнаружил, что ребёнок обеими руками крепко держится за полы его одежд и никак не разжимает пальцы». Мальчишка так крепко вцепился в одежды, что его не оттащить. Се Лянь же смотрел на ребёнка с беспокойством, причём таким искренним, что вызывало восхищение. — Не волнуйся, малыш, ты в безопасности, — у Ци Жуна ощущение, что ему придётся на автомате прочитать всю новеллу ещё раз, вот только все реальные события придётся прочувствовать на своей шкуре. Се Лянь посмотрел на Ци Жуна, — Как же вы так упали? Ци Жун не думает, что стоит говорить чистую правду, но и лгать в лицо брату не очень хочется. Разве Се Лянь поверит ему, который совсем недавно издевался над детьми, что он сейчас пытался спасти мальчишку…? Поэтому он немного погодя ответил. — Меня пихнули в спину и вытолкнули вперёд к самому ограждению, а за мной увязался мальчишка. Я пытался схватиться за что-нибудь, но опора исчезла из-под моих ладоней, — Прости меня. Я не справился даже с такой лёгкой задачей… Теперь мы обречены… Пожалуйста, Се Лянь, я не желаю видеть твоих мучений… — Ох. Ясно… Ничего страшного, не волнуйся, всё будет в порядке! — От этих слов ещё страшнее и больнее, потому что ничего не будет в порядке… Се Лянь лучезарно улыбнулся Ци Жуну… Однако, принц не понимал, зачем Ци Жун скрыл добрую правду от его ушей. Этот неясный диалог длился недолго, потому что отовсюду стала видна возня зрителей. — Двоюродный брат Наследного Принца Сяньлэ сорвал шествие в его честь из зависти! — после того, как народ переварил всё произошедшее, на Ци Жуна посыпались различные ужасные обвинения. Были даже по-глупому странные предположения. Например, «Этот высокомерный выродок хотел сыграть жертву, чтобы принц его спас» — звучит так, словно Ци Жун принцесса какая, нет? Се Лянь, похоже, не ожидал такого, поэтому приказал людям успокоиться. Постепенно после нескольких речей советников и государя люди затихли. По-маленьку народ рассасывался. Возможно, могло показаться, что проблема решена. Вот только Ци Жун видел эти взгляды, да что там. Ему их видеть не нужно было, он и так чувствовал, как его спину и лицо почти сверлят чужие недобрые взгляды. Никуда не денутся и сплетни, они просто будут скрыты от ушей правителей. Сейчас Ци Жун почувствовал себя таким маленьким… Пылинкой, что просто летает среди огромного мира и «больших» людей. Чувствовать себя слабым, ощущать свою никчёмность и ничтожность… Особенно это страшно и жутко, когда кроме этого ты ещё и ненавистен каждому встречному. Ци Жун, похоже, проклят… Ци Жун так был погружен в свои мысли, что и не заметил ещё один взгляд. Взгляд этот, однако, отличался от прочих. Глаз, напоминавший чёрную глубину омута, пытался захватить весь облик Ци Жуна. В нём читалась мольба за этого человека. Обладатель этого взора обязан запомнить этого человека. Нет… Целых двух людей… В библиотеке стало совсем темно и серо. Небо, словно чувствуя настроение Ци Жуна, может быть даже назло, накрыло серыми облаками. Его опять наругал тупой дядька, это ещё мягко говоря. Его побили эти злорадные суки… Для начала надавали пощёчин руками, потом попинали ногами. По животу и по ногам и рукам, даже по голове надавали, блядские мудаки… Затем и вовсе хлыстами наградили. В последний раз они себе такое позволяли давно, но что им будет сейчас? Ци Жуна люди Сяньлэ теперь ненавидят даже больше прежнего. Правильнее будет сказать, что его ненавидит каждый из них, ведь он тот, кто «накликал» на Сяньлэ огромную беду. И что в итоге получилось? На Ци Жуне живого места почти не осталось. Губа разбита, всё тело болит… Его опять закрыли в библиотеке. Теперь это место в народе считается проклятым… Именно поэтому Ци Жун с самого начала старался не выделяться и не геройствовать. В конце-концов его настигли наихудшие последствия. Они были лучше лишь самой смерти. Ци Жун, теперь ощутил весь гнёт самобичевания… Ему даже стало немного жаль мальца из книги, что свалился совсем один, без кого-либо. Ладно, не стоит так зацикливаться на одной мысли, ведь рано или поздно это сводит человека с ума. Попытаться не думать о белой обезьяне? Нет не стоит, лучше подумать о «чёрной». Почему-же тот мальчишка пытался покончить с собой? Я ведь даже имени его не знаю… Неужели ему была так немила жизнь? Ци Жун, пусть даже подвергся такому наказанию за попытку изменить судьбу, все равно хочет жить… Даже сейчас его до сих пор радовали лишь малые, но не менее значимые вещи. Это были книги о различные ядах или про болезни либо про лекарства и чудодейственные эликсиры. Были и книги про человека в общем: про органы, ткани и тонкости человеческого тела в общих чертах. Возникает вопрос «Откуда такие хорошие книги в этом «заброшенном» месте?». Чтобы ответить на него, стоит вспомнить о той самой «кишке», в которой прятался Ци Жун от Се Ляня и Му Цина. После этого события Ци Жун заинтересовался этой «тенью» библиотеки и взял оттуда парочку книг. Они ему очень даже зашли! В них описывались слабые точки людей, что, наверное, ещё сослужит Ци Жуну великую службу. Лучший способ избавиться от навязчивых мыслей — перевести своё внимание на другое дело, однако важно, чтобы оно было любимо и желанно душой. Это как с едой. Чтобы избавиться от стресса, человек частенько набивает своё брюхо чем-то вкусненьким. С Ци Жуном такой способ не прокатит… Была во всей этой идиллии ещё одна проблема… Его кормили один раз в неделю… Кормили парой кусков хлеба с маслом, а бывало и без него… Поэтому, в скором времени он стал практиковать воровство… Это было для него не впервые, так что он не будет жалеть о содеянном. Прошло немного времени, но в совсем скоро Се Лянь вознёсся, как в книге: И ещё б́ольшей неожиданностью для всех стало то, что по возвращении из своих странствий Его Высочество наследный принц государства Сяньлэ, Се Лянь, не достигнув и восемнадцати лет, из-за победы над безымянным призраком на мосту Инянь, вот так просто, под раскаты грома и вспышки молний, вознёсся на Небеса. И содрогнулись три мира». А ведь Ци Жун после того самого инцидента и парой слов перекинуться с братом не успел, потому что у того было много дел, в том числе и решение проблем, связанных с Ци Жуном. А сейчас тот, наверное, весь в делах ещё пуще прежнего. Раны на теле заживали медленно… На спине, похоже, останутся шрамы, которые ещё долго будут напоминать Ци Жуну не совать свой нос куда попало… Хорошо, что у Ци Жуна много всякого, чтобы залечивать раны, мазоли и гнойники… Звучит немного мерзко, да? Живёт Ци Жун в такой внешней суете, но внутреннем спокойствии уже три года. Он молится за брата, молится и самому брату за его здоровье (главное — за нервную систему). Ненормальные чудики… Нет, Ци Жун не ругал тех людей, что отстроили его брату восемь тысяч, мать его, храмов… Богатых золочённых храмов. Сколько здесь было роскоши, высокие золотые статуи возвышались над людьми в храмах. «Подобного этому небывалого и неповторимого страстного почитания, которым одарили принца, совершенно точно не упоминалось никогда ранее и наверняка не возникнет впредь, он был единственным в своём роде», да? Казалось невозможным то, что они вообще когда-нибудь все смогут быть уничтоженными… «Наследный Принц Сяньлэ, помоги этому ничтожному, дай Се Ляню отдохнуть, не допусти его страданий. Пусть его государство процветает, пожалуйста…!» — примерно так звучала его каждая странная мольба. Просить божество о собственном благополучии? Нет… Просить божество о его собственном спасении и отдохнуть от людских мольб…? Да!!! И вот Ци Жун снова в храме Шэньу. Он с большим усердием выписывал каллиграфическим почерком тонкой кистью молитвы на фонарях лишь о благоденствии для его брата. О мольбе о солнечных ясных днях и ясных дождях. Дожди… Юнань… Ци Жун закончил работу и собирался покинуть храм, в который, он, кстати, частенько прокрадывался без разрешения. Внезапно от росписи фонарей Ци Жун вспомнил один случай, что был связан с его братцем. Тот самый, когда Ци Жун со своей матерью, которая на самом деле была приёмной, вернулись во дворец. Она до этого бежала с простолюдином, но тот с ней обошёлся как со всеми прошлыми красивыми «пустышками». Попользовался и бросил… Эта же женщина будучи разбитой, встретила Ци Жуна, что скитался по улицам и подвергался ужасному отношению со стороны люда. Ци Жун тогда жил в заброшенной деревеньке, наверное, и помер бы там, если его не забрала его приёмная мать. Мать его оказалась смелой, но кроткой и жалостливой… Она была такой заботливой… Вот только умерла от болезни… Кто не знал об истории матери и сына во дворце и не только там? После тех событий Ци Жун был отдан государыне с просьбой матери позаботиться о мальчике. Она желала, чтобы Ци Жун учился… Говоря, об знаниях, Ци Жун не сильно горел желанием учиться до попадания в библиотеку и встречи с Ши Чжихуэй. Тогда, будучи мелким глупцом, он всё ещё посматривал на Се Ляня с нескрываемой завистью. Но его отношение к нему поменялось после случая с фонариками. Тогда он тоже пытался поднести фонарь с молитвой, но писать прощения не умел. Несколько мальчишек «помогли» ему с этим… Он ещё не до конца понимал, что окружающие его настолько терпеть не могли. Тогда Се Лянь заметил смешки и хихиканья ребятни, которые Ци Жуну тогда были не совсем понятны, но в его голову закрались смутные подозрения насчёт надписей на фонариках. Только в книге он смог узнать содержимое… «Желаю вместе с матерью поскорее отправиться на Небеса. Ци Жун» — это просто пиздец… Кто там говорит, что дети чистые и пушистые невинные создания? Да они скорее наивные подлые твари… Се Лянь тогда отругал этих гнилых детишек, на лице его отобразился чистый гнев. Ци Жун до сих пор был очень благодарен за его заботу, за его «небезразличие». На выходе Ци Жун столкнулся со странным мужиком, который по виду был не в себе. — Господин, следите за тем, куда идёте, особенно в храме Шэньу, — Ци Жун сказал очень сухо и двинулся дальше. В ответ Ци Жуну мужчина спросил: — Это храм Шэньу в честь Наследного Принца Сяньлэ? — Ци Жун хотел уже ответить «да» и уйти, но ему не дали произнести и слова: — Дурень, ты совсем тупой?! Как можно не знать о таких элементарных вещах. Таким невеждам не место здесь! — какой-то богатый громкогласый паренёк начал вести диалог с мужиком. Его слуги насмехались над мужиком вслед за господином и всячески поддакивали. Ци Жун немного растерялся, вся эта ситуация казалась ему смутно знакомой… Действие происходит в храме Шэньу, где какого-то мужчину обливают грязью. При том здесь ещё и Ци Жун участвует… Из мыслей Ци Жуна вывел крик, от которого захотелось заткнуть уши ватой. — Твою мать! Сейчас же вытащите его оттуда!!! Да твою ж мать! Ты совсем больной! Какого гуя ты делаешь по твоему?! — Ци Жун посмотрел на мужика, который сидел в пруду и собирал монеты. По этим действиям Ци Жун узнал и мужика, и какое это событие… Лан И… Диалог, который со стороны выглядел забавно и глупо длился недолго. Выяснилось, что мужику нужны были деньги для спасения его земляков из Юнани… Точно, в Юнани уже долго длится засуха… — Уведите его в темницу! — так, Ци Жуну пора опомниться! Лан И сейчас уведут за решётку! Что же… Не успел Ци Жун хорошенько подумать, как тень статуи, которая начала падать, заметно задвигалась. Ци Жун подбежал к статуе и попытался уберечь её от падения… Глупо! Пиздец! Это всё вышло на инстинктах! Тот самый богатенький громкогласый тоже схватился за ноги статуи, пытаясь удержать её и завопил: — Глупцы, чего вылупились?! Помогите, сейчас же!!! — Ци Жун заметил, как Лан И всё же тихонько свалил из храма с денюжками! Вот всё же гад…! Ци Жун также абсолютно позабыл о том, что его братец мог наблюдать за своими верующими и влиять на предметы в пространстве! После всей возни со статуей, Ци Жун смог таки незаметно свалить из храма.

На самом деле ни всё в жизни Ци Жуна стало так плохо. Он даже мог передавать письма государыне… Государыня, кстати, похоже тоже «слегка» забила на него, но на письма изредка отвечала… А сейчас он даже лицезрел диалог государя и государыни. Государь заметно поседел, ещё, оказывается, он уже некоторое время красочкой волосы мазюкает. Видать, пытается скрыть свою старость. Говорили государи о многом. В основном о Се Ляне. Даже о Ци Жуне парочкой слов перекинулись. Порой было ощущение, что они играют в «Кто кого». Потом Ци Жун вспомнил, что есть вероятность, что брат уже спустился с небес на землю… Буквально. Се Лянь, гуй его побери!!! Почему его брату не сидится на месте, а?! Ци Жун оказался над потолком в царственном зале совсем случайно. Он всего лишь бежал от погони из-за воровства редких лекарственных препаратов, а куда было прятаться? Здесь проверенное место. Вот так он оказался здесь! Место причём удобное и почти комфортное. О нём Ци Жун абсолютно случайно разузнал, когда гулял по дворцу. Ци Жун аккуратно выкарабкался оттуда и попал на улицу и… Он поискал глазами по толпе и в самом деле увидел его. Се Лянь шёл… куда? Вроде… он забредёт… в кумирню…? Ци Жун последовал за братом, так невзначай, будто им по пути.